Мегаломания

      Кухня пустовала. Обычно тут и нет никого — один Шон-Крот здесь то готовил — причем не только себе одному — то пил чай, то просто сидел со скуки. Шон-Крот постучал пальцами по столу, устало выдохнул через нос и мечтательно закатил глаза.       Тут со стороны коридора раздался шум. Чего это там такое? Аморал буянит? Или Иллюзор заявился домой? Шон осторожно убрал руку на дверной проем, медленно моргнул и выглянул из кухни, чтобы убедиться в своих версиях.       Темно — на улице смеркалось — но разглядеть у входной двери темную фигуру удалось сразу — это Иллюзор поправляет воротник своей водолазки, звякает амулетом в виде цепи и смотрится в зеркало.       Нарцисс. Шон сразу для себя подметил, что Иллюзор был странным. Он мог минутами всматриваться в собственное отражение, выправлять или, напротив, заправлять волосы за уши, потом примерять на себе улыбки, ну и в конце концов любил говорить какие-нибудь пафосные вещи. А еще весь этот дом буквально устлан его портретами, которые Иллюзор строго-настрого запрещает снимать! Не то, чтобы Шон-Крот был сильно против, но, если честно, он бы давно заменил как минимум часть этих однотонных картин на современное искусство из его иллюзорности.       Скрывать было трудно, частенько Иллюзор его даже раздражал. Во-первых, почему они теснятся в этой квартире втроем? Во-вторых, если это так необходимо, неужели нельзя было сделать квартиру чуть просторней? Он ведь Иллюзор — Повелитель Миров, высшая раса, способная создавать новые измерения! И что же он сделал для Шона с Аморалом? Да просто худший из худших вариантов — он их поселил вместе! В этой тесной квартире!       — Долго будешь пялиться? — спросил Иллюзор, и голова его резко обернулась к Шону.       Шон-Крот нервно сглотнул, желудок его предательски задрожал, а легкая тревога прошлась по всему телу и оставила за собой след в виде сотни мурашек на коже. Эти глаза пугали и завораживали одновременно. Говоря о натуре Иллюзора, то был он скорее страшным и загадочным, чем обыкновенно спокойным. Взгляд у него не выражал ничего, за что мог бы зацепить свое внимание человек, а если и выпадал нужный момент, то проскальзывали там лишь нотки злости или насмешки. Хотя и испытывал он это только по отношению к Аморалу, а с Шоном оставался непоколебимо тихим и кротким, как штиль, все равно было как-то не по себе. Это нездоровое умиротворение по-настоящему пугало.       — Я-я… просто проверить хотел, что произошло. Звук был странный, — ответил ему Шон-Крот с немного кривой, неуверенной ухмылкой.       — Да он заебал выебываться! — почти криком отозвался с зала Аморал. — Смотришь на тебя — не нравится, не смотришь — не нравится!       Ой-ой… опять эти двое сцепились! Ну сколько можно! Иллюзор слегка приоткрыл рот, нахмурил брови и сдержанно стянул губы — в моменты раздражения Шон-Кроту начинало казаться, будто он готовится по-настоящему кого-то убить, в его случае убить Аморала.       А потом начнется спор, и все придут к Шон-Кроту, спрашивая, кто из них прав! Как же он устал от этого всего! Как ему делать выбор? С одной стороны находится самовлюбленный человек — может и не человек вовсе — с комплексом бога, который одними глазами будет говорить: «Не согласишься со мной — сотру тебя в порошок». И попробуй сказать хоть слово против, он ведь и вправду убьет! А с другой стороны совершенно конченный Аморал, у которого невообразимые проблемы с агрессией! И скажешь что-то не то, он прижмет тебя к стенке, возьмет за шиворот и станет угрожать!       