tower and magician

начало отношений

начать повествование необходимо с того дня, когда история принята считаться начавшейся в умах людей, участвующих в ней. человеческий движок, именуемый врачебной частью образованных людей мозгом, склонен производить различные операции, подобные несложному компьютеру. механизм способен считывать поступающую информацию, обрабатывать её и производить минимальные заключения, а часто, от случая к случаю, воспроизводить не только выработанные заключения, но и сам процесс поступления информации в оперативную память. для произведения таких операций человеческий организм наделили связанными между собой приспособлениями, полученными в результате эволюции. основная причина недопонимания у особей одного вида возникает при неумелом обращении с дарованными приборами или недоверчивости к мозговым процессам. преобладающий технический склад мозгового восприятия арсения часто давал сбои в протекании некоторых процессов. он нередко предпочитал не высказаться на разные темы, оставляя проработанную информацию копиться в стенках черепной коробки, что могло вызывать страшнейшие головные перегрузки, а так же молодой обладатель мозговых функций страдал ужасным расстройством шестерёнок — его мозговые волны, копящие в себе определённый поток сведений, взаместо отдачи их окружающему миру, направляли все факты обратно в хранилище размышлений. арсений, сам не всегда замечая процесс причинения себе мозгового вреда, страдал от последствий — находясь в глубокой задумчивости, он неоднократно терял связь со средой существования и особями, находящими в ней. подобное приводило к нерадостным вестям — он редко чувствовал себя счастливым, отстранённым от собственного потока сознания и всё чаще предпочитал одиночество хорошим друзьям. люди же, назло его великим планам об одинокой старости, тянулись к «загадочному» парню своими ветвистыми пожеланиями раскрыть малахитовую шкатулку длинными душевными разговорами. терпели неудачу далеко не все — некоторых попов мог назвать даже близкими друзьями, но переступать черту чувств не позволительно было для его и так чрезмерно работающего мозга. словно, боясь показать внутреннее содержание своей переполненной различными доводами головы, он мог бы показаться людям смешным. несомненно, спустя некоторое время и набранный опыт, он захотел заиметь напарницу или напарника для душераздирающего молчания спокойными вечерами, в чём сумел преуспеть. алёна мало привлекала красотой или глубоким душеным миром, скорее, она была отдушиной от всех пытающихся разодрать бетонный замок на его мыслях. с ней было невообразимо легко, лишь потому что они мало трогали друг друга и почти не сталкивались мнениями. несколько лет проживая с девушкой на одной территории и не заметив наличия сильно выделяющихся шероховатостей, арсений с неким сомнением, присущем молодым людям, решил связать себя и свою вторую (настолько ли она была второй, ведь арсений никогда не искал себе дополнение, вернее он преследовал цели максимально не зависеть от других людей?) половину брачными узами. впоследствии брака родился ребёнок, дать уникальное имя которой было его исключительной инициативой. год спустя в его жизни случается первый телевизионный выпуск юмористического шоу «импровизации», ставший началом другой истории, медленно перетекающей из первой. как оказалось, с ребёнком нужно проводить большую часть своего времени, разговаривать с ним и производить развивающую часть воспитания, к чему арсений, не был особенно готов. проект, насколько неуспешным он оказался изначально, планировал занимать большую часть его времени, ведь креативные продюсеры хотят приобщить к процессу создания новых рубрик и актёров. принимать спонтанные решения у него получалось лучше, даже если эти решения только усложняли его нелёгкую молодость. на время, он решил исключить и ребёнка и жену из своей повседневности, съехав на отдельную квартиру и полностью погрузиться в процесс отдыха и длительной рефлексии. помогала ли она ему соструктурировать информацию, разложить всё по необходимым хранилищам и запустить некоторые заржавевшие шестерёнки? несомненно нет, но побег от ответственности давал ему нелепую надежду на вышеописанные процессы. в один из вечеров новоиспечённой одинокой бренной жизни, на его телефон приходит уведомление о заявке в друзья во вконтакте от антона шастуна, предстающим коллегой по съёмкам. странным арсений находит то, что коллега одним из первых — самым первым — из всего коллектива нашёл его в социальных сетях и какое-то волнение внутри тянет арсенину заинтересованность написать несколько общепринятых строчек в личные сообщения. ему нестерпимо грустно, что алёна не остановила его в дверях, не закатила длинную истерику и не пригрозила разводом. ему не хватало поверхностных ярких эмоций, в лице гнева и раздражения, которые спровоцировали бы спор и столкновение, но взаместо ожидаемого, нездорового желания, девушка провожает его медленно моргающими глазами, пока маленькая, почти крошечная кьяра сопит в собственной кроватке. жгучее сердце заставляет его сморгнуть слёзы и открыть диалог с шастуном. ничего умнее «привет, чем занимаешься?» в голову арсения не приходит, а отчего конечный вариант отправленного сообщения выглядит именно так. антон, до этого находящийся не онлайн, спустя несколько секунд уже мигает зелёной точечкой около иконки чата. антон шастун: добрый вечер, арсений! я собирался немного развеяться и отправиться в какое-то кафе

арсений попов: неужели ты собирался пойти в одиночку?

антон шастун: мне не хватает смелости написать первым и сразу выразить свои желания, поэтому, как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию буквально на несколько часов? арсений получает это сообщение только через пять минут после отправки собственного, а после получения будто бы через каждое слово он ощущает неловкость, исходящую от расстановки букв в сообщении. закусив губу и почесав подбородок, он медленно начинает стукать по пиксельным буквам.

арсений попов: я был бы не против, если ты в питере (?) и если уж так случилось, что мы в одном городе, то я могу выбрать заведение?

антон шастун: я в питере буквально на пару дней, так что да! вы можете выбрать заведение арсений, проживший несколько лет в данном городе и успев за это время изучить несколько спальных районов, примерно прикидывает, в какое кафе им лучше пойти. в конце концов — они же просто коллеги, арсений не ищет поддержки в антоне, а приятно провести вечер четверга никогда не бывает лишним. тем более, он невербально чувствует, что собственная семья находится на грани развала, всё-таки — это немного не то, чего арсений ожидал, отчего у него неприятно ноет в груди. предвещание разбитого сердца всегда было для него чем-то сродни самой сладкой и самой гнусной пытки. с полной головой бессмысленного мыслительного хлама, он садится в ранее заказанное такси и направляется по указанному маршруту. тучи затягивают привычной картиной питерское небо — вороны начинают волноваться, перелетая с одной крыши на другую. привычные столичные пробки позволяют пассажиру сконцентрироваться на внутренних терзаниях, отгоняемых на протяжении двух с лишним недель. пока, действительно, рано говорить, что у них с алёной нет шансов на исправление совершённых ошибок и не вовремя сказанных слов, но их общая бездейственность подтверждает обратное. скорее всего, арсений в очередной раз ошибся, как и несколькими годами ранее. ему нужно время, чтобы найти в себе смелость признать свою неправоту и начать действовать. за маской загадочности скрывается нестерпимая слабость, преодолеть которую удел храбрых. по истине взрослых качеств его эмоциональный интеллект недостаёт. водитель поворачивается к нему лицом, заставляя отвлечься от бесцельного осмотра жёлтого здания, стоящего напротив их места остановки. приехали, получается. это были ещё те незапамятные времена, когда железные и бумажные деньги всегда были в кошельках петербуржцев, отчего расплатиться с таксистами было немного сложнее. упавший на пол машины рубль мог стать причиной небольшой перепалки с обвинениями о дырявых руках. с трудом отсчитав необходимую сумму и пересыпав её в руки таксисту, он с облегчением выходит из приоры. впоследствии он обходит дом, попадая на пустующий тротуар. проходя по нему до необходимой вывески, он осматривается по сторонам. в голове мелькает мысль, что будет немного неудобно, если их с антоном увидят вдвоём за одним столиком в заведении, но он всё-таки проталкивает дверь внутрь помещения, попадая в отдалённо знакомое кафе. окидывая взглядом небольшую площадь забегаловки, он цепляется за чужие, стоящие небольшой неровностью волосы и безошибочно подходит к нужному столику. если бы арсений выбирал место осаждения, то он точно выбрал бы место около окна, потому что к петербургу он испытывает жгучую страсть и влюблённость и засматриваться на него не составляет ему большое несчастье. — здравствуйте ещё раз, арсений! — парень чуть ли не подпрыгивает на своём стуле, стоит ему увидеть мужчину. он наблюдает улыбающимися глазами за тем, как арсений снимает пальто и устраивает его на спинке стула, прежде чем самому сесть за столик. — вы хотите что-нибудь заказать? — будь добр, вместе со своим заказом продиктуй так же латте с карамельным сиропом, я буду благодарен и, — он видит, как антон уже приподнимется, чтобы уйти к барной стойке, но на секунду останавливается, чтобы дослушать мужчину, — прекрати обращаться ко мне на вы. я понимаю, что мы коллеги и я старше тебя, но мы стремимся к комфортному общению, поэтому прекращай. шастун кивает головой и удаляется к изначально запланированному месту. бармен уточняет, не нужно ли добавлять алкогольные добавки в напитки — антон отрицательно машет головой. после уточнения арсения о неформальном общении, их разговоры будто бы наполняются жизнью. старший позволяет себе засмеяться, тогда как антон легко хмыкает с каждого чужого замеченного подкола. они заказывают по второй порции кофе, позволяя вечеру продолжаться. антон оказывается невообразимо тактильным, он касается руки арсения — невзначай, случайно — множество раз за вечер, пока он рассказывает что-то про чехова и балы. единственной их ошибкой случилось пропустить поток времени и засидеться до самого закрытия. бармен сообщает им это, на что получает благодарность и несколько купюр чаевых. арсений тянется за своим пальто, но антон опережает его и встречает вопросительный взгляд мужчины, наблюдающего, как младший забирает, почти выхватывая верхнюю одежду из чужих рук, чтобы в дальнейшем произвести жест проявления внимания, как это делают женатые пары в этикетичном обществе — помочь «даме» надеть верхнюю одежду. попов немного краснеет и продевает руки в рукава пальто, чувствуя, как собеседник поправляет ему воротник со спины. — позволишь проводить тебя? сердце арсения громко бьётся, подкатывая комком к глотке. он любит взвешенные, пусть и спонтанные решения, но объяснить происходящую ситуацию взвешенными реакциями он не в силах. он тихо проговаривает вопросительное «да», замечая расцветающий румянец на лице антона. арсений не возражает, когда антон расплачивается за все порции — он рад, что парень соблюдает манеры и следует правилу «кто пригласил — тот и платит». уже ночной питер встречает их незыблемой прохладой — попов едва заметно ёжится. — тебе нравится гулять ночью? — они идут не спеша, нога в ногу, пусть антону и приходится постоянно замедлять темп из-за длины ног. арсений отрывает глаза от моста, расходящегося на их глазах в разные стороны, и утыкается ими сначала, с непривычки, в подбородок, через миг перемещая их в чужие глаза. арсений позволяет себе засматриваться в них, забывая моргать. — мне нравится петербург, — они, зачем-то сворачивают на какой-то проспект — позже арсений улавливает очертания невского — замедляя свой темп до скорости улиток. арсений не хочет прощаться с ним так быстро, его словно тянет остаться с ним ещё ненадолго, рассказать что-то про котов и выращивание суккулентов, лишь бы хоть как-то задержать коллегу ещё на полчаса и наблюдать за скрывающимися от смеха глазами. антон словно не торопится вернуться домой — компания арсения оказывается ему приятнее гостиничных стен и магазинных прилавков. разгадывать загадочного арсения он не хочет — если мужчина считает нужным показывать ему эту сторону своей личности, то почему он должен отказывать себе в удовольствии слушать разносторонние рассказы арсения из жизни в омске или о неудачном опыте работы? после него на душе нет камней смущения. не торопясь они догуливаются до очертаний дома, в котором попов снимает квартиру, о чём он успел упомянуть как минимум три раза, повествуя об ужасных скупердяйках хозяйках и их слишком частых визитах. смотреть, как у мужчины бегают глаза при вопросах о семейном положении — задаются они вскользь, чтобы не вызвать присущий им дискомфорт — немного тревожно и настораживающе, но они же просто коллеги, можно и немного приукрасить или соврать, если правда не нравится даже самому участнику этой семейной жизни. у подъезда они долго не могут попрощаться, в какой-то момент, ловя друг друга на моменте полнейшего молчания, смотря на лица людей напротив. будто не было нескольких часов до этого — им не хочется лишаться друг друга опять на неопределённое время. они чувствуют полнейшую заинтересованность в личностях друг друга. — мне кажется, все мосты в этом городе уже развелись, но моё счастье, что моя гостиница на окраине и я смогу добраться до неё. ты тоже не хочешь прощаться? — мне так интересно с тобой, я никогда не встречал мужчин, которые так смеются, но нам действительно нужно распрощаться. до свидания, — арсений улыбается в последний раз за этот вечер, пропадая в парадной. антон нервно вздыхает и достаёт сигареты из кармана штанов. находиться так долго с таким умным, интересным и обворожительным мужчиной не выдерживает нервная система. он сам тоже мальчик не глупый, знает, что сигареты приводят лишь к большому стрессу, но его зависимый от никотина мозг научился обращать этот стресс в малость уловимую усладу. тёплый душ и горячее молоко, выпитое на ночь для лучшего засыпания, ставят жирную точку в конце замечательно проведённого дня. закрывая глаза, он думает о том, чтобы задержаться в северной столице на несколько дней или недель, если только расстояние служит их границей во взаимоотношениях с взрослым мужчиной.

