* * *
Они приземлились на склоне какого-то холма, покрытого чахлым лесочком, и Гарри тут же потерял сознание. Лёжа на снегу, он бился в судорогах и стонал от боли, иногда начиная бредить, повторяя последние слова матери, набатом звучавшие в его голове: «Только не Гарри! Умоляю вас, только не Гарри! Я сделаю всё, что вы скажете!» Гермиона в панике не знала, за что хвататься — то дрожащими руками рылась в своей сумочке, пытаясь найти подходящие зелья, то изо всех сил удерживала в объятиях Гарри, когда он бился в конвульсиях. На то, чтобы разбить лагерь и установить палатку, у неё не было ни сил, ни возможностей, хоть она и понимала, что было бы гораздо лучше переместить Гарри в какое-никакое помещение. Но увы — единственный раз, когда она попробовала оставить его на минутку, Гарри вскочил на ноги и пошёл, не разбирая дороги и увязая по колено в снегу, выкрикивая на ходу что-то бессвязное, а Гермионе пришлось бросить несчастную палатку, чтобы догнать Гарри и вернуть на место. Наконец ей удалось выудить коробку с медикаментами, одновременно удерживая голову Гарри на своих коленях. Безоар оказался бесполезен — она просто не смогла втиснуть камень сквозь его плотно сжатые зубы. В отчаянии она открыла фиал с противовоспалительным зельем и попыталась вылить его Гарри в рот, чтобы хоть как-то обезвредить последствия укуса Нагайны, но именно в этот момент он бессознательным движением ударил её по руке и выбил фиал из замёрзших пальцев. Не вставая с места, она призвала сосуд обратно, но, разумеется, вся жидкость уже вылилась и впиталась в снег. Вот и всё. Самой ей не справиться и единственный шанс спасти Гарри — обратиться за помощью. Настал момент истины. Если она НЕ решится рискнуть — Гарри умрёт. Если окажется, что она ошибалась, то Снейп вызовет Волдеморта и… Гарри тоже умрёт, а что будет с ней — лучше даже не думать. Но если окажется, что она права… Тогда Снейп придёт. И поможет им. Дождавшись, когда Гарри затих между двумя приступами судорог, Гермиона в последний раз сосредоточенно прислушалась к себе, а затем медленно выдохнула и запустила руку в недра своей безразмерной бисерной сумочки. В категорической форме она потребовала от портрета Финеаса Найджелуса, чтобы тот немедленно передал директору Снейпу, что Гарри укусила змея Сами-знаете-кого, и что она, Гермиона, не в состоянии ему помочь. Напрасно Финеас пытался сделать вид, что не понимает, о чём идёт речь, и гневно вопрошал, как она вообще додумалась до такого. Гермиона приподняла портрет так, чтобы тот смог увидеть Гарри и убедиться, насколько всё плохо, а затем пригрозила, что если Финеас сейчас же не позовёт директора и в результате Гарри умрёт, то она сожжёт портрет на медленном огне, а потом лично отправится в Хогвартс, где её поймают и всё равно приведут к Снейпу. И тогда она ему расскажет, из-за чьего упрямства Избранный не дожил до решающей встречи с Тёмным Лордом. В конце концов Финеас сдался и исчез за рамой. Через десять минут за спиной Гермионы раздался хлопок. Она обернулась и замерла, встретившись взглядом с чёрными как ночь глазами на худом, бледном и таком знакомом лице. — Догадались, — мрачно констатировал он. — Помогите!.. — хрипло выдохнула Гермиона. Снейп не ответил. Он быстро подошёл, опустился на колени около Гарри, оттянул ему верхнее веко и посветил в глаз люмосом. Затем встал, заклинанием поднял больного в воздух, чтобы тот не лежал на холодном снегу, и перевёл нечитаемый взгляд на Гермиону. — Ну? — насмешливо бросил он. — Долго вы собираетесь в сугробе сидеть? «Свой!..» Эта мысль принесла такое облегчение, что она сама едва не лишилась чувств. — Поднимайтесь! — рявкнул Снейп, не дождавшись реакции. — Чего расселись? Думаете, я один со всем справлюсь? Мне понадобится помощь. — Да... Конечно. Сейчас. — Гермиона неуклюже повернулась, а затем, уже сидя на корточках лицом к Снейпу, попыталась было подняться на ослабевшие ноги, но ей не хватило сил. Попытка опереться на руки привела к тому, что руки почти по плечи провалились в снег, а сама она потеряла равновесие и уткнулась лбом в мужские колени. Плохо соображая, что делает, она по очереди вытащила руки из сугроба и, как в опору, вцепилась в ноги Снейпа в аккурат под коленями, едва не уронив в снег и его. Чертыхнувшись сквозь зубы, Снейп наклонился, подхватил её за подмышки и резким движением поставил на ноги. — Сами-то целы? — спросил он, осмотрев её беглым взглядом. Гермиона кивнула. — Тогда какого Мерлина!.. — начал было он, но, спохватившись, что сейчас не время, спросил уже другим тоном. — Сколько времени прошло после укуса? Куда укусила змея? — Минут двадцать... может, полчаса. Укусила в правую руку, — Гермиона сглотнула и показала на себе. — Вот сюда. Я пыталась помочь, но он так дёргается…. Мне было не справиться. — Ясно. Снейп достал из кармана что-то похожее на спичечный коробок, дотронулся до него волшебной палочкой, и коробок тут же увеличился, превратившись в небольшой несессер. Когда он открыл застёжку, Гермиона увидела, что внутри он битком набит пузырьками с зельями, свёрнутыми бинтами, жгутами и прочими медицинскими изделиями. Поковырявшись, Снейп выудил три флакона и один из них впихнул в руку девушке. — Пейте, — бросил он, отходя к Поттеру, который продолжал горизонтально висеть в воздухе. — И возьмите себя в руки. — Дождавшись, пока она выполнит его указание, он добавил. — Ставьте палатку. Нужно занести его в тепло.* * *