Это самый нелюбимый момент любого дня… Как только в квартиру заявляется Иллюзор, обязательно происходит что-то ужасное, а если и не ужасное, то абсурдное или раздражающее.       Ладно… ладно. Шону нужно готовить еду. Аморал тоже поесть должен, этот немощный даже приготовить себе ничего не может. А Иллюзор не ест в принципе — каждый раз он повторяет о том, что не нуждается во сне, еде и других биологических потребностях.       Шон-Крот тяжело вздохнул, посмотрел в окно и потер лицо рукой. И что ему готовить? И опять же почему Иллюзор не может своей силой предоставить нормальную готовую еду? Это ведь для него так легко, а это сделает жизнь Шона хотя бы на капельку лучше!       Но нет… нет, Иллюзор приказал страдать, значит все они будут страдать. Ища в этом плюсы, Шон только отметил для себя, что хоть какие-то дела по дому не дают ему окончательно сойти с ума.       — Шон-Крот!       О, нет… снова Аморалу что-то нужно! Шон прикрыл веки и благополучно проигнорировал обращение к себе. Если что-то срочное, Аморал сам подойдет к нему на кухню.       Впрочем, так оно и произошло. Пока Шон-Крот стоял у холодильника и высматривал, из чего приготовить сегодняшний ужин, Аморал, громко топая по полу, подошел к нему сзади и также уставился в холодильник.       — Ты глухой? — Аморал потянул Шона за ухо, и тот недовольно пошипел.       — А ну отпусти! — Шон-Крот ударил Аморала по ладони и, оскалив зубы, обернулся к нему. — Чего снова началось?       Аморал опустил глаза и вскинул брови. Какой-то странный у него взгляд. Не совсем злобный, и даже говорит он как-то мало. Обычно ругается так, что даже Иллюзор приходит разобраться.       — Чего? — тихо спросил Шон.       Ему не ответили. Аморал закрыл дверцу холодильника, затем убрал руки на чужие плечи, но Шон-Крот быстро отошел от парня в сторону и сжал руки в кулаки. Он надул щеки и нахмурился.       — Ты дурной? Что ты творишь?       — А тебе че, не нравится? — Аморал развел руками и скосил брови к носу. — Всего неделю назад ты вел себя совсе-е-ем иначе.       Ну конечно, он хочет трахаться. Снова. Да, это тот самый «секрет», который нужно скрывать от Иллюзора до последнего. Он ведь в ярость придет, если узнает, чем тут парни занимаются, пока его в квартире нет.       Шон-Крота это все не удивляло, хотя и сильно смущало. Это странно, совершенно неправильно, но а что Шон может сделать? Как повлиять на желания Аморала? Никак. Для него все моральные принципы — слой пыли на верхней полке, до которой дотянуться еще постараться надо. Он хочет — он получает, пусть и не всегда именно в том виде, в котором задумывалось изначально.       Например, тот же Шон. Он ведь парень. И Аморал парень. Но либидо у Аморала почему-то всегда оказывалось сильнее каких-то собственных убеждений, поэтому желать Шон-Крота для него не являлось чем-то постыдным. Даже наоборот, он, казалось, этим гордился, потому что трахнуть шлюх может каждый, а Шона, такого всего из себя правильного и эмоционального, мог трахнуть только Аморал.       Первый раз случился пару месяцев назад, и Аморал даже был трезвым. А его этот аргумент «шлюхи начали повторяться» даже обидел Шон-Крота, но долго дуться не пришлось: Аморал неведомыми очарованием и харизмой заставил Шона чувствовать себя желанным. Да, он мудак, он ублюдок, но в сексе сильно грубым не был. Даже позволял себе называть Шон-Крота какими-нибудь милыми прозвищами на протяжении ночи, и уснули они после всего этого в обнимку.       