О пользе лопаты в личной жизни

Она вошла в его сны как богиня. В белом одеянии, красиво очерчивающем изгибы тела, в шорохе ткани, спадающей вниз и обнажающей высокую грудь. Она вошла в его сны как демон, в чёрном облегающем наряде с вырезом до талии, в отсветах пламени, соблазнительно покачивая бёдрами. Практически сразу одежда куда-то исчезла, на бёдрах остался лишь тонкий золотой пояс замысловатого плетения. Он взял её сзади, а она прогнула спину, подаваясь вперёд, пытаясь отстраниться и чуть замедлить его быстрый темп, потом резко вскинулась, когда грудь коснулась простыни чувствительными сосками. Взметнувшиеся волосы задели его по лицу, прошлись по носу мягким касанием. В следующий раз она оказалась сверху, двигаясь рвано, ускоряясь и делая паузы в самый неожиданный момент. Она играла с ним, реагируя на малейшие изменения дыхания, взгляда, позы. Призывно облизывала губы, улыбалась, ерошила короткую шерсть на его теле, выгибалась назад, опираясь руками о кровать и меняя угол проникновения. Пальчики проходились по краю металлической маски, чесали за ухом и ласкали кожу у основания антеннок, доводя до исступления. Чаще всего он не помнил содержания этих снов, но они всегда приносили с собой возбуждение и обжигающее удовольствие. Он еле успевал сунуть руку в штаны, чтобы кончить в кулак. О том, что будет, если не успеть, он предпочитал не думать. Не хватало ещё опозориться перед всеми. Хотя братья поймут, сидеть, завернувшись в одеяло, и ждать, когда высохнут единственные портки, ему не хотелось совершенно. Красивая, острая на язык, с замечательной фигуркой и сильным характером, Чарли понравилась ему сразу же. Если бы она была мышью, он бы уже предложил ей начать отношения. Но она была человеком, и это останавливало. Захочет ли она быть с ним? Кто он для неё — друг, брат или ходячий источник всевозможных неприятностей? И то, что она постоянно садилась на его байк, не значило, что она разделит с ним постель. Может быть, потому и садилась, что не воспринимала его как мужчину, крепко прижимаясь бёдрами к его заднице. Поэтому он предпочёл пустить всё на самотёк, довольствуясь их ежедневными перепалками и возможностью спасать её во всех трудных ситуациях. Если бы не сны… Молодой и здоровый организм брал своё. И это становилось проблемой, потому что повторялось всё чаще. Вот и сейчас он водил рукой вверх-вниз по члену, пытаясь заглушить вырывающиеся стоны и сделать всё как можно быстрее. Кончив, осторожно потянулся за салфетками, чтобы не свалиться с гамака, заменяющего ему кровать. — Всё так плохо? — раздражённый голос Троттла прозвучал резко и неожиданно. Он замер, по спине прошла ледяная волна. Словно у подростка, которого застукали с первой сигаретой. Как будто в этом было что-то неправильное и постыдное… Грудь кольнуло лёгкой обидой, и он задал встречный вопрос: — А вы как с этим справляетесь? Или вы что, железные? — Правой и левой! Ну не каждый же день! Спать мешаешь… — Троттл перевернулся на другой бок и демонстративно натянул одеяло на голову. Так вот в чём дело… От сердца отлегло. Его не осуждали, просто в следующий раз надо будет вести себя ещё тише. Наконец дотянувшись до салфеток, он начал вытирать запачканную руку. — А я только левой, — раздалось с верхнего яруса. — Шёл бы ты, Винсент, в ванную, шума было бы меньше. Оказывается, его возня разбудила и Модо. Неужели получилось настолько громко? Тогда дела действительно были плохи. Он не хотел прерывать сон братьев. Но и объяснять, что происходит, тоже не хотелось. В конце концов он не мальчишка, чтобы просыпаться на мокрых простынях. И если бы причина была в простом желании передёрнуть, он бы не стал делать этого в общей спальне. Признаваться в том, что не контролирует ситуацию и может не добежать до ванной, не хотелось даже себе. — Чтобы потом Чарли ворчала, что мы счета за воду накручиваем? — Чарли и так будет ворчать, — Модо приподнялся на локте и повернулся в его сторону, — что ей концерт над головой устроили. — Ты думаешь, что у неё такой тонкий слух? — Думаю, что здесь такие тонкие стены! — Тогда в ванную я точно не пойду. Сливной стояк проходит рядом с её комнатой, там всё слышно, как в банке. Он оттёр руку и забросил салфетку в дальний угол. — Нет, ну действительно… Троттл может придумать, что ему уши отгрызут, если он на кого-то посмотрит, на том и держаться, для надёжности узелком хвост завязав… Ну а ты как держишься, Модо? — Мне хорошая драка помогает. Когда убегаешься и умашешься так, что только лапы вытянуть хочется. — Да ну! — Он был удивлён. — Драка же — это чистый кайф. Летишь весь себе такой крутой, одного ногой уложишь, другого рукой, а третьего хвостом ффух, и в нокаут отправишь. Ещё пару бомбочек кинешь, они красиво бабахнут, и возвращаешься победителем. Девчонки все твои… — Значит, ты ещё не встретил достойного противника, — подал голос Троттл. — Того, с кем будешь драться долго, очень долго, пока не израсходуешь все силы. О, точно! — В словах рыжего засквозили издевательские нотки. — Лопата! Теперь все ямы, которые выроют приспешники Лимбургера, ты будешь ею закапывать. Тяжёлый физический труд — единственное, что поможет в такой ситуации. Вечером следующего дня Чарли сидела на диване с чашкой чая и с недоумением смотрела на белого мыша. Ситуация была, мягко говоря, нестандартной и ей хотелось понять, что привело к таким последствиям. Поэтому она обратилась к проходившему мимо Троттлу, кивком головы указав на Винни: — Сегодня он вымыл все полы, ничего при этом не разбив и не уронив, потом подмёл улицу перед гаражом и отжимается уже, наверное, полчаса. Ты не знаешь, какая муха его укусила? — Очень соблазнительная муха. — Троттл облокотился на спинку дивана, наклонился к её уху и прошептал: — Тише, детка, не спугни этот благой порыв…