Я не нуждаюсь в вашем прощении

Через день после инцидента с порезом Снейп отправился домой. Усилиями мадам Помфри открытая рана превратилась в шрам, однако избавиться от него пока не удавалось. Зато он хоть не умрёт от заражения крови или чего-то подобного. На станции он столкнулся с Джеймсом и компанией. Как ни странно, те даже не пытались его дразнить или вытряхнуть вещи из его чемодана на железнодорожные пути. Дело, конечно, было не в том, что они внезапно устыдились или перешли грань (они перешли ее ещё очень давно, как минимум из-за неудавшейся попытки Сириуса убить Снейпа). Просто теперь Джеймс решил демонстративно "пожалеть" Северуса. Потому и бросал на него сочувственные взгляды при свидетелях. Решение такое у него возникло неспроста. - Ты как? - Лили обещала впредь не заговаривать со Снейпом, однако, видимо, и до нее дошли слухи о произошедшем. Она выглядела искренне взволнованной. - Отойди от меня, грязнокровка, - бросил ей Снейп. Ему сразу захотелось кинуться под поезд за то, что он опять это сказал. Но отступать было уже некуда. Лили никогда его не полюбит. Пусть лучше считает его грубым, чем жалким. - Ты так ничему и не учишься, - вздохнула она и ушла к своим. Снейп пожалел, что сейчас находится в толпе народа - ему очень хотелось наказать себя за то, что он опять ее оттолкнул. Одно светлое пятно в жизни Снейпа все-таки было - его отец умер от пьянства. Это значило, что возвращаться домой на каникулы ему было значительно приятнее. Впрочем, он все равно собирался вскоре поехать в гости к Малфоям, которые его заранее пригласили. Однако пока у него ещё оставалось время, чтобы немного побыть дома и отдохнуть от людей. Ну, почти. Дома была мама. Снейп, не поздоровавшись, ушёл в свою комнату и бросил на пол чемодан. Он упал на старую кровать с нестираными простынями, наконец, имея возможность полежать и подумать в тишине, без необходимости постоянно открывать глаза и озираться по сторонам. Северус вспомнил про все свои книги, которые он собирался прочитать. Все равно отдыхать у него как-то не получалось - не самые приятные мысли все время лезли в голову. Он уже достал с полки книгу про магических существ, живущих в водоемах (Снейп всерьез раздумывал, не скормить ли кому-то из них Джеймса), как вдруг в комнату без стука зашла его мать - Эйлин. - Может, ты объяснишь мне, что это? - она подошла вплотную к сыну и потрясла письмом, очевидно от МакГонагалл, перед его лицом. Видимо, Эйлин долгое время собиралась начать этот разговор, но решилась только сейчас. - Почему тебя это волнует? - спросил Снейп максимально бесстрастным тоном. Говорил, он, к слову, шепотом, к которому приходилось прислушиваться. - Почему?! - вскричала Эйлин, будто не веря тому, что слышит. - Ты опять создаёшь всем проблемы, вот почему! Я хочу знать, что ты опять натворил! - Ну, думаю, деканша все тебе уже расписала, не вижу смысла рассказывать свою версию событий, - Снейп открыл книгу и сделал вид, что читает. Эйлин вырвала книгу у него из рук. - Почему ты не можешь мне по-человечески объяснить, что происходит? - сказала она более миролюбивым тоном. - Ничего не происходит, - отрезал Северус, забирая свою книгу обратно. - У нас никогда ничего не происходит. - Хватит хамить, - не приказала, а скорее, взмолилась Эйлин. - Не нравится - дверь не заперта. Можешь просто уйти и не страдать из-за необходимости интересоваться моей жизнью, - таким же спокойным голосом сказал ей Снейп. Эйлин несколько опешила. Она давно не разговаривала с сыном, и уже успела отвыкнуть от его манеры общения. - Ты понимаешь, что своими выходками подставляешь всех, включая меня? - наконец, сказала она, едва ли не плача. - Да, разумеется. Я подумаю над своим поведением, - с нескрываемым сарказмом ответил Снейп. - Это правда, что ты себе руку порезал? Покажи! - Эйлин перешла к делу, но на этот раз Северус решил, что просто так без боя не сдастся. Когда Эйлин попыталась закатать ему рукав, Северус перехватил ее руки и сжал их так крепко, что она вскрикнула. - Иди и поплачь в своей спальне, - с усмешкой сказал ей Снейп, наклонившись прямо к ее лицу. После чего он оттолкнул мать так, что она едва ли не упала на пол. Эйлин этого было