Правда, с каждым разом Аморал становился все напористее, и грязные желания в постели обрастали таким жутким слоем непотребств и похоти, что Шону стало трудно за ним поспевать. А отказывать стало трудно. Почти невозможно. Поэтому Шон-Кроту приходилось терпеть и одновременно с этим пытаться наслаждаться.       Ему это нравилось. Но он считал себя жертвой. И как это тогда называется? Добровольный стокгольмский синдром? Шон не понимал. Но его пока что все устраивало. Все-таки удовольствие не только Аморал получает.       — У нас дома Иллюзор, — прошипел Шон-Крот и толкнул его в грудь. — О чем ты думаешь?       — Только о том, как бы выебать тебя прямо на кухонном столе или вот на этом подоконнике, — Аморал широко улыбнулся. — А ты? О чем ты думаешь?       — О том, как бы не ударить тебя, — Шон начал сильно злиться. — Озабоченный ублюдок.       — Ох-хо-хо… как мы заговорили, — Аморал осторожно взял Шон-Крота за подбородок и приподнял его. — Ну же, посмотри на меня. Или стесняешься?       Шон покраснел и медленно поднял глаза. Зачем он ведется на провокации? Аморал ведь мастер выводить людей из себя и заставлять делать их то, что ему нужно! А Шон-Крот поддается, как последний идиот.       — И не ври, что не хочешь того же, что и я, — мягко выдохнул ему в губы наклонившийся Аморал.       Шон-Крот удивленно моргнул и выпрямил спину. Мгновение. Аморал надавил на нижнюю губу Шона большим пальцем и уже коснулся чужих губ своими, как вдруг сзади раздался скрип двери. Оба парня посмотрели на вход кухни. Черт! Ну как Шон и предполагал! Когда Иллюзор в квартире, нельзя заниматься ничем подобным!       — Аморал, скажи-ка мне, ты совсем охренел? — Иллюзор сощурил левый глаз и фыркнул.       — Ты же никогда на кухню не заходишь. Сам виноват, — парировал Аморал и закрыл за собой Шон-Крота. — А что? Тебе так посмотреть на все это захотелось?       Иллюзор хмыкнул, прикрыл рот ладонью, а после тихо посмеялся. Взгляд его отлил каким-то нездоровым интересом, и смотреться он теперь стал действительно страшно. Шон помутнел и взялся руками за края подоконника. Плохо дело! Очень плохо!       — Мне? — Иллюзор медленно прошел вперед. — Нет, Аморал. Мне просто интересно, почему вы здесь веселитесь без меня, — он сделал ударение на последнем слове, и от этого у Шона прошлись мурашки по телу.       Ч-чего? Что он имеет в виду? Это ведь шутка, да? Иллюзор сейчас просто пошлет всех по своим комнатам? Пожалуйста, хоть бы все так и было!       — Иллюзор, иди занимайся своими делами. У тебя там еще… тысяча иллюзорностей осталась? Или сколько их там? Я не ебу. Если пойдешь уничтожать их прямо сейчас, то выполнишь свой ебучий план на пару дней быстрее. По-моему отлично, разве нет?       Иллюзор перевел взгляд на Шон-Крота и снова ухмыльнулся, скосив брови к носу. Выглядел он как самый натуральный псих! И почему именно на Шона он смотрит… вот так? Сердце у Шон-Крота начало колотиться быстрее, ноги задрожали, а язык онемел. Ничего ответить не мог! Как обычно!       — И что, будешь наслаждаться Шоном тут один? — вопросил Иллюзор. — Я хоть и лишен искушений…       — Отъебись, — рыкнул Аморал. — Шон-Крот — моя вещь.       Шон испуганно выдохнул. Он возмущенно посмотрел Аморалу в затылок, а после стал медленно продвигаться вдоль стены. Нужно уйти отсюда! Пусть сами тут спорят! Шон тут ни причем, Шон тут ни при чем!       — У тебя никто его и не забирает, — Иллюзор взял Аморала за плечо и склонил голову. — Понимаешь, что я имею в виду?       Н-но… Почему Шон-Крота никто не спросил?! Почему Шон остается в стороне, когда речь ведется о… стоп. Стоп-стоп-стоп! Иллюзор и Аморал… они что, хотят вдвоем? Его?       — Еблан, ты ведь мне не оставишь выбора, — Аморал убрал от себя чужую руку.       — Конечно не оставлю, — Иллюзор расплылся в невинной ухмылке, и парни одновременно посмотрели на Шона. — А ты что скажешь?       Шон-Крота решили спросить только сейчас? Умно. И зачем только? Как Иллюзор захочет, так и будет, это ведь всегда так работало! Никогда Иллюзор не учитывает чужое мнение. Таков уж он. Ничего не поделать.       — Раз молчит, то пусть молчит и дальше! Давай уже быстрее, заебали! — Аморал уже приготовился двигаться к Шон-Кроту, но Иллюзор его остановил.       Он явно ждал ответа. А что говорить? Согласиться? Отказаться? Каждый раз, когда к нему приставал Аморал, Шон-Крот почти без эмоций на лице принимал ситуацию и поддавался моменту страсти, а сейчас… их двое. И это немного пугает.       — Разве мое слово что-то решит?       — Слова, как и твои мысли, материальны. Сила мысли сильнейшая из всех существующих, — Иллюзор почесал подбородок. — Так что да. Решит.       — Хорошо, — кивнул Шон-Крот. Он расслабил руки. — Мне все равно.       — Я же говорил! — Аморал закатил глаза, наконец притянул Шона к себе и улыбнулся в оскале.       Иллюзор стал выглядеть несколько разочарованным, но через мгновение лицо его снова стало обычным. Он явно хотел услышать от Шон-Крота нечто иное, более яркое, пропитанное жалостью или, напротив, жаждой, но получил лишь короткую фразу, которая не несла никакой эмоциональной нагрузки. А вот Аморалу это было только на руку. Он не любил, когда Шон начинал ныть и долго распинаться.       Если чувствовать на себе руки Аморала было более-менее привычным, то пристроившийся из-за спины Иллюзор вызывал странное ощущение. Это было похоже на возбуждение, граничащее со страхом. Тонкая грань между приятным и дискомфортным, и тело Шона говорило одно, а разум советовал другое.       Иллюзор обнял Шон-Крота сзади и прижался своим лицом к чужому затылку. Мурашки, жар и легкий румянец на щеках — все это видел Аморал, который со смешанными чувствами наблюдал за выражением лица Шона. Вроде как он и получал от всего неописуемое удовольствие, но Иллюзор все портил, отчего уколы ревности делали его больше похожим на озабоченного или одержимого.       Как-то странно это все. Шон-Крота правда используют, как какую-то вещь. Но разве это действительно так плохо, как кажется со стороны? Нет. Шон этого ожидал. Он знал, на что шел. И он будет получать из этого столько же выгоды и удовольствия, как эти двое мегаломанов.       Иллюзор покрывал шею Шона мягкими и легкими поцелуями, пока Аморал залезал широкими ладонями под чужую серую футболку. Шон-Крот глухо простонал и медленно обернулся к Аморалу — они оказались вплотную друг к другу, лицом к лицу, и Аморал с издевкой усмехнулся.       — Ты что, наконец осмелился полезть целоваться?       — Я-я… н-не совсем!.. — Шон-Крот хотел начать оправдываться, да только Аморал уже вцепился зубами в его нижнюю губу.       Легкая боль сменилась приятным, тянущим чувством. Оно медленно перешло во влагу от чужого языка, который почти протолкнулся внутрь рта.       — Не так быстро, — Иллюзор притянул Шон-Крота к себе за шею. — Я первый.       — Ты охуел? — Аморал оскалился и грубо схватил Иллюзора за руку. — С хуя ли самый кайф первым достается именно тебе?       — Потому что я так сказал, — Иллюзор тихо посмеялся и осторожно взял Шон-Крота за подбородок. — Шон, будешь оспаривать мое решение?       Шон-Крот боязливо мотнул головой и опустил глаза. Иллюзор облизнулся и заставил парня поднять взгляд.       — Вот так, хороший мальчик, — Иллюзор сверкнул глазами и угрожающе посмотрел на Аморала.       