Аллергия на шее

Эритроцит-девушка по имени АЕ3803 толкала тележку с ящиками кислорода, напевая себе под нос песенку, которую однажды услышала в ухе, когда проходила мимо барабанной перепонки. Она прямо сияла от счастья! А причиной этого счастья являлось то, что случилось последним вечером, который она провела с нейтрофилом U-1146. — Лейкоцит-сан, спасибо, что провел меня домой! — Не за что, так и мне самому будет спокойнее. Знаешь, сегодня попала морская вода в организм, а вместе с ней целая куча бактерий. К тому еще жаркая погода как раз создает идеальную питательную среду для болезней. — Ты наверняка очень устал, правда? Хочешь чашку чая? — Гм? Спасибо, АЕ, с удовольствием. Ой, а квартира у тебя уютная. Какой удобный диван! 1146 лег на мягкий диван, а эритроцит пошла за чаем. Вернувшись, она заметила, что нейтрофил уснул, и решила не будить его, а вместо этого накрыла одеялом и осторожно стянула с его ног сапоги. И так он проспал всю ночь. — Доброе утро, Лейкоцит-сан! Я приготовила тебе завтрак! — А? Ой, извини! Я просто так взял и заснул у тебя дома. Мне так стыдно! Прости, пожалуйста. — Ничего страшного, я же знаю, как сильно ты устал. Мне, наоборот, приятно, когда ко мне приходят гости, можешь оставаться здесь сколько хочешь. И после всех этих страшных рассказов о бактериях... я себя чувствовала лучше, зная, что ты рядом. — Ну, это не сюрприз, я ведь уже почти стал твоим личным защитником. А! Неужели я это сейчас выговорил вслух? — Хе-хе! Да, выговорил. Но я совсем не против, Лейкоцит-сан. После этого разговора они позавтракали вместе и отправились каждый на свою работу. Из-за всего этого у АЕ все утро было отличное настроение. По крайней мере, пока она не дошла до печени. Ей не очень нравилось это место со всеми этими... экзотическими танцовщицами (и танцорами), музыкой, выпивкой и красивыми гепатоцитами обоих полов.       Эритроцит шла по переполненным улицам печени, пока вдруг случайно не обнаружила ужасно знакомую ей клетку. — Лейкоцит-сан? Да, она не ошиблась. 1146 на самом деле сидел в печени за столом бара и пил вместе с друзьями-нейтрофилами. Когда АЕ заметила, насколько близко к нему подходили танцовщицы, у нее начал нервно дергаться глаз. — Что они здесь делают? Они же нейтрофилы, алкоголь на них не влияет! Извращенцы! И ты тоже, Лейкоцит-сан... какой стыд! * * * — Я не хочу здесь находиться, — сказал раздраженный 1146. — Да не будь таким, дружище, еще один стакан, и мы уйдем. Только посмотри, сколько здесь красавиц! —ответил его приятель U-2048, показывая на прекрасных гепатоцитов-официанток. — Вот именно, 1146. Гепатоциты специально пригласили нас в качестве благодарности за то, что мы уничтожили все бактерии в баре, и отказаться было бы слишком некрасиво. Поэтому пей и молчи, мы скоро уйдем, не волнуйся, — подхватил серьезный нейтрофил U-2001. 1146 вздохнул и принялся пить быстрее, чтобы поскорее покинуть это место, где он чувствовал себя весьма неловко. Так неловко, что даже не смел поднять взгляд. — Я тоже хочу уйти отсюда! Мне так жалко этих девушек: они моего возраста и вынуждены ходить здесь полуголыми! Нет, все, я так больше не могу! Нравится вам или нет, я ухожу! — возмутился самый младший нейтрофил U-4989, вскочил со стула и покинул заведение через вентиляционный канал. — Почему мне это не пришло в голову? — пробормотал 1146. Одна девушка-гепатоцит с большой грудью подошла к нему сзади, чтобы снова наполнить ему стакан. — Нет, спасибо, мне больше не надо. Но было слишком поздно. Единственными, кому реально нравилось сидеть там, были U-2626 и U-2048, ну и U-2001 тоже, несмотря на то, что тот не хотел в этом признаваться. А эритроцит тем временем донесла посылку до клетки-адресата и получила от нее благодарность, на что скромно ответила, что всего лишь выполняла свою работу. — Я серьезно, девушка. Большое вам спасибо за то, что вы пришли сюда, в такую даль. Если честно, я вообще считаю, что ваше начальство не должно отправлять молодых женщин в такое место. — Не за что, все в порядке, — ответила АЕ с милой улыбкой на губах. Забрав у клетки углекислый газ, эритроцит не могла иначе, как на обратной дороге снова заглянуть в этот бар. Нейтрофилы до сих пор сидели там, а теперь еще одна легко одетая дама