Связанные лярвами

      — Почему Грейнджер?       — Что? — Малфой вопросительно изогнул бровь.       Она не слышала свою родную фамилию уже больше пяти лет. Общество быстро привыкло к тому, что она Уизли и даже старые друзья перестали как-либо упоминать фамилию«Грейнджер». Сквозь гудящий шум в голове и полное отстранение от реального мира, когда жизнь уже не имела никакого смысла, именно те слова Драко были единственными, на что она отреагировала.       — Почему именно Грейнджер? — повторила девушка ещё раз.       — Я услышал это от Дамблдора и решил, что тебе будет так легче воспринимать обращение, — пробормотал он, не отрывая взгляда от своего телефона.       — Почему бы не называть меня по имени?       — Я пытался, — блондин плюхнулся на кровать, закуривая сигарету, — но имя у тебя дурацкое. Не ложится на язык.       — Сам ты дурацкий, — она оторвалась от зеркала, метнув рассерженный взгляд в сторону кровати, — Тут нельзя курить.       — Но ты же никому не расскажешь? — он кокетливо похлопал глазами.       Гермиона хотела возразить, но, осознав всю бессмысленность, она вновь отвернулась от него, возвращаясь к макияжу. Ей не хотелось с ним спорить. Такой бой заранее будет проигран. Она всё ещё не понимала, реально ли он находится в её комнате и был ли у них только что секс.       «Может, я умерла, а это мой ад?» — подводя глаза, она перевела взгляд на мужчину, лежащего на краю кровати.       Малфой даже не одевался. Лежа голым на белой простыне, он сладко затягивался сигаретой, небрежно стряхивая пепел в стакан с водой на тумбочке.       «Ну нет, такой мужчина явно не предназначен для пыток в аду»       Сонный, уставший, вспотевший, раздражённый: даже в таком виде он выглядел как-то по-особенному. Для неё он был словно герой рассказа или фильма. Находясь с ним в одной комнате, она считала его недосягаемым. У неё не было конкретных причин так думать: возможно, это потому, что у него идеально платиновые волосы, которые были немного волнистыми из-за влажного воздуха в номере. Либо его телосложение: спортивное, с ярко выраженным прессом. Кожа была бледноватой, кое где все ещё виднелись розоватые царапины от её ногтей.       Сейчас, пребывая в его тихой компании, голоса в голове, твердящие о сломанной и бесполезной жизни, были не такими уж и громкими.       Она осознала, что рядом с ним чувствует себя спокойнее, чем в собственном доме или с близкими подругами. Малфой был скуп на слова, но те, что он говорил, имели большую ценность и действовали лучше душевных разговоров с Джинни. Он понимал её и пытался помочь не пасть духом, веря в её невиновность.       Да, это неправильно, подпускать к себе близко чужого человека. Зная друг друга несколько дней, они уже переспали и один раз она просыпалась у него дома.       Похоже ли это на химию?       Гермиона мысленно улыбнулась, вспомнив их спонтанный секс, не заметив, как стремительно покрывается румянцем.       — Чего краснеешь, Грейнджер? — Малфой скользнул взглядом, задерживаясь на чулках, кружева которых совсем чуть-чуть виднелись из разреза платья.       — Я тебе не Грейнджер, — фыркнула она, направляясь в сторону ванной.       — Значит будешь, — нагло заключил он, натягивая на себя одеяло.       — Ты так и останешься тут лежать? — она выглянула из-за двери, встретившись с его серьезным взглядом.       — Нет, — он задумчиво пождал губы, — Подожду, когда ты оденешься, ещё раз тебя трахну и уйду в душ.       Гермиона вскинула брови от удивления. Она поняла, что он сказал, но не могла поверить услышанному.       — Что?       — Что? — Малфой выбрал говорить правду, наблюдая, как Гермиона распахивает глаза всё шире и шире, — Возможно, что сегодня я умру и мне бы хотелось трахаться весь день, но, увы, получится только ещё один раз, иначе твоего мужа закопают без тебя.       — Это было грубо.       — Не делай вид, что тебя это обидело, я не поверю, — Малфой крикнул в след закрывающейся двери, зная, что на самом деле Гермиона и не была обижена на него.       