Минут десять потребовалось Гермионе для того, чтобы установить палатку, увеличить и расставить походную мебель, согреть воздух заклинаниями и зажечь в стеклянной банке голубой костерок, дававший немного света. Снейп за это время успел установить защиту по периметру лагеря и влить в рот Гарри пару зелий, в результате чего тот сразу перестал биться в конвульсиях и как будто слегка расслабился, хоть и не пришёл в сознание. Когда Гермиона выглянула из палатки и сказала, что всё готово, Снейп отлевитировал больного внутрь, аккуратно уложил на койку, наколдовал для себя стул и сел рядом. Для начала он обработал пострадавшую руку раствором бадьяна и перевязал рану, а потом достал волшебную палочку и начал вычерчивать над Гарри различные руны, выводя диагностическую схему. Некоторое время он вращал её в воздухе и так, и этак и напряжённо думал. — Похоже, в настоящий момент Темный лорд бьётся в истерике, — наконец сказал он. — А Поттер через их связь всё это чувствует. Но сейчас связь намного сильнее, чем была раньше. Похоже, это медальон на него так влияет. Снейп дотронулся до крестража на груди Гарри и с шипением отдернул руку. — Драный Мерлин, — выругался он, и, наколдовав нечто вроде рукавицы из плотной белой ткани, надел её на левую руку и снова взялся за медальон, но тот как будто прилип к коже. Тогда Снейп взял палочку в правую руку, и, бросив Гермионе «Подсветите мне», наклонился над парнем и аккуратно разрезал толстую цепочку. Кое-как отодрав раскалённый медальон от кожи, он невольно присвистнул, увидев глубокий ожог. Бросив ещё один взгляд на медальон, он брезгливо швырнул его на пол, буркнув «Спрячьте куда-нибудь эту гадость, когда остынет», и снова открыл свою походную аптечку.* * *
Гермиона потеряла счёт времени, наблюдая за тем, как он работает и как меняется состояние Гарри. Наконец Снейп — видимо, не выдержав того, что она постоянно заглядывает ему через плечо, дрожит и громко сопит — решил приспособить её к делу. Следующие пару часов она провела, выполняя его сухие отрывистые команды: «подай», «подсвети», «наколдуй воды», «убери», и даже «убери мне волосы с лица». Постепенно Гарри становилось лучше. Его прошиб обильный пот, температура упала, а обморок сменился сном. Убедившись, что всё в порядке, Снейп откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Его надо переодеть, — устало сказал он. — Сухое бельё есть? — Да! — она сорвалась с места и бросилась к своей сумочке. — Вы спите с ним? — не открывая глаз, спросил Снейп. — Что?! — Гермиона так резко развернулась, что сумочка едва не свалилась на пол. — Какое ваше… — Никакого, — отмахнулся Снейп. — Если нет, придётся мне его переодевать. Но если вы хотите поглазеть… — Всю жизнь мечтала, — проворчала она. Достав сухой комплект нательного белья для Гарри, она протянула его Снейпу и отвернулась. Судя по скорости, тот воспользовался магией, потому что буквально через пару секунд она услышала сердитое «Сушите постель!». Гарри был уже переодет и висел в воздухе в метре над своей койкой. Гермиона быстро просушила все постельные принадлежности, Снейп аккуратно опустил парня на лежанку и накрыл одеялом. Гермиона без сил опустилась на свою койку. — Всё, — сообщил Снейп, собирая пустые флаконы и протянув ей два полных, — думаю, часов десять-двенадцать он проспит, а потом дайте ему выпить это. Завтра пускай отдыхает, но в принципе он уже вне опасности. А теперь к делу, — он развернул стул так, чтобы оказаться лицом к Гермионе. — Кроме вас никто не догадался? Про меня... Поттер, Уизли? — Нет, — тихо сказала она. — Мы с Гарри почти не разговариваем о вас, а Рон… Он давно ушёл. — Знаю. Вы же понимаете, что мне следует стереть вам память? — Не надо! — испуганно дёрнулась девушка. — Я буду молчать! Вы же сами учили меня окклюменции… Увидев скептическое выражение лица Снейпа, она пояснила: — На нашем последнем занятии вы сказали, что я должна научиться структурировать память, чтобы, если кто ко мне в голову полезет, не смог понять, что где искать. А потом я сама много занималась. Уверяю вас, я так всё запрятала, что никто не найдёт то, чего не следует. Проверьте сами, прошу вас! Профессор Снейп, не надо стирать мне память! Я… хочу это помнить. — Гермиона опустила голову и тихо добавила. — Пожалуйста. — Зачем это вам? — Затем, что это неправильно, что никто не знает, кто вы… — Но так надо! — Я же сказала — я буду молчать! И потом, — она нервно улыбнулась. — Даже если вы сотрёте мне сегодняшний день, это ничего не изменит. Я ведь давно догадалась — многое на это указывало, если вдуматься. Так что, если вы это сделаете, я просто догадаюсь снова. Или вам придётся стирать из моей памяти слишком многое, а это чревато другими последствиями. Снейп посмотрел на неё, прищурившись и размышляя о чём-то, а потом резким движением направил на неё волшебную палочку. — Легилименс! Первое, что почувствовал Снейп, ворвавшись в её сознание — разочарование. Свой разум Гермиона структурировала как библиотеку. «Кто бы сомневался!». Проходы, книжные шкафы, полки, аккуратно расставленные книги. Снейп взял наугад первую попавшуюся — «Мои любимые актёры», и открыл её. Внутри оказались не страницы, а набор книжек поменьше. Вытащив одну из них, он прочёл «Питер Фальк». Внутри были ещё книжки поменьше — «биография», «фильмография», «прочее». Он вытащил книжку «Прочее», открыл её и вместо страниц перед его глазами прошли какие-то фрагменты телепередач с его участием и несколько газетных статей, которые при желании он мог бы прочитать. Снейп закрыл книжку и убрал на место. Решив, что он всё понял, Снейп быстро разобрался в системе расстановки книг, прошёлся по проходам, нашёл нужный шкаф, в шкафу нашёл книгу с названием «Профессора Хогвартса», затем «Северус Снейп, профессор зельеварения», и открыл её. Внутри