стояла совсем близко к Лейкоциту-сан. У АЕ снова начался дергаться глаз и возникло странное желание дать нейтрофилу тележкой по физиономии. — Ага... устал он, конечно же. Наверняка и вчера весь день проторчал здесь, — процедила она сквозь зубы. От ревности у нее чуть ли не шел пар из ушей. Вдруг она заметила, как к ней подходит гепатоцит-парень из бара напротив, держа стакан фруктового коктейля в руке. — Держите, девушка, это за счет заведения. Как раз в этот же момент 1146 случайно поднял взгляд и увидел всю эту сцену через окно. — О нет, еще чего! Этого я не допущу! Нейтрофил вскочил, перепрыгнул через стол и поспешил к выходу, стараясь добежать вовремя, прежде чем АЕ успеет выпить коктейль. Он вырвал стакан у нее из руки, вылил содержимое на пол и стал между ней и гепатоцитом, бросая на него суровые взгляды. — Негодяй! Как тебе вообще не стыдно? — бросился 1146 на официанта. — Почему ты это сделал? — рассердилась АЕ. Стоявшие поблизости клетки начали смеяться, наблюдая за сценой. — А? К... Красненькая? — Значит, тебе можно сидеть в баре со стриптизершами, а мне даже нельзя выпить стакан коктейля! И не вздумай мне врать! Я сама тебя видела! Лицо нейтрофила горело от стыда. Как же ему теперь объяснить, что сидел он там против своей воли? Что попал туда, гоняясь за бактерией? — АЕ, это не то, что ты думаешь... — Какая мне разница? Если тебе нравится сидеть в барах, где работают легко одетые клетки с огромной грудью — сиди, это твое дело. Но скажи мне, почему ты вылил мой напиток? — Потому что там было снотворное! Этот тип хотел усыпить тебя, чтобы потом творить с тобой вещи, о которых даже думать противно! Я понимаю, что ты злишься на меня, но все равно не собираюсь допускать, чтобы что-нибудь случилось с тобой! Пошли отсюда! Нейтрофил схватил застывшую от шока АЕ за кисть и потянул ее прочь. Но сначала хорошенько ударил гепатоцита в лицо. Когда они добежали до квартиры эритроцита и 1146 подробно объяснил АЕ, как и почему он оказался с друзьями в печени, ей стало стыдно за свое поведение. — Прости, пожалуйста, Лейкоцит-сан, ты просто, как всегда, защищал меня и... кто я вообще такая, чтобы запрещать тебе смотреть на стриптизерш? Последнее было сказано с легким раздражением. — Я же сказал, что был там не ради удовольствия. Мне не нравятся такие, клянусь, — уверял ее бедный нейтрофил, закрывая руками покрасневшее лицо. — Угу. — А ты часто принимаешь напитки от незнакомцев? — Только от красивых, — ответила эритроцит и показала ему язык. Эти слова рассердили его. — Ага, красавчик... скорее всего, мусор и насильник, — буркнул он, сложил руки на груди и отвел взгляд. — Ой, неужели ты ревнуешь? Это замечание задело гордость белого солдата. — Что ты, конечно нет! К этому придурку? Еще чего! Я не ревную, а просто волнуюсь за тебя. Ты имеешь хоть малейшее представление, что в таких местах делают с такими красивыми девушками, как ты? Эритроцит покачала головой. Что поделаешь, такой у нее был характер: она никогда не ожидала плохого от других. — Если честно... нет, не знаю. Нейтрофил застыл. — Серьезно? Разве макрофаги вас не учили, как защищаться от извращенцев? — Учили! Они нас научили, что извращенцы те, которые смотрят на легко одетых девушек! И снова была задета его гордость. — Я клянусь тебе, что не хотел находиться там! Я не извращенец! А то залез бы прошлой ночью к тебе в спальню! Не успел нейтрофил выговорить эти слова, как тут же закрыл рот обеими руками. Эритроцит покраснела, но продолжала злиться. — И откуда мне знать, что ты этого не сделал? — Послушай, за кого ты меня вообще принимаешь, а? — обиделся он. — И даже если бы сделал, ты бы обязательно заметила. — Ну, ты же меня знаешь. Я такая рассеянная и так сильно доверяю тебе, что, может, и не заметила бы, — сказала она смущенным и печальном тоном. У 1146 сжалась грудь. Он терпеть не мог, когда она так недооценивала себя. Даже несмотря на то, что она обозвала его потенциальным извращенцем, он не хотел видеть ее такой грустной. — Ты что, конечно, заметила бы, я бы оставил следы, — ответил нейтрофил и вдруг ухмыльнулся. Но, к сожалению, эритроцит не поняла его (очень прямой) намек. — Какие следы? 