достаточно. Она, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты. Северус вернулся к книге. Он не без удовольствия представил, как Эйлин сейчас рыдает, обвиняет его во всех смертных грехах и причитает о своей тяжкой судьбе. Однако чтение как-то не шло. Снейп отложил книгу и решил взять другую. Всё-таки использование магических существ как орудия убийства - не самый реалистичный и доступный ему способ мести. Да и не совсем в его стиле. Просто Снейп очень любил фантазировать о грядущем возмездии и очень не любил ограничиваться какой-то одной фантазией, потому и выдумывал всевозможные способы, один болезненнее другого. Однако пора было переходить от слов к действию. Так он считал. Вообще, он уже осуществлял эти действия, только обычно не очень успешно. Не потому что у него не получалось придумать или применить какое-то заклинание - тут Снейпу не было равных. Просто у Джеймса было кое-что другое. Во-первых, компания. Когда противостоишь толпе или даже двум волшебникам, это всегда сильно усложняет дело. Самая очевидная причина - схема, когда один выбивал у него из рук палочку, а другой атаковал. Или вообще атаковали несколько человек одновременно. Во-вторых, дело было еще в том, что недругам Снейпа всегда удавалось застать его врасплох, в любой части Хогвартса, в любое время суток. Он подозревал, что дело было не только в хорошем знании окрестностей, но и в каком-то заклинании или предмете, который позволял им ориентироваться в замке и быстро по нему перемещаться. Но найти или вычислить этот предмет Снейп пока не мог. В-третьих, общественное мнение было на стороне Джеймса и его шайки. И да, это было не менее важно, чем прочие причины. Северус поначалу пытался использовать, так сказать, законные методы борьбы - добиваться того, чтобы Поттера исключили за нарушение школьных правил, а то и законов вообще. Но как это поможет, когда руководство и учителя не желают терять столь прекрасного мальчика, который и отличник, и спортсмен, и гордость школы, и на хорошем счету у всех, и друзей у него много, и из хорошей чистокровной семьи, и... и ещё много чего. Снейпа тошнило при мыслях о том, почему и за что все любят Поттера. Конечно, никто не любил Снейпа. А он и не хотел, чтобы его любили - он жаждал признания его заслуг. Или хотя бы признания его права на существование. "За то, что он существует" - так вот прямым текстом обосновал Джеймс травлю Северуса. И никто даже не стал спорить. Это всем было очевидно. Конечно, Снейп не должен был существовать. Он оскорблял присутствующих одним своим внешним видом. Северус избегал зеркал - он видел в них лишь отражение некрасивого подростка, с длинными сальными волосами, с желтоватым, нездорового цвета лицом, кривыми желтыми зубами, с темными кругами под глазами из-за вечного недосыпа, болезненно худым телом и в мешковатой одежде не по размеру. Его крючковатый нос постоянно становился объектом всяческих насмешек. Теперь ещё он был покрыт шрамами, которые никак не исчезают. Снейп посмотрел на свою руку - на ней отчётливо виднелось вырезанное на коже "Нюниус". Уроды. У него было всего пару месяцев, чтобы придумать, как от этого избавиться. Впрочем, было уже слишком поздно избавляться от шрамов, к которым Джеймс не имел никакого отношения. К слову, раз уж Северус всё-таки остался один... Эйлин больше не предпринимала попыток с ним заговорить, а если бы и предприняла, Снейп снова бы вышвырнул ее вон, на этот раз куда менее приятным образом. Так что он мог бы до поездки к Малфоям как-нибудь найти утешение в физической боли. Ему это действительно помогало, лишь когда он причинял ее сам себе. В этом смысле Джеймс сказал правду. Но он не имел права сообщать кому-то еще, даже если сам догадался о происходящем. Ну конечно же, у него не было никаких граней дозволенного, чему тут удивляться. Странно, что он раньше не воспользовался этим знанием, если он действительно об этом знал, а не просто выдумал на ходу и неосознанно попал в яблочко. Впрочем, это уже не имело особого значения. Северус вспомнил о том, как в очередной раз оскорбил Лили, а ведь она всего лишь пыталась проявить сочувствие. Она была такой доброй. Но даже у ее доброты был свой предел. Теперь