лежало три книжицы — одна потолще «Уроки зельеварения», и две потоньше — «Внеурочные встречи» и «Прочее». Открыв «Внеурочные встречи» он обнаружил воспоминания о столкновениях в коридорах, поджог мантии, кражу ингредиентов, сцену с зубами и всё в том же духе. Он уже приготовился увидеть в книжке «Прочее» воспоминания Грейнджер о событиях, заставивших её понять смысл убийства Дамблдора и события последнего вечера, но там были всего лишь воспоминания о случайных встречах в доме Блэка, о всевозможных подозрениях Гарри в адрес Снейпа и рассказ об убийстве Дамблдора. Всё. Снейп попытался поискать в других книгах — об ордене Феникса, о Хогвартсе, но ничего нового про себя не обнаружил. — И как вы это сделали? — спросил он, покинув её сознание. — Скрытые воспоминания тоже в книгах, но их я назвала по другой системе, используя свои личные ассоциации. Только я могу найти эту информацию, больше никто. — Впечатляет, — хмыкнул Снейп, и Гермиона попыталась улыбнуться. Пожалуй, это был первый раз, когда он её похвалил. — Ладно, мисс Грейнджер, не буду трогать вашу память. Отдыхайте, а мне пора. Гермиона вгляделась в его лицо, снова заметила, каким он выглядит усталым и измученным, представила, как ему сейчас придётся возвращаться в школу, где его все ненавидят, и у неё сжалось сердце. — Профессор Снейп, может быть, вы выпьете со мной чаю? — спросила она и тут же, испугавшись своего порыва, неуверенно добавила. — У нас даже немного джема есть. — И закончила почти шёпотом. — Сегодня же Рождество. Похоже, он и правда очень устал, потому что в ответ всего лишь кое-как приподнял бровь, а потом махнул рукой: — Ставьте чайник, — он поднялся и направился к выходу из палатки. — Я сейчас вернусь. Он вышел на воздух, сотворил вокруг себя заглушающий купол, чтобы не напугать девчонку, и тихо произнёс: — Добби!* * *
Понимая, как трудно будет Снейпу справляться с обязанностями директора Хогвартса в обстановке всеобщей враждебности, когда помогать ему смогут лишь портреты и привидения, Дамблдор незадолго до своей смерти провёл с Добби серьёзную беседу, в результате которой свободолюбивый эльф пообещал любимому директору, что будет служить профессору Снейпу верой и правдой до самого конца войны, что бы про него не говорили другие волшебники, включая Гарри Поттера. Услышав зов, Добби моментально появился рядом. — Добби пришёл, директор Снейп, сэр! — Хорошо, — кивнул он в ответ. — Принеси еды — что там осталось после Рождественского пира. Немного, чтоб хватило на двоих. Добби с хлопком исчез, а Снейп, устало прислонившись к ближайшему чахлому деревцу, достал из кармана пачку магловских сигарет.* * *
На этот раз большинство студентов на Рождество остались в школе — несмотря ни на что, там они чувствовали себя безопаснее, чем вне её стен. Рождественское настроение практически не ощущалось, а сам Снейп и не пытался требовать, чтобы все изображали радость, но Рождественский пир отменять не стал. Полчаса он честно отсидел на директорском «троне», мрачно поглядывая на молчаливо жующих студентов, а затем велел им разойтись по гостиным, а эльфам — доставить туда остатки ужина. Сухо кивнув <i>«дорогим» коллегам, он покинул Большой зал и ушёл к себе, уверенный, что хотя бы этим вечером в школе не случится никаких неприятностей. Предполагая, что, возможно, это последнее Рождество в его жизни, он хотел бы провести его спокойно: вкусно поесть, не ощущая на себе ненавидящих взглядов и не слушая оскорблений, которые «дорогие» коллеги тихо шипели ему в спину. Выпить пару бокалов Огневиски и, глядя на фотографию смеющейся Лили, мысленно пообщаться с ней. Однако вечер воспоминаний не задался. Только он принял душ, переоделся и собрался позвать Добби, чтобы тот накрыл стол в его личных апартаментах, как из его кабинета этажом ниже раздались громкие отчаянные крики. Сначала закричал портрет Финеаса Найджелуса, а потом к нему присоединились и все остальные. — Директор Снейп! Скорее! Гарри Поттер умирает!!!</i>* * *
Добби обернулся достаточно быстро и принёс с собой поднос, уставленный тарелками с разными вкусностями, вазу с тремя пушистыми еловыми веточками, украшенными в честь Рождества разноцветными стеклянными шариками, и бутылку Орденского, которую Северус приготовил в этот вечер для себя. Хмыкнув, он уменьшил её и сунул в карман — уж что-что, а пить со своей студенткой он не собирался. Отпустив эльфа, он снял звукоизоляцию и вернулся в палатку. — Угощение из Хогвартса, — сообщил он. Гермиона уже заварила чай и накрыла походный столик простенькой, но чистой скатертью. Увидев входящего Снейпа и учуяв умопомрачительный запах еды, она блаженно улыбнулась и лёгким движением палочки перенесла на стол всё содержимое подноса. Вазочку с еловыми ветками Снейп пристроил сам. С тех пор, как Трио покинуло площадь Гриммо, самым вкусным блюдом для них были яйца, мясные консервы и макароны, с риском для жизни раздобытые в магловских магазинах или на фермах. А сейчас... Небольшие порции сочной индейки и веллингтонской говядины, свежих и печёных овощей, соусов, фруктов, свежевыпеченный хлеб... Только присутствие Снейпа удержало Гермиону от того, чтобы наброситься с рычанием на еду, начать запихивать руками в рот всё без разбора и глотать не разжëвывая. Утолив основной голод, Гермиона откинулась на спинку стула, а Снейп вскоре последовал её примеру. Из еды на столе остались только две порции рождественского пудинга. Немного посидев с прикрытыми глазами, девушка встряхнулась, собрала пустые тарелки на край стола, затем снова залезла в свою сумочку и достала оттуда чашки, блюдца и две банки с джемом. Снейп, решив