Аморал раздраженно укусил Шона за ключицу. Шон-Крот залился краской, и тогда Иллюзор поймал момент и затянул парня в поцелуй — он был чертовски нежен: полная противоположность гребанному Аморалу с его садисткими наклонностями. Язык у Иллюзора влажный и горячий, будто сейчас внутри горит адское пламя, и руки его расположились на чужих талии и шее. Аморал же нагло пробрался кистями на грудь под футболкой и стал сильно сжимать соски, отчего Шон-Крот сначала раскрыл глаза, а затем попытался что-то возразить, но Иллюзор проглотил стон, растягивая сладкий поцелуй.       Они ведь сейчас почти войну за Шон-Крота ведут. А Шон даже ничего возразить им не может! А что он скажет? Прекратить? Зачем, если ему это… нравится? Да и этим двоим это такое удовольствие приносит, что они ни за что не остановятся. Особенно Иллюзор, от которого Шон-Крот готов тотчас растаять. Он все еще не прерывал поцелуй, парни тяжело дышали через нос. Шон начал испытывать нужду в кислороде, и они медленно оторвались друг от друга. Между их языками протянулась ниточка слюны, и Шон-Крот наконец смог вздохнуть полной грудью.       — Ну а теперь я! — Аморал повернул Шона к себе и прищурился.       Он широко улыбнулся, приоткрыл рот и облизал его влажные от прошлого поцелуя губы, а после нагло впился в них и сжал чужое горло. Его стиль целоваться был беспорядочным, очень резким и напористым, но по-своему приятным и будоражащим разум. Стало только горячее, и воздуха уже катастрофически не хватало.       — Ты бы ему отдышаться хоть дал, — подметил Иллюзор и обнял Шон-Крота за живот. — Он ведь совсем нежный, а ты с ним вот так…       Аморал зарычал сквозь поцелуй, с вызовом посмотрел на Иллюзора и показал ему средний палец свободной рукой. Шон-Крот стал давить на грудь Аморала, зрачки его расширились от тревоги. Кислорода не хватает! В глазах начало темнеть!       — Неженка ебучая, — фыркнул Аморал, и тогда Шон-Крот взялся за область трахеи, чтобы откашляться. Конченный придурок! Он чуть не задушил Шона! — С Иллюзором ты подержался дольше! — он схватил парня за волосы и натянул их.       — Потому что Иллюзор меня не душил! Идиот! — шикнул Шон-Крот. — Мне больно, отпусти…       Аморал немного подумал, закатил глаза и зарылся одной рукой в прическу Шона, а второй мягко приобнял за спину и снова наклонился за поцелуем. Шон-Крот покраснел и тихо замычал. Так уже… лучше.       Шон провел ладонями по чужой груди, обхватил ключицы и спустился пальцами к крепким лопаткам Аморала. Иллюзор смотрел за идиллией с каким-то нездоровым выражением лица, и Шон-Кроту даже на мгновение показалось, будто глаза у него зловеще отлили свинцом.       — Кажется, кое-кто все-таки слушает мои советы… — Иллюзор чмокнул Шон-Крота в затылок и оставил дорожку быстрых поцелуев до самой спины. — Даже Аморал может быть нежным, когда захочет.       — Заткнись, — прошептал Аморал в промежутке между поцелуями. — Ты все портишь.       — Да ну? — Иллюзор криво ухмыльнулся, и тут Аморал ударил Шон-Крота по ягодицам. — А по-моему все прекрасно. Шону вон как нравится.       Шон-Крот раскрыл глаза и томно простонал сквозь искусанные губы. Аморал высунул язык, прижался пахом бедру Шона, и тот застыл. У него уже встал? Быстро в этот раз. Иллюзор вдруг взял Аморала за голову и стал приближаться к нему своим лицом.       — Ты че творишь, блять? — взвился Аморал.       — Тщ-щ… — Иллюзор прислонил указательный палец к его губам.       