она точно никогда его не простит. Снейп ещё раз переживал события на железнодорожной станции. Что ему ещё терять. Зачем ему такая жизнь. Никто больше не будет воспринимать его всерьёз. Он и сам не заметил, как достает спрятанное в потайном кармане чемодана лезвие. Снейп очнулся только, когда понял, что его нога кровоточит. В этот раз он перестарался, так ненароком можно было и в вену попасть. Ему стало безумно стыдно за себя, за то, что он докатился до всего этого. Вместо того, чтобы брать себя в руки и испытывать Сектумсемпру на своих врагах любой ценой, он режет себя самым обычным лезвием. Снейп доковылял до полки с антисептическим средством, обыкновенный порез быстро бы прошел с его помощью, и никто ничего не узнает. Иногда Северус даже не обрабатывал раны - так они дольше болели и отвлекали его от боли душевной. Но сейчас он понимал: пора завязывать. Пора перестать обращать агрессию на самого себя. Он остановил кровь и попытался представить то, чем займётся в гостях у Люциуса. Тот, кажется, обещал его с кем-то познакомить. И ещё он нашел что-то интересное, но что именно, сказать в письме не мог. Это интриговало. Снейп надеялся, что это какая-нибудь проклятая штуковина, которую тот сможет подкинуть Джеймсу и насладиться произведенным эффектом. И пусть кто что хочет, то и думает. А может, Люциус нашел какие-то редкие, малодоступные ингредиенты, которые Северус может использовать в зелье, которое убьет Джеймса максимально мучительно? Это было бы даже лучше, учитывая страсть Снейпа к зельеварению. Хотя тогда подозрение сразу бы пало на него. И выгораживать Северуса никто не будет. Нет, Снейп хотел использовать что-нибудь более... Более остроумное? Можно было бы много чего придумать. Спрашивать у Люциуса совета напрямую Снейп, естественно, бы не стал, как и не стал бы рассказывать о том, зачем ему это понадобилось. Он крепко забинтовал руку, чтобы никто не заметил шрамов. В любом случае, у него уже была идея, что сказать, если Люциус случайно увидит бинты. Вскоре Северус ушел из дома, не предупредив мать о том, куда направляется. Она даже не знала, что у него вообще есть какие-то друзья. Эйлин знала лишь то, что "опять шляется невесть где в сомнительных компаниях". Тут она не ошибалась. По дороге Снейп вспоминал о всевозможных средневековых пытках, которые он знал. Это было так неправильно: волшебнику не пристало снисходить до маггловских пыток. Но никто же не прочтет его мысли, значит, думать об этом вовсе не грешно. Не пойман - не вор. Он вспомнил о сожжении ведьм на кострах. Вообще, настоящих ведьм и колдунов не сжигали - они всегда находили способы оставаться не пойманными. Но если бы он смог застать Джеймса врасплох и сообщить об этом Инквизиции... Жаль, Инквизиции давно не существовало. Надо будет спросить Люциуса о том, какие пытки его любимые, думал Снейп. У него даже поднялось настроение. Такая хорошая погода, пасмурное лето, он идёт по улице и планирует пытки, которые никогда не сможет претворить в жизнь. Перед тем, как выйти из дома, Северус даже причесался и надел наименее позорную и потрёпанную одежду - он и так чувствовал себя ужасно перед аристократами. Он не понимал, как Малфои вообще с ним общаются. Наверно, в этом была какая-то взаимовыгода. Не выйди мать Северуса за этого мерзкого маггла Тобиаса Снейпа, он не был бы сейчас нищим полукровкой, а был бы настоящим Принцем. Но это был бы уже не Северус. Снейп ненавидел обоих родителей с почти одинаковой силой. Он не возражал бы стать сиротой, хотя и не собирался убивать Эйлин. Жаль, он пока что не умел трансгрессировать - добираться-то далеко. Дома у Малфоев его ждали Люциус и Нарцисса: они поженились прошлой зимой. Снейп и завидовал, и был рад за них одновременно. Лили бы никогда не вышла за него замуж, даже если бы они не поссорились. На то было множество причин. Хорошо, что Малфои были дома одни, без своих богатых и влиятельных друзей, смотрящих на Снейпа, как на пустое место, в лучшем случае. У Северуса была возможность поговорить наедине о самых важных для него вещах. Нарцисса снова усадила Снейпа за пианино. Она почему-то считала, что Северусу поднимает настроение факт того, что она учит его играть на древнем