ей помочь, разлил чай по чашкам, и они — уже неспешно — приступили ко второй части их импровизированного рождественского ужина. — Я попросил бы Добби принести побольше еды, но вам нельзя, — как бы извиняясь сказал Снейп. — Вы, как я вижу, давно питаетесь очень скудно, и если бы вы сейчас наелись «от пуза», вам через несколько часов стало бы плохо. А Поттер вряд ли позвал бы меня на помощь. — Это уж точно, — хмыкнула Гермиона, и, спохватившись, добавила. — Спасибо, я и так наелась. Всё было очень вкусно. Он окинул её внимательным взглядом, заметил слегка подрагивающие руки и решил, что пора уходить: девчонка вымоталась, перенервничала и явно нуждается в отдыхе, а не в светских чаепитиях со своим учителем. Однако, судя по тому, как она изо всех сил старалась ему угодить, накладывая в блюдечко побольше джема и вытаскивая из сумки остатки скудных вкусностей — печенье, орешки и обломки шоколада — похоже было, что ей совсем не хотелось оставаться в одиночестве (Поттер-в-отключке был не в счёт). Совесть не позволяла ему объедать своих студентов, но обижать её отказом тоже не хотелось. Не после того, как они вместе боролись за жизнь этого несносного пацана. — Как вы справляетесь? — спросил он главным образом для того, чтобы что-то сказать. В основном благодаря донесениям портрета Найджелуса, он был в курсе их дел. Гермиона неуверенно пожала плечами: — Живы пока, — только и сказала она и, спохватившись, что это прозвучало немного грубо, спросила. — А вы как? Как Хогвартс? — Стоит, — в тон ей ответил Снейп. — По крайней мере, стоял, когда я уходил. Слегка хихикнув, она заметила, что его кружка опустела, и снова потянулась к чайнику, но не удержала его в ослабевшей руке и с грохотом уронила на блюдце, разбив его в мелкие дребезги. Гермиона испуганно ойкнула, подскочила, переставила чайник на место, пробормотав извинения за свою неуклюжесть, и горестно уставилась на то, что недавно было чайным блюдцем. Снейп попытался было применить репаро, но из фарфорового крошева воссоздать получилось лишь нечто кривое-косое и в трещинах, не имеющее ничего общего с симпатичным белым блюдцем с нелепым улыбающимся слонёнком в центре. Посмотрев на результат, Гермиона закрыла лицо руками и заплакала. «Только этого не хватало», — устало подумал Снейп и, выждав минутку, осторожно прикоснулся к плечу девушки: — Мисс Грейнджер! Успокойтесь… Я пришлю вам с эльфом новое блюдце. Похожее, — она зарыдала ещё громче, и он быстро добавил. — Сегодня же. Десять блюдцев… блюдец… как их там… Слона нарисую! Да перестаньте вы реветь! Нашли из-за чего! Мы с вами Поттера с того света вытащили, а вы тут… — Это мамино... любимое, — рыдала Гермиона, не отнимая от лица ладоней. — Единственное, что я взяла из дома на память. — Вот чëрт, — пробурчал Снейп себе под нос, понимая, что стандартные утешения здесь бесполезны. Похоже, гибель маминого блюдца оказалась для Гермионы спусковым механизмом, и безумное напряжение этой ночи превратилось в тихую, но полноценную истерику. Больше всего ему хотелось сейчас сказаться занятым и уйти, но… Одинокая, испуганная, измученная девчонка, взвалившая на плечи такой груз ответственности… Девчонка, оплакивающая любимое блюдце своей мамы, которая даже не помнила, что у неё есть дочь. Девчонка, которая — единственная! — догадалась о его роли и поверила, что он не предатель. Он не мог просто так взять и уйти. — Вот черт, — повторил он, и, сам не веря, что он это делает, обнял её и притянул к себе. Он немного боялся её реакции, но она не испугалась, а напротив, с силой обхватила его руками за талию и прижалась щекой к его груди. Продолжая всхлипывать, она пыталась при этом рассказывать, как ей страшно, как она устала и хочет домой, как они мёрзнут, голодают и не могут понять, чего от них хотел Дамблдор, и вообще, что им делать дальше. В какой-то момент он просто пересадил её к себе на колени и начал тихо укачивать, приговаривая что всё будет хорошо, они обязательно победят, она выживет, а родители после войны всё вспомнят и вернутся домой. Постепенно она успокоилась и затихла, уткнувшись носом в воротник его сюртука. — Раньше от вас всегда разными травами пахло, — прошептала она. — И свежим пергаментом. — Когда вы успели всё это унюхать? — спросил Снейп, и по голосу Гермиона поняла, что он улыбается. — Когда вы в коридорах Хогвартса мимо проносились. — Хм… А сейчас? — Сейчас — древними книгами, одеколоном и крепким табаком. Снейп хмыкнул. — Ну извините. Зелья я больше не преподаю, для больничного крыла составы готовит Слизнорт, а я если что и делаю — то только для себя. — Почему? — А для кого ещё? Раньше все — от МакГонагалл до Филча — бегали ко мне с просьбой что-то сварить лично для них или их родственников. А сейчас... Кто станет пить зелья, приготовленные подлым предателем? Так что нет у меня больше причин травами благоухать, — он помолчал и усмехнулся. — У плохой репутации есть свои преимущества.* * *