Иллюзор сначала чмокнул Аморала в губы, потом убрал обе кисти на его затылок и углубил поцелуй. То, что Аморал сейчас удивился — ничего не сказать. Он был в ступоре, не знал, куда деться, потом даже покраснел от неловкости, прикрыл веки, но на поцелуй отвечать все-таки стал. Шон-Крот искоса посмотрел на парней, отодвинулся от Аморала и повернулся спиной к Иллюзору, который медленно опустил правую руку на бедро Шона.       Их поцелуй со стороны выглядел необычно: Аморал из непривычки целовался медленно, а вот Иллюзор будто изменил стиль и даже начал кусаться. Захотел в очередной раз показать свое превосходство? Ожидаемо. Впрочем, в планы Шон-Крота сейчас входило нечто иное.       Он облизнулся и опустился на колени перед Аморалом. Сейчас Шона никто не замечал, а значит выдался отличный момент для ошеломляющего приема. Почему ошеломляющего? Потому что Аморал явно не ожидает, что такой стеснительный Шон-Крот будет играться с его членом во рту.       Шон взялся за резинку штанов и прислонился щекой к паху Аморала. Сверху послышался приглушенный стон, Шон-Крот медленно спустил штаны и, высунув язык, принялся облизывать напряженную плоть через ткань чужого нижнего белья. Парни оторвались от поцелуя, и Иллюзор с Аморалом одновременно засмеялись.       Их взгляды упали на пол, и Аморал, тихо прошипев, убрал руку на собранный хвост Шон-Крота. Свободной кистью он медленно провел по чужой щеке, и Шон чуть понежился об нее.       — Б-блять, Шон, ты серьезно? — Аморал со стоном выдохнул и распустил хвост.       Волосы расползлись вдоль скул, Шон зубами зацепился за резинку серых боксеров и спустил их. Шон-Крот открыл рот, пальцами обхватил основание напряженного члена и облизал возбужденную головку. Он проскользнул до самого основания, потом вернулся обратно и вобрал в рот одну только головку члена.       Аморал закатил глаза и сжал пальцами чужие волосы. Он сдерживался. Шон хорошо это чувствовал: грубые руки прямо-таки готовились вдавливать голову, лишь бы он заглотнул по самые гланды. Но даже Аморал умел наслаждаться моментом. Когда нужно, он мог и потерпеть.       — Думал когда-нибудь, что Шон так умеет? — усмехнулся Иллюзор.       — Да он же… б-бля-ять! — Аморал промычал и вдруг соприкоснулся с носом Иллюзора. — М-м!.. Нет. Сука, он ведь ничего не должен уметь, тогда какого хуя?       Снова они слились в поцелуе, а Шон-Крот решил на пару секунд оторваться: несколько ниточек слюны протягивались от его языка и губ до красноватой головки члена. Он вытер рот, закрыл глаза и снова примкнул к напряженной плоти. И только Шон приготовился заглатывать больше, Аморал надавил на его затылок. Шон-Крот хрипло промычал, а на уголках глаз его скопились слезы. Черт! Ну куда так резко?!       Шон-Крот уперся на чужие бедра, но у Аморала явно были другие планы. Он стал самостоятельно двигать головой Шона, глухо выстанывая неразборчивые слова Иллюзору в губы. Если он продолжил в том же темпе, Шон задохнется!       — Да, вот так, — Аморал оторвал Шон-Крота от своего члена, и тот снова закашлялся. — Ну что, так и не научился нормально задерживать дыхание?       — Будь с ним нежнее, — напомнил Иллюзор.       — Нежнее? — Аморал засмеялся во все горло и закусил губу. — Да эта шлюшка ловит просто нереальный кайф, когда ее жестко трахают в рот! Да? Ответь мне, малыш.       Шон-Крот сглотнул, боязливо поднял глаза и покорно кивнул. В штанах своих он почувствовал тесноту, щеки налились краснотой, а тело задрожало. Возбуждение подкатило сначала к спине, а после поднялось до самой макушки.       — Ну вот видишь, — Аморал снова притянул Шон-Крота к своему половому органу и подмигнул ему. — Тогда покажи мне, как сильно тебе нравится задыхаться с моим членом во рту.       Шон послушно открыл рот, и Аморал резко протолкнулся в него. Шон-Крот закатил глаза, обнял Аморала за бедра и заскулил от вновь нахлынувшего возбуждения. Иллюзор с любопытством смотрел за происходящим, а после решил задать вопрос:       — И почему ему это так нравится?       — Потому что наш любимый Шончик подвержен искушению похоти, — промурчал Аморал и притянул чужую голову до самого основания члена. — А-ах!       Шон-Крот зажмурился и стал ногтями царапать чужие бедра, чтобы его голову отпустили. Но Аморал давил все сильнее, а потом начал двигать тазом сам. От удовольствия он то и дело рычал, стонал и иногда шептал какие-то грязные вещи.       — Отпусти, — решил остановить его Иллюзор. — Он же просит.       — М-мф! — Аморал с досадой закатил глаза и убрал свои руки от чужих волос.       Но Шон-Крот не спешил отрываться. Парни удивленно моргнули, и на лице Иллюзора вдруг возникла пугающая ухмылка. Через пару секунд Шон отпрянул от члена, вдохнул побольше воздуха в грудь и снова примкнул к нему. Мягкий язык быстро скользил по пульсирующей плоти, и Шон-Крот почувствовал, что Аморал близок к пределу. Буквально еще несколько секунд, и он кончит.       Аморал сжал руки в кулаки, вошел до конца и, вскрикнув, излился прямо в чужой рот. По щекам Шон-Крота ручьем текли слезы. Он жалобно заскулил, медленно убрал член изо рта и проглотил сперму. Шон покашлял, взялся за горло и слегка надавил на него. Зря. Болеть будет. Сильно…       — С-сука, это было просто охуенно. Почему ты раньше это не делал? — Аморал поправил Шон-Кроту волосы, а после стал вытирать слезы большими пальцами обеих рук.       Шон поморгал, взглянул на Иллюзора, но тот сразу же отрицательно мотнул головой.       — Вставай.       Шон послушно поднялся с колен, вытер лицо концом своей футболки и вопросительно склонил голову. Затем Иллюзор резко повернул его к себе спиной и укусил за шею. Следом присоединился и Аморал: они вдвоем жадно лапали Шон-Крота под одеждой, оставляли красные засосы и яркие укусы, а после стали тянуться руками вниз.       Четыре руки пробрались между ног Шона, и тот сдержанно застонал себе в кулак. Иллюзор оттянул резинку штанов пальцами, спустил их, и Аморал пробрался пальцами в нижнее белье Шон-Крота.       — Ты сам напросился… — прошептал ему на ухо Иллюзор, а после укусил туда же, отчего Шон извился в чужих руках и выгнул спину.       Церемониться Иллюзор не стал. Он сразу раздвинул ягодицы и просунул в отверстие пальцы, чтобы растянуть стенки узкого сфинктера. Внутри все горело и пульсировало, и расслабиться не давало совсем ничего, пока Аморал не ухватился за его напряженный член.       — Сжимай ее, — Аморал поднял конец чужой футболки, и Шон сразу же взял его зубами. — Вот так…       Внутри стало пусто, а спереди… у Аморала снова встал?! Ч-чего? Как так быстро?! И пяти минут не прошло!       Аморал прикоснулся к чужому члену своим, затем сжал их пальцами, а после прошептал:       — Ты тоже обхвати их. Давай… — Аморал хихикнул и взял Шона за руку.       Шон-Крот только успел коснуться своей и чужой напряженной плоти, как сзади пристроился Иллюзор. По ощущениям у него больше, чем у Аморала, и он сейчас войдет внутрь… Снова прокатилась волна эйфории, Шон закатил глаза и посмотрел вниз. На кончике обоих членов скопилась естественная смазка, которую Шон-Крот медленно собрал пальцами, а после стал растирать вдоль горячей плоти.       — Если будет больно, обязательно говори, — промолвил Иллюзор и поцеловал Шон-Крота в затылок.       