пианино. Снейпу просто не хотелось разрушать ее иллюзии. Он вообще не любил музыку и не обладал к ней никакими особенными способностями. - Хогвартс постоянно деградирует, - выразил свое презрение Люциус после того, как Снейп сообщил об очередном поступлении "грязнокровок" на первый курс. - Дамблдор пытается уничтожить образовательную систему для грядущих поколений. - Ужас, - вздохнула Нарцисса, не отрываясь от пианино. - Мне страшно за будущее наших детей. - Не думаю, что может быть хуже, чем есть сейчас, - на самом деле, Снейпу было не так важно, кого именно там зачислили на первый курс, но он не посмел бы спорить. - Всегда есть куда падать, друг мой, - заверил его Люциус. - Думаю, Мальсибер и Эйвери дали понять, что им в Хогвартсе не место, - с улыбкой вспомнил Снейп об инциденте, когда его знакомые прокляли одну гриффиндорку. - Может, такими темпами мы добьемся своего. Если мы покажем, что с нами надо считаться, то так и будет. - Я в тебя верю, - внезапно сказал Люциус. Снейп не мог понять, серьезно ли Малфой это говорит, или это такой сарказм. Конечно, Люциус знал о некоторых... проблемах Снейпа со сверстниками. Когда Люциус был старостой Слизерина, он использовал любую возможность, чтобы поставить на место Поттера и компанию. Но Люциус давно окончил школу, после первого года обучения Снейпа, потому не мог знать всех дальнейших событий. Если только кто-то, желающий дискредитировать Снейпа, не донес, а это вполне могло быть так. - Я в себя тоже верю, - соврал Снейп, наконец, придумав, что ответить. - Только... Мне интересно твое мнение по одному вопросу. - По какому? - с интересом спросил Люциус. Ему нравилось быть старшим товарищем для Снейпа, можно сказать, наставником. - Если бы тебе хотелось кого-то морально уничтожить, что бы ты предпринял? Я спрашиваю это потому, что хочу указать недостойным на их место. И хочу узнать твоё мнение, потому что у тебя больше опыта в подобных вещах. Люциус задумался. У него было много мыслей по этому поводу. - Самое очевидное - наложить проклятие, которое заставит... - уже хотел поделиться своим жизненным опытом Малфой, но Снейп его перебил. - Нет, я про что-то, что можно использовать незаметно. Как бы, чтобы выставить их самих виновниками ситуации, а не жертвами, - Снейп смог сказать это таким же спокойным тихим голосом, не выдавая своего волнения. Люциус, тем не менее, что-то заподозрил, но вида также не подал. - О, я тебя понимаю. Манипуляции. Более тонкое искусство, чем проклятия. Тут самое очевидное - расчеловечить своего оппонента. Покажи, что у них не может быть никаких чувств, они не испытывают боль, не обладают никакими душевными качествами, преступны лишь потому, что существуют... Как грязнокровки и магглы. Снейп вздрогнул. Он прекрасно знал, что Джеймс относится к нему именно так. И не только он один. Его всю жизнь старательно "расчеловечивали", как выражался Люциус. Даже собственные родители считали Северуса каким-то исчадием ада по определению. Только Лили видела в нем человека. А теперь и она не видит. Снейпу даже на время расхотелось мстить. Ему вдруг стало безумно тоскливо. Он едва ли не погрузился в свою печаль вновь, но Малфои не дали ему этого сделать. Нарцисса вновь обратила внимание Снейпа на пианино, на котором уже никто не играл, а Люциус продолжил свой монолог. - Думаю, тебя устраивает такой ответ. Ты бы додумался до него и сам, - резюмировал Люциус. - А вообще... У меня есть то, что точно поднимет тебе настроение. Малфой вышел из комнаты и вернулся с каким-то свертком, неся его при помощи магии. Снейп, не касаясь его руками, осторожно заглянул внутрь. - Это ведь не то, что... - сказал он, не веря своим глазам. - Да, те самые ингредиенты, - довольный собой, подтвердил Люциус. - Я доверяю тебе изготовить тот яд, о которым ты мне рассказывал. Снейп действительно рассказывал о яде, который можно чуть ли не бесконечно долго хранить и применять по самым разным поводам. Малфои хотели иметь запас такого, на всякий случай. Хотя, может, была какая-то иная цель, но Снейпа пока не ставили в известность. - Ладно, я сделаю это, - согласился Северус. Он не мог устоять перед таким искушением проверить свои способности