Во избежание новых катаклизмов, Снейп сам подогрел воду и разлил чай, а потом, плюнув на формальности, достал из кармана бутылку огневиски и немного плеснул в обе чашки. — Вам надо успокоиться и как следует выспаться, — пояснил он. — Пейте медленно, больше не налью. Гермиона не стала слезать с его коленей, а он и не настаивал — решил, что после такого бурного вечера это меньшее из зол. Пусть сидит, если ей так спокойнее. Когда её чашка опустела, Снейп, подождав немного для верности, подхватил девчонку на руки, перенёс на свободную койку, накрыл одеялом и загасил заклинанием голубой костерок, освещавший палатку. — Спи, — прошептал он в полной темноте и хотел было направиться к выходу, но девушка отчаянно вцепилась в его руку и вынудила сесть рядом. — Не уходите! — испуганно прошептала она. — Побудьте со мной немного. Пожалуйста... С вами так спокойно… «Бред какой-то», — мысленно сказал он себе, но всё же наколдовал подушку, бросил на пол и сел, прислонившись спиной к койке. Гермиона повернулась на бок, придвинулась к нему поближе, положила правую руку ему на плечо, чтобы чувствовать, что он рядом, а затем опустила её ниже, дотянувшись кончиками пальцев до пуговиц на груди. Снейп накрыл её руку своими, вроде как желая пресечь эти поползновения. На мгновение она действительно замерла, но через пару секунд он почувствовал, что и левая рука девчонки заскользила вниз по его плечу, и вскоре он оказался в кольце её рук. — Что ты делаешь? — тихо спросил он, ощущая себя в какой-то сюрреалистической реальности. — Вам неприятно? — Да при чём тут… — Снейп явно растерялся, но не находил в себе сил жёстко отбрить девчонку, которую только что утешал, и чьё тёплое дыхание нежно щекотало его ухо. — Прекратите сейчас же! Это неуместно!.. Гермиона напрягла руки и потянула его к себе. «Сейчас или никогда!» — Идите сюда, — прошептала она. — Сидеть на полу холодно и неудобно. А койку можно увеличить, тогда вы сможете вытянуться и просто полежать. «Если захотите». Вы ведь тоже устали. Сам себе удивляясь, Снейп поднялся, расширил заклинанием койку и хотел лечь на одеяло, но она попросила его снять хотя бы мантию «Жарко же будет, да и помнётся», и пока он возился, успела откинуть одеяло в сторону. Стоило ему улечься, целомудренно положив руки вдоль тела, как она накрыла их обоих одеялом, повернулась на бок и постаралась придвинуться как можно ближе. Фактически она улеглась на его руку и, чтобы рука от такой тяжести не затекла — только для этого! — он поменял положение и обнял её за плечи. Грейнджер тут же обвила его рукой и ногой, устроила голову поудобнее и затихла. «Ты рехнулся», — сообщил ему внутренний голос. Несколько минут они лежали неподвижно, но Северус очень сомневался в том, что она спит. И, разумеется, оказался прав. Сначала она молча дышала ему в шею под правым ухом, и он думал только о том, чтобы она не заметила, как бешено колотится его сердце. Потом она погладила его по левой щеке и слегка надавила, чтобы он повернул голову в её сторону. Не успел он ничего сказать, как она вжалась тёплыми губами в уголок его рта. — Ты напилась, что ли? Что ты творишь? — вмиг охрипнув, спросил Снейп и тут же обнаружил, что её рука уже лежит у него на груди, а пальчики нежно очерчивают пуговицы на сюртуке и, похоже, пытаются их расстегнуть. — Чем, интересно? — в тон ему уточнила Грейнджер, не переставая тихонько целовать его лицо — куда могла дотянуться. — Вы мне плеснули не больше столовой ложки. Вопреки его неубедительным попыткам помешать, она уже ухитрилась расстегнуть три верхних пуговицы. — С ума сошла? — он наконец ухватил её левой рукой за запястье, удерживая на месте. — Ты помнишь, кто я? Или решила в темноте поиграть со мной, представляя кого-то другого? Кошмарная девчонка выдернула руку из захвата, приподнялась на локте, пошарила под подушкой и взмахнула волшебной палочкой, снова зажигая голубой костерок в банке на столе. Убрав палочку, она уставилась на Снейпа мерцающими в отражённом свете глазами, и заявила: — Я прекрасно вижу, кто вы, — она вернулась к прерванному занятию, расстегнув ещё две пуговицы. — И меня это устраивает. Снейп повернулся на бок, планируя осадить её строгим взглядом, но то ли девчонка совсем ошалела после пережитого в этот вечер стресса, то ли ещё что, но единственным следствием его манёвра оказалось то, что она тесно прижалась к нижней части его живота. Из последних сил удерживал он свой окклюментный щит, чтобы не выпустить из-под контроля внутреннего зверя, который ходил «некормленным» почти год, и не наброситься на глупую девицу, которая решила поиграть с огнём. Не желая быть грубым, он попытался подключить свой хвалёный сарказм: — Признайтесь, вы хотите снять стресс? — Хочу. Это плохо? — Не боитесь, что Поттер очнётся? — Вы сказали, что он будет спать до утра, я вам верю. — А вдруг?.. — Приложу обливиэйтом. — Ну хорошо, а как же мораль и нравственность? Разве правильные девочки так себя ведут? («Что сказала бы ваша матушка»? — чуть не добавил он, но вовремя прикусил язык) — Правильные девочки или прячутся в школе за вашей спиной, ожидая когда придёт героический Гарри Поттер и всё за них сделает, или благоразумно сбежали из страны вместе с родителями. А меня сегодня чуть огромная змея не убила, а потом этот-как-его-там едва не поймал. Возможно, завтра или через неделю уже не будет в живых ни меня, ни вас, и эта ночь — всё, что у нас осталось. — Она приподнялась, подперев рукой голову, и уставилась на него, глядя сверху вниз. — Я совсем не нравлюсь вам? — Я этого не говорил. — Тогда чего вы боитесь? Мне восемнадцать, и я в здравом уме. В другой обстановке он бы в мгновение ока скинул с себя её руки-ноги, наорал и ушёл. Да что там говорить, он вообще бы не допустил подобной ситуации. Мало того, что ученица — пусть и совершеннолетняя — но Грейнджер! Он не вёл монашеский образ жизни, но у него давно толком никого не было, а после смерти Дамблдора уровень стресса стал таким, что вся его энергия сублимировалась в ноль, и об этой стороне жизни он даже не помышлял. Но сейчас, получая настойчивые ласки молодой и возбуждённой девушки, организм требовательно напомнил ему о том, что он — не только устройство для борьбы с Тëмным Лордом, но и мужчина. Мужчина, у которого — вполне вероятно — оставшиеся дни