Эти голоса...

      Смех.       Он раздается отовсюду и ниоткуда одновременно. Его много и он громкий настолько, что звенит в ушах, а с другой стороны настолько тих, что не понять о чем речь…       Речь.       Речь?       Да, это точно речь. Демоны нашёптывают и нашёптывают, и нашёптывают. Что это за слова? На каком языке они говорят? Это латынь? Или английский? Или французский? Какой? А знакомый ли это вообще человеку язык? Возможно…       ОН не знает. И не хочет знать. И понимать тоже. Почему это нужно понимать, разбирать, принимать? Зачем…       Не             Хо                   чу       Не хочу.       Не хочу… — Не хочу!       Голос дрожит и говорящий не сразу понимает, что произнёс это вслух. Когда долго блуждаешь в мыслях, перестаешь понимать, где граница с реальностью. И человек не понимает, когда стал говорить с пустой комнатой. Но человек ли? Это становится главным вопросом. Самым насущным. Голоса утверждают, что он убийца, монстр, чудовище. Почти дьявол…       Но Майкл не дьявол… Разве он такой? Вовсе нет. Он не хочет никому зла. Не хочет, чтобы кто-то умирал, страдал. Чтобы его считали монстром. — Но ты монстр и всегда им был! Даже если не хочешь это признать, тебе никуда от этого не деться…       Голоса снова шипят и беснуются.       М о н с т р — Майкл       М о н с т р — Майкл       М о н с т р — Майкл — Майкл, Майкл, Майкл, Майкл, Майкл… — Майкл!       Стук в дверь заставляет вздрогнуть и перестать качаться из стороны в сторону. Юноша испуганно замирает и всматривается в деревянную тёмную дверь.       — Майкл… — голос стал тише. Еще один, только за дверью. Ему, наверное, кажется и Майкл остаётся на месте. Он вслушивается и надеется, что ОНА уйдёт. Просто уйдет. Не будет говорить, не будет касаться, а просто не откроется дверь и не зайдет. Не увидит его таким. Не увидит вообще. Майкл не хочет, чтобы она видела. Она не… — Майкл, я знаю, что ты там. Пожалуйста… Можно я войду? — голос почему-то был жалостливым и просящим. Таким, будто тот, кто говорит, боится войти, но и уйти тоже страшно. Стук повторяется. — Пожалуйста, Майкл.       Плечи снова вздрагивают. Разве она взаправду считает так? Что он заслуживает внимания, сочувствия? Или просто ищет выгоду? Майкл встряхивает копной длинных золотистых волос. Это не его мысли. Это все голоса. Они пытаются убедить его в этом… Рассматривая свои руки, покрытые засохшей кровью, Майкл вспоминает. Сложно забыть, когда на языке до сих пор горчит чужая отнятая жизнь. Он касается своего лица и чувствует ту же засохшую корочку. — Майкл… — за дверью. Она за дверью. Девушка, не похожая ни на одного человека. Ни в мире, ни здесь, в убежище. Каролина. Она всегда говорит, что просто не любит людей и держится от них подальше. Это делает ее особенной. Она просто не вбирает в себя всю ту грязь, что есть в каждом из людей. Любит природу и готовить. А ещё она неимоверно добрая. Даже для него нашла немного понимания. Майкл считает, что не заслужил. Сколько он натворил дел, сколько убил и для чего все это? Не имеет смысла. ЕЕ он не достоин и осознано опускает себя ещё ниже. Ещё и ещё, и ещё, и ещё.       Каролина так не считает. И она стоит под дверью и слушает прерывистое дыхание. А ещё надеется, что Майкл все же позволит ей войти. Но он молчит. И ей ничего не остаётся, как толкнуть дверь и скользнуть в комнату.       Картина перед глазами больше вызывает волнение, чем страх. Юноша сидит на полу, скрестив ноги. Сидит спиной ко входу и потому не замечает постороннего. Он цепляется тонкими пальцами за свои волосы и тянет их. И это вызывает невольную дрожь. С такой силой должно быть больно, но Майкл не замечает ничего вокруг, пытаясь заглушить голоса в своей голове. — Майкл? — девушка старается привлечь его внимание и плавными движениями приближается. Она не хочет спугнуть его и аккуратно кладёт ладони на плечи. Юноша дышит тяжело и совсем, кажется, не обращает внимание на незваную гостью. — Майкл, я понимаю, что тебе тяжело. Но… Ты не должен справляться с этим в одиночку… — девушка скользит руками чуть ниже, от чего по коже Майкла пробегают мурашки. Он понимает, что молчание не было выходом. Нужно было ответить, сказать хоть что-нибудь. Губы его не шевелятся, но он твердит об одном. Эти демоны в его голове раздирают на сплошные противоречия.       Помоги             Помоги                   Помоги                         Помоги — Позволь помочь тебе… — голос в реальности затихает. Его заглушают взбесившиеся голоса. Они перебивают мысли Майкла. Только те, которые принадлежат ему одному. Они не хотят терять власть. Им не нужна помощь. Они знают, как окунуть в бездну дитя Дьявола и как добиться крови.       Глаза юноши темнеют и по лицу расползаются темные вены. Тело резко дёргается и девичью ладонь с особой силой сжимает Антихрист.       Голоса шипят его голосом: Прооочь