Перерыв

Обычный день уже прошёл, наступил такой же ничем не примечательный вечер. В Монстрополисе всё стабильно, в Корпорации монстров тоже. Была лишь одна странность — в этот день Рэндалл Боггс не пришёл на работу. Тем любопытным, кто интересовался по поводу причины у мистера Водонога, начальник лишь отвечал: — Боггс сегодня на больничном. Действительно, причиной дать ему отгул была простуда, продолжающаяся уже не первый и не второй и даже не третий день. Была у Рэндалла привычка — болеть на ногах и не отлынивать от дел даже если болезнь подкашивает его всё хлеще с каждым проработанным днём. И в этот раз он ничего не говорил начальнику. За него это сделал его напарник, Джеффри Грибок. И самого Рэндалла в покое не оставлял вопрос "почему". Квартира Рэндалла, настольная лампа на тумбочке рядом с диваном — единственный источник света; плед, которым больного ящера укрывают заботливые, чёрствые от тяжёлой работы механика, но такие тёплые руки Джеффри; и тепло, которое разделяют напарники. Оба до конца не понимают, как оказались сидящими на диване в объятиях друг друга. Всего десятью минутами ранее Грибок просто пришёл навестить своего больного страшилу, а спустя примерно три минуты ящер уже упал в его объятья. Рэндалл плакал, стараясь делать это как можно тише, и плачет до сих пор. Он обвивается вокруг своего помощника и утыкается головой ему в плечо, обнимая его верхними передними лапами. Джеффри обнимает его нежно, притягивая к себе. Грибок вполне доволен происходящим, хотя бы просто из-за того, что давно хотел обнять Рэндалла, приласкать, помочь пусть даже так незначительно. Ему было очень жаль его... Как бы тот ни шпынял его, ни срывался на крик при каждом раздражающем слове или неверном действии, обстоятельства, сделавшие его таким, оставались. И Грибок был в курсе этих обстоятельств. У него всегда были тёплые чувства к Рэндаллу, он видел в нём такую же жертву обстоятельств, как и он сам. Тем более, Боггс не всегда был таким, по первости в общении он был довольно приятным. А потом уже нервы начали потихоньку сдавать... Джеффри, конечно, задаётся вопросом о том, нормально ли любить кого-то не столь доброго. Может быть все его чувства объясняются тем, что ближе Рэндалла у него нет никого.Хотя, для него самого это не так важно. Важен сам факт того, что эти чувства у него были и оставались с ним спустя года. Рэндалл чувствовал бессилие и в некоторой степени отчаяние. Вот сейчас он беспомощно вжимается в объятья своего помощника и плачет, уже ничего от него не скрывая: ни того всплеска эмоций от сделанного ему добра, ни своей скрывавшейся много лет за маской хладнокровия чувствительности; ни того ранимого Рэнди, чей истерзанный труп покоился в его очерствевшей душе. Ящер сгорал от стыда при этих мыслях и осознании того, что ему нравится, когда его вот так утешают. Сердце его било тревогу, разливаясь теплом по всей грудной клетке, заставляя его беспокоиться ещё больше. —Почему... – шепчет Рэндалл дрожащим голосом с лёгким рычанием, – Почему ты это делаешь? —Потому... что ты мне не безразличен, – так же тихо отвечает Джеффри, – Я забочусь о тебе, Рэндалл. — Никакой жалости, никаких поблажек... – нервно с болью выговаривает Боггс. Тишина воцарилась на пару минут. Оба поняли, к чему это. Джеффри на секунду отвлекается, снимая свои очки и протирая рукой слезящиеся глаза. Рэндалл же внимательно глядит на обладателя трёх серовато-синих глаз, а затем кладёт одну переднюю верхнюю лапу на его щёку, заставляя смотреть на него. Он разглядывает его глаза — такие же измученные, как его собственные. Он видит на лице напарника нежное смущение, какого не видел ещё ни у кого из тех, кому доводилось смотреть на него вот так. —Рэнди... – тихо ласково называет его Джеффри. —Пожалуйста, не напоминай... – с дрожью отвечает Боггс, – я для них... – подчёркивает он последнее местоимение, – уже лет десять как не Рэнди... Я не слабак... — Конечно, не слабак... Для меня ни в коем случае, – соглашается с ним Грибок. Рэндалл стыдливо отводит взгляд после этой фразы, которая совершенно не подходит под ситуацию. Сейчас он слаб, сейчас он нуждается в утешении, и, скорее-всего, для Джеффри он слабак, при чём, выдающийся. Но Грибок так не считает. — Ты же не можешь мучить себя без передышки. Сильным тоже иногда нужен перерыв, – произносит Джеффри. В ответ на это Рэндалл молчит, а затем так же молча становится невидимым. В тот же момент Грибок чувствует, как к его телу прилегает тело ящера, а в его щёку утыкается мордочка его страшилы.