Вам к лицу моё дыхание

Как только край солнечного луча коснулся широких резных ворот, во дворе Королевского дворца разом загудели барабаны. Министры и чиновники выстроились в линию, уважительно падая к ногам человека, медленно шедшего мимо них. Тонкие цепочки, в которые был вплавлен бежевый жемчуг, при каждом шаге Короля негромко лязгали. Подол длинного багрового ханбока, на спине которого был вышит гигантский золотой дракон, кусающий собственный хвост, застилал собой практически всю дорожку. Мужчина остановился возле Трона Феникса, вытянул руку и коснулся деревянного подлокотника кончиками шероховатых пальцев, каждое из которых опоясывало золотое кольцо. Слегка усмехнувшись, он обернулся и вальяжно сел. Министры, простояв в поклоне ещё несколько минут, последовали приказу и быстро уместились на низких тахтах. — Начинаем утреннее собрание, — сказал Король. Как только начали поступать предложения об открытии нового торгового пути, Король тут же наклонил голову, скучающе наматывая на палец каштановую прядь. Облизав губы, он быстро просканировал толпу из шепчущихся подданных и, не найдя нужного, нахмурился. «Опять опаздывает,» — недовольно подумал он, скрипнув зубами. — Ваше Величество, следует ли нам закрыть глаза на то, что некоторые иностранцы приезжают сюда развивать свою торговлю? Рыночные улицы почти заполнены ими, обычным людям не протолкнуться, — гнусавым голосом поинтересовался один из министров, отвечающих за экономическую деятельность в государстве. Король на это лишь приподнял бровь. — Разве иностранные торговцы не должны были для начала получить мое разрешение? Кто позволил им торговать на чужих землях? — сухой тон Ким Тэхёна приобрёл мрачный оттенок. Все министры и чиновники, сидящие в зале, тут же напряглись. — Пусть они все явятся ко двору. Если будут сопротивляться, это значит, они сопротивляются политике нашего государства, а это значит, что они против нас, хотя прибыли на нашу землю. Из-за трона появилось несколько человек в чёрных накидках с повязкой, закрывающей лицо. Король пошевелил пальцами, разглядывая их, и сказал: — Если понадобится — убейте. — Ваше Величество! — тут же возмущённо загалдел народ. — Это несуразное решение, Ваше Величество, просим вас пересмотреть его! Можно обойтись без крови! — Можно, — раздался позади них низкий холодный голос, от которого у каждого в зале пробежали колючие мурашки. Кроме Короля. Тот незаметно подскочил на троне, вытягивая шею со звенящими на ней драгоценностями, и крепко сжал тонкими пальцами деревянный подлокотник трона. Его прежде ледяные глаза, полные скуки, преобразились, стоило взгляду выцепить фигуру лишь одного человека. Будоражащие чувства вновь наполнили желудок, прогоняя по всему телу странно приятную пульсацию. — Если они придут добровольно и подчинятся каждому слову, которое Его Величество скажет. Если же нет — уместным будет наказать тех, кто незаконно эмигрировал в нашу страну и открыл здесь свою деятельность. Или вы не согласны, господа министры? Станете мириться, когда у вас отберут еду? Должность? Дом? Человек, чьи слова заставили многих присутствующих замолчать, выглядел молодо. Его чистая белая кожа почти блестела под ярким светом солнца, которое едва пробивалось в зал. Многим казалось, что она была белее самого молока. Темно-синяя ткань ханбока смотрелась на этой коже просто невероятно. Красивое лицо, высокий подтянутый силуэт с выпрямленной спиной и длинные черные волосы, убранные в сангту. Засохший шрам, пересекающий щёку, черные глаза, словно острия двух копий, и лёгкая незамысловатая улыбка на персиковых губах. Таким был чиновник первого ранга и главный советник, тэгам Чон. Король трепетал. Движения его тела говорили о многом. Подергивающиеся от возбуждения пальцы, которыми он сжимал подлокотник, ногтями скребя вырезанные из дерева узоры, нервно вздымающаяся грудь и кадык, трепещущий при каждом проглатывании слюны, заполонившей рот. Но глаза. Глаза были тем, что выдавало его сильнее