***

с антоном они видятся следующие пять суток без передышки ни на один день, продолжая осматривать спальные районы и гулять по вечернему питеру, становящимся всё более угрюмым и красивым своей угрюмостью за счёт приближающихся холодов. арсений, во время встреч с коллегой, забывает про насущные проблемы, мимоходом узнавая о мальчишке из воронежа всё больше информации. антон никогда не курит при нём, не желая превращать мужчину в пассивного курильщика, но больше от стыда за дешёвый табак. у него недостаточно средств, чтобы крутить себе сигары с крымскими иссушёнными листьями — он считает, что арсений облагораживает себя только достойными по цене и качеству вещами, от него веет энергией постоянного переменения (такой вывод он делает на основе выбора заведений для встреч — они никогда не повторяются расположением или внутренним оформлением), отчего он считает это комфортной зоной для него. — тебе больше нравится проводить время в подобных местах или ты предпочёл бы дорогие рестораны с мишленовскими звёздами? — антон перекатывает собственную ушную мочку между пальцев, не смотря в глаза арсению во время задавания вопроса. — в подобных ипэшках кофе готовят в десяти метрах от нашего столика, в ресторанах на сенатской площади его незаметно разбавляют сиропом с ароматизатором бразильского кофе и иногда забывают про сахар. здесь кофе — золотая жила, в ресторане — гадкий утёнок по сравнению с коллекцией вин. в ресторан нужно ходить только с высокопоставленными людьми и быть из их общества, в ином случае, шанс опростоволоситься возрастает в десять раз. ты думаешь, мне нужен подобный стресс? — никому не нужен. — ты хочешь пригласить меня в ресторан на сенатской? почему ты так поник? — арсений пододвигается к столику. — я не располагаю такими средствами, тем более — мы не настолько близки, чтобы жертвовать ради друг друга деньгами, — он видит, как лицо арсения на несколько мгновений темнеет после слов о близости и антона озаряет пробегающая между строк мысль, — ты хочешь стать ближе ко мне? арсений задумывается на несколько долгих минут, анализируя своё положение. он действительно находится на острие ножа, шагает по канату, стоит на тонком лезвии — в конечном итоге он обречён свалиться под натиском обстоятельств или собственных чувств и решений. компания антона ему крайне приятна, они могут стать хорошими друзьями, но подсознательно он понимает, что вождение по кафешкам и заинтересованность антона, читающаяся по глубоким зелёным глазам, саботировано не для заимения новых знакомств и приятелей. согласившись, ему не грозит потерять нечто важное, потому что ничего важного в его жизни сейчас нет. семья собственная, созданная под предлогом отдыха, в конечном итоге переросшая в съедающую субстанцию оголённых нервов, не выходит на контакт с ним почти месяц. семья отцовская давно не звонили и не интересовались, как проходят спектакли или хватает ли ему средств на существование. это не является предательством — он никому не изменяет, даже самому себе. нет никаких причин отказываться. — было бы неплохо, — он говорит это тихо, заглядывая в потерянные глаза. — ты хочешь это обсудить или каждый останется со своими мыслями? — я хочу поделиться своими мыслями с тобой, если ты готов выслушать меня, — антон замечает чужой кивок и продолжает, — на данный момент я описал бы наши отношения, как «коллеги, ставшие приятными знакомыми». мне интересно проводить с тобой время, я хочу продлевать это время каждый вечер, но стрелки часов не поддаются моим желаниям. кажешься ли ты мне загадочным? возможно, но я не хочу разгадывать тебя. и делать я этого не буду, потому что мы взрослые люди и сами можем решить, какую сторону своей личности показывать разным существам. я буду благодарен, если увижу тебя настоящим, но сейчас мне достаточно твоего внимания. единственное, о чём я хочу попросить тебя — скажи, каких отношений ты хочешь со мной? — ты имеешь в виду, отношения, как романтические отношения? — ему было непривычно, что казалось бы такой непосредственный парень спрашивает о таком спустя неделю их общения. — хочешь ли ты остаться друзьями или я могу продолжить ухаживать за тобой, чтобы в один из дней вновь спросить тебя, какие чувства ты испытываешь ко мне? арсений несколько раз моргает. — я не могу говорить так сразу, потому что я не уверен, что снова смогу довериться кому-то так быстро. я не рассказывал тебе, но я сейчас женат, пусть этот брак и не приносит мне достаточного удовольствия, но у нас с ней есть общий ребёнок. в мои обязанности в любом случае будет входить его воспитание и обеспечение, даже если я уеду жить на остров пасха. по неосторожности и спонтанности я завёл себе ответственность, избавиться от которой мне не позволит совесть. ухаживать ты можешь, я никогда не запрещаю этого, но не дави на меня в сторону принятия окончательного решения. я однажды принял такое решения и сейчас плачу своими нервами. — я обещаю, что не разочарую тебя. если мы решили, что я могу позволять себе иногда переходить условную черту дружеских взаимоотношений, то ты позволишь взять тебя за руку, когда я буду провожать тебя до дома? — если мы решили быть честными друг с другом, то я хочу признаться, что после этого предложения у меня гулко забилось сердце. возможно, потому что никто раньше не спрашивал о таком? — я хочу обеспечить тебе комфорт, поэтому я буду спрашивать тебя обо всём, пока это не войдёт в привычку и я не запомню это. договорились? арсений улыбается на последний вопрос, кивая головой. может, он сейчас соглашается на самое счастливое рандеву в его жизни — он же не способен заглянуть в будущее.

период отношений, когда слова ещё не произнесены вслух, но действия повествуют о наличие чего-то важного.

