***
Ирландия была прекрасна. Кевин был в восторге от всего, как только они приземлились, а Нил не смог сдержать улыбку на лице. Машина отвезла их в отель, который был сооружением, способным соперничать с Замком Эвермор. Это было обширное поместье с захватывающим дух ландшафтом, недалеко от округа, откуда были родом предки Кевина. Когда они вышли из машины перед замком, Кевин закрыл глаза и вдохнул свежий воздух. Небо было свежим, ясным и голубым, трава была такого яркого зелёного цвета, какого Нил никогда не видел, и казалось, что они попали в сказку.Он не мог дождаться, когда проведёт здесь десять дней. В самолёте они взволнованно обсуждали свой маршрут — они собирались осмотреть и посетить как можно больше достопримечательностей Ирландии, пока будут здесь. Кевин был очень взволнован их поездкой сюда, откуда была родом его мать, всего в нескольких милях от отеля. Регистрация прошла гладко, и у администратора был острый глаз, потому что она сказала: — Вы двое молодожёны, не так ли? — У неё был мелодичный акцент, который понравился Нилу. — Так и есть, — гордо сказал Кевин, прижимая Нила к себе. Нил покраснел. Любому было бы очевидно, что они не могли оторвать друг от друга рук. Администратор улыбнулась. — У вас такой взгляд. Поздравляю и добро пожаловать в Ирландию. Приятного вам медового месяца. Мы попросим кого-нибудь помочь вам с сумками, и вот ключи от вашего номера. — Спасибо, — сказал Кевин, взяв ключ-карты, протягивая одну Нилу, а другую пряча в карман. — Это прекрасное место. Мы выбрали идеальное место для проживания. — Ну, теперь вы просто пытаетесь очаровать меня, — сказала администратор с усмешкой. — Дайте мне знать, если я могу что-то сделать для вас, джентльмены, пока в здесь. — Мы так и сделаем, — сказал Кевин, подмигнув. Он потянул Нила прочь от стойки регистрации к лифтам. Носильщик катил за ними тележку с багажом, везя их чемоданы. Кевин дал ему дополнительные чаевые, когда они поднялись наверх, потому что был в таком хорошем настроении. Его энергия была заразительной, и Нил рассмеялся, когда Кевин повалил его на кровать в их номере, губы Кевина прокладывали дорожки из поцелуев по всему его лицу. — Мы должны позвонить Эндрю, — сказал Нил между поцелуями. — Сказать ему, что мы приземлились. — Ммм, — промычал Кевин, проводя языком по исчезающему засосу на ключице Нила. Нил тщетно попытался оттолкнуть своего мужа. — Кев, остановись, я отвратителен и от меня воняет самолётом. Я хочу принять душ, а потом пойдём исследовать окрестности, хорошо? Мы осмотрим окрестности. — Только если я смогу принять душ с тобой, — сказал Кевин с ухмылкой, которая должна была быть соблазнительной. Нил закатил глаза и оттолкнул лицо Кевина. — Хорошо, но нам нельзя отвлекаться, иначе мы потеряем дневной свет. Как бы сильно я не хотел, чтобы ты трахал меня каждую ночь этого медового месяца, я также хочу на самом деле сделать то, что мы планировали. Кевин ухмыльнулся, поднимая Нила с кровати и ведя его за руку в большую ванную комнату в их номере. Душ был огромным, и они отвлеклись совсем ненадолго, достаточно надолго, чтобы подарить друг другу оргазм. К тому времени, как они вышли, был ранний вечер — их рейс приземлился днём, и ещё было время выйти и осмотреть окрестности отеля. Когда они оделись и направились обратно в вестибюль, администратор помахала им рукой и подмигнула. Было приятно просто гулять, дерка Кевина за руку. Нил взял с собой фотоаппарат и сделал столько снимков, сколько смог, а Кевин охотно позировал для всех. Кевин настоял, чтобы он сфотографировал Нила, и они вместе сделали столько, сколько смогли. Они гуляли по территории отеля и исследовали окрестности, пока Нил не устал, после чего они отправились обратно. Они позвонили Эндрю, когда улеглись в постель, голова Нила лежала на груди