Их последняя ночь

…Коридор оказался не слишком длинным и заканчивался небольшой террасой. Там она и нашла Ниалла. Он стоял, облокотившись о деревянную балку, и смотрел в усыпанное звездами небо. Никкаль тоже подняла голову и замерла, пораженная величием раскинувшегося наверху вида. Бездна над головой качалась и подмигивала бесконечно далекими кристаллами, беспечно рассыпанными по его канве. — Художник тьмы плеснул ими из своего мешочка, расчертив небо широкой белесой пеленой, и из нее во все стороны раскатились лишние кристаллы… Голос у Ниалла был глухим, и Никкаль даже сквозь туман опьянения услышала, что он растягивает слова чуть больше привычного. «Мы оба пьяны, счастливы и стоим под звездным небом. И, может, это наша последняя ночь…» — Звучит как что-то из песен Ияра. — Это она и есть. Старая и, по его собственным словам, неудачная. Но я запомнил. Мне понравилось думать об этом так. О том, что кто-то запланировал все, что произошло в этом мире в самом начале, а значит, планирует и сейчас… — Ты говоришь о Тиамат, о великий преступник Ниалл? — О, я признаюсь тебе в ужасном преступлении. Я никому об этом не рассказывал, но думаю, что тебе можно. Он наконец повернулся к ней. Никкаль неожиданно остро ощутила пустоту и и уединенность террасы. Внизу раскинулся небольшой сад, а дальше - высилась стена, ограждающая дворик. Отсюда не было слышно ни улиц, ни посетителей таверны. Никкаль постоянно оставалась с Ниаллом один на один: на тренировках и дополнительных занятиях - но сегодня, под этим небом, с этим вином, приятно греющим желудок и щеки, все воспринималось совсем иначе. Смущенная, Никкаль думала отступить, однако опьяненный разум решил сделать все в точности наоборот - она приблизилась к Ниаллу, склонив голову на бок и ожидая, что тот скажет. Сердце быстрее забилось в груди. — Я думаю, Тиамат ничего не задумывала и не планировала. Я думаю, у нее все получилось случайно и она просто наблюдала за этим миром, как ребенок - за зверушками. Она быстро поняла, сколько всего получилось неправильным и ужасным, и несправедливым, и, пытаясь исправить то, что натворила в самом начале, она сделала еще больше ошибок. И вот теперь мы живем среди последствий ее ошибок… — Ниалл поднял глаза к небу. — Это звучит так… странно. И страшно. В голове пульсировало. Никкаль хмурилась, пытаясь проникнуть в глубину этой мысли, но она ускользала между пальцев. — Возможно, — ответил Ниалл. — И тебе грустно от этой мысли… — сказала Никкаль. — Да… да, думаю, мне грустно от этой мысли. Никкаль подошла еще ближе, едва не прижавшись к нему всем телом, до этого ей оставалось всего два шага. Заглянула в глаза Ниаллу, раздумывая, почему они такие светлые, несмотря на то, что вокруг стоит ночь. Ниалл казался сейчас таким хрупким. Она вспомнила о том, что завтра может стать последним днем их жизни, и сделала еще один шаг вперед. Ниалл не двигался, только наблюдал за ней, и по выражению лица нельзя было сказать, что он чувствовал, но его глаза отчего-то бегали по ее лицу, словно не зная, за какую деталь ухватиться. Когда между ними осталось меньше полушага, Никкаль спросила: — Если Тиамат сделала так уж много ошибок… то почему я все-таки сумела встретить тебя, а ты сумел меня спасти? — Потому что не все из того, что она задумала, было ошибкой. — Он почти шептал, глухо и напряженно. — А если завтра мы умрем, это будет ошибкой? — Да. Это определенно будет ошибкой. — Тогда я рада, что ты будешь рядом со мной. Ее дрожащая рука слабо дернулась, когда Ниалл обхватил тонкое запястье широкой, теплой ладонью. Никкаль почувствовала шероховатость его кожи, мозоли от тренировок с мечом, но эти руки сейчас ей казались мягче самого дорогого шелка. Он смотрел на ее