антон уезжает из питера по необоснованной важности обратно в москву, сниматься в какой-то рекламе или встретиться с шеминовым — арсению не докладывают подробно, но обещают вернуться как можно скорее. сам арсений не видит в этом надобности — оксана прислала на почту график первого тура импровизации, а значит арсению самому придётся приехать в москву на несколько дней для решения рабочих вопросов. первостепенным арсений решает разобраться с ранее сформированной семьёй, чтобы во время поездок не устраивать скандал в телефонную трубку жене и только после этого отправиться в москву. когда он собирался на встречу, об организации которой он не уведомил свою жену, его голова была чиста — по ощущениям, он собирался спокойно прогуляться по парку и перекусить круассаном. оказавшись перед местом, раньше так приятно перекатывающимся на языке «домом», его берёт тремор — руки не могут полноценно функционировать, едва находя в себе силы нажать на домофонные кнопки. он понимает, что не имеет обрисованной цели для попадания в чужую квартиру — он не понимал темы визита и разговора, но под ложечкой тёрлось желание проронить несколько слов перед женой. он же когда-то доверился ей — может не сильно, боясь оказаться эмоциональным слабаком, но горсть привязанности, если бы её можно было бы осязать, находилась в его голове. у него нет сил анализировать свой отвратительный — он не причислял себя к моралистам, но объективно чувствовал себя неудобно перед брошенной женщиной — поступок и размышлять над расстановкой разговора. как импровизация помогает в жизни? наверное, сейчас будет самый подходящий момент, чтобы продемонстрировать свои умения. в глубине души тлела надежда о том что она согласиться терпеть его таким, какие поступки он совершает и каким буквально ребёнком он является — почему ей не позволено так отреагировать? оценивать ситуацию со стороны стороннего наблюдателя ему не позволяет огромное количество собственных невысказанных слов и непроявленных эмоций. иногда на алёну хотелось накричать, но он не хотел превращаться в истеричного типа — хотя вытирать его полотенцем для лица руки не являлось обязательным ритуалом. иногда перед ней хотелось расплакаться, но он же мужчина (!) и не может позволить себе, чтобы она не чувствовала себя защищённо. он не представлял себе её личность без его непосредственного участия. алёна не ожидала увидеть его на пороге их когда-то общей съёмной квартиры спустя почти месяц скитаний, но стоящий на придверном коврике в подъезде попов не является её личным миражом. он почти не поднимает глаз, не роняет лишних слов и не падает в объятия и ласки — они оба понимают, что он пришёл не для этого. — просить прощения не будешь? — она начинает разговор первой, как это обычно происходило, до момента начала развала. арсений молчит — будто бы все слова, желаемые высказать бывшей по близости жене в лицо съедались, превращаясь в горловой комок фраз. — арсений, мы должны обсудить момент ребёнка. я прекрасно понимаю, что это конец, — несмотря на свою стойкость, попов поднимает глаза на неё, хмуря тёмные брови, — или ты думал, что у тебя есть шанс исправиться? напомню, тебя не было месяц и я не буду сейчас упоминать все трудности, с которыми мне пришлось столкнуться. это ничтожно, по сравнению с нашей неопределённостью. ты собираешься говорить? мужчина на пороге лишь поджимает губы, устремляя взгляд в собственные налакированные ботинки. ему жутко некомфортно находиться в этой квартире, где до сих пор пахнет сандалом и он уверен, что девушка не выбросила те ароматические свечи, подаренные её сестрой на праздники. зачем он стоит здесь? вдруг он понимает, насколько сильно привык к некомфорту — постоянному молчанию и грубостям в ответ на ласку — отчего и сейчас не может выйти из состояния дзена. — раз ты намерен молчать, то выслушай меня и в конце обозначь свой ответ жестом. мне не нравится, что творится с нашей семьёй и я понимаю, что тебе проще скрыться от проблем, чем взяться за их разрешение — таков ты по характеру. я устала жить в этой недосказанности и мучить себя надеждами на твоё возвращение. мы обязательно разведёмся и кьяра останется со мной — с твоими съёмками и кастингами я не могу, как её мать, оставить под твою ответственность полуторогодовалого ребёнка. суд обязует тебя выплачивать нам алименты, но это не значит, что ты должен выпасть из её жизни. ты можешь приезжать к ней, я не буду этого запрещать. да, у нас с тобой не получилось построить счастливые отношения, но наша дочь не обязана страдать из-за этого. ты согласен на такой расклад? арсений кивает головой. имеет ли он настроение и желание спорить с женщиной, которой некогда проникся? есть ли у него цели настроить её против себя, заимевая возможность навсегда лишиться даже юридического разрешения приближаться к дочке? ответ абсолютно отрицателен. он не сказал ни слова, когда вошёл и когда произвёл обратную операцию, понимая, что сорвётся на крик и умаления на разряд «почему ты не хочешь простить меня? почему ты не можешь быть удобной для меня и всегда терпеть меня? неужели ты меня больше не любишь?», отчасти понимая, что на все вопросы ответ будет содержать негативную окраску. любит ли он её в ответ, чтобы предъявлять ей за отсутствие чувств? с последним вопросом он покидает их квартиру, направляясь в съёмную свою, позволяя себе прогуляться по глубинным улицам питера. в черепной коробке бушует гроза и молнии метаются, попадая в импровизированные здания надежд, разрушая их одним нелепым выстрелом. северная столица кажется блёклой, немного почерневшей от грусти, передавшейся ей от арсения, медленно шагающему по переулкам. он замечает, что немного озяб, когда на глаза, среди тонны одинаковых кирпичных и панельных многоэтажек, попадается кофейня, соединённая с книжным небольшим проходом. он решает облагородить свой скромный запас домашней библиотеки новеньким томиком в красивом издательстве, попутно попивая разбавленный эспрессо. заведение впускает его в полупустой зал со столиками, обволакивая привычным для кофеин запахом жжёного сахара и мускатного ореха. сперва он решается обсмотреть ассортимент книжного магазинчика, натыкаясь на консультантку, которую просит отвести его к стенду с классической английской литературой, уточняя, что желательно было бы наличие перевода. окидывая глазами три полочки, отведённые на запросы попова, он молча начинает выдвигать и задвигать каждую книгу, проверяя на красивую обложку. одной из выдвинутых книг оказывается «портрет дориана грея» с самой красивой картинкой, так что выбор падает на неё. арсений только начинает знакомиться с классической литературой страны пятичасовых чаепитий, поэтому он даже не думает углубляться в шекспира. он уже собирается уходить к кассе, как краем глаза замечает упавшую со стенда на пол книгу. осторожно подняв её, он держит в руках «белые ночи» достоевского, прочитанные им самим в восьмом классе, но в крайне красивом оформлении сейчас находящиеся в его пальцах. позолоченные уголки твёрдой обложки явно выделяют её на фоне других издательств и в его голову приходит гениальная идея, отказаться от исполнения которой он не в силах. он платит за две книги чуть больше тысячи золотых дублинов, что ударяет под дых — он крайне благодарен себе из прошлого за заранее купленные сапсановские билеты, иначе до москвы он отправился бы пешим путешествием. по приходе домой он сверяется с временем — у него есть ещё три часа до отправки поезда. он собирает вещи первейшей необходимости, захватывая свой любимый одеколон, чтобы закончить свою маленькую шалость. питерские пробки, несомненно, менее изнемождающие, чем московские, но тем не менее вызывающие раздражительность нервов. привыкший к подобному арсений не реагирует на матерящегося водителя такси, продолжая зачитываться новым купленным томиком. дорогу до москвы он спит, чтобы не подскочить от переполняющей его лёгкой тревожности и ощущения собственного непослушания в сторону человека, предложившего поухаживать за ним. он не хочет наблюдать за тем, как антон погибает под натиском обстоятельств из-за невозможности увидеть его, отчего решает оставить небольшое напоминание о своём существовании на бумаге. стас и антон предупреждают, что встретят его на вокзале, чтобы в дальнейшем направиться в студию, отчего приходится поторапливаться с исполнением полнейшего мальчишеского дурачества. он опрыскивает собственным взятым с собой одеколоном картонную книжную закладку, помещая кусочек плотного картона между первыми двумя страницами. он не подписывает книгу, он оставляет нечто более интимное на страницах произведения, чтобы антон почувствовал этот шажочек в сторону улучшения отношений от арсения, пусть он чертовски незначителен и глуп. дороже чужого парфюма в своих вещах арсений не видит ничего. мужчину встречают запланировано на вокзале, усаживая в машину стаса — антон придерживает дверь, предупреждая, чтобы арсений не ударился головой. во время поездки арсению приходится отвечать на антоновы вопросы не дует ли ему, не утомился ли он ехать, не голодный ли он с поезда, не случилось ли с ним чего непредвиденного и прочий интерес, от которого арсению очень тепло. он не чувствует, что антон дотошничает или задаёт их из вежливости. на одном из светофоров шастун поворачивается к нему, чтобы просто улыбнуться и арсению кажется, что эта улыбка стоила переплаченных денег за позолоченные концы обложки и он безумно смущается, когда ловит на своём лице застывшую улыбку в водительском зеркале. антону не мешает задавать интересующие его вопросы шеминов, потому что их дела с арсением только их дела. особенно на таком раннем этапе. стас привычки волноваться попусту не имел, отчего просто рассказывает какие-то истории случившиеся с позовым за эти несколько месяцев и подмечает в своей голове, что обязательно обсудит вопрос их взаимоотношений в группе немного позже, потому что ему самому тоже немного неловко уличать парней в том, чего на самом деле, может и не быть. в студии собрались оставшиеся участники команды по созданию шоу, когда трое прибывших парней вваливаются в помещение. антон бурчит что-то про одинаковые кабинеты и московскую загруженность, стоит позову с ним поздороваться. арсений усаживает по правую руку от оксаны и матвиенко, подмечая престранный подозрительный взгляд второго, когда антон придерживал дверь, чтобы приехавшие с ним мужчины смогли пройти. оксана начинает рассказывать попову про скинутые файлы и то, что расписание не утверждённое, потому что в нескольких городах они всё ещё не смогли арендовать площадку, а фиксированные даты они могут утвердить только в столице и в северной части россии. они все должны отдать большую честь выдержке и терпению стаса — он не нервируется, не делает из этого первостепенной проблемы, упоминая, что концерты вообще могут отменить из-за не набранного зала или болезни одного из импровизаторов, что, по его мнению, куда серьёзнее, чем незнание дат и мест. руководство тнт не занимается их гастролями, отчего они могут сами распределить время, о чём шеминов упоминает раза четыре за полчаса разговора, советуя всем не волноваться попусту и не делать из этого проблемы. арсений заметно хмурится, потому что не хочет погружаться в лишний стресс — антон периодически поглядывает на него, иногда надолго задерживает взгляд на чужих чертах лица, но не даёт старшему забыть про своё нахождение рядом. учитывая, каким ребячеством смел заниматься тридцатилетний мужчина в поезде, попову до смешного неловко и матвиенко замечает смущение в его позах и физиономиях. — тебя так разнесло с того, что антон смотрит на тебя все два часа, которые мы здесь послушно отсиживаемся? — арсений смущается ещё сильнее, краснея щеками, потому что он понимает, что игра в переглядки настолько завлекла его, что он на время выпал из повествования стаса, но благодаря серёже, он снова слушает важную концертную информацию, которую оксана повторит ещё не один десяток раз в силу своей добродушности. — я сегодня пойду ва-банк, — он чётко подмечает логическое завершение беседы, когда дима поднимается со своего стула, целуя всех словесно на прощание. антон остаётся сидеть на месте, разблокировав телефон — его примеру следует арсений, открывая диалог с серёжей, когда видит там сообщение «вытрите за собой». он поднимает брови в удивлении, печатая в ответ «если только сопли» и переключает внимание на почти пустующую комнату. от пустой её отличает наличие сидящего на стуле немного поодаль антона — арсений показательно идёт к двери, преследуя цель защелкнуть замок, но второй человек в комнате, не догадываясь о его намерениях, неожиданно подскакивает с места и убирает телефон. антон делает несколько шагов к арсению, перехватывая его локоть ладонью, но мужчина поворачивается к нему с застывшим удивлением в очах. — я закрывал дверь, а не планировал такой бессовестный побег, — их глаза впервые встречаются так близко за прошедший день, отчего антона на пару секунд клинит. понемногу, он начинает привыкать к внеконтекстному флирту, исходящему от арсения чем-то явно почти осязаемым. — во-первых, как ты мог допустить мысль того, что я сбегу не взяв ничего взамен? а во-вторых, я приехал из дома с подарком. хочешь взглянуть? антон немного завороженно кивает головой, наблюдая, как тот подходит к своему рюкзаку и спустя пару мгновений копошения с замком достаёт оттуда что-то незначительное на вид прямоугольной формы с явными золотыми отблесками. они усаживаются на диванчик в углу комнаты, но в ту же секунду арсений теряет всю свою напыщенность и закрывает лицо руками от осознания того, что антон действительно сейчас увидит то, что он подготавливал некоторое время, пока его не покидали мысли об этом человеке. он решается, несмотря на свою смущённость, произнести хотя бы слово в объяснение презента, укладывая свои ладони на пока что свои (он бы сгорел физически ощущаемым огнём если бы сейчас прикоснулся к антону) колени. — я проходил по улицам питера после моего серьёзного разговора с женой и набрёл на книжный магазин. изначально, я планировал купить книгу только себе в дорогу, но этот экземпляр так удачно попался мне на глаза, что я без раздумий оплатил и его, — антон восхищённо крутит книгу в руках, решая открыть форзац, чем тут же вызывает немного нервный выдох арсения. — я положил между первых двух страниц одну вещичку, можешь расценивать её как знак моего внимания к тебе. антон осторожно, почти невесомо берёт пальцами картонную закладку, в неверии поднося её к носу и не желая сдерживать собственного порыва, прикрывает глаза, когда погружается во всю красоту аромата, помещённого на картон. насладившись запахом сполна, он открывает глаза и натыкается на смущённого ситуацией арсения. не желая медлить, но в тоже время и испугать мужчину, он тихим голосом спрашивает: — ты брызгался им сегодня? арсений легко качает головой, желая услышать продолжение. — можно мне обнять тебя и понюхать его с твоего тела? я понимаю, что просьба звучит странно и смущающе, но если ты позволишь мне это сделать я стану ещё более счастливым, чем сейчас. — я не люблю слишком сильные и крепкие объятья, но вложи в них тот посыл, который ты хочешь донести до меня с помощью своего тела. попов расставляет руки в стороны немного, чтобы антон обнял его, скрещивая руки за спиной. младший утыкается носом в место перехода шеи к плечам и (возможно у него случается слуховая галлюцинация из-за невероятного смущения, но) арсений слышит тихий, глубокий стон, пропадающий в складках его свитера. он решает принять небольшое резвение и притягивает расслабленное тело ближе, позволив чужим коленям соприкоснуться с собственными. они обнимаются несколько минут, арсению, кажется, что именно этих тёплых объятий так не хватало его ужасному расположению духа. они оба слишком много ощущают в этот момент, но это всё ещё кажется чем-то не отягчающим — лёгкая благодарность с симпатией (? действительно с ней ли — он недавно вышел из долгих отношений, в которых пытался не промахнуться, но вновь даже не постарался приблизиться к финишу, чтобы сейчас заявлять о наличие минимальной симпатии к абсолютно неблизкому человеку?) проникают под свитер и делают легче. нет ничего страшного, если они просидят так ещё несколько минут, верно? антон отстраняется, но не разрывает физического контакта полноценно — легко придерживает за плечи, разминает бицепсы и просто смотрит — боится не насмотреться. — мне было так невообразимо страшно, что ты не примешь этот подарок, — как бы невзначай вкидывает арсений, когда они выходят из помещения, оказываясь в коридоре с многочисленными дверями. — я не знаю, чем увлекаешься ты настолько хорошо, чтобы подбирать подарки взвешенно и правильно, отчего решаю отталкиваться от того, чего сам бы не побрезговал получить. тебе понравилось? — антон смотрит в глаза полные надежды на положительный ответ, но надеяться арсению без толку — он и так ответит, несомненное: — да, почему ты боишься ошибиться? я буду рад любому твоему знаку внимания. делай их тогда, когда самому хочется, я не требую от тебя ничего, просто рассказывай мне о своих предпочтениях — я буду делать тоже самое в ответ. ты свободен сейчас? — конкретно в данную минуту да, у меня поезд этим вечером в петербург. мы можем посидеть где-то около трёх часов и ты можешь проводить меня на вокзал, если ты хочешь, — арсений ощущает, как их мизинцы касаются друг друга и первым берёт антона за руку. он не хочет ничего произносить сейчас, он хочет оставить то, что происходит между ними неназванным. они коллеги? или немного большее?

самое время для признаний, но всегда нужно помнить — в любой бочке даже самого сладкого мёда найдётся место, куда пчела предпочла насрать