Кевина. Ирландия была на пять часов впереди Южной Каролины, так что они позвонили, когда у Эндрю был день. Он как раз доедал ланч, когда ответил на звонок, хрустя чипсами и моргая, глядя на экран. — Привет. Полёт прошёл нормально? — Это было хорошо, — сказал Нил. — Долго. Но регистрация прошла хорошо, и теперь мы все устроились. Мы немного прогулялись. — Сделали много фотографий, — сказал Кевин. — Мы пришлём тебе несколько. — Что у вас в программе на оставшуюся часть недели? — Спросил Эндрю. Нил предоставил Кевину возможность говорить, пока его муж взволнованно объяснял их планы. Он смотрел на лицо Эндрю, когда задремал на груди Кевина, и пытался не заснуть, но смена часовых поясов сказалась на нём. Он был в полусонном состоянии, когда услышал, как Кевин сказал: «Мы поговорим с тобой завтра, детка. Спокойной ночи. Люблю тебя» и он слышал, как Эндрю ответил: «Тоже люблю тебя». Нил сонно пробормотал пока и поцеловал воздух, прежде чем Кевин закончил разговор и закрыл ноутбук, переставляя его на прикроватный столик. Он переместил Нила так, чтобы они лежали, прижавшись друг к другу, как им нравилось спать. Кевин уснул, положив руку Нилу на живот.***
Медовый месяц прошёл хорошо. Не было ни одного плохого дня, ни одного неприятного момента. Они не думали ни о чём, кроме друг друга, и провели десять дней в полном блаженстве, полном спокойствии вдали от всего и вся. Это было приятно. Более чем приятно. Они посетили Утёсы Мохер, Камень Бларни и Замок Бларни, Кольцо Керри и провели целый день в Дублине. Они видели диких лошадей, раскинувшиеся склоны скал и каменные башни и провели много времени в деревне, где родилась Кейли Дэй. Кевин притих, когда они увидели место, откуда была родом его мать, и Нил держал его за руку и не отпускал. Был момент, когда они стояли перед домом, где выросла Кейли, и Кевин сказал: — Думаю, она бы гордилась. Нил улыбнулся и прислонился головой к руке Кевина. — Я тоже так думаю. — Они пробыли там ещё некоторое время, прежде чем вернуться в свой отель, и Нил долго обнимал Кевина. По мере приближения окончания медового месяца их телефоны начали заполняться сообщениями от тренеров и товарищей по команде, электронных писем от спонсоров и пиарщиков, уведомлений из социальных сетей. Им удавалось на некоторое время сбежать от жизни в Ирландии, но она находила способ догнать их. Вскоре им придётся подумать о том, как сообщить миру, что Нил беременен. В одну из последний ночей их медового месяца Нил понял, что они ещё даже не сказали Ичиро. В конце концов, Господин Морияма дал ему крайний срок — год до того, как он должен был вернуться на корт. Нил предположил, что он захочет быть в курсе любых событий. Он позволил старому гневу закипеть в нём, прежде чем попытался отпустить его. В этом больше не было никакого смысла. Ночуя в своём номере, Кевин и Нил очень хорошо использовали свадебный подарок от Элисон Нилу. Кевину больше всего понравилось зелёное бельё из-за того, как оно сочеталось с волосами Нила и как смотрелось на его коже. Эндрю предпочёл чёрное. Ему не нужно было этого говорить; это было очевидно по выражению его лица, когда они занимались сексом по Skype в ту ночь, когда Нил был в чёрном. Он сидел на коленях у Кевина, на виду у камеры, когда насаживался на член Кевина, и они смотрели, как Эндрю дрочит. В ту ночь, когда Нил надел зелёное бельё, Кевин трахнул его так сильно, что у него потом кружилась голова. Ни один из них не слишком сильно скучал по Эндрю, потому что они разговаривали с ним каждый день, но по мере приближения окончания медового месяца им обоим не терпелось вернуться домой и увидеть его. Десять дней — это слишком долгий срок для разлуки. На шестой день их пребывания в Ирландии Кевин сказал Нилу, что они собираются посмотреть дома онлайн. Нил почти забыл, о чём