Эй, зазноба, выходи!

      Мишка в деревне был обычным таким парнишкой, не первый парень на весь край, конечно, но зато и не последний лох. Друг есть, Андрюха, девчонка любимая есть, Шурка, только хер с ней встретишься, всё дома да дома. Приехала, значится, год назад, и не откуда-то там, а из самой столицы. Поговаривают, училась на юриста, но решила послать всё лесом и уехать к маманьке, с курами да козами помогать. И помогает, всё по хозячеству хлопочет. В общем благодаря хозячеству они с Михой и познакомились: курица сбежала, Мишанька поймал и хозяйке отнёс. Вот и ходит он теперь под окнами стоит, ждёт, когда она выглянет.       Ходят вечером по хутору Миха с Дюхой, на гитаре бренчат, орут матерные всякие прибаутки, ржут, и тут опять дом Шуркин. Михайло остановился тут же, как вкопанный, и говорит: — Погодь, Дюх, сча позову её, вот увидишь, какая краса! — Да шансов у тебя нет. — Да погодь, увидишь. — сказал Миха, и как заорёт под блатные: Эй! Зазноба, выходи скорей во двор! Я специально для тебя гитару припёр! Я сыграю для тебя на аккордах на блатных! Ну а коль не выйдешь ты, то получишь под дых!! Окно так же пустеет, Дюха рядом ржёт, пополам согнулся, сказать че то хочет, но со смеху не может, только звуки отдельные издаёт. Отдышался вроде, и сказал: — Пошли, романтик хренов, пошутили и хватит. Миха оглянулся на окно. Пусто. Ладно, когда-нибудь да выйдет. ***       Случай представился относительно скоро. Дюхин брат троюродный из Караганды приехал, так ещё и с магнитолой, и с кассетами новыми. Вечером, опять же, после полевых работ, пошли все трое по деревне. Вот и дом этот. "Как там? Вот эта улица, вот этот дом... Где ж, блин, та барышня, что я влюблён?" — подумал Миха. — Вот в прошлый раз не получилось, а на этот точно вылезет. — сказал Михайло Андрею. — Эй! Сашка! Рок выходи слушать! Для кого магнитолу приволок?! Ничё. Андро с братом ржут, а Миха решил не сдаваться так быстро. — Не выйдешь, буду на весь хутор петь прям около твоего дома. Под гитару! Матом! Высунулась девушка, лет двадцати, хорошенькая, без макияжей и прочей чухни, как у обычных городских. Башка высветлена, грива в хвост завязана. Шура явно поражена наглостью Мишаньки. — Матом не надо. Петух наш мата не переносит. — сказала она тоном "хорошей девочки Лиды". — Выходь тогда, пока новых идей не придумаю. — сказал Миха. Сзади Андро и его брат уже катались со смеху по траве. А Сашка вылезла из окна. Двое хохотунов с травы поднялись, смех отошёл. У обоих на лицах было выражение по типу "ух ты ж ниху- фига себе". "Вот! Видали!" — подумал Миха. — Ну вечера доброго. — сказал Миша. — Доброго. — уже улыбаясь сказала Саша. Андрей подкрался к магнитоле и нажал на кнопку включения. Заиграла песня, то ли на английском, то ли ещё на каком-то, но сути не было, мотив там достаточно лиричный. ***       Брат Андрюхин в Караганду свою снова отчалил, а из столицы, недели через две, приехал не кто-то там, а папанька Саши. Шишка серьёзная, судя по машине и внешнему виду. Саша, а за эти две недели она с Михой сдружилась, рассказывала прошлым вечером Михайлу, что именно отец хотел, чтобы из той юристка вышла. А Шурка сама о деревенской жизни мечтает. — Вот у маменьки с папенькой разногласия и возникают по этому поводу. — говорила она на манер классической дворянки из романов русских писателей.       И вот, вечером, по традиции, Миха встал под окном дома Шурки. В глубине дома слышалась ругань. Миха как обычно, начал звать Саньку: — Эй! Подруга, выходи-ка на крыльцо! И не слушай ругань матерную матери с отцом! Я — договорить, точнее докричать, ему не дала вылезшая из окна Саша. — Ну вот. Рассказать не дала, что я сделаю, если не выйдешь. Ладно, здравствуй. — Здравствуй-здравствуй. Можешь так договорить. — Я тебя аккуратно к сеновалу отнесу, — На этих словах на щеках Саши выступил румянец. — ну а коль не выйдешь ты, все заборы обоссу. — Хорошо-то как, что сразу откликнулась, а то бы из деревни бы меня первой же электричкой забрали... Но сеновалов не надо... — Так это просто в рифму. Сено ещё только заготавливают. — Сказал Миха. Саша засмеялась. — Смешной какой. С тобой правда весело. — Девушка обняла юношу. — Но не обещаю, что, обождав маленько, не поведу тебя туда. — Может я и не против буду. Маме я о тебе рассказывала, ты ей понравился. Мне, если уж честно, тоже.