в петербург ему возвращаться даже немного тошно — примерно такие внутренние процессы включаются в поезде, так что он просит принести проводницу блевотных пакетиков. давно на его памяти не было подобных инцидентов, когда он пропускал эмоции через организменные процессы — чаще всего они проходили мимо него, но после встречей с антоном он разучается привычно жить. ни дня в сереющем городе (зачем мэр города и его архитекторы выкрашивают спальные районы в палитру промежутка от чёрного к белому?) он не мог не думать о возможных темах и шутках, которые хотелось бы рассказать или обсудить с парнем, потому что антон не лезет с излишними расспросами, он говорит о себе только тогда, когда арсений спрашивает его — это прекрасно подходило для начала общения. арсений осторожно открывается ему, не ускоряя заданный самим собой темп, понимая, что гложить себя мыслями вида «к чему могут привести эти немного ребяческие игры?» у него нет ресурса. сценарий этих отношений не похож на несколько прошлых, потому что ему кажется, что антон ментально старше его эмоционального интеллекта — он не загадывает шарады о своих чувствах, он прямо пишет на следующее утро «как спалось? не забывай кушать, врачи сейчас в отпусках!» и присылает несколько мемов с котами, звонит вечером, чтобы рассказать, как прошёл его загруженный московский день и послушать про день арсения, спрашивая мимоходом, когда он собирается в москву. арсений информирует его о том, что приедет только за день до предполагаемого тура, потому что делать ему в столице принципиально нечего. на том конце провода глубоко вздыхают, говоря, что: — я хочу видеть тебя в жизни, потому что мне нравится смотреть на тебя, слушать твой голос и вспоминать прошлые встречи. наверное, это звучит слишком клишировано, но если ты не приедешь на этой неделе в москву, то я сорвусь в питер за тобой, потому что я хочу увидеть это выражение лица. даже не так — я хочу увидеть тебя, арс. на антоново (хотя скорее, больше арсеньево — он хочет обсудить с ним недавнюю премьеру артхаусного фильма вживую, имея пренеприличное желание держать младшего за руку) счастье, оксана сообщает об утверждённых датах и фиксированных площадках, уведомляя, что первый концерт пройдёт в москве через три дня, тем самым, давая ребятам несколько дней на то, чтобы собраться в одном городе. сборы проходят у парней в разных столицах, но есть в них одна едва заметная общая черта, неразрывно связывающая их. арсений складывает вещи аккуратно, чтобы не превышать вес ручной клади — он берёт с собой самый основной минимум, понимая, что на концертах он будет выступать в двух возможных комплектах, стирая их друг за другом. он снимает в местном банкомате несколько бумажных купюр, на случай кофе на заправках или неожиданных обстоятельств, после чего возвращается к себе в квартиру, не желая продолжать сборы. он чувствует себя нагнетающе уставшим — словно вся горсть болезненных эмоций, так умело скрываемых и заглушаемых, упала на его затылок с самой верхней полки в душевой кабине и неприятно распределилась по всей длине волос. когда ему грустно и больно — сейчас применимо скорее отвратительно блевотно — он ощущает себя беспомощным ребёнком, нуждающимся в тепле и человеческой ласке, потому что теплом физическим и ментальным всегда вылечивал все болезни и болеть получалось проще. из его жизни пропал, весьма осознанно и добровольно, человек, из которого он мог брать это тепло в немыслимых количествах, оставив его в гложущем одиночестве. складывая собственные трусы наверх рюкзака, он продолжает анализировать сложившуюся ситуацию в его личной жизни и соизмерять её размахи со своими потребностями. хотелось полноценно завершить отношения с алёной, потому что он чувствовал себя виноватым и ничтожным, когда ему удалось поговорить с ней. ему хотелось вновь ощутить замечательное чувство влюблённости и прочувствовать взаимность в действиях, словах и обещаниях. оставалась нерешённая проблема — влюбиться в себя почти невозможно, значит нужно искать другого человека для произведения подобных действий. его личная жизнь состоит из почти отброшенных на задний план отношений с алёной и антона, ворвавшегося почти что бесцеремонно. смириться с влечением к обоим человеческим полам и осознать это влечение стоило ему нескольких лет, но проблема чаще всего кроется в партнёрах-мужчинах, потому что не придумало ещё человечество методички, как мужчине закадрить мужчину, отчего этот путь выстлан терновником и прикрыт мягкой ватой — для привлечения внимания. он не может позволить себе из-за совести наброситься на антона со всеми своими желаниями, но прощупать почву для дальнейшего нападения он себе запретить не в силах. к антону тянет, потому что он готов дарить тепло. так выглядит на первый взгляд, а на второй не нужно оборачиваться — антон чихает, методично собираясь в съёмной квартире. вещей шастун берёт немногим больше арсения, потому что любит комфорт и не готов жертвовать им ради удобства перевозок. он придерживается такого мнения, что лучше потратить лишние деньги на перевес, чем постоянно терпеть неудобства из-за неналичия лишней футболки или собственной зубной щётки. он некоторое время размышляет есть ли смысл брать бритву, но в ванной не может находиться долго — чужой гель для душа с ароматом весенних цветов осуждающе смотрит с торца ванны, а мочалка так вообще посерела, когда её хозяйка забыла забрать её. внутри ноет от постоянно возвращающихся воспоминаний, но прерывать концертный тур по причине нестабильного настроения он не ощущает потребности — оксанины нервы дороги всей команде. в конце концов — он актёр шоу и сможет не привязывать личную жизнь к выступлениям. на прикроватной тумбочке стоит пустая рамка без фотографии — он не смотрит в её сторону, понимая, что расплачется, если о существовании некогда ещё одного человека в этой квартире ему напомнит ещё хотя бы один предмет. рука непроизвольно тянется к телефону, чтобы написать арсению, что он может встретить его без стаса в любой день и они могут провести сколько угодно времени вместе, но он понимает, что мужчина, скорее всего, откажется, ведь это выглядит со стороны младшего навязчиво. арсений говорил о том, что он не любит торопиться и действовать невзвешенно, но никогда не упоминал о ненависти к подобным действиям других людей. антон догадывается, не озвучивая получившиеся умозаключения, что попову не нравится несдержанность и неосмотрительность потому, что ему приходится принимать правила игры, а значит запрещать себе бесцельно и безудержно смаковать мысли. он не хочет приносить неминуемый дискомфорт арсению, отчего решает лишний раз пропустить мысль через мозг, прежде чем сказать откровенность или позволить себе поглаживать чужой локоть. выражать немного недружескую заинтересованность телом, находящимся в постоянной адреналиновой встряске проще, но запретив половину действий, случающихся на этой почве, он самому себе обрубает крылья. закрывая чемодан на колёсиках, он приходит к выводу — несколько туровых дней шастун будет наблюдать за проявлениями попова в собственную сторону и делать пометки, а сам займётся обдумыванием каждого действия. когда он ложится спать вечером того же дня, в его голову лезут неприятные мысли, спровоцированные незнанием реакций арсения на холод. единственное, что шастун фиксирует в своей голове — он прекратит эксперимент тогда, когда почувствует холод в ответ, что его недавно перенёсшая предательство личность, сможет зафиксировать за короткий срок.