всего. Когда Король смотрел на Чон Чонгука, собирающего в пруду корни лотоса, на Чон Чонгука, поднимающего меч после поражения с игривой ухмылкой на губах, на Чон Чонгука, поедающего дасик, в его глазах не было ничего, кроме лихорадочного блеска любви. И сейчас, по утру, когда он не видел того ещё со вчерашнего вечера, Король был в нетерпении и в то же время недоволен. «Почему ты не зашёл ко мне, когда я проснулся?» — подумал он, облизывая чересчур сухие губы. Чон Чонгук прошел вперёд и, отдав поклон Королю, сел на свое место. Не обращая внимание на прожигающий до костей взгляд, парень склонил голову и продолжил: — У Его Величества много других дел, в отношении которых нужно немедленно действовать, поэтому пошлите этих торговцев ко мне. Я разберусь в соответствии с законом и постараюсь решить все так мирно, как только возможно. Взволнованный шепот между министрами начал утихать. — Значит, решили, — подытожил Ким Тэхён и, поджав губы, отвернулся от фигуры своего советника. — Какие ещё проблемы у нас остались? Люди снова подняли гул и не смолкали, пока на улице не стало жарче и не прозвучал гонг. Медленно покидая помещение, некоторые из них скромно поглядывали на советника, все ещё сидящего на коленях, и Короля, который безразлично подпирал голову рукой. Когда последний человек скрылся за широкими дверями зала для собраний, Ким Тэхён нетерпеливо постучал кончиками пальцев по трону. — Подойди, — его голос звучал резко. Чон неспешно поднялся, стряхивая с подола ханбока невидимую пыль и, почтительно склонив голову, приблизился к трону. На несколько секунд в зале воцарилось молчание, которое Король тут же прервал. — Почему не пришел утром? Советник, неслышно выдохнув, сказал: — У меня было неотложное дело… — И? — раздражённо выпалил юноша, пытаясь сохранить хоть какое-то самообладание. — Так сложно было выделить время хотя бы на «Доброе утро, Ваше Величество»? Чон Чонгук расслабленно выпрямился и уставился на сидящего напротив него Короля, чьи каштановые шелковистые волосы украшал морской жемчуг. — Если вы хотите, чтобы я исправно выполнял свою работу, не требуйте от меня того, что не входит в мои прямые обязанности. — Смеешь дерзить, — сжал челюсть Ким Тэхён. Вскинув руку вперёд, он схватился ей за широкий пояс и подтянул мужчину к себе. Тот подчинился и, поддавшись давлению, облокотился руками по обе стороны от головы Короля. Чужое дыхание опалило его бледное лицо, невольно распространив мурашки по всему телу. — Чего вы хотите от меня? — выдохнул мужчина, и пара выбившихся из прически волосков на затылке Тэхёна пошевелились. Он приподнял подбородок, взглядом облизывая чёткую линию челюсти нависшего над ним советника, и слегка игриво дёрнул его пояс вниз. Ткани зашелестели, когда верхние одежды, тихо скользнув по крепкому телу, обнажили плечи. — Послушания, — Король быстро втянул в себя воздух, поражаясь тому, насколько же была идеальна кожа этого человека. Возле надключичной ямки виднелся небольшой рваный шрам, словно кто-то случайно полоснул по нему кинжалом, разорвав кожу. Подняв другую руку, Король коснулся шрама тёплыми фалангами и тут же словил краем уха чужой прерывистый вздох. Его слабый вздох был похож на одинокие капли вина, тихо стекающие по сосуду. Хотелось попробовать. Слизать языком. Выпить до дна. Скользнув пальцами ниже, Тэхён огладил мышцы груди и спустился ещё на пару сантиметров, едва касаясь тёмного пятнышка. В животе снова приятно забурлило. Приблизив лицо, Король тяжело задышал, исподлобья наблюдая за непроницаемым выражением лица советника, и, высунув язык, влажно мазнул им по соску. Мужчина над ним замычал, с силой сжимая кулаки и хватаясь ими за углы трона. Тяжёлые одежды упали на бёдра Короля, когда он с остервенением стянул их, одновременно с этим зубами цепляясь за вспухший сосок. Капля слюны скользнула вниз по его подбородку, и он отстранился, затрудненно дыша. Сильная рука легла на его загривок и слегка погладила, будто успокаивая. — Я и так послушен, Ваше