запястье, нежно поглаживая бьющуюся жилку под кожей большим пальцем, и вздрогнул, когда Никкаль высвободила руку и преодолела оставшееся расстояние, заменив его крепкими объятьями. Она обхватила его талию настолько сильно, насколько могла. Пьяный разум не хотел думать – лишь действовать. Как удобно Никкаль положила голову ему на плечо, отчего нос непроизвольно уткнулся в мужскую шею. Запах пота, вина и цветов забился в ноздри, но не раздражал, лишь убаюкивал и так уставшую девушку. Руки Ниалла неловко опустились на ее осиную талию, впрочем, тут же стеснение ушло – он прижал ее крепче к себе, буквально вжимая в грудь, и Никке стало тяжелее дышать. Они так стояли неизвестно сколько, согревая себя не только остатками вина, что плескались в организма, но и контактом тел. И когда Никкаль хотела было уже отстраниться, почувствовав, что еще немного и они перейдут границы «подчиненной и поручителя», руки Ниалла остались на прежнем месте. Ладони Никкаль легли на его широкую грудь, а взгляд вновь устремился на лицо с трудно читаемой эмоцией. В голове тут же всплыли все эти вспышки гнева Ниалла, стоило Кингу проявить к ней чуть больше внимания, чем к камню. Как тот почти всегда смотрит на нее с нежностью и бесконечной добротой. И как ее сердце бешено колотилось, когда она осмелилась тронуть его волосы, впрочем, тут же переведя все в забаву, вытащив из пшеничных прядей листик. Только вот ему было не до смеха, как и ей. Вот и сейчас, глядя на него, такого спокойного, опьяненного, а после легкой ухмылки, возникшей на его губах, даже озорного, клубок чувств затянулся внизу ее живота, не оставляя ни малейшей мысли. Это путешествие длиной в два месяца сблизил их, но не так, как до этого. Никкаль неожиданно для себя почувствовала, что испытывает к нему чуть больше эмоций, нежели обычные студентки к ректору. Никто не будет отрицать, что Ниалл красив, а вид его широкой спины наверняка заставляет ее одногруппниц поджимать коленки и закусывать нижнюю губу. Но их история была вовсе не об этом. Он не соблазнял ее, не пытался специально покорить, однако Никкаль, несмотря на свой буйный нрав, была готова отдаться в эти надежные руки без задней мысли – в голове всплыл момент, как Ниалл нес ее несколько часов на себе, и явно бы не отпустил, если бы сама Никки не слезла. Сердце сделало кульбит, а каждую клеточку ее тела заполонила нежность. Она не знает, сколько так пялилась на него, но Ниалл уже опустил ухмылку и смущенно-удивленно спросил: — Никкаль? Все в порядке? Ты смотришь на меня как изголодавшийся путник на румяную лепешку. Девушка удивленно хлопала глазами, услышав такое сравнение, а после звонко рассмеялась, заменив свои ладони на лоб. Грудная клетка Ниалла тоже дернулась, и она не только услышала, но и почувствовала его бархатистый низкий смех. Все-таки общение с Ияром влияет на людей, а на Ниалла особенно - Никки знала, что они были очень близки, но об их истории не догадывалась даже. Да и не хотелось особо, даже просто смотря на них в груди разливается приятное чувство, словно они сроднились друг с другом. Тихо шмыгнув, она аккуратно подняла голову, едва не столкнувшись носом к носу. Зеленые глаза напротив блестели, а в них было столько сомнения, отчего Никкаль сама начала думать, что они делают что-то не так. Губы слегка приоткрылись, а в памяти возник тот клятвенный поцелуй с Кингу. Тот был таким.. механическим, без чувств, в самом деле, только для клятвы. Как бы Никкаль не пыталась уловить в его взгляде какие-то чувства к ней, всегда наталкивалась на лед, посыпанный снегом и равнодушием. И она впервые задумалась всерьез о Ниалле. Не как о поручителе, а как о мужчине. Широкие плечи, мышцы, перекатывающиеся на каждом движении. Волосы, обычно завязанные лентой сзади. Аккуратная линия челюсти. Ее ладонь приподнялась, а после плавно опустилась на скулу Ниалла. Его глаза слегка расширились в непонимании, и он стал выглядеть несколько комично. Никки хихикнула, проведя большим пальцем по разгоряченной от алкоголя и, возможно, смущения, коже. — Ты ведь знаешь, что ты красива? Она подняла глаза со своей руки на него, удивленно уставившись, а после прижалась потеснее. Им осталось едва ли не миллиметры до.. необратимого. До точки невозврата. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? Они едва не шептали это, и даже ветер притих, оставляя их наедине. Все эти намеки, взгляды, касания и слова привели до этого момента. Где-то внизу шумели пьяные мужчины и Унзи, без которой она бы и не пришла сюда. Никкаль ей потом отдельное спасибо скажет. Их нервы были на пределе - совсем скоро настанет их, скорее всего, последний день, а они стоят в объятьях друг друга, едва не прикасаясь губами, и бормочут слащавый бред. Но столь необходимый, что Никкаль удивилась, как они не пришли к этому раньше. Или было не время и не место? А сейчас тот момент, когда нужно точно сделать выбор - либо упасть в неизвестную пропасть за Повелителем, который к ней проявлял лишь равнодушие, но пленительный и таинственный, либо же отпустить все свои сомнения и пойти к протянутой и надежной руке человека, которого она, своими глупыми и отчаянными действиями, возродила из пепла? В голове на секунду возродились янтарные глаза, что она так любила сравнивать с медом, но привычного трепета Никкаль не ощутила. Наверняка это все воздействие вина и мужского тепла под руками, но она подумает об этом потом, как всегда. Ниалл ненавидел ее привычку сначала делать, а уже после думать, но сейчас, когда та подтянулась и, обхватив его затылок, притянула к себе, вознесся к небесам от ощущения мягких губ Никкаль. У этого поцелуя был привкус вина, горечи, слез, страха и любви. Той, которую они прятали за тысячью замками, потому что не положено, они ведь друг другу как отец и дочь. Но все эти нельзя разбиваются о столь тихое и нежное «люблю». Никкаль осмелела - стянула проворными пальцами ленту с его волос и, небрежно сунув ее в карман его пальто, потянула вслед за собой к краю балкона, не разрывая поцелуя. А он покорно шел, цепляясь за нее, словно он тонущий, а она его спасительный круг. Впрочем, так ведь и было. Стоило пояснице Никкаль упереться в балку, она прогнулась, обхватив руками крепкую шеи и только тогда отстранилась, жадно хватая воздух. Настолько безрассудно, глупо и неправильно, но так необходимо для двух разбитых душ. — Искорка? — Пообещай, что, если мы завтра умрем, ты испустишь последний вдох с моим именем на губах. Ее глаза жалобно намокли. Страх смешался с вином и плескался в ее желудке, заставляя сжаться под надежными руками того, кому она бы доверила не только всю себя, но и свою жизнь. — Я бы и без твоей просьбы это сделал, ведь ты неотъемлемая часть меня. Стала ею после того, как грозная, но напуганная подошла ко мне и потребовала забрать. Я себя в тот момент почувствовал и впрямь Фениксом. Никкаль, задрожав, вновь притянула его к себе, утянув в очередной нежный поцелуй. В тот вечер, - а может, уже и ночь, - этих поцелуев было не сосчитать. Они словно пытались восполнить те года, когда их чувства только зарождались, но оба боялись самим себе в этом признаться. И когда Никкаль засыпала в своей постели, сжимая ладонь Ниалла в своей, она уже знала, в чью пользу сделает выбор. Казалось бы, это было так очевидно с самого начала, но нити судьбы ее запутали в своих сетях, заставляя плутать и запинаться. Однако свет в конце туннеля будет у каждого человека - и для нее этим светом стал Ниалл.