***

арсения на вокзале встречает матвиенко, что непременно удивляет его — антону он не писал сам, но надеялся на его благоразумность и, в глубине души романтизируя образ партнёра, могущего понимать чужие метаморфозы без словесного обозначения их наличия, предпочитал думать, что подобные вокзальные встречи становятся маленькой традицией, но поневоле он пропустил, впопыхах — парень не выходил на связь со вчерашнего вечера, забыв пожелать доброго утра. руководствуясь забытым фактом их общения, ему становится едва заметно тревожно — он роняет рюкзак из рук пару раз, пока идёт до такси, но серёжа не заостряет на этом надлежащего внимания, говоря только: — не выспался? — в салоне автомобиля душно от печки, отчего к арсению прилипает ткань пальто — ощущения не из приятных. — прекрасно спал, с чего такие выводы? я понимаю, что я старше всех вас, но это не значит, что моё здоровье и состояние напрямую зависит только от сна, — он неуверенно достаёт телефон из кармана верхней одежды, глубоко вздыхая — новых сообщений не было. сергей замечает нотки лёгкого разочарования на лице друга и осторожно, насколько позволяет его манера общения, задаёт косвенный вопрос: — как шастун? — от неожиданности арсений даже поворачивает голову, чтобы посмотреть в лицо мужчине, хотя обычно предпочитает не напрягать шею. попов растерянно моргает, сглатывая образовавшуюся слюну. неужели то, что происходит между ними настолько заметно для коллектива и посторонних? он погружает образовавшуюся атмосферу в набатом звучащее в ушах молчание, позволяя себе придумать ответ. мечась между вариантом язвительного «я не его собака поводырь» и правдивым «мне так тревожно, что он не выходил на связь, неужели я сказал или сделал что-то не так?», арсений выбирает нечто среднее, произнося только: — не знаю, — отвернувшись к окну, показывая своей позой нежелание продолжать беседы на гложущие темы. будь он уверен в сергее и взаимоотношениях с антоном сильнее, он рассказал бы правду, но пока сам внутри не принял то, что любые отношения всегда будут социально видимыми, особенно, если вы проводите вместе около восьмидесяти процентов времени. в офисном центре пашет за троих кондиционер наперебой с отоплением, ибо одной половине коллектива постоянно душно — «зима в том году не такая уж и мёрзлая» — а другая половина кутается в шали. в таком симбиозе температур арсений чувствует себя внешне комфортно, но внутри нарастает непреодолимая тревога, чем ближе они подходят к двери конкретно их офиса. серёжа останавливается налить воды из кулера, отправляя друга не дожидаться его, и тем самым совершает огромную ошибку — позов задерживается на пару со стасом, а остальная часть команды чаще всего подтягивается ближе к обеду — операторы не могут сидеть на диванчиках с пустыми желудками. из этого вытекает то, что на данный момент в помещении находится только антон, отличающийся предельной пунктуальностью. арсений тянет за ручку двери, и она поддаётся с необъяснимой на первый взгляд лёгкостью — с другой стороны антон толкает её вперёд, желая покинуть комнату. парни оба почти синхронно поднимают головы и арсению кажется, что сердцебиение заставляет орган проткнуть грудную клетку, но когда он замечает улыбку парня напротив, то решает осмотреться — матвиенко переговаривается с каким-то высоким парнем в бежевой рубашке, а другая сторона коридора пустует. попов решает улыбнуться в ответ и раскрыть руки для лёгких приветственных объятий и замечает невесомое удивление в глазах, находящихся на таком далёком расстоянии от его собственных — антону приходится наклониться, но физический контакт длится недолго (арсению хочется сжать его тело и безостановочно шептать о своих тревожностям, о том, как он в детстве любил кататься на качелях во дворе и что однажды чуть не подрался за свою одноклассницу — он хочет доверить антону маленькую часть себя, свою любовь говорить и прикасаться) и антон утягивает его вовнутрь помещения, на что арсений смеётся в чужую шею. младший сообщает о том, что собирался посетить туалет, отчего оставляет его в комнате одного — пока арсений не замечает каких-то изменений, может только антон выглядит немного уставшим? воздух в маленьком офисе пропах дешёвым куревом — неужели, уединившись, антон может занимать себя лишь курением (и мыслями о правильности собственной тактики на счёт небольшой проверки арсения)? арсений медленно шагает к окну — здесь запах выражен сильнее (как он не учуял табачные нотки от парня во время объятий), попутно скидывая уличное пальто и свой рюкзак на центральный диванчик. из коридора возвращается сергей, устраиваясь рядом с пальто мужчины, скрещивая голени повисших ног. — антон курит? — как бы невзначай вбрасывает попов, сотрясая тишину, кажущуюся пустой без умиротворённого дыхания ещё одного человека. — он никогда не курил при тебе? — матвиенко замечает, что тот опускает глаза в пол. — насколько мне известно, он страдает никотиновой зависимостью уже почти десять лет, если не больше, — он на несколько мгновений погружает атмосферу в ещё пущую тишину, после чего, произносит, как кажется арсению в воздух: — правда, не курил? смущающее непоколебимое молчание прерывает дима, открывающий дверь из коридора, здороваясь со всеми лишь словесно, потому что очень заинтересован телефонным разговором, как потом выяснилось с оксаной и стасом. арсений усаживается на самый дальний диван, понимая, что участвовать в беседах о выборе гостиниц он не намерен — он искренно и честно не просвещён в вопросе снимаемого жилья даже в москве, что уж говорить про казань, например? вещи он решает не перетаскивать туда, ибо надеялся, что практически не путешествующий по россии антон, примет такую же немую соглашающуюся позиция, как и он сам и поместит свою тушку рядом с его туловищем и позволит ему коротко касаться своих коленок или поглаживать костяшки во время громкоголосых заявлений операторов. но парень рушит его наполеоновские планы на свой счёт, усаживаясь на диван напротив, стоящий в другом угле комнаты, чем вызывает возмущённую гримасу старшего, который позволяет себе выразить её на собственном лице сполна. арсений перестаёт слушать напутственную речь шеминова, втыкаясь глазницами в фигуру на другой стороне — он чувствует подкатывающее негодование, не понимая, что происходит. сопоставив все факты, случившиеся с ними за последние сутки, в его голове зреет план разговора, провести который необходимо в ближайшие сутки до концерта. у арсения ощущение, что антон делает всё ему не в угоду — убегает в коридор несколько раз за три часа, не подходит к нему вообще, игнорирует его долгие взгляды, не читает сообщения в мессенджерах. может, мужчина просто накручивает себя, но поведение младшего кажется ему необоснованно холодным — что антон мог воспринять на свою персону из того, что арсений говорил ему в последние несколько дней? в последствие всей встречи коллектива, арсений единственный, кто остаётся недовольным и взвинченным. винить антона в своей реакции ему не позволяет маленькая крупица нежности, направленная на этого человека, но свести раздражённо брови может. выходя из офиса, он не оглядывается по сторонам, заранее договорившись встретиться с серёжей в его машине и уехать в чужой гостиничный номер — ночёвки на улице могут подарить ему лишь простуду и простатит. голову он поднимает лишь однажды — когда выходит из высокого здания, толкая прозрачные двери вперёд, и цепляется глазами за знакомый силуэт — безошибочно определив в нём шастуна, он понимает, что это единственный и последний шанс успеть нормально поговорить до концерта, и он хватается за него, как за руку неизвестного человека — с небольшой опаской. — всё хорошо? — фигура вздрагивает, роняя на асфальт, почти выкуренный бычок, немного удивлённо и как бы напугано смотря из-под капюшона. антон словно мечется между двух вариантов, один из которых максимально неловкий и звучит, как «сбежать и продолжать физически избегать», но арсений укладывает ладонь на локоть — держит некрепко, скорее ласкающе гладит, безмолвно прося не убегать. и антон немного плавится под тем, что арсений крайне осторожно пытается удержать его рядом с собой, не пытается препятствовать и он уже думает сдаться и обнять мужчину, смотрящего добродушно, но их прерывает сигнальный гудок чёрного внедорожника — оба узнают в нём недавно купленный автомобиль матвиенко. арсений знает, что серёжа не любит задерживаться, а он сам не любит задерживать, отчего он напоследок крепко сжимает чужое предплечье, так и не получив ответа на свой вопрос. он чувствует нутром, что всё, явно не хорошо. грудь наполняется до краёв негодованием, когда ремень безопасности укладывается ровной диагональной полоской вдоль неё, немного ограничивая мужчину, сидящего на переднем сидение. арсений цепляется глазами бесцельно за случайные предметы в салоне автомобиля, чувствуя мыслительную перегрузку — он не смог сказать даже десятую часть того, что собирался — это заставляет его весьма обосновано испытывать подкатывающую к кадыку тревогу. серёжа, убирающий машину с ручника и зажимающий сцепление, чувствует чужие пониженные эмоциональные вибрации — они знают друг друга почти четыре года и за данный промежуток времени их атомы решили, что подобное взаимодействие приведёт к образованию связи, положительно влияющей на ядерные оболочки. — я прервал ваш разговор? — они выворачивают с парковки, пытаясь втиснуться в крайнюю дорожную полосу. — я бы назвал это пантомимой, точнее этюд — «арсений пытался не вогнать отношения в окончательный кратер вулкана», — сергей на секунду поворачивает голову, стрельнув загадочным взглядом в мужчину, прежде чем возвращает внимание к дороге. — твой гастрит обострился? отчего в тебе аж плещется желчь? — они останавливаются около пешеходной линии, пропуская неспешащую женщину. — он смел обидеть тебя? — ты спрашиваешь таким тоном, словно ты сможешь уладить возникшие неприятности, — арсений бурчит себе под нос язвительность, но серёжа решается не оставлять попыток узнать об ужасном эмоциональном состояние друга и, пропустив сказанное арсением между собственным чихом и сигнальной сиреной скорой помощи, спрашивает только: — какие планы на мальчишку? — мальчишке двадцать шесть, если ты не забыл, — арсений прибавляет тона голосу, решаясь немного приоткрыть упавший навзничь занавес его личной жизни, которая хранилась в строжайшем секрете от всех, кроме матвиенко. — ещё вчера я был уверен, что в благоприятном исходе, я переименую его в телефонной книжке, как «зайчик», а наши с тобой встречи станут проходить вдвое реже, потому что «мы с котей едем к родителям на выходные», потому что ты прекрасно знаешь, какую сильную симпатию я испытываю к уценённой романтике, но с сегодняшнего утра я теряю уверенность в этом примерно на половину. мы замечательно стартанули, но он сбавил рвение к победе, не добежав и половины пути. я чувствую себя так глупо, потому что я думал о том, как мы через некоторое время будем думать над цветом штор в нашей спальне, а не я буду ломать голову, придумывая, что же такого могло случиться у него, что он начал самым банальным образом игнорировать меня. ты опытнее меня в этих делах и я впервые хочу попросить у тебя совет, которым собираюсь воспользоваться, ибо я способен только на приход домой и полуторачасовые рыдания, согнув позвоночник колесом. серёжа, как подобает его характеру, не рвётся сразу давать ответ на небольшой монолог арсения, а позволяет себе около минуты просмаковать окончательный вид реплики, прежде чем издаёт звук ртом: — раздавать советы — неблагодарное дело, коим грешит большая часть людей, но если у тебя действительно нет вариантов, то я готов сказать тебе несусветную банальность. если ты хочешь не страдать надумыванием, научись слышать слова своего партнёра, не выиская в его действиях потаённый смысл, потому что намёки — это самая простая манипуляция твоими мыслями. так же, если дело касается только вас двоих, то не имей привычки слушать мнение каждого человека на счёт того, каким завтраком тебе потчевать избранника и гладить ли тебе постельное бельё. ты хочешь, чтобы я, посторонний человек, помог разобраться тебе с твоим партнёром, потому что у вас, клушей, нет достаточного мужества в крови, чтобы сесть и поговорить. мальчишке, действительно двадцать шесть, но тебе, мой любезный, зависящий от мнения окружающих, друг, тридцать четыре. если у него яйца недостаточного размера для начала разговора, то в размерах твоего достоинства я не сомневаюсь. и чем дольше вы молчите, обижаетесь и игнорируете друг друга, тем сложнее потом вам будет выйти на этот разговор. ты это хотел услышать, когда спрашивал моего «совета»? — автомобиль притормаживает на светофоре, когда верхний прожектор горит красным, а средний показывает отсчёт. ощущения от ответа серёжи похожи на коктейль отвёртку — горькость правдивости разбавляется дружественным настроем помочь, как умеет и всё это смешивается кислым отрезвляющим ментальным подзатыльником. пропустив через себя чужой монолог, арсений решает ничего не говорить — на фоне вышесказанных серёжей слов каждое его слово будет звучать, как надменная ложь, гонимая желанием выставить себя невиноватым и объявить шастуна опущенным шутом. он задумывается над тем, что в попытках физического непостоянства, он приобрёл престранную привычку — не изменять сценариев построения отношений с разными людьми, чем сейчас лишает себя тёплого шастуна под боком — парень не терпит физического неудобного холода, отчего поддерживает среднюю температуру своего тела в относительном постоянстве. — я могу позвонить ему здесь? — он неуверенно смотрит на серёжу, когда они поднимаются на лифте. — здесь отвратительная связь, зайдём в номер — можешь не слезать с телефонной трубки. и если соберёшься уходить — вторая карта от двери будет лежать в кармане моей куртки, — двери открываются, впуская их в гостиничный коридор. дорогу до номера они молчат — арсений свыкается с лёгкими мурашками в районе поясницы, возникшими из-за чувства предвкушения, а серёжа проверяет телеграмм — какие-то чаты мигают поступившими уведомлениями. ключ-карта прикладывается к соответствующему месту в двери, открыв мужчинам путь в номер. арсений забегает в помещение первым, быстро сбрасывая верхнюю одежду, варварским методом избавляется от крепко зашнурованных ботинок и мешкается, доставая телефон. крупинки сомнений взрываются шипучками в голове, стоит ему набрать чужой номер и начать считать гудки. антон не отвечает на первый звонок, отчего попов бросает телефон на заправленную кровать, вызывая интерес серёжи к происходящему волнению. — не отвечает? — он ставит небольшое количество вещей в шкафчик, приставленный к стене, направляясь в туалет, чтобы помыть руки с дороги. — тебе было бы неплохо ополоснуться, а то я думаю, что прикоснувшись к тебе — ты подпрыгнешь до потолка. почему ты так сильно волнуешься, мон чер? — пытаясь имитировать французский, спрашивает сергей, включая кран в раковине, отчего его речь кажется приглушённой. — ты знаешь, где он сейчас? когда он спрашивает это, арсений набирает парню уже в пятый раз, немного трясущимися руками придерживая гаджет около уха. он поворачивает голову на вышедшего из ванны матвиенко, прикусывая губу — понимает, что серёжа хотел бы поспать в одиночестве, а не в компании нервного арсения, но он считает крайне неэтичным посещать гостей после девяти вечера. — мне кажется, я занимаюсь глупостями. — что? — голос на том конце провода абсолютно неожидаемо даже для самого себя, звучит в динамике на шестом наборе. нервная возбуждённость выматывает арсения физически, но простой вопрос словно наполняет его силами вновь, заставив схватится обеими руками за телефон — чтобы не выронить. — антон? антон, где ты сейчас? — спрашивает и понимает, что скорее всего, никто не скажет ему верный адрес, отчего на глаза наворачиваются слёзы. — я к диме заехал, решил у него переночевать, — они замолкают оба на полминуты, прежде чем антон прерывает гулкое молчание. — можно признаюсь? — вопрос звучит обыденным будничным тоном, но в голосе что-то надламывается — антон прокашливается. — м-можно, — мужчина утирает одной кистью скатывающиеся со щёк слёзы, рисующие солёные дорожки. проявлять сильные эмоции арсений ненавидел в одиночестве и серёжа не спасает ситуацию, пусть и старается обнимать за плечо, похлопывать и гладит по нервно топорщимся волосам. — вчера вечером я думал о том, чтобы снять отдельный номер в какой-то гостинице и отвезти тебя в него, чтобы провести с тобой немного времени. потом, я принял маленькое решение, которое нарушило все мои планы. даже то, что я сейчас разговариваю с тобой — рушит моё решение и я просто поддался слабости, потому что я очень хотел услышать твой голос, — звучание в трубке становится всё тише, словно человек не хочет, чтобы лишние уши услышали откровение, произнесённое им. — наверное, ты хочешь узнать, какое решение я принял, но я не хочу говорить его тебе, потому что, я видимо, хочу довести это дело до конца, но я слышу, что ты всхлипываешь и я чувствую себя ужасным человеком сейчас, арс. могу я спросить, где ты сейчас? — могу я скинуть тебе адрес гостиницы? ты собираешься приехать? — матвиенко отходит от мужчины, решая заварить травяной чай — только они могли привести арсения в чувство спокойствия. потом сергей вспоминает об обслуживании номеров и решает поручить это бариста из отельного ресторанчика. — я хочу обмозговать это вместе с тобой, потому что это напрямую касается наших с тобой взаимоотношений. ты один в номере? — нет, я с серёжей, — находись они в других обстоятельствах, он нашёл бы место для шутки, но если попов и улыбнётся сейчас, то только для того, чтобы немного расслабить лицо. — я уйду, если нужно, — он лениво бормочет это, перекатываясь на бок, лицом к арсению. — предлагаю поменяться с антоном местами для ночёвки, — арсений поднимает полные надежды глаза, этюдно говоря «спасибо». — он сказал, что может уйти, точнее, он предложил, чтобы ты приехал сюда, а он поехал к диме, если ты не против. кстати, я тоже хотел поговорить и собирался это сделать сразу после встречи, но нам нужно было ехать. приезжай, я очень жду тебя, — последнее, что говорит арсений, после чего сбрасывает вызов, не веря, что сумел договориться с антоном о ночной встрече. серёжа со своей стороны кровати довольно щурится: — добежать до аптеки?