Величество, — шепнул Чон Чонгук, склоняясь для того, что пройтись мокрым языком по его виску. Тэхён прикрыл глаза, вскидывая бёдра и с чувством выдыхая аккуратный стон. Такой, чтобы никто за пределами зала не услышал. Они все ещё должны быть осторожны. Подняв руку, он прижал голову советника ближе к себе и, приоткрыв губы, с хлюпом всосал мочку уха. Мужчина шумно выдохнул и, нагнувшись, потерся тазом о его колено. Ноги, казалось, парализовало в тот же момент. Ким Тэхён распахнул глаза, помутневшие от возбуждения, и начал торопливо развязывать шнуровку на штанах мужчины, пока тот мягко поглаживал позвонок на шее и ласкал кожу его щёк. Когда шнурки зацепились друг об друга и юноша не смог их развязать, недовольство подкатило к горлу, и он разозленно шепнул: — Недостаточно! Чон Чонгук успокаивающе подул ему на ухо. — Просто порвите их. Король последовал его словам и, натянув шнурки, оторвал их с глухим треском. Белые хлопковые штаны спали, обнажив широкие ноги с выделяющимися мышцами. Король, удовлетворённо хмыкнув, спросил: — Как ты выйдешь из зала с падающими штанами? Чиновник замер, а затем неспешно ответил: — Позову кого-нибудь помочь мне. Глаза Тэхёна вспыхнули, и он, схватившись рукой за чужое бедро, с нажимом подтянул его к себе. — Ты близок с кем-то ещё? Чонгук наклонился и прижал горячую ладонь к его скулам. Лицо короля было красного цвета, настолько насыщенного, что походило на спелую маленькую помидорку или ягоду, растущую в глубине леса под каким-нибудь колючим кустом. Горящие глаза непрерывно наблюдали за каждым движением Чона, поэтому, поразмыслив, тот быстро произнес: — Вы безмерно милый. Сказав это, он наклонился и, надавив на плечи молодого парня, прижал его к трону, втискивая своё колено меж бедер. Король задохнулся от этого движения, в ту же секунду сжимая его колено ногами. Вдавив пальцы в бёдра мужчины и наверняка оставив пару синяков, он вскинул подбородок, молчаливо прося поцелуй. — Так близок? — повторил он тоном более тихим, чем обычно. Советник мазнул губами по кончику его носа и просипел: — Только с вами. Этого было достаточно. Обхватив его за голову, Король лизнул нижнюю губу мужчины и проник вглубь языком. Жар обжёг лицо, словно кто-то бросил в него раскаленные угли. Из груди то и дело вырывались грубые вздохи. Короля потряхивало от ощущений, когда влажные ладони начали поглаживать его тело и развязывать широкий пояс с вышитым на нем золотым хвостом дракона. Когда с ногой соприкоснулась горячая плоть, Тэхён вздрогнул, извиваясь всем телом, и Трон Феникса задрожал вместе с ним. Зал Собраний наполнился влажным звуком поцелуев. Мягкие пухлые губы Чонгука погружали Короля в сладкую томительную эйфорию. Тепло его ладоней, вкус его глубокого клокочущего дыхания, страсть, которой он его кормил. Кормил досыта, кормил так, что больше не хотелось ничего. Только он. «Люблю, люблю, люблю,» — беззвучно металось в голове Короля. Чонгук, чуть отстранившись, мягко провел пальцами меж темных волос парня и, притянув одну прядь к своему носу, мимолётно вдохнул. Голова кружилась. Запах лотосов, омытых прохладной прудовой водой, плотно въелся в ноздри. Чонгук не чувствовал ничего, кроме этого терпкого аромата, сводящего с ума. Они наслаждались друг другом так, как не наслаждались ничем другим. Пища, празднества, бои. Всё меркло по сравнению с той жалящей искрой, которую высекали их тела и души, когда сливались воедино. Сначала между ними была ненависть. Чёрная и гнилая, такая, которую нельзя было описать словами. Зазнавшийся холодный принц под жестокой тираничной рукой отца и вольный дворянин, покинувший дом ради места в палате министров. Причина их изначальной вражды была проста — у тебя было все, у меня — ничего. Совершенно разные характеры, мировоззрение, ненависть к миру. Однажды они даже подрались, и разгневанный принц хотел казнить его, но добродушная мать сказала остановиться. Ким Тэхён не знал, как бы повернулась его судьба, если бы он ослушался её. Он бы