1146 вздохнул и начал массировать себе виски. Он не думал, что АЕ была настолько невинной. — Вот такие! Он уткнулся ей в шею и оставил там довольно заметный засос. — Ой! — Вот видишь! Заметила же, — сказал он и повернулся к ней спиной, чтобы она не видела, как он облизывал себе губы. — Это то, что делают извращенцы? — спросила АЕ, кладя руку на шею. — Именно. — Тогда ты извращенец. Нейтрофил почувствовал себя так, будто его облили ледяной водой. — Нет, это неправда! Это не извращенность, если это делает кто-то, кто тебя лю... 1146 был красным как помидор. Как хорошо, что он успел вовремя замолчать, а то выдал бы признание, к которому еще не был готов. — Значит, это тогда зависит от клетки, что-ли? — поинтересовалась эритроцит с любопытством. — Вот если я оставлю тебе такой засос на шее, я извращенка или нет? — Ну... это зависит от обстоятельств. — Каких? Она смотрела на него, как ребенок, который изучает новые интересные вещи в школе. — От того, делаешь ли ты это, э... с любовью или с похотью, — ответил нейтрофил и плюхнулся на мягкий диван. — И как мне понять, что из них что? — спросила она, опираясь на ручку дивана. Вот теперь 1146 почувствовал себя как настоящий извращенец. — Сейчас покажу тебе. Вот это первое. Он приподнял ее подбородок и осторожно поцеловал в шею, оставляя новый засос, но на этот раз поменьше и намного менее четкий. — Мне щекотно, Лейкоцит-сан! — А это второе. Теперь он перешел к другой стороне ее шеи и начал лизать и кусать кожу так, что эритроцит вздрогнула, и у нее появился третий засос. Нейтрофил был вынужден признаться, что на самом деле наслаждался всем этим. Кладя АЕ одну руку на спину, а вторую на затылок, он притянул ее поближе и крепче прижал к себе. — Лейкоцит-сан! Думаю, мне уже стало все ясно. Но 1146 не прекращал. — Серьезно, я уже все поняла. Хватит, а то еще сфагоцитируешь меня. — Не волнуйся, не сфагоцитирую, ты же не бактерия. Теперь видишь отличие? — переспросил он и наконец оставил ее шею в покое, но не убрал руки. — Да, вижу. Можно тебя кое-что спросить, Лейкоцит-сан? Только обещай, что не будешь врать. — Обещаю. Но АЕ это слово, видимо, не считала достаточным, поскольку она протянула мизинец, чтобы лейкоцит дал клятву. Тот улыбнулся, убрал руку с ее затылка и обхватил ее палец своим. — Клянусь. Что ты хотела спросить? — Тебе нравятся сотрудницы бара? Услышав этот вопрос, 1146 почувствовал некое удовлетворения, ведь тут же понял, что она все-таки ревновала. Но все равно нужно было успокоить бедную АЕ. — Нет, у меня другой вкус. — Да ладно, гепатоциты-женщины красивые. Высокие, с длинными волосами и ногами и классной фигурой... поэтому все парни пускают слюни, когда видят их. Эритроцит надула щеки. — Поверь мне, у меня на самом деле совсем другой вкус. — Что, ни чуточку не нравятся? Даже совсем немного? — Нет. — А каких женщин ты тогда предпочитаешь? Не забудь, что ты мне обещал говорить правду! Если соврешь, у тебя отсохнет мизинец! — вскрикнула АЕ, даже не замечая, что теперь сидела у нейтрофила на коленях. В довольно компрометирующей позе... — О, правда же! Так, сейчас подумаю... Мне нравятся милые, красивые, добрые и маленькие, как ты. Что еще? А, любопытные — как ты. И чтобы у них была прическа, которая отличается от других... короткая, например. Гм, а какой цвет глаз мне больше всего нравится? Какой там еще раз у тебя? А, янтарный, несомненно — янтарный. Эритроцит покраснела, широко раскрыла глаза и на мгновение потеряла дар речи. — Лейкоцит-сан... не надо шутить так, это не смешно. — Я не шучу, не хочу потерять палец, — ответил он и снова положил ей руку на затылок, приближая ее все больше к себе. — А тебе на самом деле нравятся официанты-извращенцы? — поинтересовался он с насмешкой. — Нет! Я просто ревновала! Мне нравишься ты, Лейкоцит-сан, даже несмотря на то, что ты тоже извращенец. — Ах вот оно что, да? Сейчас покажу тебе, какой я извращенец! Эй, не убегай! * * * — Пресвятые капилляры! Что у тебя с шеей? — испугалась семпай нашей АЕ. — Аллергия! — поспешила ответить та и умчалась со всех ног, прикрывая шею воротником куртки. — Ага, конечно. * * * — Брат! Кто тебе так покусал шею? Ты уже был в медпункте? Может, это какая-то зараза. — Уже был, ничего страшного, — заверил 1146, застегивая куртку до самого верха, чтобы как можно лучше спрятать шею.