Малфой был обезоруживающе прав. Сегодня Гермиона попрощается с Роном и отпустит всё плохое и хорошее, что между ними было. Вчерашний поступок и слова Малфоя немного отрезвили её: всё утро она пыталась взглянуть на происходящее в жизни с другой стороны. Ей было жаль Рона, и она всё ещё не могла принять утрату, но в то же время эта смерть сделала её свободной. Внутри будто раскрылась клетка, освободившая всех птиц, приносивших в её внутренний мир жизнь. Рядом с Роном она чувствовала себя подавленной, вынужденной делать то, что ей не хотелось, а сил и смелости отказать не было. Всю жизнь Гермиона переживает за других людей, ставя их проблемы на первое место, полностью забывая о собственной жизни, чувствах, потребностях. В этом браке её не ценили и считали, что она делает недостаточно. Было глупо надеяться, что она сможет изменить психически нездорового человека, который самостоятельно решил загубить себе жизнь.       Более того: сейчас она была зла на него. Уверенность в том, что именно из-за Рона погиб Ной и могут погибнуть те, с кем она имеет хоть какую-то романтическую связь, была на самом пике. Не было ни малейших сомнений в том, что Рон был обижен её поведением, ведь она выбрала жить так, как хочется. Злость и обида порой порождают ужасные вещи, но в отличие от своего бывшего мужа, Гермиона попробует всё остановить. Как бы тяжело не было.       Она не одна. Как минимум два аврора пытаются ей в этом помочь.       Кстати об аврорах.       Что вообще происходит?       Почему она решила, что хочет переспать с ним?       Был ли это эмоциональный всплеск или же ей действительно этого хотелось?       Одно она знала точно; между ними с самого начала всё идет как-то не так. Он то отталкивает её, делая вид, что раздражён, то наоборот: мчится к ней через весь город и достает с того света.       Ей было сложно понять, так как она совсем не знала его и возможности хоть как-то понять друг друга, у них не было. Все встречи происходили в окружении людей, когда Малфою необходимо вести себя в более деловом ключе. Наверное, ей и не стоит думать о том, как узнать его поближе и списать этот секс на потребность. Тогда у неё останется лишь один вопрос:       Действительно ли это так?       Она обязательно найдёт ответ позже. Сейчас её больше беспокоило то, что Малфой может быть в опасности, и они до сих пор не знают, как это остановить.       Что если все догадки о проклятии правда и это его последний день, может даже час? Ной погиб через несколько часов после их встречи. От мысли, что сегодня может произойти ещё одна смерть, у Гермионы пробежали мурашки по спине. Если Малфой умрёт при загадочных обстоятельствах, она вряд ли сможет себя простить за ещё одну смерть. Понимание неизбежного давило на неё, в груди защемило, а к горлу резко подступил ком. Если бы не Малфой, сидящий в спальне, то она бы расплакалась прямо на месте. Гермиона прикрыла на секунду глаза и глубоко вдохнула. Паническая атака была частым гостем за последние дни, поэтому Гермиона уже немного могла ей противостоять.        Едва не плача, она осторожно села на край ванны и принялась глубоко дышать.       Вдох.       Глаза забегали по комнате, в поисках предметов, на которых можно было сконцентрироваться.       Выдох.       Как долго это будет продолжаться?       Вдох.       Она разглядывала флакончики с шампунем. Вчитывалась в название, мысленно разбирая его на звуки и буквы. Вспоминала правила фонетики и построения предложений. Концентрация даже на таких предметах помогала избежать дурных мыслей.       — Грейнджер, если ты решила ещё раз влететь в раковину лбом, то знай, я больше не буду убирать шрамы, — дверь открывается и Малфой застывает в ту же секунду, — Ты чего?       — В-всё н-нормально, — она почти смогла успокоиться, но увидев его, снова мысленно спросила себя, что же делать, чтобы Драко остался в живых.       — Так, — Драко одним шагом сократил расстояние между ними, присев рядом. Он был всё ещё голый, но это меньшее, что беспокоило девушку, — Расскажи мне о своих книгах?       — Что?       — Тео рассказывал мне о твоей трилогии, — Драко продвинулся вплотную к Гермионе, — О чем она?       — О мужчине, — Гермиона пыталась бороться изо всех сил с дрожью в теле, но выходило это плохо, — И о пророчестве небесной канцелярии.       — Ага, — он усмехнулся, — Мужчина и небесная канцелярия. Похоже на то, что книги написал кто-то за тебя. Ну что это за пересказ?       — Судьба каждого предначертана и любые ошибки или победы - лишь результат нашего сценария. Всегда будет так и никак иначе.       — Та-аак, — Малфой склонил голову, показывая, что увлечен диалогом, — А что за мужчина?       — Как ты вообще можешь так спокойно говорить, когда может скоро умереть? Драко приподнял одну бровь. Они были очень густыми, такого же платинового цвета, как и волосы. Он ещё сильнее притянул к себе девушку, показывая полное спокойствие.       — Ой, Грейнджер, — он цокнул языком, демонстративно закатывая глаза, — Значит, тупица Тео будет раскрывать это дело один, а я наконец-то забуду дорогу в Министерство.       — Малфой! Это не смешно.       Голова начинала кружиться. Она повернулась в его сторону.       — А кто сказал, что мне смешно?       Его правая рука поглаживала талию Гермионы. Он уронил голову ей на плечо и тяжело вздохнул.       — Заодно узнаем на практике, как это работает.       Гермиона не знала, что ему ответить. Она нервно всхлипнула, желая, чтобы это чувство поскорее отпустило её. Было не по себе от осознания, что совершенно чужой человек может погибнуть.       — Я не должна была этого делать, — она сдалась. Прикрыв рот рукой Гермиона заплакала, — Прости меня.       — Успокойся, Грйенджер, я сам этого хотел.       Они сидели в полной тишине. Не было слышно почти ничего: только едва уловимый шум дороги из приоткрытого окна в спальне и звук пылесоса в номере наверху. Город понемногу оживал, заполоняя улицы спешащими на работу людьми. Казалось, что в этом мире сейчас не было никого несчастнее, чем Гермиона Грейнджер, потерявшая за несколько дней самых близких ей людей.       Она опустила руку на колено Малфою, жестом показывая зажигалку. Он не стал задавать лишних вопросов и уже через пару секунд в её руках была пачка его сигарет и зажигалка.       — Курить вредно, — заключил Драко, вытаскивая сигарету из пачки, — Голос может стать грубым и некрасивым, а ещё могут быть всякие опасные маггловские болячки.       — Я в процессе, — слегка дрожащим голосом отозвалась она, — Пока что не то время, когда стоит от этого отказаться.       Малфой сделал затяжку и покачал головой.       — Мне нужен адрес Джинни.       Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она стряхнула пепел в ванну и снова затянулась.       — Это жена Гарри. Уверен, что хочешь отбить её у своего начальника?       — Я не люблю рыжих, — скривился Малфой, — Тем более с детьми, похожими на Гарри.       — Тогда зачем она тебе?       — Дамблдор посоветовал обратиться к ней, — он слегка прокашлялся, — Сказал, что она может мне многое рассказать.       — Сейчас у них проблемы с Гарри. Она съехала от него с детьми и я сама не знаю, куда, — ответила она. Её немного расстраивал тот факт, что такой крепкий брак давал трещину. Они были для неё эталоном семьи, — Она будет на похоронах. Ты сможешь там с ней поговорить.       — И как я до этого не додумался.       — И это ценный сотрудник аврората? — она посмотрела на Малфоя серьёзным взглядом.       Несколько секунд Драко смотрел на неё удивленными глазами, пока дым разделял их от желания поцеловать друг друга.       А потом он рассмеялся.       — Я никогда не был идеальным аврором, — он наклонил её к себе и поцеловал в макушку, — Мне просто всегда везло.       