погиб? Скорее всего. Питая вражду на протяжении двух лет, они и не предполагали, что вскоре все кардинально изменится. Спасение тела стало точкой соприкосновения их душ. Перед ними встал выбор — и они выбрали друг друга. — Повернитесь, Ваше Величество, прошу, — простонал ему на ухо Чонгук, когда рука Тэхёна, поглаживающая его лобок, спустилась на взмокший от предэякулята член. Король поднял голову и восхитился тем, в какое смятение впал его советник. Его бывший враг. Близкий друг. Преданный подчинённый. Его «до», его «после», его «навсегда». Приподнявшись, Тэхён вздернул подол красного ханбока, прилипшего к коже, и, упершись коленями в трон, повернулся к Чону спиной, открывая вид на свои оголённые ягодицы. Чонгук окинул любовным взором его позвоночник, напряжённые слегка заалевшие плечи, выпирающие лопатки и две ямочки над тазом. Трепетно выдохнув, Чон склонился над его спиной и оставил на ней невесомый прохладный поцелуй. Если бы от чувств можно было умереть, он бы погиб самой мучительной смертью. Двинувшись ниже, он помассировал руками ягодицы, разминая их и стирая напряжение, и провел пальцем до сжавшейся сухой дырочки, слегка щекоча кожу вокруг неё. Тэхён зашипел, тряхнув бедрами, но не смог скрыть то, что ему это понравилось. — Где я могу взять масло? — прошептал Чонгук, склонившись над ухом Короля. Тот безмолвно указал пальцами на низкий стол и ящик, который был в него вкручен. Чон отстранился и, метнувшись к нему, достал оттуда крохотный бутылек. Масло было вязким и приятно пахло. Нанеся его на пальцы, Чон отставил сосуд на пол, приблизился и обнял рукой плечо Тэхёна и, накрыв его своим телом, прижал палец к анусу. Упругие стенки едва позволили ему протиснуться внутрь. Король выдохнул, задрожал и, закрыв рот рукой, подался бедрами назад, чтобы Чон проник пальцем как можно глубже. Сначала ощущения были неприятными — такое происходило почти при каждой их близости. Тэхён не мог сказать, что привык к этому, но его тело спокойно расслаблялось, когда он слышал за спиной знакомое дыхание. Его тело знало, кто это. Когда липкость с пальцев исчезла, а взволнованно покачивающиеся бедра перестали дрожать, Чонгук добавил ещё две фаланги. Стон разнёсся по всему залу. Советник распахнул глаза и, подавшись вперёд, прижал руку к губам Короля. Тот кивнул, принимая свою ошибку и вместе с тем испытывая какое-то внутреннее раздражение. Он сожалел о том, что им приходилось скрываться. Оставив поцелуй на пояснице парня, Чонгук прекратил растягивать его и вытащил пальцы, напряжённо уставившись на свой колом стоящий орган. Король, уловив неуверенные шорохи за спиной, обернулся через плечо и поманил мужчину рукой. Поцеловав его, он прикусил зубами верхнюю губу советника, оставив на ней крохотную ранку, и осторожно схватил его за горло, прижав лбом к своему лицу. — Сделай меня своим, как делал сотни раз до этого, — тон Короля был острым и жёстким. Этот тон позволил Чонгуку очнуться. Вырвав свою голову из цепких рук Ким Тэхёна, он наклонился и широко лизнул вдоль его позвоночника, собирая ртом маленькие капли пота. Надавив кончиками пальцев на поясницу парня и заставив его прогнуться, он подхватил того за ляжку и приставил головку к нервно сжимающемуся проходу. — Каждое желание Его Величества должно быть исполнено, — промычав это хриплым, надтреснутым голосом, Чонгук медленно вошёл в него и, переждав пару секунд, толкнулся глубже, вырывая из груди Ким Тэхёна сдавленный утробный стон. Капли скатывались с их тел, словно бурная вода, ниспадающая с обрыва. Тэхён прогнулся в спине и коснулся ей напряжённого живота Чона, на котором отчётливо проступали упругие натренированные мышцы. Двигались и дышали они в унисон. В помещении не было слышно ничего, кроме их громких вздохов, шороха одежды, трущейся между ними, и хлюпающего масла, стекающего по ногам и пачкающего трон. Чонгук следовал совету, вычитанному в одной похабной книжке, которую ему подсунул сам Ким Тэхён: шесть быстрых коротких толчков, два