зельевара. - Но это останется между нами. - Разумеется, - согласился Люциус с хитрой усмешкой. Может, ради этого им и нужен был Снейп. А может, и не только ради этого. - А что у тебя с рукой? - всё-таки Люциус заметил бинты, когда Снейп зазевался и не уследил за тем, что машинально немного закатал рукав, когда снова сел за пианино. - А, это, - небрежно отмахнулся Снейп. - Тренировал новое проклятие, оно срикошетило и попало по руке. Северус так и не понял, поверил Люциус ему или нет. В любом случае, они быстро перевели тему. Возможно, всё-таки поверил. Остаток каникул Снейп провел то у Малфоев, то в компании слизеринских знакомых. Им даже удалось испытать не самые приятные вещи на ничего не подозревающих магглах и не попасться при этом. Северус был не в восторге - он не понимал, почему должен злорадствовать над бедами незнакомых или малознакомых людей, когда у него полно своих врагов, которым он, по своему мнению, имел полное моральное право желать смерти. Благо, его хоть не заставляли принимать активное участие в наиболее одиозных затеях. Все равно Северусу казалось, что его терпят, потому что хотят использовать. И ему это даже не казалось. В августе он вернулся домой. На этот раз Эйлин снова попыталась устроить ему разнос, однако Снейп сразу же дал понять, что настроен общаться ничуть не больше, чем в прошлый раз. За лето у него появилось ещё больше идей, как отомстить Джеймсу. Если Северус убьет или ранит его, то у него будут серьезные проблемы. И никто не будет это замалчивать, как в тот раз, когда Снейпа заставили никому не говорить о том, что его чуть не убил оборотень. Всё-таки Люциус был прав. Надо бы сделать то, что люди делали с самими Северусом. Итак, что делало Джеймса человеком? Вернее, что делало его той самой личностью, которую все, ну почти все, любили до дрожи в коленках? Снейп мысленно начал перечислять: друзья, внешность, богатство, уверенность в себе, многочисленные поклонники, успехи в учебе, в квиддиче, хорошая чистокровная семья, интерес противоположного пола, симпатия Лили... Да, несмотря на свою показную неприязнь, она явно заигрывала с Джеймсом. Что вообще ее могло привлечь, недоумевал Снейп. Ясное дело, что - все, вышеперечисленное. Но ведь она не такая, она ведь не падкая на богатство и смазливую внешность... Она выше этого. Тогда что же? - Убить его семью я не могу и не хочу, - рассуждал Снейп, лёжа на кровати в своей комнате и вертя в руках свою волшебную палочку. - Я мог попробовать испортить ему внешность, но так ему больше будут сочувствовать, чем презирать. К тому же, у меня вряд ли получится это сделать, и не вылететь из школы... Сорвать матч по квиддичу? Нет, слишком очевидно, это вообще не поможет, квиддич тут совершенно не главное. Сделать его менее заносчивым? Невозможно, у всех Поттеров это в крови. Его потомки будут не менее высокомерны, я уверен. Так за что же он все-таки нравится Лили? За что с ним вообще дружат? Тут Снейп попытался вспомнить, чем компания Поттера вообще занималась вместе, помимо коллективных издевательств над их недругом и вообще всеми, кто под руку попадется. Может, стоило скооперироваться с теми, кто тоже точил зуб на Поттера? А ведь таких было не мало. Нет, Снейп должен был сделать это сам, иначе он не смог бы себя уважать. - Они постоянно защищают друг друга, - продолжал размышлять Снейп. - Мерзавцы. Всегда вместе, никогда не выйдут со мной сражаться один на один. Значит, надо их поссорить. Но как? Снейп вспомнил про Лили. Он не хотел ее впутывать. Но в его голову уже закралась одна мысль. Нет, стоило бы придумать что-нибудь ещё. Тут он вспомнил про учителей и успехи Поттера и Блэка в учебе. Пожалуй, стоит начать с их репутации у преподавателей. И на этот раз действовать хитрее. Снейп подумал о том, что его бы раздражало, если бы он сам был учителем, хотя он никогда не хотел им становиться. Он бы не потерпел неуважения к себе и своему предмету. Стоит с этого начать... Снейп впервые за долгое время смог быстро заснуть и проспать больше трёх часов за ночь. Ему как-то стало спокойнее ото всех этих мыслей. Да, он решил не ограничивать себя в своей подлости. В конце концов, он не нуждался ни в чьем прощении. Может, и зря.