Гермиона чувствовала, как начинает потихоньку расслабляться. Напряжение в мышцах постепенно исчезало, ей стало гораздо лучше, чем было пару минут назад. И всё-таки Малфой влиял на людей как-то по особенному: они знали друг друга всего пару дней, а уже сидели и общались как старые хорошие друзья. У него была удивительная харизма, которая притягивала к себе людей, внушая полное доверие. Это очень помогало ему в работе. Сам он никогда не привязывался к людям. Они для него были лишь ресурс, который может помочь. Ему не было сложно сказать несколько приятных и нужных слов или сделать что-то, чтобы оппонент чувствовал себя защищёно и мог открыться.       Сейчас в его руках она всего лишь как инструмент, которым нужно уметь пользоваться, чтобы добиться результата. Грейнджер обязательно узнает об этом и, возможно, это расстроит её.       А пока они сидели на краю ванной в полной тишине, докуривая последние сигареты перед поездкой в церковь.       — Если тебе легче, то позволь мне принять душ, — он продолжал успокаивающе гладить её, — Иначе твоего мужа и правда похоронят без тебя…И без меня. Будут вопросы. Секс отменяется, нам нужно спешить.       — Ты идешь?       — У меня нет выбора.       Выбора у него действительно не было. Поттер обязал их явиться на похороны и понаблюдать за всеми, кто там будет.       Людей собралось достаточное количество, каминная сеть обновлялась почти каждые три минуты, впуская новые лица в дом. С Роном хотело попрощаться много людей, так же много, как и прессы, которая под видом обычных волшебников пыталась разузнать любую информацию у родственников, близких, знакомых. Было бы, конечно, здорово, если бы кто-то следил за приходящими людьми, но именно сегодня никому не было до этого дела. Рона решили придать земле гораздо раньше, чем принято в Англии. Сразу после рождества - 26 декабря, в маленькой церкви, посреди Оттери-Сент-Кэчпоул, люди сидели на скамье в ожидании церемонии прощания с умершим.       Гермиона не находила себе места: она бегала глазами по лицам, совершенно ей незнакомым, пытаясь найти хоть кого-то близкого. Они с Малфоем прибыли немного позже, к моменту, когда все перебрались из дома Уизли к церкви. Всю дорогу она молилась, чтобы никто из присутствующих не заметил, что они приехали вместе. Меньше всего ей хотелось сейчас обсуждать тему о сотруднике аврората, с которым она трахалась сегодня утром.       Блондин, в отличие от неё, был собран и спокоен. Он ни о чем не думал впервые за несколько месяцев и лишь наслаждался дорогой. По пути в церковь они разошлись. Не прошло и получаса, как Гермиона принялась искать его в толепо скорбящих мрачных людей.       Сев на место в первом ряду, она пыталась игнорировать гроб, стоящий на возвышении. Ей хотелось подойти к нему, но ноги словно прибиты к полу, а руки тряслись от одной мысли, что в гробу лежит её муж. Достав из своей сумки шёлковый платок, она прижала его к глазам, осторожно вытирая слезы.       — Не подойдем к ней? — Тео толкнул в плечо друга.       — Зачем? — Драко обернулся в сторону открытых дверей, сразу находя взглядом девушку, — Она и без нас успокоится.       – У тебя вышло узнать адрес Джинни?       — Я не поехал к ней ночью. Она не взяла трубку и я не стал её искать.       — Надо будет узнать.       Драко не спеша курил, внимательно осматривая каждого. Не было ничего подозрительного: просто люди, убитые горем или неугомонные собиратели слухов и сплетен. Всё как всегда.       Он задерживает взгляд на одной из девушек: тёмные прямые волосы до копчика, черное пальто в пол из под которого виднелись шпильки сапог. Она выглядела знакомо, но Драко быстро отдернул себя от навязчивой мысли подойти к ней.       «Нет. Просто похожа»       На начало церемонии зал церкви был полностью заполнен. Некоторым пришлось стоять.       Драко и Тео решили не проходить вглубь. Встав возле входа, они смотрели на подрагивающие из-за плача спины каждого третьего сидящего.       Они так же увидели почти весь педагогический состав Хогвартса, за исключением парочки учителей, оставшихся на дежурство.       Дамблдор выглядел очень подавленным, на его лице мелькало сожаление и бессилие.       Драко было его даже как-то жаль. Такой могущественный волшебник, а зачем-то себя связал непреложным обетом.       С кем?       