говорил перед свадьбой, о том, что они втроём должны переехать в один дом. Когда Кевин упомянул об этом снова, они потратили два часа на поиск недвижимости, прежде чем связаться со своим риэлтором, чтобы узнать, смогут ли они посетить открытые дома, когда вернутся из свадебного путешествия. — Я не могу поверить, что бы делаем это, — сказал Кевин, обнимая Нила в постели позже той ночью. — Мы покупаем дом. Ты, я и Дрю. Мы будем жить в одной комнате, все трое, а у ребёнка будет детская, и так будет достаточно места для кошек и собак и, возможно, даже для большего количества детей. Нил засмеялся. — Притормози, ковбой. Давай разберёмся с первым ребёнком, прежде чем подумать о втором. Кевин улыбнулся и уткнулся носом в шею Нила. — Но ты бы хотел второго? Когда-нибудь? Нил поцеловал его. Он был не против этой идеи. — Да. Когда-нибудь. — Я люблю тебя так чертовски сильно, ты знаешь это? — Руки Кевина обвились вокруг него, притягивая ближе, и Нил растворился в нём. — Я так счастлив, что мы женаты. Что мы будем вместе до конца наших дней. Мне повезло, детка. Так повезло, что у меня есть ты. Это. — Он положил руки на живот Нила, а Нил положил свои руки поверх рук своего мужа. — Я нервничаю, — признался Нил, озвучивая первую мысль, пришедшую ему в голову за неделю, которая не касалась свадьбы или медового месяца. Он был слишком активен и продуктивен, чтобы думать о чём-то другом, и тот факт, что он беременен, был лишь запоздалой мыслью в конце дня. Вероятно, так и будет, пока у него не начнутся симптомы. — Насчёт чего? — Кевин осторожно повернул Нила лицом к себе, проведя большим пальцем у него под глазом. — Насчёт беременности. Я не хочу, чтобы что-то пошло не так. — Ничего не произойдёт, — немного напористо сказал Кевин с улыбкой на лице. — Ты не можешь так думать. Ты всё ещё на самым раннем сроке. Я знаю, что есть риск, но с тобой всё будет хорошо. С тобой и ребёнком. Обещаю. Нил с минуту смотрел на него, и улыбка Кевина стала мягче, когда он поцеловал его. Он мечтательно вздохнул в губы Нила. — Не могу дождаться, когда ты начнёшь показываться, — прошептал он, что заставило Нила засмеяться. — Что, тебе не терпится увидеть, как я стану толстым и раздутым? — Ты не будешь толстым и раздутым. Ты носишь нашего ребёнка, Нил. Нашего ребёнка. И тот факт, что ты можешь это сделать, просто… это прекрасно. Ты такой красивый, и с каждым днём становишься только красивее. — Ты такой мягкотелый, — сказал Нил, как будто и не собирался падать в обморок. — Ты любишь это, — сказал Кевин, целуя Нила в лоб. — И я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя. — Нил позволил себя поцеловать, расслабляясь, когда Кевин придвинулся к нему. В ту ночь они двигались медленно, растягивая каждое прикосновение. Нил, возможно, плакал. У него было предчувствие, что в ближайшие девять месяцев ему предстоит многое из этого сделать. В последний вечер перед тем, как они должны были улететь обратно в Южную Каролину, они получили сообщение от своих тренеров о расписании игр. На третий день медового месяца Нил отправил им электронное письмо, в котором сообщил, что беременен и не будет играть в течение года. Это никого не обрадовало, но Нил отказался извиняться. В обеих командах, за которые он играл, было много запасных нападающих на его место, и Кевин всё равно был бы на площадке с Эндрю У них бы всё получилось. Койоты должны были провести игру во Флориде всего через три дня после того, как Нил и Кевин должны были вернуться из Ирландии. Это дало Кевину всего один день отдыха, прежде чем ему снова предстояло сесть в самолёт, на этот раз с ним был Эндрю. На минуту Нил чуть не передумал — он ведь мог бы ещё поиграть месяц или два, не так ли? Это не повредило бы. Но потом он вспомнил, как часто его толкали на корте, и его затошнило, он