***

прихождение туловища антона с серьёзной внутренней нервотрёпкой, излишним дониманием серёжи и несколькими мини-истериками на счёт «почему он так долго едет» — не помогали даже объяснения, что от диминого дома тут как минимум час без пробок. серёжа решил минимально поучаствовать в процессии — дождаться антона знаменовалось для него передачей нервного, почти выжатого арсения в надёжные руки (серёжа готов лично их отгрызть, если они навредят арсению) и отъездом домой к позову. он был уверен, что катя находилась в явном невосторге от незапланированных перемещений, но он решает побубнеть арсению об невообразимой безответственности и безрассудстве минимум через несколько часов (скорее — дней). завещать арсению в данном его состоянии планировать хотя бы свою дальнейшую жизнь предстаёт опасным — упоминать антона в течение часа без особой надобности запрещалось — настолько мужчина в нестабильности. стук в гостиничную дверь подрывает арсения с кровати, а серёжу пробуждает от лёгкой дрёмы скорее неожиданное метание старшего по номеру, потому что внутри он заранее знал — шастун приедет. особенно, если это касается арсения — слушки делают своё дело и посвящать в их разнообразие участников не обязательно. время тянется вечностью и выводит арсения ещё более, когда он возится с дверью, терпя неудачные попытки открыть магнитный замок. с матерками открытая дверь показывает запыхавшегося антона, который решил добежать по лестницы из-за огромной загруженности лифта. мужчина теряет весь свой запал — безмолвным мешком он падает в чужие объятия (или просто падает вперёд, потому что знает, что падать на затылок — больно), едва находя в себе силы скрестить руки на широкой спине и не сдерживаясь — он пускает последние нервные слёзы прямо на синтепоновую куртку антона, держащего балластом упавшее тело самой крепкой хваткой, которой невозможно сломать кости. спустя несколько секунд, когда ноги арсения отказываются держать его прямо и они немного заваливаются в сторону, антон решает зайти в номер и положить его на кровать, чтобы обеспечить ему некоторую степень комфорта. серёжа, наблюдающий встречу, напоминающую ему программу «жди меня», молча ждёт, когда антон самостоятельно закончит задуманное дело — ведь это из-за него арсения покинули последние силы, пусть он сам и разбирается со своим «зайчиком». — он умотался. попробуй разбудить его через тридцать пять минут и отпоить вон тем чаем — если сам не скажет, как любит, то заранее скажу — сахар не смей класть, он выплюнет тебе эту жижу в лицо, водой не разбавляй — старый человек чтит традиции чайных церемоний и, — он глубоко вздыхает. — будь с ним помягче, чтобы ты не хотел ему сказать и какие бы решения не принимал. не веришь мне — попробуй накричать на него и ты забудешь дороги, ведущие к нему навсегда. я верю тебе, антон — не потеряй это доверие, потому что он — самый близкий для меня человек и я готов делить его с тобой. ценнее него у меня только моя машина — не погуби его. как доберусь — напишу ему, чтобы лишний раз не волновался, — последнее, что за сегодняшнюю ночь произнесёт сергей в стенах этого номера, прежде чем удалиться из него, осторожно прикрыв дверь. антон позволяет себе задуматься на добрые полчаса над словами серёжи, чтобы скоротать время — периодически поглядывая на арсения, мирно сопящего на белоснежной подушке, он всё чётче понимает — за него, такого беззащитного сейчас и перенёсшего слишком много стрессов за последние полгода, серёжа не в шутку может покалечить, потому что образовавшуюся мыслительную цепь заключает инсайд — антон и сам может проехаться по чьему-то лицу, если увидит нахмуренные арсеньевы брови и осознание этого не пугает, а утихомиривает возникающие волнения — он к нему точно что-то чувствует, может пока и не может дать этому полного охарактеризования в своей голове. в мыслительном забвении пропадет час, утекая из стрелок часов выделившимся углекислым газом от человеческого дыхания двух лиц, одно из которых, начинает ворочаться и открывать глаза — антон осторожно наблюдает за просыпающимся арсением, не дёргаясь на своём месте до момента, пока мужчина не замечает его малость слипшимися глазами. арсений точно хочет что-то сказать, но ещё сильнее видит потребность в прикосновениях к антону, отчего он пододвигается к сидящему на краю кровати парню и приобнимает его за плечи, расслабляясь в чужих руках, стоит им обхватить чужую талию. антон утыкается носом в изгиб шеи, позволяя себе вдохнуть запах немного потного арсения — он вспотел во время сна — и находит запах на удивление приятным. специфичным, несомненно, но не отталкивающим. антон отстраняется первым, но замечает сопротивление — арсений вжимает пальцы в плечи, мыча себе под нос, чем выказывает нежелание терять физический контакт, но шастун тихо, почти мурчит: — арсюш, нужно выпить чай. как ты любишь? ты только скажи — я сделаю всё, согласно твои требованиям, не упущу ни одного пункта. хорошо? — арсений недовольно отлипает от чужой груди, фиксируя взгляд на глазах напротив и находит их необъяснимо притягательными — он залипает на одному ему известный временной промежуток, не забывая говорить охрипшим голосом: — налей полную кружку, положи туда две чайные ложки рассыпного чая, водой не разбавляй, дай настояться минуты три — чаинки к тому времени осядут на дно. сахар не нужен, ложку тоже вытащи — примета плохая. — боишься не выйти замуж? — он улыбается, чем заражает арсения лёгкой волной смеха, но всё-таки поднимается с кровати и находит на тележке с продуктами, оставленный завёрнутый в мешочек чай, который необходимо залить кипятком. производя несложные действия он слышит спиной, как арсений крутится на кровати, выискивая удобную полу-сидячую позу. он успокаивается, когда антон несёт горячую кружку с жидкостью к кровати, приговаривая: — пей осторожно, там кипяток. арсений держит чашку за ручку, придерживая кончиками пальцев другой руки посудину за горячие стенки, медленно отпивая. вкус и температура его устраивает — он жестом подзывает антона ближе, прокашлявшись, говорит только: — спасибо. шастун наблюдает за распитием чая и не может сдержать улыбки — осторожно сёрпающий чай попов вызывает в нём несдерживаемый поток нежности, проявить который он решает осторожно проведя по слипшимся после сна волосам мужчины — тот прикрывает глаза, погружаясь в ощущение близости и глубоко дышит. арсений чувствует разливающийся по оболочке души мёд и отставляет наполовину выпитую кружку на прикроватную тумбочку, выполненную под кедр. он медленно притягивает парня к себе, прижимая своё тело к его, и водит носом по впадине ключиц, пальцами бегая по шее и голове — ему хочется невесомо касаться парня, чтобы потом вжимать кончики продолжения кисти в кожу. антон приближается к чужому уху, шепча: — нам нужно обсудить случившее и если мы отложим это, то будем возвращаться к этому не случившемуся разговору постоянно. ты готов сейчас говорить со мной? ты готов слушать? потому что мне нужно многое сказать тебе, — арсений отодвигается немного, кивнув в конце фразы, показывая свою готовность. — я хочу, чтобы ты выслушал моё решение, а потом я расскажу, почему я решил приехать и связано ли это как-то с моими чувствами. ты готов? я не буду останавливать поток своих мыслей, — арсений аккуратно берёт его за локоть, начиная разминать косточку, прикрытую шершавой кожей. — хорошо. моё решение заключалось в том, чтобы устроить тебе небольшую проверку — я решил понаблюдать за тем, как ты будешь реагировать на мою отстранённость. и, признаться, я планировал реализовывать этот план немного дольше, но потом я понял, что я так неумело играю твоими эмоциями и у меня не имеется крепкого внутреннего стержня, чтобы не срываться, руководствуясь своими глупыми потребностями. — почему ты считаешь свои потребности глупыми? — арсений спрашивает это, когда антон вздыхает, набирая воздуха в лёгкие. их глаза встречаются. — потому что, я думаю, что не заслуживаю тепла и заботы, которую ты начал проявлять слишком активно и это немного смутило меня — тебя будто спустили с цепи. — какой ужасный человек убедил тебя в том, что ты чего-то не достоин? — их коленки касаются друг друга, когда они сидят по-турецки посередине кровати. — тебя смущают только твои потребности, которые ты так нелепо считаешь бесполезными или моё поведение тоже стало для тебя сигналом «стоп»? антон неуверенно поднимает и опускает глаза. — я не думаю, что ты хочешь услышать эту историю, потому что про предательство не интересно слушать, — голос слегка подрагивает, но арсений переплетает кисти рук, пытаясь поймать своими глазами чужие из-за чего ему даже приходится водить головой из стороны в сторону. — я хочу услышать её, потому что она травмировала тебя. если тебе будет спокойнее — у меня тоже есть похожая история про предательство, только, оно специфичное и произведено мной. хочешь я тоже расскажу её? — он не думает повышать голос, потому что антону достаточно силы его неокрепшего тона. — можно я начну? — арсений закрывает и открывает глаза в жесте согласия. — год назад я начал встречаться с девушкой, — антон нервно сглатывает, крепче сжимая чужие пальцы. — наши отношения были неплохими — я доверял ей некоторые тайны, мы вместе слетали в грецию и она начала даже намекать на свадьбу — мы тогда жили вместе месяца три. я всерьёз начал задумываться о женитьбе, но в тоже время — всё чаще пропадать на работе. последнее не устроило её — она поставила мне условие — либо она, либо работа. я испытывал к ней сильную симпатию, мы планировали совместное будущее, но у нас появились первые фанаты, нас начали немного признавать, как артистов, — он замолкает на несколько секунд. — я долго думал, нужно ли мне оставаться на работе, и решил, что важнее работы для меня ничего нет. в последний месяц наших с ней отношений работа приносила мне вдвое больше удовольствия, чем вечернее нахождение с ней в одной квартире. я решил уехать на месяц в питер — мы расстались по переписке, — он всхлипывает, полностью погружённый в сосуд не выплеснутых эмоций и арсений сжимает предплечья сильнее, начиная поглаживать их. — я так нуждался в тепле и хоть чьём-то внимании, что спустя две недели решил написать тебе — подумал, что хуже уже не будет и что я больше никогда не буду допускать ошибок, которые наделал с ней, но я опять выбрал избегание, вместо нормального разговора, — он утыкается в чужое подставленное плечо, позволяя себе выпустить накопившиеся эмоции и негромко плачет. арсений поглаживает его по спине, просто давая ему время. время — это самый недостающий ресурс для полноценной и хорошей человеческой жизни, а ещё он неизмерим и бесценен. — как её звали? — тихо-тихо спрашивает арсений, когда антон немного успокаивается. — нина. какое это имеет значение? или тебе просто интересно? — арсений кивает, вновь переплетая пальцы рук, некрепко сжимая. — мне кажется, я готов продолжить, — они усаживаются чуть удобнее. — или ты хочешь рассказать свою историю? — я не хочу, чтобы ты считал меня идеальным человеком, поэтому лучше продолжить моей историей. как я упоминал ранее, во время одной из наших первых встреч — я женат, точнее, уже почти разведён, но факт женитьбы остаётся в моей биографии. у меня есть ребёнок — ей уже почти два года и я люблю её всем сердцем. мою бывшую жену зовут алёна, а дочку — кьяра. я сам выбрал это имя, — он коротко улыбается. — наш брак порушился по похожим причинам — мы не любили разговаривать и обсуждать с ней многие важные вещи. после рождения дочки ситуация превратилась в патовую — я понял, что взял на свою спину больше, чем смогу унести. я тоже уехал на другую квартиру, тоже месяц не виделся с ними, а объясняться пришёл буквально перед отъездом в москву. мы впервые за пять лет отношений обсудили, что нам делать дальше. я ушёл от них, поступил по-скотски, бросил ребёнка, но я думаю, что моё счастье скрыто в другом человеке. и не только в нём — мне нужно многому научиться и я делаю это прямо сейчас — я разговариваю с тобой, я слышу тебя и обещаю верить только твоим словам, — их глаза в очередной раз встречаются друг с другом. — ты хотел продолжить? антон моргает несколько раз. — я хотел назвать причину, почему я приехал сюда. я приехал, потому что подумал, что ты сможешь дать мне недостающее тепло, но потом я понял, что не смогу отдавать его в том же количестве. в какой-то степени, я хотел использовать тебя, как место, откуда я буду только брать. я понимаю, услышав твою историю, что ты тоже не сможешь постоянно и безвозмездно отдавать тепло. когда я ехал сюда, я думал, что всё обречено, что мы можем быть только друзьями или очень кратковременными партнёрами, но потом, я понял, что большую часть времени, я бежал от чего-то. и я честно не понимал, отчего я бежал и для кого я совершал такой длинный марафон, но потом я понял, что не хочу прекращать отношения с тобой, — у него в груди пляшет сомнение — его отвергнут, его прогонят, его не примут, но арсений только нежнее начинает поглаживать чужие ладошки. — я хочу сказать тебе, что я чувствую и я очень боюсь, что ты не примешь эти чувства, но я просто хочу избавиться от этой постоянной мысли, что я упускаю шанс на счастье. — не переживай. ты не знаешь — может, мне тоже, есть, что сказать тебе, — антон замирает на несколько мгновений, гипнотизируя глаза мужчины (иногда ему кажется, что он тонет в них, как в замёрзшем байкале), после чего встряхивается, закрывает лицо руками и вымученно простонав, говорит: — мне кажется, что я испытываю к тебе симпатию. если бы я был подростком, я бы ограничился «ты мне нравишься», но я боюсь показаться слишком посредственным, — арсений тянется к чужим кистям, мягко убирая их от лица — антон смотрит на взбившееся одеяло, не решаясь поднять глаза. — ты хотел что-то сказать? арсений заставляет его, навязчиво ища своими глазами его опущенные, посмотреть на его лицо и буднично произносит: — наверное, я тоже испытываю к тебе симпатию, хотя это, скорее всего было понятно по моим знакам внимания — я не дарю всем подряд лично выбранные собой книги и не помещаю туда свой парфюм. единственное, что смущает меня — мне кажется, что мои чувства не так сильны, как твои, потому что я не думаю об этом прямо-таки постоянно. мне просто нравится думать, как классно мы бы жили с тобой, — он улыбается и выбивает из антона нервный смешок. оба находят лица друг друга очаровательными. — и что…мы типа признались друг другу во взаимной симпатии. что делать дальше? просто мне кажется, что наши прошлые отношения начинались явно не так. — мои — начались с секса, — честно признаётся арсений, поглаживая чужое плечо. — это не намёк, если что. — нам столько всего нужно обсудить, что не касается секса. мне кажется, мы впервые займёмся им лет через пятнадцать. хотя нет — лет через пятнадцать мы потеряем способность эрекции. — ты всегда, когда нервный, говоришь всё, что приходит в голову? — а кто мне запретит? — он прижимается всем телом к телу арсения — их сердца напрягаются, начиная биться в одном ритме. они молчат несколько минут, оба с пустыми головами. скорее всего — они обсудят это подробнее завтра, сегодня им необходим крепкий сон и множество объятий. утром арсений вспоминает, что забыл забрать вторую ключ-карту из куртки матвиенко, чем создаёт небольшие трудности новоиспечённому бойфренду. антон улыбается даже немного счастливо — все эти «трудности» кажутся такими далёкими от понятия проблематичности, потому что не понравившийся арсению завтрак является куда большей причиной для волнения.