глубоких. Совет был неплохим, судя по стонам, которые слетали с губ Короля. Опустив взгляд, он увидел, как острые колени любовника покраснели из-за трения о деревянный трон и остановился, перехватывая парня за живот и слегка его приподнимая, вместо этого подталкивая под его согнутые ноги свою скомканную одежду. Тэхён, не видевший перед глазами ничего, кроме темной пелены, благодарно качнул головой, продолжая безмолвно стонать от мощных движений бедрами, вбивающихся в него. Чонгук притиснулся к нему со спины и, прижав подбородок к плечу, накрепко закрыл глаза, продолжая остервенело двигать тазом. — Горячо, — прошептал он, задыхаясь от недостатка свежего воздуха. Тэхён молчаливо поддакнул и, направив руку назад, ласково погладил его предплечье. Губы снова столкнулись друг с другом. Духота и наслаждение поглощали с головой. Толчок. Громкий выдох. Толчок. Очередной стон, сбивающий дыхание. Чонгук обхватил член Тэхёна рукой, поводил по нему несколько раз, размазывая предэякулят, и, надавив пальцем на красную головку, шустро задвигал ладонью. Тэхён впился пальцами в угловатые края трона и, прокусив чужую руку зубами, завыл, от удовольствия заламывая брови. По позвоночнику как будто пронеслась ослепляющая раскалённая молния, которая заставила его выгнуться, затрястись всем телом, словно умалишённый, и кончить, пачкая белой густой жидкостью свои красные ткани. Чонгук последовал за ним и, совершив ещё несколько глубоких до одурения толчков вглубь чужого тела, отстранился. Член выскользнул, и Чон, обхватив пылающую плоть двумя ладонями, влажно излился, учащенно дыша. Черная взмокшая челка, прилипшая ко лбу, придавала его красивому покрасневшему лицу здоровый блеск. Тэхён, повернувший голову, чтобы сцедить с его лица каждую эмоцию во время окончания, не мог налюбоваться. Чонгук, заметив на себе разморенный взор, еле заметно улыбнулся. Обнявшись, они вместе соскользнули вниз и уселись на трон. Тэхён, чья грудь продолжала быстро вздыматься, упал в руки мужчины и, вцепившись в его затылок, притянул к себе, чтобы оставить на шее яркий мокрый засос. Прикрыв слипшимися ресницами глаза, он выдохнул, ощущая, как внутри все клокотало от счастья. Прикорнув на несколько минут, он ощутил осторожное прикосновение к своей щеке. Разомкнув глаза, Король устало повернул голову и с замиранием посмотрел на протянутую руку Чонгука. В ней лежал вышитый красными шелковыми нитями портрет. Его собственный. — Что это? — едва слышно просил он осевшим голосом. — Это то, чем я занимался на протяжении пяти дней, — со смешком сказал Чон. Его глаза слегка покраснели. — И это то, почему я не пришел сегодня утром, чтобы пожелать вам хорошего дня. Тэхён так и замер, ощущая раздражение в носу. Хотелось почесать. Советник, верно, неправильно истолковавший его ступор, поджал губы. Рука, в которой он держал портрет, покрылась мелкой дрожью. — Если вам не нравится, я сделаю что-нибудь другое, — он уже собрался спрятать портрет в карман, а после бросить его в какой-нибудь пруд, как запястье тут же обхватили чужие шероховатые ладони и, скрепив их в кулак, прижали к горячим губам. Король, не сводя с него пораженного взгляда, промолвил: — Если бы у меня была возможность вернуться в то время, когда мы впервые встретились, я бы без промедления сделал тебя своим. И добивался, если бы это было необходимо. Чонгук моргнул и спешно прижался к его губам, рвано выдыхая. Так, что сердце скрипело и жгло. — Ваши слова постоянно мутят мой рассудок. — Для того любовь и предназначена, — шепнул ему в шею Тэхён, завороженно проходясь пальцами по гладким нитям. Где-то нитки торчали, но сам портрет был идеален. Каждая черта лица была передана в точности. Подняв глаза на советника, прижимающегося к его макушке, Тэхён безмятежно улыбнулся. — Чтобы сводить с ума. В Зале Собраний, на Троне Феникса, дремали два человека. И каждый их вдох, каждое движение, даже трепет ресниц, — всё это было посвящено друг другу. От самого начала и до самого конца.