Грязь

*** Черные волосы сальными прядями падали на лоб, который обсыпало акне. Подросток попытался уложить их так, чтобы уродливых красных пятен не было видно, но все стало выглядеть еще печальнее, чем было. Плюнув на очередную попытку казаться нормальным, Дазай, не удосужившись умыться, снова замотал бинтами половину своего лица. Так он нравился себе больше — ни мерзопакостного ячменя, ни прыщей, ни гнойных фурункулов. Он глубоко вздохнул, глядя на собственные руки, бинты на которых не менял уже неделю. Мори, врач-патологоанатом, периодически разрешающий ему присутствовать на вскрытиях и подкармливающий, как дворового котенка, ворчал, что так можно занести инфекцию, а иногда задавался вопросом: как именно Осаму умудрялся их днями не мочить?.. Секрет был прост — мытье рук было далеко за пределами сферы его интересов. К тому же, Дазай боялся, что повязки придется менять самому — вечно они разваливались, продержавшись на соплях от силы несколько часов. Приступ лени и недовольства собой посещали его от одной лишь мысли о неудаче, но ходить к Мори чаще было бы слишком энергозатратно. Он носил черное, потому что на нем не заметна грязь, и запинывал собственный пиджак в озеро на школьном дворе, чтобы смыть с него пятна мела, после чего цеплял многострадальную вещь палкой и вешал на дерево. Он надевал на физкультуру те же штаны, в которых сидел на уроках. От него часто несло спиртом — Осаму оправдывался, что это все издержки посещения больницы, но учителя и одноклассники подозревали, что дело не только в этом. Жаловаться, в любом случае, было некому. Будучи отвратительным грязнулей, которому тяжело давалось поддержание гигиены и какого-никакого быта, Дазай остался абсолютно один. В детстве разбалованный и ничегошеньки не умеющий делать сам, парень не выражал никакого желания чему-либо учиться. Даже посещение парикмахерской было ему не по нраву — обрили его налысо всего полгода назад, когда школьная медсестра обнаружила в его длинной, как у девчонки, шевелюре вшей. Впрочем, и на это подростку было наплевать — порадовался, что не приходится просыпаться для привычного почесывания башки, и дело с концом. Одноклассники сторонились его — черты лица, может, и приятные, но вонь и грязь оттолкнули бы любого. Осаму так и сидел один, часто уткнувшись в какие-то заумные книги, которые проглатывал одну за другой. Это и привело его в последний класс старшей школы, несмотря на то, что ему всего пятнадцать. Терпеть осталось совсем немного — полгода, и он сможет поступить на врача, не тратя время на просиживание штанов за задними партами. Все должно было пройти спокойно: мимо него. Никаких мероприятий. Никаких фотосессий для выпускного альбома. Никаких друзей. Никаких отношений. Так он думал, пока его привычное одиночество за задней партой не нарушил еще один вундеркинд — пятнадцатилетний Накахара Чуя. *** Если бы в кабинете было хоть одно свободное место, Чуя пересел бы не думая, однако их район был одним из самых густонаселённых в Японии, так что рассчитывать на просторные классы не приходилось. Так он и попал в этот смердящий ад — тонкое обоняние явно не играло ему на руку. — Ты вообще моешься? — раздраженно спросил рыжий парень вместо приветствия. — Нет, — пожал плечами Дазай, сосредоточенно продолжая бегать по строчкам глазами, будто ничего особенного в том, что он сказал, не было. Накахара обратил внимание на неглаженный и пахнущий тиной пиджак, который, несмотря на худобу парня, стягивал ему спину. Короткие рукава и штанины. Поношенные ботинки. Наверное, его сосед по парте просто не самый обеспеченный человек. — У тебя воды нет? — догадался Чуя. — Нет, — подтвердил Осаму абсолютно отстраненно, — отключили за неуплату. — Когда у меня дома воды не было, я голову мыл в раковинах в общественных туалетах, — поделился Накахара, — меня иногда выгоняли, а мои волосы тогда пушились от дешевого мыла, но зато я был… Чистым? — Буду иметь это в виду, — безучастно кивнул Осаму, даже не глядя на соседа, который изо всех сил пытался установить хоть какой-то контакт. — Ну, слушай, ты можешь принять душ у меня, сейчас с этим у моей семьи проблем нет. Мама все поймет, она чу… — Не пойду я никуда, — Дазай захлопнул книгу, посмотрев на соседа свысока, — если тебе настолько не хватает внимания, то мой тебе совет, ко мне не лезь. И так мелкий, ниже девчонок, еще и умник, еще и сидишь аутсайдером. Ты как будто специально хочешь, чтоб коллектив послал тебя к черту, но по твоему поведению очевидно, что тебе общение необходимо. В отличие от меня. — Я не мелкий, — моментально вскипел Чуя, — мне пятнадцать, и я еще расту! — Ага, растишкой запасаешься на год вперед, — прыснул Дазай, — а в рекламе нагло врут… — Ах ты подонок, — Чуя не на шутку разозлился, — я помочь