публичность, как основная ересь общественной жизни популярных персон, предлагаемая соусной добавкой к «обеспеченности узнаваемости» — горячему блюду, приносящемуся в хрустальной посуде, наравящейся разлететься на острые осколки и поцелуи как один из десертов

концерт назначен на завтрашний день, что приводит арсения в лёгкое паническое состояние, которому способствуют несколько факторов, большая часть из которых скорее гиперболизирована до того, чтобы считаться «проблемой», но голова арсения не намерена искать в своём поведение напускное. первый, начавший тревожить буквально сегодняшним утром, сразу после неудавшегося завтрака — антон, пытающийся поговорить с администраторкой отеля, пока матвиенко, висящий у него на трубке, не теряет надежд на то, что ему не придётся ехать от позова обратно из-за чужого разгильдяйства — теперь находится в другом кругу доверия, границами проходящему по допустимому комфортному сближению, иными словами, как выразил бы это попов — кавалер с привилегиями. следствие, допустимое проявление своих чувств на людях, в их случае, не является безопасным вариантом, но желание трогать антона в местах, где толщина кожи меньше всего не заглушается даже холодным душем. второй более преувеличен, почти притянут за уши — он никогда не выступал перед большим количеством людей. точнее, его страх крылся в том, что люди пришли посмотреть именно на него, а не оценить чью-то хорошо написанную пьесу или ради интереса разбавить рутинные вечера. тонкий укол самозваничества, внедряющий сомнения, что он не достоин быть известным и нравится публике. когда-то давно, в года существования импровизационного театра, он делился похожими переживаниями с серёжей, но тот только показывал очередной букет, который стафф вновь внёс в гримёрную, показывая, что если бы людям не нравилось, то они не подписывали бы пышные красные букеты «арсению». подобная терапия подарками от тогда зреющих фанатов действовала ненадолго — проходил месяц отпуска и вот он снова трёт одну ладонь о другую, нервничая перед самым выходом из-за кулис. третий глумился над всеми остальными по своей важности в личном расписании арсения, но от него тоже могла взорваться голова — день чистых волос был вчера и если он завтра помоет их, то его выстроенный годами график чистоплотности с грохотом упавшей люстры рухнет. покусывая заусенец на большом пальце и, напоминая себе о вышеупомянутых головных болях, он утыкается глазами в одну точку, концентрируясь максимально на собственном мыслительном потоке, отчего не замечает освободившегося, с немного растрёпанными волосами и красными щеками (арсений советовал ему снять куртку, чтобы не вспотеть) антона, медленно вышагивающего от стойки бронирования. — чего такой серьёзный? — арсений быстро переводит взгляд на появившуюся почти перед носом фигуру, усаживающуюся в мягкое кожаное кресло напротив. — задумался, — антон крутит головой в разные стороны, разминая затёкшую шею, грустно вздыхая после. — решили проблему с картой? — проблемы как таковой нет, им просто необходимо отсмотреть камеры, чтобы зафиксировать наличие лица, арендовавшего номер и желательно соотнести показатели камер с данными мною, — он несколько раз потирает пальцами о кольцо на указательном, прежде чем замыкает движение глаз на лице арсения. морщины на лбу того легко напряглись, видимо вычисляя, сколько это займёт по времени и успеют ли они отдохнут между ближайшей ночью и концертом. — по времени они сказали не больше десяти минут, потому что я дал им максимально приближенный отрезок времени, а паспортные данные сверяются в течение двух минут, так что мы освободимся не позже, чем через двадцать минут. не хочешь пока обсудить, как нам провести сегодняшний день? он фактически, впервые, в полном нашем распоряжении, — его губы расплываются в красивейшей улыбке, не показывая ряд зубов. арсений уводит глаза вниз, чувствую себя самым уставшим — за ночь он не восстановил ментальный фон, несмотря на постоянное тепло, исходящее от антона, непрерывно фиксирующего собственные конечности на каком-либо участке чужого тела. утром его настиг стояк и омерзительный завтрак, поселившаяся тревога в груди не упускает шанса подкатить комочком к гортани, а глаза всё ещё припухшие от слёз (выплакал он немного, но кожа вокруг глазниц крайне нежная). он не в состоянии придумать и произвести культурный отдых с парком и мороженным, так что коротко кидает антону: — придумай что-то не слишком активное, не слишком пассивное и не слишком экстремальное. — желаешь сесть на трамвай и кататься из одного конца в депо? — арсений едва заметно (но так заметно) закатывает глаза, глупо улыбаясь антону. — мне кажется, ничего не подходит под эти пункты так, как моё предложение. у тебя самого нет вариантов? — мои познания в романтическом отдыхе крайне бедны, я могу сводить нас в кино на прокатный фильм или накормить тебя мороженным, сидя под берёзами. можем продлить аренду номера и весь день не выходить из него, отключив всю связь. тебе приглянулось что-то из моих предложений? антон прикусывает губу, будто не видя иронии в высказанном арсением и задумывается на несколько секунд. — мне больше нравится кино, а мороженное мы можем поесть, когда придём в мою квартиру после фильма. попов резко утыкается взглядом в антона, округляя глаза лишь для визуального удивления, в голове перебирая варианты ответов на «зачем?». — нам будет действительно проще всего переночевать у тебя в квартире. ты планируешь с неё съезжать? — когда-нибудь обязательно, — после брошенного антоном, оба парня замолкают. тишина не давит на ушные раковины, скорее приятной массой растворяется в мелькающих вокруг звуках и обрывках чужих диалогов. арсений находит образовавшийся вокруг них кокон приятным, пока в него не позволяет себе вклиниться администраторка, сообщающая об окончившейся проверке и отсутствии нарушений. антон ставит окончательную подпись, наблюдая, как арсений взгружает на свою скорее всего больную спину нагруженный вещами рюкзак. в голову приходит почти что неоспоримая мысль, не кажущаяся противоречащей и шастун возвращается к своему парню, чтобы воплотить небольшой заботливый жест. — давай рюкзак, — мужчина оглядывается по сторонам, ища рядом поблизости парочек, от которых могла донестись подобная фраза, но встречает только моргающего шастуна. в немости протягивая руки к сумке, он встречает удивление и даже какую-то неловкость со стороны арсения — тот не торопится передавать собственную вещь в чужие руки. — я не обладаю немощностью, свои вещи я смогу донести сам, — брови почти грозно сдвигаются, морщиня лобную часть, а взгляд выражает самое высокое негодование, которое антон видел в проявлении арсения. — арс, он выглядит тяжёлым, тем более — я налегке, почему ты против? я хочу как-то заботиться о тебе, но если мои проявления заботы нарушают твои границы, ты можешь прямо об этом сказать, пока я не натворил глупостей. грозный взгляд арсения сменяется опущенными вниз бровями и тем, что он молча отдаёт рюкзак со своими вещами антону. — я иногда забываю, что ты можешь и хочешь обо мне заботиться. устанешь — отдай. московский воздух ассоциировался у арсения с запахом асфальта, мистов от виктории сикрет и окислившимся золотом, потому что всё самое прогрессивное концентрировалось в этом городе, не останавливаясь в развитии, как казалось мужчине — ни на день. его впечатление формировалось из последних трёх годов частых поездок в москву по одному определённому адресу их офиса и иногда к дому матвиенко. случайный пример, вырванный из контекста (так бесстыдно пропущенный его вниманием) являлся забором около их офиса, который буквально каждую неделю вырастал на несколько метров в длину и постоянно, по окончанию своей постройки, красился разными рабочими (иногда он думал, что это делается, чтобы производить видимость работы, но когда через год забор выкорчевали и вставили новый, железный, арсений понял, чем будет заниматься, если с комедией не удастся). находясь всё ещё в расшатанном нервном состоянии, он боялся оглядываться на отстающего моментами антона — вдруг тот, как злосчастный забор, здесь только для видимости? но парень старался шагать в ногу, несмотря на ручную кладь и не окончательно проснувшееся тело, потому что ловить короткие переглядки арсения на своём лице прибавляло ему физической силы и желание улыбаться на короткие анекдоты мужчины. — предлагаю перейти этот перекрёсток, сесть вон на той остановке на первую маршрутку и доехать до какого-нибудь развлекательного центра, чтобы провести время там, — антон тыкает пальцем в противоположную сторону дороги, поворачивая голову на арсения. — мы успеваем на обеденный киносеанс, учитывая уровень пробок, — он поправляет рукава пальто, останавливаясь перед белым полосками зебры, видя красного человечка на той стороне тротуара. — не хочешь поесть? — я хотел спросить это у тебя, — кидает антон, замечая, что светофор меняется на зелёное существо. видя опущенную руку арсения, он осторожно перехватывает чужой мизинец своим, немного сжимая, чтобы не потерять хватку. арсений уже начинает движение, но буквально на миг тормозит — дыхание сбивается, он сглатывает, настороженно оглядываясь по сторонам. но антон только тянет его вперёд, чтобы успеть перейти трамвайные пути за тридцать секунд, улыбаясь смущённой улыбке арсения. — зачем ты взял меня за мизинец? — они делают почти одновременный шаг, касаясь бордюра, полностью покидая проезжую часть. антон на несколько секунд позволяет себе задуматься и не отпустить чужого пальца, прежде чем сообщает очевидную мысль: — зачем мамы берут маленьких детей за руку, когда переходят дорогу? — чтобы они не убежали? — арсений приоткрывает рот от изумления, когда понимает полный смысл антонового действия. — ты боишься, что я убегу? — если честно, то немного, — антон поправляет лямку рюкзака, устанавливаясь глазами в асфальт. — тебе не нужно напрягаться, я обещаю, что проработаю это, если понадобится, со специалистом, я понимаю, что это побочные явления недавнего предательства, — он замолкает на несколько минут, оставляя арсения с образовавшимися в голове мыслями. они останавливаются около остановки общественного транспорта. антон так просто посвятил его в такие мысли, которым арсений сам боится отдаться — неужели, он способен предать такого человека, как антон? шмыгающий носом парень, вбивающий в навигатор местоположение их остановки, заставляет его поймать себя на мысли о том, что он не настолько честный с самим собой, как считал почти всегда. он вжимает голову в плечи в сильные порывы ветра, сводя брови и дыша ртом себе на передний ворот пальто — он немного покрывается конденсатом, неприятно шоркая о побритый недавно подбородок. — написано, что маршрутка прибывает. не замёрз? — антон, отчего-то, постоянно приподымает уголки губ, стоит ему посмотреть в голубые глаза напротив — он не хочет думать о возможном лишении их. его пробирает — от ветра или мыслей? — боязнь потерять мужчину пугает его.

