И вновь я здесь.

И вновь он один. Сколько времени прошло с того инцидента? Год? Два? Когда суицид удался и в больнице его не откачали. Несчастный случай? Убийство? Чуя не помнит. Он не хотел знать когда и во сколько умер его бывший напарник Осаму Дадзай. Они столько много прошли. Столько слов было сказано... Вина пожирала его изнутри. Их последняя грубая встреча. Ах, жизнь стала серой. Бумаги, работа, сигареты алкоголь и сон на рабочем месте. Вот во что стала превращаться в его жизнь. Как бы он это ненавидел, тоска всегда была впереди. А на открытое вино в честь "праздника" он и смотреть не мог. И вот. Ты понимаешь что это конец. Никакие лекарства не помогут. Лишь смерть будет освобождением. Но вдруг появляется другой свет. Заставляющий пересмотреть все решения. И в жизни появился тот, кто мог заменить Осаму. Как бы это дико не звучало. Ох, высокий незнакомец с прекрасным глазами и высоким интеллектом. Тот, кто может с наивысшей долей превосходства пародировать эти лёгкие на вид движения. Знал куда прикоснуться. Что сказать и каким тоном, соблюдая темпа ритм. У одного из исполнителя портовой мафии появилась зависимость в этом человеке через слишком маленькое количество времени. После какой-то там спонтанной встрече в ночном баре. Каждую ночь, оставляя работу на второй план, он добровольно ждал того, кто мог предоставить желаемое, после утраченного, словно наркотик. Заставлял чувствовать что Осаму ещё жив. Видеть эту улыбку и вспоминать тёплые моменты из жизни. И от всего этого безумства хотелось спрятаться. Осаму знал о желании не высокого парня. Да и сам получал выгоду. Нет. Ему не нужно было это обожание, ему нужны были связи с мафией. Ведь это давало больше возможностей. А в это время они как никогда кстати. Эти поцелуи, ощущение того, как рука в перчатке поправляет прядь волос за ухо. Как Чуя вспоминает эти кудрявые волосы огузка. Эти тёплые губы. Тихий смех. Задорные обзывательства. Но не каждый испытывал подлинное счастье. И каждый день он слушал... Слушал слабость Чуи. Да, рыжий был по уши в него влюблён. Не в человека сидящим рядом с ним, а в его прекрасную актёрскую игру.  Слова полные тоски и горечи утраты были посвящены только этому. После очередной бутылки вина в чужой компании язык развязывался. Он столько раз говорил: —я люблю тебя Дазай — Сердце ныло от пустого аметистового взгляда. Осаму сидел с хорошо заметной улыбкой. Что ничего не выражала. Не заботы, не любви. Резко подступают слёзы осознания. Глаза слипаются, появившаяся злость утихает. То ли от усталости, то-ли от обиды. А может и от безысходности. Не зря говорят что начинаешь ценить после потери. Вот и наглядный пример. Мало кому хочется сойти с ума. Как жаль что этот рыжий парень не смог противостоять. Тело становится таким тяжёлым. А разум проваливается в глубокий сон. Бледные, холодные, костлявые руки придерживают чужое тело, размещая на мягком диване, и в какой то момент слетают пожалуй достаточно не приятные слова. —пока мне это выгодно, видь во мне того, кого презирал за предательство, и кого любил до беспамятства.— Тихо говорил ему Фёдор Михайлович Достоевский покидая тёмный кабинет. Вновь оставляя его одного. Нет у этого человека чувств. И как бы Накахара не пытался их увидеть, почувствовать, ощущал лишь холод и одиночество.