Виновен

Еле слышный грохот ключей... Мужчина вошёл в свой дом, медленно снимая куртку и расстёгивая тёплые ботинки. Что-то не так. Странное послевкусие после всего, что произошло этой ночью. Но Феликс старался об этом не думать, наоборот: что-то весело напевал себе под нос и энергично развязывал галстук. Скучное, серое помещение в миг превратилось в яркое и счастливое. Затанцевали цветы на обоях, кристаллы на люстре выглядели лучиками теплого солнца, а хмурое небо за окном наполнилось звёздами. «Прекрасный день, до чего же прекрасна жизнь», — уверял себя Кранкен. Он смеялся, неестественно и громко, подплясывал, гуляя по комнате. Феликс одним движением руки включил радио, по которому как раз шла его любимая песня. В его голове всё крутился план на сегодняшний вечер. Возможно, он посмотрит смешную телепередачу, может, почитает перед сном интересную книгу, заправляя всё это очень вкусным ужином, что пальчики оближешь! Что может быть лучше? Улыбка прямо-таки сияла на его лице и не думала спадать. Казалось, он забыл про всё плохое, что так окружало со всех сторон. Мужчина с весёлым настроем шагнул к телефону, яростно зовущему, прильнул трубкой к уху и хотел уже звонко ответить заготовленной фразой: «Феликс Кранкен слушает» Как вдруг его осенило, кто находился на том конце провода. —Феликс? Феликс! — Послышался нервный голос Джека. Холодные мурашки пробежались по коже, заставляя вздрогнуть... Как только Феликс опомнился, быстро положил трубку и в ужасе отпрыгнул от аппарата, который зазвонил буквально через секунду. Внутри всё поледенело, а ноги стали ватными, как тогда... Он тут же подошёл к зеркалу, в надежде снова повеселеть, как ошеломился. Отражение показывало не счастливого и энергичного, а безумно жуткого. Кранкен побледнел как мел и заметно постарел, его очки разбились в дребезги, лицо было перепачкано в крови, раны ныли, а сухие глаза больно щипались. Воспоминания невольно пронеслись в его голове, но верить он в них строго-настрого отказывался. Это не реальность, а всего-то сон, ещё чуть-чуть, и мужчина проснётся под яркий звон будильника. Двадцать пять новых сообщений. Феликс, подними трубку. Сейчас же. Мне нужно, чтобы ты поднял трубку. Прошло три часа с того момента, как я сказал тебе привезти Эдда и Молли домой. Что случилось с моими детьми? Он ущипнул себя несколько раз, но ничего не произошло, а боль оказалась настолько правдоподобной, что заставила чуть прикусить нижнюю губу. Неужели всё взаправду?! Феликс прошёл в гостиную, выключая телевизор и радио, в ванную, чтобы стереть грязь с щек и подлечить рану. И наконец его взгляд пал на кухню. Здесь ещё вчера случился страшный погром, когда Кранкена бросила Линда. Один из стульев лежал на холодном полу, куча бутылок стояла около мусорки, на белой плитке виднелось несколько острых осколков, от которых всё ещё отходил режущий ноздри запах. Он осторожно присел за стол, разглядывая комнату в полной тишине. Хотелось застрелиться. Его конечности уже давно охватил ужас, отдаваясь безудержной дрожью. Обманывать себя уже не было смысла: каждая пылинка напоминала обо всём, что совершил мужчина. Но в голове по-прежнему ничего не укладывалось... Сначала начались проблемы в компании, затем его бросила жена, казалось, что хуже уже некуда! Но несколько часов назад произошло это... Не может быть! Феликс — единственный человек, на кого мог положиться Джек. Это был его верный друг, с которым они так много прошли. И сейчас... О господи, что он скажет Уолтену?! Как он посмотрит ему в глаза?! Что будет дальше?! В руки тем временем попала очередная бутылка портвейна. Это всё твоя вина. Это ты виноват. Это ты виноват, мерзкий, жалкий алкоголик. Ты убил их. Ты убил маленьких детей. Ты гребаный убийца. Что ты будешь делать дальше? Напьёшься ещё больше? Уедешь подальше? Повесишься? Ты сделаешь всё, только ничего не расскажешь своему лучшему другу. Потому что ты отвратителен. Потому что ты... Феликс нахмурился, слушая собственные мысли, которые ударяли прямо в сердце, метко и безжалостно. По его щеке покатилась солёная слеза, он хотел возразить им, но тут же глотнул выпивки.