***

в торговом центре, на удивление душно, отчего пальто само спадывает с плеч и кучей материи свешивается с предплечья. о гардеробе, куда можно было бы сдать вещи, арсений вспоминает громким цыканьем, во время поднимания по лестницам уже в кинозале. уместившись на соседних креслах посередине седьмого ряда, они оба выдыхают. антон поворачивает головой в сторону арсения, крепко держащего свой попкорн. — ты не будешь против, если я вдруг возьму тебя за руку или позволю себе немного больше, чем обычно? — он шепчет это мужчине в ухо, останавливая свою кисть на рукаве мягкого свитера — место становится тёплым и арсению кажется, что он слишком чувствительный для таких простых жестов. — насколько ты смелый, чтобы позволить себе «больше, чем обычно»? — их лица оказываются неприлично близко — арсений бегает глазами по чужим выступающим щекам и прорывающейся сквозь кожу щетине, замечая малюсенькую родинку на носу. естественность антона кажется ему очаровательнейшей. их глаза встречаются — антон сильнее сжимает тёплое место, но: — мужчина, неужели не видите, что женщина с ребёнком идёт! — и арсений отпрыгивает от чужого лица, чувствуя, как учащается пульс. женщина и девочка лет шести проскальзывают между рядами сидений, в последствии окидывая его прожигающим взглядом, но единственное место, которое жжёт — это район груди. почему врачи говорят, что сердце слева, если тревогой охватывает всё вплоть до желудка? лампы гаснут, погружая зал в темноту. антон здесь же умещает своё запястье поверх арсеньевой ладони, медленно поглаживая подушечкой большого пальца косточку около мизинца, отчего арсений готов замлеть — скорее, даже не от самого прикосновения, как от его характера, ведь антон позволяет себе крошечную часть той тактильности, на которую способны два человека во время начала отношений. в крайнем случае, арсений пытался уложить в своей голове представление их взаимоотношений, как «романтические», но спросить антона об этом тянет именно сейчас — желание неожиданное, незапланированное и даже маниакальное стягивает горло внутри, отвлекая его от фильма. признаться, русские комедии современности не особо затягивали его сюжетами. — антон, — он негромко зовёт его, чтобы не лишать возможности других зрителей насладиться выбранным фильмом. шастун поворачивается, сверкая правой частью глазного белка, отражающей сменяемые картинки на большом экране, немного приподнимая брови. — я хочу спросить, хотя я выбрал неудачный момент, но я не смогу успокоиться, пока не спрошу, — антону приходится наклониться к нему, придвинув собственное лицо ближе к чужому, сократив расстояние. в груди арсения подпрыгивает уровень тревоги, вызванный неожиданностью резкого приближения — он чувствует набатом звенящее в черепной коробке желание, но вопрос превыше: — мы типа встречаемся? — антону необходимо несколько секунд, после его он заливается едва слышимым смехом, отклоняясь назад, не в силах сдерживаться. арсений меняется в лице, пока в его голове вспыхивает несколько невротических вариантов чужой следующей реплики, но антон спустя десять секунд говорит только: — арсюш, ты звучал как восьмиклассник, — улыбка с лица парня сходит не сразу, а глаза арсения растеряно и удивлённо бегают по чужому силуэту. — я в моменте почувствовал себя тринадцатилетней дамой, которой предложил встречаться самый красивый мальчишка из параллели, — антон хватается за чужую раскрытую руку. — если ты хочешь, чтобы наша ситуация называлась «встречаемся», то можем остановиться на этом, — арсений сжимает неожиданно оказавшуюся руку парня в своей кисти, возвращая своё внимание к фильму. кино заканчивается, помещение заливается светом боковых лампад — арсений расцепляет их руки, наблюдая, как антон быстро подскакивает и начинает одеваться. — поможешь с пальто? — арсений, немного затёкший от полуторачасового сидения в одной несменяемой позе, встаёт через потягивание рук. — конечно, — после надевания пальто, антон просит повернуться мужчину к нему лицом, чтобы поправить передние отвороты и плечи. арсений уже перестал так сильно смущаться этому приятному жесту, но сам факт того, что антон готов помогать ему с такими простыми вещами, которые он всегда исполнял сам, селит нечто тёпленькое в том месте, где раньше горело от тревожности. — ко мне или к тебе? — не думаю, что серёжа будет в восторге, если мы опять сверкнём физиономиями перед ним, тем более, такими счастливыми, — антон только легко улыбается и проверяет телефон на наличие информации от стаса, но может увидеть лишь ещё вчера закреплённое сообщение о площадке и маленькую приписку, специально для серёжи «матвиенко, без опозданий!». — до твоей квартиры долго ехать? — нет, здесь на трамвае пять остановок, потом пройтись до конца улицы и повернуть направо, там будет зелёный дом — это мой. ты устал? — они выходят из торгового центра, антон открывает приложение для заказа еды, потому что по не особенно радостному арсению было понятно, что большей социализации он сегодня не перенесёт без сильных потерь. — я утомился, но если ты закажешь мне филадельфию, то мне должно стать легче. — будь твоя воля, — антон тыкает на сет роллов, добавляя его в корзину.

***

антон проворачивает ключи в замке, замечая свои вспотевшие ладошки. он волнуется, внутренности неприятно сжимает от мысли, что они почти поцеловались в кинотеатре, но ему не хватило мужества или смелости (предположение, что может арсению было бы банально некомфортно целовать его, когда вокруг них большое скопление людей не посещает его). антон привык брать на себя роль ведущего в отношениях, ему не в тягость, но арсений в отношениях с женщинами тоже был активным мальчиком, так что иногда они неловко смотрят друг на друга, когда нужно пройти в одни двери или заплатить за какие-то мелочи по типу проезда в транспорте или в магазине. арсению особенно неприятно от явления подобного недопонимания, так что он пропускает антона первым в его квартиру, не произнося лишних слов. — а есть вещи, о которых нужно договариваться на берегу? — антон заставляет его остановиться с шарфом в руках и громко вздохнуть. ему кажется, что он устал для обсуждения подобного? — конечно, есть, но это обсуждение не испортит наш остаток дня? — арсений убегает от чужого пронизывающего взгляда в ванную, чувствуя жуткий дискомфорт от разговора глаза в глаза. они у антона прелестные, но ему так не хочется спорить (во время разговоров с алёной ему приходилось буквально отстаивать свою точку зрения криками и сжатыми зубами, потому что его и не собирались воспринимать серьёзно). антон ощущает шаткое положение общего энергетического фона в квартире, отчего намеривается следовать за своим возлюбленным следом, после того, как свешивает вещи в прихожный шкаф. — мне кажется, что нам пора обсудить их и если честно, то сейчас твоё ментальное состояние волнует меня только с той стороны, насколько мягко с тобой разговаривать. ты осознаёшь важность проговорить это? — я не хочу ругаться с тобой, — арсений пытается проскользнуть между антоном и дверным косяком, но парень останавливает его рукой и мужчина опускает голову, принимая поражение в попытке не вступать в диалог. — почему ты думаешь, что мы поругаемся? — антон поворачивается и поворачивает арсения таким образом, чтобы они оказались напротив друг друга. арсений не смотрит на него, сжимая зубы так, что у него начинает дёргаться вена на виске. — арс, я не буду кричать на тебя, я не позволю себе оскорблять тебя и тем более причинять тебе какой-то вред физический и ментальный. если ты не хочешь говорить стоя, то мы можем сесть или лечь, ты можешь отвернуть своё лицо от меня, но нам придётся поговорить, потому что я считаю это важным этапом. — я не говорил, что это не важно или глупо, просто, — арсений вырывается из хватки антона, скрещивая руки на груди. антон чувствует такое трогательное чувство в груди, понимая, как сильно арсений хочет закрыться от него. — всегда, когда дело касалось обсуждения аспектов отношений, моё мнение никогда не учитывалось, поэтому я не хочу вновь ощутить это и испортить себе впечатление от этого дня, — антон аккуратно заводит свою руку в чужие волосы, начиная поглаживать по голове их обладателя. мужчина, не смотря на закрытую позу, двигается головой вперёд, антон, воспользовавшись чужой податливостью, тянет его на себя, утыкая носом в своё плечо. попов только поворачивает голову так, чтобы щека легла на плечевую кость. — я выслушаю тебя, и если наши мнения будут расходиться, то мы постараемся выстроить модель этой ситуации в виде компромиссного удовлетворения от решения. видишь, я сейчас готов молчать всё то время, пока ты будешь говорить, не перебивая. мне важно слышать твоё мнение, — арсений расцепляет руки, обнимая антонову спину и успокаивается, когда тот прижимает его и отдаёт так необходимое сейчас тепло. — я хочу, чтобы ты говорил, а я буду выражать свою точку зрения. но, у меня есть первая просьба — мы можем перейти на что-то мягкое, я боюсь, у меня затекут ноги. — да, у меня ортопедический матрас на кровати. они усаживаются на кровати, как вчера, во время разговора о начале своих отношений, лицом к лицу (арсений не признаётся себе в этом, но ему очень нравится просто смотреть на антоново лицо, вновь и вновь рассматривать загнутые ото сна ресницы и находить новые шероховатости рельефа). антон берёт чужие ладони в свои, начиная поглаживать их. — я хотел начать с неочевидного, — антон ждёт, пока арсений посмотрит на него, готовый слушать. — и ты и я, раньше, в отношениях с женщинами принимали ведущие роли, но сейчас мы сошлись с тобой, как двое мужчин. возможно, это звучит стереотипно, но кому-то в наших отношениях нужно принять ведомую роль. арсений немного поднимает брови, думая над ответом. — в этом необходимо определяться в каком ключе? если это касается секса, то я думаю, что мы ещё успеем обсудить это, тем более, у кого-то из нас, наверное, есть опыт, позволяющий определиться с ролью более чётко. но если ты имеешь в виду, кто покупает продукты, а кто приносит эти деньги в дом, то мне сложно будет ответить тебе окончательно, потому что, мне, например, приятно, когда ты открываешь мне двери или поправляешь пальто, но в тоже время, мне нравится преподносить тебе маленькие приятности и смотреть, как ты радуешься. мне кажется, наши характеры не настроены исключительно на подчинение и подчинителя, поэтому, мне будет комфортно знать, что я не ограничен каким-то определённым поведением. — я имел в виду второе, и в целом, согласен с тобой. просто у нас в обществе принято, что кто позади, тот и главный, — он видит, как арсений прыскает смехом. — тебе хочется считать себя главным? у меня, наверное, нет такого количества лидерского потенциала, поэтому можешь воспринимать это так. я пока, если честно, сам в себе не особенно разобрался, нравится ли мне такое, отчего я думаю, что мы ещё вернёмся к этому разговору? — спустя некоторое время, нужно, да, — он легко улыбается, позволяя себе чуть крепче сжать чужие пальцы. — следующее очень отдалено от прошлой темы, но я правда хочу обсудить это. когда я говорил тебе в кинотеатре, что могу позволить себе нечто большее, то я имел в виду поцеловать тебя, — он видит, как у арсения загораются глаза. — в связи с этим, хочу спросить, как ты относишься к поцелуям? — положительно, я люблю целоваться. причём, медленно и без подтекста страсти или чего-то такого, потому что для меня это как определённый вид ласки и проявление чувств в твою сторону, но никак не намёк на какое-то продолжение. я хочу попробовать разнообразить свою сексуальную жизнь здоровыми вещами, например, активным согласием? ты практиковал нечто подобное? — да и я понимаю, что могу получить и отказ, — антон замолкает на несколько секунд, ощущая, как живот сворачивается в комок от волнения, накатившего от давно томившей его мысли. он крепко сжимает кисти арсения, понимая, что это, наверное, самый подходящий момент для предложения: — можно тебя поцеловать? — арсений замечает выступивший румянец на лице антона и тепло улыбается, наклоняя голову немного в бок. — ты не хочешь получить отказ? — в интонации мужчины антон прослеживает насмешку, едва заметную, но вместо тревожности, он просто пододвигается на несколько сантиметров ближе к арсению. — да, ты можешь поцеловать меня. антон опускает голову ниже и двигается к лицу арсения, не закрывая глаз. арсений не выдерживает и закрывает глаза, двигая голову вперёд и он почти готов поклясться, что не готов был буквально через несколько секунд столкнуться с чужими губами своими. они у антона сухие, но арсений хватается за чужую шею и позволяет себе несколько мгновений просто расслаблять плечи и не высовывать язык. антон осторожно и тягуче (у арсения в животе что-то сворачивается тёплым клубком) водит своими губами по чужим и не открывая глаз, умещает свои широкие и тёплые ладони в районе шеи, где она перекатывается в уши. отстраняется первым арсений, чтобы вздохнуть и посмотреть в чужие зелёные с, до ужаса большим зрачком глаза, и вновь вернуться к губам. арсений превращается в очень податливое существо, так что, когда антон перемещает свои руки ему на талию, то он просто громче выдыхает. антона так тянет касаться арсения в таких местах, где обычные смертные не имеют права трогать. арсений перемещает свои руки на чужие плечи, так, чтобы максимально приблизиться своим телом к антонову. антон отлипает от чужих губ и утыкается своим лицом в плечо арсению, позволив себе легко поцеловать его в шею, отчего арсений покрывается мурашками. ему в голову приходить мысль, что сейчас антон положит свои руки к нему на бёдра и склонит его на сексуальную связь, но антон только сжимает его в хватке рук и гладит по спине. (он не хочет его?) — мне нравится такой темп, — бурчит антон куда-то в шею арсению, после чего отстраняется на несколько сантиметров. — ты сильно устал? — я хочу поесть и сесть смотреть какой-то фильм, чтобы расслабить мозги. — мы же можем совмещать? — антон падает на подушку, но в ту же секунду в дверь звонят. курьеры необычно точно вычисляют момент твоего полного успокоения и пробуждают лёгкий трепет от приближающейся еды. вечером они выходят прогуляться по припрятанному парку в спальном районе и арсений позволяет себе, в ночи, схватить антона за мизинец и рассказывать про то, какой на самом деле серёжа хороший человек и какой огромный вес он имеет в жизни арсения и ещё про то, как он однажды замёрз в сочи и заболел на целый месяц (ему тогда правда было восемь, но антон не любит вдаваться в подробности и готов слушать любую информацию, когда арсений говорит её с таким интересом).

***

московские концерты и в последующем всегда будут отличаться наполненностью залов — отчего-то последние три ряда всегда пустуют, особенно, если это не какие-то известные помещения, а например, дома культуры. арсений ненароком шепчет ему в гримёрке, что когда-то, по молодости, выступал здесь в маленькой роли. антон же тихо бубнит, что сейчас арсений здесь главный герой. прямо перед выходом антон задумывается, готов ли он сделать арсения главным героем и своей жизни?