жизни испарялись, как роса под жарким солнцем. «Она уже не учится у тебя, и вряд ли когда-нибудь будет», — услужливо подсказал ему голос разума. Снейп, давая ей шанс передумать, медленно проник свободной рукой под свитер, провёл пальцами по гладкой горячей коже и, приблизившись к её губам, хрипло спросил: — Объясни, зачем это тебе? — Захотелось. Я же сказала — наверняка мы все скоро сдохнем, так пусть хоть это останется у нас… у меня. Будет что вспомнить на том свете. — Оптимистка, — хмыкнул он. — А если не сдохнем? — А если не сдохнем — значит, будем жить. Можете потом считать, что вам всё приснилось, если хотите. Не беспокойтесь, я никому не скажу. И не стану бегать за вами с криками, что «вы, как честный человек, обязаны…» — Я не понимаю, у тебя дефект зрения или такой странный вкус? — он всё ещё не мог решиться и тянул время, надеясь, что девчонка всё же одумается и проблема решится сама собой. — Хотя… Видимо, да, раз ты встречалась с Уизли и с Крамом… Но почему я? Почему хотя бы не тот же Поттер? — Гарри мне как брат. Братьев обычно любят, но их не хотят. С Роном у нас толком ничего не было — так, ходили вокруг да около, и всё. А Виктор Крам… Вы хоть заметили, что вы с ним похожи? — Хмм. То есть я сейчас тебе Крама заменяю — так, что ли? — насмешливо уточнил он. — Не так, — справившись с пуговицами на сюртуке, она занялась его рубашкой. — Просто мне нравится такой тип мужчин. Ещё с детства — артисты с похожей внешностью, музыканты. — Мрачные носатые брюнеты? — Возможно. — Грейнджер, — он старался, чтобы его голос звучал твёрдо, хотя кровь, всё активнее приливая в пах, явно стала недостаточно снабжать мозг, мешая формулировать мысли. — Не валяйте дурака. Война закончится, вы выживете и когда-нибудь захотите выйти замуж. Зачем вам такие проблемы? — Какие? — Девственность не восстановится. Девчонка презрительно фыркнула, и он ожидал услышать в ответ что-то вроде «Какая нафиг девственность? Я с ней давно распрощалась!», но она сказала другое: — Когда война закончится — даже если я останусь жива и когда-нибудь соберусь замуж — я не выберу в мужья идиота, который посмеет меня упрекать в отсутствии девственной плевы. А если по окончании войны я буду лежать в земле и кормить червей... Уж им-то точно никакого дела не будет до моей невинности. Возразить было нечего. Грейнджер права — их могут убить в любой момент, и Северусу не хотелось бы, чтобы его отказ остался последним романтическим воспоминанием в её жизни. Послав к чертям собачьим окклюменцию, он решился. Перехватив нахальную девицу поперёк торса, он перекатился на спину и уложил её на себя. — Дура ты, — вздохнул он. — Ну, смотри — потом не жалуйся, что я тебя совратил. — Не буду, — прошептала она, поднимаясь лёгкими поцелуями от его подбородка к губам. Положив одну ладонь ей между лопаток, а второй придерживая затылок, он откинул последние сомнения и притянул её к себе для поцелуя. Грейнджер с готовностью разомкнула зубы и впустила его язык, одновременно отираясь промежностью о его эрекцию сквозь плотные слои одежды. Насладившись моментом, Снейп откинул в сторону одеяло. — Раздевайся, — бросил он ей, становясь на колени на койке и стягивая с себя сюртук с рубашкой.* * *
Грейнджер, не заставив себя долго просить, подскочила, встала в зеркальную позу лицом к нему и в мгновение ока сняла свитер, рубашку и лифчик. Снейп сел на пятки, раздвинул колени и притянул её к себе, оказавшись лицом напротив небольшой, но приятной формы груди. Обхватив ладонью одно полушарие, он припал губами к маленькому розовому соску другого, а девчонка немедленно вплелась пальцами в его волосы и тихо застонала от удовольствия. Затем, продолжая ласкать языком сосок, Снейп опустил руку, провёл пальцами по обтянутой джинсами промежности и почувствовал следы влаги. «Момент истины, — решил он. — Или она так возбудилась, или… не судьба» Бросив взгляд на пальцы и убедившись в отсутствии следов крови, он поцеловал второй сосок и поднял голову, чтобы посмотреть Гермионе в глаза. — Ну? В последний раз — не передумала? Вместо ответа Грейнджер расстегнула пуговицу на джинсах и потянула молнию вниз. Снейп последовал её примеру, а затем встал на пол, чтобы снять брюки, но Грейнджер, успевшая уже освободиться от своих, вцепилась в его брючный ремень. — Я хочу сама. Можно? Уже ничему не удивляясь, он молча убрал руки — пусть делает, что хочет. Стянув брюки Снейпа почти до колен, Гермиона уткнулась лицом в его живот пониже пупка и наощупь накрыла ладонями внушительную выпуклость под светло-серыми боксерами. Некоторое время она оглаживала его обтянутый тканью член, чувствуя как он подрагивает и увеличивается под её пальцами, а потом раздвинула ладони и начала медленно его целовать, выдыхая сквозь ткань горячий воздух. Затем, сдвинув резинку вниз, обхватила губами головку и начала ласкать её языком. И если до этого Снейп выдавал себя лишь тихим шипением сквозь зубы, то теперь он с каким-то полустоном-полувздохом зарылся пальцами ей в волосы и вжал лицом в свой пах. Через минуту он подхватил её за подмышки, уложил поперёк койки и встал на колени, пристроив её ноги вокруг своей талии, несколько раз прошёлся зажатым рукой членом по её покрытым влагой половым губам, а затем, найдя нужную позицию, вошёл в неё одним плавным движением. — А-ахх! — простонала она на выдохе и, впившись пальцами в его плечи, притянула к себе. Где-то с полминуты он не двигался, лаская её грудь, покрывая поцелуями шею и ключицы и стараясь запечатлеть в памяти этот момент. А потом начал медленно толкаться вглубь, постепенно наращивая темп. Он пытался продержаться как можно дольше, но… Пока прошла её первая боль, пока она привыкла к новым ощущениям, пока вошла во вкус… А ведь у него так давно не было женщины — тем более такой, на которую ему было не наплевать… — Гр-рейнджер!.. Я больше не могу, я слишком возбуждён… — Кончай! — прохрипела она, и Снейп, получив разрешение, отпустил, наконец, тормоза и с бешенным рычанием начал хаотично вбиваться в её узкое, влажное и жаркое лоно, наполняя его своим горячим семенем.* * *