прижал руки к животу, защищаясь. Он не стал бы так рисковать. Он мог пожертвовать девятью или десятью месяцами без экси ради своего ребёнка. Он сделал бы что угодно ради ребёнка. Его и Кевина ребёнка. Странно, насколько сильным было это чувство, когда ребёнок ещё даже не был младенцем, просто комочком клеток в матке. Но скоро это будет жизнь. И Нил уже так сильно любил её (или его, или их). Больше всего на свете. Итак, он отказался от экси. Временно. Но он продолжал заниматься спортом и по-прежнему совершал свои утренние пробежки каждый день. Он не отказался от этой рутины даже в свой медовый месяц. Единственный день, когда он пропустил её, был утром в день его свадьбы и на следующее утро после, так как им нужно было успеть на самолёт. Но каждый день, пока они были в Ирландии, Нил вставал ни свет ни заря, надевал шорты и кроссовки и отправлялся на пробежку. Когда они были дома, Кевин проводил с ним девяносто процентов времени, но во время их медового месяца он отказался вставать с постели. Он ворчал на Нила каждый раз, когда звонил будильник, и пытался удержать его рядом с собой, но Нил всегда мягко отталкивал его. Мысль о том, что Кевин и Эндрю снова уйдут на игру сразу после возвращения Нила и Кевина, раздражала его. Может, он и не мог играть, но он всё равно поехал бы с ними во Флориду и сидел бы в стороне, чтобы подбодрить их. По крайней мере, он мог бы путешествовать, пока был беременен. Это было бы не так уж плохо. Он предпочёл бы сделать это, чем сидеть дома в одиночестве в течение девяти месяцев. — Ты уверен? — Спросил его Кевин, когда Нил сообщил ему о своём решении. — У нас стыковые матчи во Флориде, а затем в Джорджии. — Я бы сделал это в любом случае, если бы не был беременен, — отметил Нил. — И я едва ли даже беременен. Я буду ездить с вами на выездные матчи, ребята, пока больше не смогу, и я буду ходить на каждую домашнюю игру. Во время тренировок я просто поболтаю с Дэн или ещё с кем-нибудь. Она присылала мне сообщения с советами по беременности. — Что ж, я заметил, — сказал Кевин с кривой усмешкой. Телефон Нила то включался, то выключался всю поездку. — Мы должны найти немного времени в нашем расписании и для Кэти, — сказал Нил, когда они с Кевином собирали чемоданы в свой последний вечер. — Ты думаешь, именно так мы должны это сделать? Я имею в виду, объявить об этом? — Он лишь мельком упомянул об этом Кевину раньше, когда они были в душе несколько дней назад. Кевин пожал плечами. — С таким же успехом можно сделать это. Это было бы проще всего. Тебе следует решить, сколько интервью ты хочешь дать после этого. Гарантирую, что мы оба будем завалены работой. Нил знал, что этого не избежать. После того, как они выступят у Кэти Фердинанд, пресса стала бы преследовать его, требуя интервью и фотосессий. Первый открытый трансгендерный игрок экси беременен! Ему бы задали сотни вопросов, некоторые из которых были бы продиктованы благими намерениями, а другие были бы совершенно бестактными. Некоторые не согласились бы с ним, но Нил думал, что сможет сам справиться с прессой. И он имел право сказать, сколько интервью он хотел бы дать, если он вообще согласился на какие-либо. Он мог это контролировать. И с Кевином и Эндрю, которые поддерживали его в здравом уме, он думал, что со стрессом можно справиться. Он не думал о том, чем будет заниматься вне корта, поскольку не хотел просто сидеть дома и ничего не делать. Он отказывался быть бесполезным и не позволил бы такой мелочи, как беременность, помешать ему делать то, что он хотел. Он решил, что планирование интервью, фотосессий и любых других публичных мероприятий, на которых мир хотел бы увидеть Нила Джостена, было бы хорошим способом скоротать время. Нил Джостен-Дэй, мысленно поправил он себя. Он ухмыльнулся. Ему это никогда не надоест.