Пока неизвестно, но он сердечно надеялся, что Джинни располагает такой информацией, иначе они снова будут в тупике.       — Прошу немного внимания, — Молли Уизли встала рядом с гробом сына, — Сегодня мне придется проститься и отпустить своего прекрасного сына. Мой Рональд, мой замечательный мальчик. Ни в одном языке ещё не нашлось слов, способных описать то, что чувствует мама, которая хоронит сына.       Женщина еле стояла, облокачиваясь на стойку. Было видно, как сложно ей давались слова. Её взгляд был устремлен куда-то прямо, лишь бы не смотреть в сторону гроба.       — Он был замечательным человеком. Лучиком света в нашей семье. К сожалению, кто-то выше решил, что он выполнил свое предназначение здесь. Мне сложно будет без тебя, сын, я бы хотела….       Молли не смогла договорить. Не хватило сил. Воздуха. Прикрыв рот рукой, она всё-таки нашла в себе силы повернуться в сторону гроба. Моментально Джинни вскочила с места, направляясь напрямую к матери.       — Мама, пойдем.       У Молли не было сил сопротивляться. Они спустились к первому ряду.       — Девочка моя, иди попрощайся, — Молли не смотрела на неё, она уткнулась в плечо дочери, — Я думаю, он хотел бы этого.       Гермиона не помнит, как встала. На ватных ногах, она подошла к гробу, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не расплакаться, как миссис Уизли. Сотни глаз уставились на неё в ожидании пламенной речи. Соратники Скиттер навострили свои пишущие перья для кричащих заголовков Прокора.       — Рон был понимающим человеком. Он всегда приходил на помощь, когда кто-то в этом нуждался. Не стоит это скрывать, но даже со своими болезнями, он всегда находил время на семью, на друзей, — Гермиона переминалась с ноги на ногу, ища по залу пару серых глаз, — Как-то однажды мы с ним говорили о жизни после смерти и он сказал, что верит в неё и что она лучше, чем его реальная жизнь. Я надеюсь, что сейчас он обрел тот самый покой, который так долго искал. Мне, как и вам, будет не хватать его и ничто в этом мире не способно залечить эту рану в сердце.       Она нашла его. Он стоял возле входа, не сводя с неё глаз. Уголок его губ пополз вверх и он еле-заметно от Тео подмигнул ей.       Гермиона не могла найти описания этому чувству в совей голове. Ей стало легче.       — Он был человеком, который оставил след в жизни каждого, кто его знал. В его большом и добром сердце находилось место для всех нас. Я благодарна судьбе, что могла быть с ним рядом, хоть и не такое долгое время. Его нет с нами, но я надеюсь, что вы сохраните его в ваших воспоминаниях.       Драко больше не смотрел на неё. Его взгляд был устремлен в сторону девушки, которая покинула зал несколько секунд назад. Она так быстро выбежала, что Гермиона не успела понять, кто его.       Через мгновение, Драко скрылся за дверьми, оставив Тео одного на входе.       Гермиона не заметила, как рядом с ней появился священник.       — Друзья, время для прощальной молитвы.       Девушка не вернулась на свое место. Как только началась молитва, она последовала сразу к выходу, в надежде, что сможет там найти Драко и одолжить у него сигарету, чтобы унять дрожь.       Малфой стоял возле входа и о чем-то усердно спорил с девушкой. Гермиона никогда не видела её и могла бы счесть за какого нибудь журналиста Риты, если бы не Драко, который знал её.       Увидев девушку они замолчали.       — Малфой, — она протянула руку и он практически сразу вручил ей целую пачку из своего кармана.       — Надо же, сама Гермиона Грейнджер-Уизли трестя с Драко Малфоем, — девушка оценивающе посмотрела на Гермиону, — Смерть мужа только усилила твой аппетит?       — Я веду её дело, — Малфой резко ответил девушке, не смотря в сторону Грейнджер.       — Надо же? — она удивлено посмотрела на блондина, — Что-то по вашим гляделкам этого не скажешь. Может представишь меня?       — Гермиона, — начал Малфой, — Это Астория, она…       — Его жена, — перебила девушка, протягивая руку в ажурной перчатке, — Приятно познакомиться.