Он взял Шона за талию, промычал и стал входить. Ощущение, будто стенки сейчас порвутся… надо расслабиться. Надо в конце концов восстановить дыхание и успокоиться! Сердце тотчас выпрыгнет из груди!       А Иллюзор так и продолжал входить. Аморал тихо постанывал, быстро водя рукой вверх-вниз, пока Шон решил принять более медленный темп. Куда им торопиться?       С губ сорвался болезненный стон, и Шон-Крот зажмурился. Иллюзор осторожно обнял Шона за живот и снова покрыл его шею поцелуями. А он… нежный. Даже очень. Приятно от такого: сразу понятно, что он хочет, чтобы Шон-Крот получал такое же удовольствие, как остальные.       — Я почти полностью внутри, — выдохнул Иллюзор.       — Ха… — Шон сильнее укусил конец футболки. — Пожалуйста, быстрее…       Иллюзор удивленно моргнул. Тут он наконец вошел всем членом внутрь, и у Шона глаза метнули молнии. Он проскулил, вздрогнул и расслабленно опустил голову. Как же… хорошо. Иллюзор достает прямо до простаты — от такого Шон-Крот готов буквально кричать от удовольствия.       — Что, так сильно нравится, когда тебя трахают два парня? — посмеялся Аморал. — Обожаю смотреть на тебя во время ебли. Ты сразу такой невинный, глазки закатываешь и сладко стонешь…       — М-мф! — Иллюзор сделал первый толчок, и Шон вскрикнул, выпустив футболку из зубов.       — Ха! Да-да-да… Еще, — Шон-Крот натянул улыбку и задрал голову; Иллюзор мгновенно натянул на одну руку чужие волосы и громко зарычал.       — Еще? — Иллюзор раскрыл глаза и принялся быстро долбиться внутрь. — Вот так? Ну же, скажи, как тебе хорошо… Скажи, как сильно ты желаешь меня.       Аморал накрыл руку Шон-Крота на напряженной плоти и стал водить пальцами еще быстрее. Шон сейчас сойдет с ума… Он уже словил приход эйфории, уже готов извиваться и кричать во все горло от того, как же ему хорошо.       — Я-я… М-м! — Шон-Крот закатил глаза и высунул язык: от соприкосновений члена с простатой у Шона подкашивались ноги, а на пульсирующей головке собиралось все больше естественной смазки. — Д-да, пожал-луйста, мне так хорошо… Я так хочу, чтобы ты не останавливался и…       Шон-Крот снова вскрикнул и кончил. Только вот… У Аморала все еще стоял, и останавливаться он не собирался. У Шона закружилась голова. Иллюзор двигался в том же темпе, а Аморал как назло стал только беспощадней тереться об чужую плоть.       Все стоны слились в унисон, и Шон-Крот уже почти не понимал, что происходит.       — Договаривай… быстрее, — сказал Иллюзор.       — Я хочу, чтобы ты входил в меня г-глубже, — голос у Шона трясся, сознание мутнело. — Я-я… х-хочу, чтобы ты заполнил меня, прошу!       Иллюзор засмеялся и стал двигаться еще быстрее. Аморал наконец кончил, а за ним Иллюзор сделал заключительный толчок и излился внутрь Шон-Крота. Шон поймал сухой оргазм, и ступни отказывались его больше держать. Он навалился на Иллюзора и стал тяжело дышать.       Это… было так хорошо. Может, это просто дурной сон? Или… нет. Это не сон. Во сне не может быть также приятно.       — А я говорил, что мысли материальны, — через одышку напомнил Иллюзор. — И не ври, что не думал обо всем этом, когда мы только начинали.       — Слушай, заткнись, а, — буркнул Аморал. — Иначе в своих мыслях я тебя выебу. И тогда посмотрим, насколько же они материальны.       Шон-Крот тихо хмыкнул и лег головой на плечо Иллюзора.       Два мегаломана. И один обыкновенный меланхолик. Странные у них отношения. Даже слишком.       Пора бы просить Иллюзора добавить стоп-слово. Иначе Шон долго не продержится.