Отдышавшись, он приподнялся на локтях и посмотрел в лицо девушки, опасаясь увидеть осознание и отвращение, но увидел только слегка ошалевшие блестящие глаза. — Ты как? — Хорошо, — ответила она и улыбнулась. Голос совести пытался испортить момент, пискнув что-то на тему негодяя, воспользовавшегося ситуацией, но, вглядевшись в её довольную мордашку и сияющие глаза, он велел голосу заткнуться. Не хватало ему ещё повести себя как трепетная юная дева, которая позволила себя соблазнить, а потом испугалась и требует, чтобы её успокаивали. Нет уж — если девчонка Грейнджер, считай, попросила его подарить ей это воспоминание — он не станет его портить. — Гермиона, — Снейп наклонился и легонько поцеловал её — сначала в брови, потом в глаза, в кончик носа, наконец в губы. Желая сказать что-нибудь хорошее, но так и не придумав, что именно, он просто прошептал. — Спасибо… Наверное, это было уместно, потому что она пропустила через пальцы тяжёлые пряди его волос и, притянув к себе, требовательно надавила языком на его зубы, желая углубить их целомудренный поцелуй. Снейп не возражал. А когда они прервались, он начал медленно продвигаться вниз, прикасаясь губами и языком к её шее, плечам, груди и животу. Девчонка получит в эту ночь свой оргазм.* * *
Пробуждение оказалось мгновенным и ярким: инстинкт шпиона заставил его очнуться за секунду до того, как руки Поттера вцепились в его горло, а перед глазами появилось перекошенное лицо с очками на носу, и раздался яростный хрип: — Снейп!!! Сволочь! Гад! Убью!* * *
Гарри Поттер неподвижно лежал в узком промежутке между двумя походными койками и в ужасе смотрел на происходящее. Петрификус тоталус в исполнении лучшей подруги оказался на редкость мощным, и нечего было и думать, чтобы его снять. Глядя на то, как Гермиона — голая! — мирно, хоть и взволнованно, разговаривает с чертыхающимся и массирующим повреждённое горло — голым же! — Снейпом… Нет! Этого не может быть! Это просто ночной кошмар... И Гарри почти с радостью увидел, как Гермиона направляет ему в лицо свою волшебную палочку и тихо шепчет: «Обливиэйт»* * *
Снаружи ещё не рассвело, и палатка по-прежнему освещалась только тусклым светом от синего костерка Гермионы, горящего в стеклянной банке на столе. Наколдованный «темпус» показал семь часов утра. — Чёртов Поттер, — сипя и откашливаясь, ругался Снейп. — Чего ему не спалось? Спасибо, хоть в горло вцепился, а не в глаза. Погружённый в искусственный сон Гарри лежал как паинька в своей кроватке, а Снейп, сипя и откашливаясь, отмахивался от Грейнджер, которая требовала дать ей осмотреть повреждённое горло. Призвав свою походную аптечку, он в один глоток выпил тканерост, смазал шею мазью от синяков и начал одеваться. Расстроенная Гермиона молча последовала его примеру. Застегнув последнюю пуговицу, Снейп бросил на неё взгляд, и внезапно ему стало стыдно. Не за то, что случилось ночью — за то, что чуть не ушёл, не сказав и доброго слова на прощание. Он, конечно, не был мастером добрых слов, но всё же… — Грейнджер... Гермиона, — прочистив горло, сказал он. — Не переживайте, тут нет вашей вины. Мне следовало уйти раньше. По всем законам, после такого мощного отравления и лечения он должен был проспать до полудня, но это же Поттер! У него всё не как у людей. — Так вы не сердитесь? — вскинув на него глаза, с надеждой спросила Грейнджер. Она уже почти оделась и пыталась пальцами расчесать копну вьющихся волос. — Нет, — ответил он. — Не сержусь. Если вы, конечно, не жалеете о случившемся. Девчонка посмотрела на него, как на ненормального и покачала головой, и он с трудом скрыл торжествующую ухмылку. Этой ночью он дважды довёл её до оргазма языком, а потом, залечив ей ранку, возникшую при дефлорации, взял её снова — и на сей раз сделал это медленно, с чувством и с толком — так, чтобы она смогла прочувствовать всю прелесть процесса взаимодействия с его «мужским началом». Неудивительно, что после этого она моментально заснула, да и он тоже, хоть и планировал только на минутку прикрыть глаза. Надев мантию, он наклонился и поцеловал её в щёку. — Будьте осторожны. И не будите Поттера, подождите пока сам проснётся. А я пока пришлю вам с Добби лекарственные зелья и немного еды длительного хранения. Снейп развернулся и хотел уже уйти, но тут Грейнджер его окликнула. — Профессор! — Да? — напряжённо отозвался он. — Возьмите с собой это. Уничтожить жалко, пусть будет у вас. Обернувшись, он увидел, что девчонка протягивает ему украшенные шариками еловые лапы в вазочке. Он удивлённо глянул на неё, но ничего не ответил, просто уменьшил это всё и сунул в карман. Потом положил руки на кудрявую голову со спутанными после ночи волосами и прошептал заклинание, от которого все узлы и колтуны мгновенно распутались. А затем он мягко взял Гермиону за плечи, отодвинул с дороги и вышел из палатки.* * *