пытаюсь, а ты… Ты… — Я не просил меня спасать, львёнок, — Осаму хихикнул, увидев торчащие во все стороны взъерошенные кудряшки и оскал, но тут же снова начал выглядеть равнодушным, — отстань. *** Накахару всерьёз не воспринимали — выглядел он даже младше своего возраста, и среди старшеклассников очень скоро оказался белой рыжей вороной. Большие голубые глаза, веснушчатый носик, рост — все это делало его похожим на чьего-то младшего брата, который вынудил взять его на встречу с друзьями протяжным нытьем, и которому в компании никто не рад. — Теперь я тоже аутист, — грустно сказал тот, подсаживаясь за столик Дазая во время обеда. Он уже привык к запаху соседа, а его волосы иногда начал брызгать сухим шампунем, пользуясь дазаевским всепоглощающим пофигизмом. Парень не сопротивлялся, а однажды Чуя заметил, как Осаму с улыбкой разглядывает свою прическу в отражении оконного стекла. Это было маленькой, но победой. — Я говорил не «аутист», а «аутсайдер», — Дазай закатил глаза, — боги, и этого невежду назвали вундеркиндом… — Да задолбал к словам придираться, понял же, что я имел в виду, — Накахара меланхолично ковырялся вилкой в тарелке. На него это было не похоже. — У тебя что-то отобрали, — предположил Осаму, обведя парня цепким взглядом, — шантаж? — Я начал носить сигареты, чтобы влиться в тусовку, — парень уронил лицо на руки, — всем стрелял, кому нужны были, они меня и брали с собой иногда. А потом меня самого уговорили покурить, засняли на видео, сказали, что если не буду у них шестёркой, то скинут моим родителям. — Да и забей, — равнодушно заметил Дазай, — тебе ли не пофиг? Не факт, что у них вообще есть контакты… — Среди них Ширасэ, а у него мать — глава родительского комитета, и у нее все номера есть, — рыжий посмотрел на брюнета глазами глубоко несчастного нашкодившего щенка, — а отец у меня такой, что домой мне лучше даже не соваться после такого. Внезапно Дазай понял, почему Чуя часто прихрамывает, с неестественно прямой спиной сидит на краешке стула и не носит короткие рукава. Не то что бы раньше он не видел. Раньше ему было неважно. — И давно они с тобой так? — У меня сегодня впервые за последние пару недель не отжали деньги на обед в столовке, — тяжелый вздох ознаменовал полную беспомощность. — А сигареты еще остались? — Одну пачку в мешке со сменкой не откопали, а что? — Погнали на крышу, — Осаму, который даже не достал из рюкзака еду, поднялся с места, закинув рюкзак на плечи, — если поделишься, я что-нибудь придумаю. *** — Эй, Ширасэ, — Дазай вырос перед ним совершенно неожиданно, и парень попятился к стене, демонстративно закрывая рукой нос, — как дела? — Ты чего привязался, — старший с отвращением сплюнул прямо на недавно отдраенный до блеска пол. — Совсем как верблюд, — Осаму свел брови к переносице, — впрочем, у умственно отсталых слюна во рту тоже не задерживается, — брюнет дружелюбно улыбнулся, — на самом деле, я всего лишь хотел попросить тебя отдать мне свой телефон. И разойдемся мирно. — Совсем охренел или это рофл такой? — Ширасэ выглядел даже озадаченно. Хлипкий малолетка, весь в бинтах наперевес, решившийся на него бычить, выглядел героем одного из тех странных снов, где ты обычно забываешь надеть штаны или смотришь на то, как выпадают изо рта все зубы. — Я абсолютно серьёзен, — продолжая мило улыбаться произнес Дазай, неторопливо доставая хирургический скальпель из кармана. Наблюдавший за этим Чуя не на шутку перепугался. «Я же совершенно его не знаю, вдруг Дазай сейчас прирежет этого идиота!», — мелькнула в голове запоздалая мысль. Вдруг загадочный одноклассник на такое способен? Вдруг его всепоглощающий пофигизм стер в его голове все допустимые рамки и моральные барьеры? Вмешаться пришлось раньше положенного. Не дождавшись сигнала, Накахара агрессивно запрыгнул высокому Ширасэ на спину, вцепившись, как дикий зверь, больно дёрнув за волосы и со всей силы ударив каблуком школьной туфли по карману, в котором лежал заветный мобильник. Чистейшей воды импровизация увенчалась успехом — застигнутый врасплох, Ширасэ успел разве что ойкнуть. Войдя в раж, Чуя спрыгнул с парня, всем весом толкнув его вперед. Дазай вовремя поставил подножку, и Ширасэ упал, с грохотом ударившись головой об угол стола. — Все, прекращай, с него хватит, — скомандовал Осаму и решительным жестом притянул Накахару к себе, заметив, что тот замахнулся ногой, — Я говорил, что моя помощь тебе не понадобится, но видимо, ты та еще рыжая бестия, и нужен кто-то, кто тебя вовремя остановит. — Ты хотел его прирезать! — возмущенно воскликнул Чуя. — Всего лишь припугнуть, — усмехнулся Дазай, — а вот ты его чуть не убил. — Я… Я просто… — Можешь не оправдываться, мне понравилось. Накахара нервно усмехнулся, не в силах решить для себя, хорошо это или плохо.