***
Элли сидит на полу заброшенного здания в давно одичавшем Сиэтле. Она окружена обломками, разложившимся мусором и различными растениями. Снаряжение, которое она так тщательно хранила, было утеряно вместе с рюкзаком. Присутствовали невероятные усталость и голод. Элли осмотрелась: вокруг было множество луж, древних разлагающихся вещей, медленно впитывающих в себя воду, - это заставляет чувствовать её потерянной и одинокой. Эти ощущение подкрепляла тишина, из-за неё было чувство спокойствия. Сейчас она говорила, что за девушкой никто не гонится, и можно хотя бы на мгновение перевести дух. Она знает, что не сможет вернуться в театр, как минимум в ближайшее время, а может и вовсе придётся забыть дорогу до этого сооружения, поэтому сейчас ей нужно найти другое укрытие, может на короткое время, но спокойное и безопасное для ночёвки. Девушка медленно встаёт, отряхивая свои потрёпанные джинсы. Как только спина выпрямляется, она чувствует резкую боль в плече и старается сжать его своей ладошкой, словно в тисках. Немного так постояв и собравшись с силами, Элли начинает медленно исследовать здание. Через какое-то время на этом же этаже находится небольшая комната, которая кажется достаточно безопасной и относительно целой. Элли аккуратно заходит в неё и решает подпереть дверь тумбочкой, которую пришлось передвинуть от кровати с неким противным скрипом и, прилагая некоторые усилия, которых уже, казалось, у девушки и не было. После этого она наконец-то садится на кровать, и слышится томный вздох. Достаточно долго - час, а может и не один, Элли пыталась заснуть, но все попытки были тщетны. Спокойствие могло ей только присниться, ведь каждую секунду голову всё больше заполняет чувства страха и волнения. Девушка вспоминает о том, что произошло в том в какой-то степени проклятом театре, о том, как сначала туда ворвался отряд солдат, о том, как они преследовали отряд Элли, пока те сбегали через цокольный этаж, о том, как по пути встретилась стая заражённых, о том, как тот злополучный мост обвалился, и последние мыли были о том, как она осталось одна, и что могло с ней случится, попадись она тому отряду или стаи. Если на время и получалась отогнать всё это, то тут же голову заполняли другие: «А что с Диной, Томми и Джесси? Они смогли оторваться? Все живы?» — но в любом случае ей оставалось только надеяться на то, что они сейчас в безопасном месте и смогут перевести дух. Снаружи слышится звук, прерывающий тихий и монотонный шёпот дождя, не такой, как если бы ветер снёс что-нибудь, да и не настолько он сейчас сильный. И вот теперь все прошлые мысли резко исчезают, и Элли начинает прислушиваться, но это никак ей не помогает. Из лежачего положения она резко поднимается, пригнувшись, прижимается к стене и медленно подходит к окну. Слегка отодвинув изорванную занавеску, Элли пытается найти источник шума и практически сразу видит свет на тёмной разрушенной улице. Эта была небольшая группа людей. Сейчас было неважно кто это. Псины? Шрамы? Не имеет значения. Значение имеет только то, что они все вооружены. У всех в руках есть хоть какое-то оружие, и конкретно в этой ситуации это внушало страх. «Выглядит опасно… Я должна быть осторожна». Элли продолжает следить за этими людьми, которые методично ходят от здания к зданию. С каждым новым подходом сердце начинает биться всё быстрее и быстрее, но своего пика достигает, когда группа подходит к зданию, где прячется девушка, и начинают там долго возиться. Сердце пропускает удар, когда слышится звук разбитого стекла. И тишина. Элли смотрит на дверь, словно гипнотизируя её, старясь придумать, как будет решать скорую проблему. Лучшая идея, которая пришла ей, - это сбежать. И когда дрожащие руки начали приближаться к тумбочке, послышался пронзительный вой, от которого Элли быстро, словно в ногах были пружины, скачком прижалась к стене и с широко раскрытыми глазами слушала. Этот вой, который словно и не собирался утихать, а становился всё сильнее и многослойнее, проникал до костяшек, а крики, в которых сначала можно было разобрать людские имена, периодически прерывались автоматной очередью. Когда не было слышно ни единого выстрела, лишь слышимые боль и мольба о пощаде выворачивали душу наизнанку. Со временем это и вовсе перестало быть похоже на тот звук, который может издать человек. В этот момент сердце Элли было готово выпрыгнуть или остановится, но явно не продолжать поддерживать жизнь в этом несчастном теле. Сев в угол, девушка нервно сглатывает и быстро дышит. Страх - один из мощнейших инструментов человеческой натуры, и сейчас начинает брать верх над всеми остальными, но со временем приходит осознание: «У меня все равно только один путь, если хочешь жить - соберись!» —Элли выпрямляется и пускает свой взгляд на выпрямленную руку, дрожащую от ужаса, сжимает её до белых костяшек, а сама поднимает голову и ,когда видит потолок, закрывает глаза. Она считает или думает про себя. Выдыхает и старается взять дыхание под контроль. Через пару секунд она разжимает свою ладонь и снова смотрит на неё, рука не дрожит так сильно, и теперь может достать из кобуры единственное оставшееся, кроме ножа, оружие — её пистолет, который до сих пор не подводил её. Она достаёт магазин второй рукой и смотрит внутрь, патроны есть, и быстрым движением вгоняет его обратно. И пока одна потная ладошка всё крепче сжимает рукоятку, вторая - куртку в районе груди, Элли прислушивается, но всё, что ей слышно - это глубокая и холодная тишина.***