У ворот Хогвартса Северус вызвал Добби, который мгновенно доставил его к входным дверям. В принципе, он мог бы попросить перенести себя и в свой кабинет, но решил пройтись по коридорам вверенного ему замка, чтобы хоть мельком взглянуть, всё ли в порядке. Было тихо, но когда он стремительно пересёк холл, то лицом к лицу столкнулся с МакГонагалл, которая, привычно обдав его бессловесным презрением, хотела было отвернуться, но внезапно замерла, уставившись на него во все глаза. — Вот уж не думала, что вы и в самом деле вампир, директор, — язвительно произнесла она. — Вы бы хоть губы вытирали после трапезы, — и, увидев его вопросительно-презрительно изогнутую бровь, снизошла до пояснения. — У вас кровь по подбородку размазана. Изволили кого-то зарезать в честь Рождества? Снейп непонимающе моргнул, а в следующую секунду, когда до него дошло, о чём говорит старая кошка, порадовался, что они не столкнулись в ярко освещённом месте, и она не может увидеть, как он внезапно побагровел. «Какого лысого Мерлина Грейнджер мне ничего не сказала? Идиотом меня выставить решила? Хотя… Там действительно было темно» Сделав максимально презрительное выражение лица, он ухмыльнулся: — Это не ваше дело, профессор МакГонагалл. Кого надо, того и зарезал, — и уже проходя мимо, добавил. — И съел. Уже добравшись до директорской башни и взбежав по винтовой лестнице, Снейп вихрем пролетел через свой кабинет, проигнорировал строгий окрик Дамблдора «Северус! Где ты был так долго? Немедленно доложи, как там Гарри!», поднялся в свои апартаменты и, наконец, оказался в ванной перед хорошо освещённым зеркалом. Увидев своё отражение, он успел подумать «Красавец!», представил, что, не встреть он Минерву, он бы предстал в таком виде перед шеренгой любопытных портретов в своём кабинете, а заодно представил их реакцию — учитывая то, что он ушёл отсюда много часов назад с целью спасти Поттера. И тут его разобрал приступ неудержимого смеха. Прекрасно понимая, что это от нервов, он никак не мог успокоиться и минут десять хохотал, согнувшись пополам и чуть не завывая от смеха. — Надеюсь, девчонке хоть понравилось! — пробормотал он, утерев глаза и взяв себя в руки. Отдышавшись, он собрал обещанную передачу для Грейнджер и Поттера, с помощью Добби добавив туда аппетитный горячий завтрак в трансфигурированной коробке как-из-супермаркета. Вспомнив своё обещание, он взял блюдце из простенького сервиза, стоявшего в его личных аппартаментах, и немного поработал над ним. Повинуясь внезапному порыву, он вытащил из шкафа чистый носок и поколдовал и над ним тоже. После этого он написал записку, сложил всё в сумку, снова вызвал Добби и велел передать всё это Гермионе Грейнджер. Когда эльф исчез, Северус вынул из кармана три еловые ветки в вазочке, увеличил и поднёс к лицу, вдыхая любимый с детства запах. Вопреки ожиданиям, это Рождество оказалось самым светлым в его жизни. Ещё раз вдохнув еловый запах, он натянул на лицо привычно-хмурое выражение и спустился в свой кабинет. Пора было доложить портрету Дамблдора о состоянии Золотого Мальчика, а заодно и спросить, когда же — по его гениальному плану — наступит подходящий момент для передачи Поттеру гриффиндорского меча. И сколько ещё несчастным подросткам придётся жить в одной палатке с этой темномагической мерзостью. Колдография Лили Поттер в это Рождество так и не покинула свой тайник.* * *
Гермиона молча смотрела на брезентовые полы входа, за которыми только что скрылся тёмный мужской силуэт. Через полчаса, услыхав громкий хлопок, Гермиона с бешено забившимся сердцем выскочила наружу, надеясь, что Снейп решил сам принести ей обещанную передачу, но перед входом с важным видом стоял Добби, держа в руках большую клетчатую сумку. Увидев Гермиону, он прижал палец к губам и шёпотом сообщил: — Директор просил передать это подруге Гарри Поттера. Эльф поклонился и исчез, предварительно впихнув ей в руки тяжёлую сумку, забитую консервами, банками с джемом, пачками чая, плитками шоколада и набором зелий. Сверху находилась уменьшенная пластиковая коробка, издававшая восхитительный запах жареного бекона с картошкой, свежий хлеб и две порции свежесваренного кофе в бумажных стаканчиках. А на самом верху лежало аккуратно запакованное блюдце — точь-в-точь такое, как и то, чья гибель запустила все последующие события. В блюдце лежала елочная игрушка из папье-маше в виде упитанного рыжего кота с плоской мордой, и записка: Мисс Грейнджер! Немедленно выпейте зелье из флакона с зелёной крышкой. Это противозачаточное. Расскажите своему другу, что, пока он спал, вы аппарировали в магловский супермаркет, закупились продуктами, не удержались, и в честь Рождества приобрели горячие завтраки. Кажется, мне удалось воссоздать такое же блюдце. Понимаю, что это не то же самое, но уж чем могу. Будьте осторожны Счастливого Рождества. Записку сожгите. PS. Я вчера у вас в палатке наколдовал себе стул. Уничтожьте его, пока Поттер не увидел. PPS. Надеюсь, я правильно запомнил, как выглядит ваш ужасный рыжий кот. Гермиона занесла сумку внутрь, запихнула всё, кроме горячего завтрака, в свою безразмерную сумочку, очистила посуду, оставшуюся с ужина, и, вспомнив про стул, подумала «Зачем уничтожать? Пусть будет, на нём же не написано, кто его…» и, присмотревшись, замерла: прутья спинки были переплетены между собой так, что в самом центре образовали вензель SS — А вы выпедрёжник, профессор Снейп, — с улыбкой прошептала она и, смахнув набежавшие слёзы, провела пальцами по изогнутым буквам. Потом без аппетита съела свою половину завтрака, навела волшебную палочку на снейповский стул и, вздохнув, произнесла «Эванеско». Гермиона убрала игрушечного Живоглота в нагрудный карман, легла на свою койку, положила на карман руку и уставилась в брезентовый потолок, гадая, доведëтся ли ей ещё когда-нибудь увидеть своего профессора. Впереди было объяснение с Гарри по поводу его сломанной волшебной палочки.