Непорочность, запачканная кровью.

      Снежная – холодное государство, и оно настолько жестоко, что некоторые мученики пытались выбраться оттуда, но в итоге, их несчастные души были наконец-таки упокоены страшной гибелью: пробитые насквозь тела ледяными шипами либо острыми, ангельскими копьями, оставались на берегу Северного моря, которое окружало регион по всем сторонам.       Ангелы – сами по себе прекрасные существа, если судить по всем религиозным сказам Снежной, которые являются верными слугами Её Величества Царицы, защищая её ледяной трон от дьявольских селестианских отпрысков, изображенных в виде чертов и других адских зверей. Но была ли такой святой одна из главных прислужниц Государыни, не всем известная Коломбина – ангел, отрёкшийся от Селестии? Девчушка была Третьей по статусу предвестницой Фатуи, выполняя вполне... особенную работу, избавляясь от тех, кто посмел опорочить имя великого крио-архонта.

***

"Сегодня ты выглядишь моложе, Доктор.", — протянув это с лукавой улыбкой на бледном лице, она лёгкими, чуть ли не невесомыми шагами подошла к мужчине со спины, словно неумолимый хищник, прячущийся в засаде своего теневого укрытия. "Я уже говорил, что мне нелестно это слышать, ангелок." — он не обратил внимания на подошедшую сзади девчонку, чувствуя, как острый наконечник копья нежно впивается в плотную ткань его шубы, словно дразня предстоящей адской болью, — "Или мне придётся подрезать твои пушистые крылышки, а, Коломбина? Или же это приказ нашей любимой Государыни?".       Коломбина лишь тихо хмыкнула, сохраняя такую привычную, до боли сладко наигранную улыбку. Кружевная маска из лент покрывала верхнюю часть её лица, скрывая закрытые глаза. Дотторе холодно усмехнулся, когда девушка приставила к его спине своё копьё. Оружие было выполнено из изящной ангельской бронзы, выкованного исключительно в лучших кузницах Снежной.       "Вы хотите сказать, что желаете ослушаться госпожи, многоуважаемый? Это просто своего рода маленькая... проверка государственного уровня. Или же вы и вправду думаете, что никто не догадывается, что вы – не единственный Иль Дотторе?" — усмехнувшись и сделав короткую паузу, ангел убрал оружие на достаточно большое расстояние от спины учёного. Коломбина считала его своим более-менее близким коллегой и соратником, но не послушаться Царицы, это как подписать себе смертный приговор.       Голубоволсый мужчина промолчал, и из-за маски в виде вороньего клюва, прочитать его истинные эмоции было почти невозможно. Из уст Второго предвестника выбился лишь глухой вздох, когда прямо в его спину вонзилось ангельское копьё, идеально пронзая его ещё бьющееся сердце. Орган был насажен на острый наконечник, а кровь с характерно звонким звуком капала на кафельный пол. Толстая белоснежная шуба быстро пропитывалась кроваво-багряной жидкостью, на что Дотторе лишь злобно улыбнулся, обнажая острые зубы.       "Ты такая наивная и глупая, моя славная Коломбина, раз догадалась, что мы – Иль Дотторе. Разве это не очевидно? Никто не скрывал такой информации от остальных предвестников Фатуи", — он фыркнул, срывая оставшиеся сосуды и сухожилия, держа собственное сердце в руке, покрытой перчаткой. Он не был живым. Лишь просто безукоризненно сделанная копия неповторимого Зандика. Кровь и еле-еле бьющийся орган – просто искусственная замена. Коломбина слабо ухмыльнулась, подходя к мужчине лицом к лицу. Ей приходилось поднимать голову, так как учёный был намного выше.       "Этого и следовало ожидать. Просто руководящий сегмент, верно? Какая жалость, что оригинал явно не подозревает, что чудят его клоны", — ангел выхватил сердце из руки Второго предвестника, окрашивая её белоснежные перчатки в алую мазню. Сердце было так похоже на настоящее, что в девушке проснулся голод. К явному сожалению, ангелы по своей природе являлись потенциальными хищниками, — "Вы такой бессердечный, Дотторе."       Учёный саркастично улыбнулся на такую глупую шутку, если это замечание вообще можно было назвать шуткой. Его подруга явно была голодна, и он это прекрасно видел, даже сквозь маску. Дотторе вынул копьё из своей грудной клетки, бросая его на холодную кафельную плитку. Сняв шубу, он увидел, что его синяя рубашка уже пропиталась кровью, заставляя кожу неприятно липнуть к одежде. "Коломбина, даже не пытайся быть сердцеедкой. Это выглядит слишком... триально. По крайней мере, тебе не следует есть его сырым", — Доктор снял окровавленную перчатку, кончиками своих холодных пальцев трогая щёку ангела. Он повёл девушку вглубь прохладной лаборатории. Из множественных камер слышались болезненные стоны или душераздирающие крики подопытных. Для жестокого учёного это было уже рутинным звуком. Лишь белые стены видели, куда эти двое направляются.