Северный ветер.

Учёба в Университете была сложным испытанием для буйного и активного Базза, он был уверен в собственном уме и считал большую часть предметов ненужным заниманием времени, которые он мог бы направить на спорт или тысячи своих хобби. Однако должен был терпеть все от звонка до звонка, не желая портить собственную успеваемость. Второй курс подходил к концу, и именно тогда началась практика у магистрантов, что с неопытностью и сильным рвением вели пары для его группы. На эту тему у Базза тоже было свое мнение, он считал это почти личным оскорблением, пихать им, будущим специалистам, кого-то такого неподкованного в отношении педагогики. И вот именно это и произошло сегодня. Восседая на задних партах большой лекционной аудитории, Базз в окружении одногруппников что-то активно обсуждал, бросая язвительные фразочки в сторону своего друга, который поправляя свои белокурые волосы пытался сделать вид что ничего общего с ним не имел. Юго стал серьезным, как только переступил порог заведения, люди с его предмета уже создавали ощущение жутких зануд и зубрешников, которым и стал его, ранее близкий, друг. Не задерживая своих глаз на блондине, Базз пронаблюдал за открытием двери. Им уже сказали, что магистрант пришел на практику, и Би горел желанием пронаблюдать за бедной овцой что мямлила и пыталась быть преподавателем. Однако в этот раз все благоразумно заткнули свой рот. Вместо крохотной девушки, что попыталась перекричать общий зверинец или зубрежника что ни черта не знал без своих тетрадок, в аудиторию вошел высокий и статный мужчина. Бритый на голову, в черной официальной рубашке, чьи рукава были завернуты до локтя и строгих серых штанах. - - Приветствую, я Иккаку Мадамаре, студент на практике, надеюсь мы сможем продуктивно провести эти четыре недели, - грозным и низким голосом проговорил мужчина, посылая по всей аудитории возбужденный шепот. Около ухо Базза Би тоже начался заинтересованный шепот, кто-то из его друзей панически зашептал что Иккаку похож на якудзу, другой почему-то уверенно заговорил о зачетах, которые такому как он сдать нормально не получится. Но единственное что было в голове у парня это шум. Почему-то вместо совместного обсуждения с друзьями, его ударило в краску. Красивый, высокий, крепко сложенный мужчина вызвал неуверенный вздох. Он не мог оторвать глаз от красивых предплечий что вели мелом по грифельной доске, от серьезного лица и вечно-нахмуренных бровей, что заинтересованно осматривали бумаги. Именно тогда Базз Би и понял, что попал. Он не сдаст этот предмет, он упал в глупую влюблённость, которая аукнется ему четырьмя неделями неуслышанных лекций. Голос будущего преподавателя дурманил, не давал вслушиваться в слова и лишь уносил по волнам низкого тембра. Очнулся парень только под конец, когда его друг уже с силой толкнул Би в бок, говоря о том, что пара закончилась и резонно вопрошая что случилось, раз обычно разговорчивый парень затих на такое продолжительное время. Даже обычно спокойный Юго, не желавший обращать внимание на их компанию в непонимании смотрел на Базза. Прийти в себя полностью парень смог лишь на следующей паре, так та была практикой, и он смог включить свои мозги заново, давая им периодически вспоминать образ в черной рубашке. В непонятных мечтаниях продлились четыре недели. Каждую лекцию Базз не отрывал заинтересованных глаз с чужого лица. Строгое, суровое, оно не озарялось светом ни на минуту, и Базз искреннее желал увидеть на нем улыбку, хотя бы что-то теплое, однако на все его вопросы, на выполненные сверх времени задания и отличные сдачи рефератов он получал лишь сухое «садись, пять». Однако и этого хватало для сердца, что трепетало от любого взгляда со стороны Иккаку. Он прилежно и тихо слушал все что тот говорил, затыкая и шикая на любой источник шума что мог бы испортить ему любование предметом собственной симпатии. Базз с теплотой хранил в себе эти чувства, пытался разговаривать с преподавателем, однако тот был как нерушимая крепость, что не поддавалась его осаде. Но Базз не сдавался, подогревая свой интерес к холодному мужчине. Би резонно понимал, что скоро тот уйдет, оставив после себя лишь ноющую тоску и невысказанное признание, отчего решил действовать в последнюю неделю. Иккаку уже закончил вести свою предпоследнюю пару и Базз взмыл с собственного места желая догнать молодого преподавателя. Куча людей которых он кажется раньше не замечал, последовали его примеру и перед выходом оказалась толкучка. Мадамаре быстро скрылся и потерявшись из поле зрения студента петляво отдалялся от аудитории. Порядком запыханный и нервный Базз вырвался из общего человеческого потока, растолкав всех локтями и наконец оказался в коридоре выискиваю широкую спину в толпе. И нашел. В ушах зашумела кровь, он чувствовал, что мог преодолеть это расстояние двумя шагами, но держался позади думая, что сказать. «Мадамаре-сан, вы отличный преподаватель, уверен ваши будущие…» - Нет слишком долго! «Вы мне нравитесь!» - Слишком прямо! «Знаете мне хотелось бы продолжить наше общение, так что можете дать свой номер.» - Неплохо, дальше можно импровизировать! Такими мыслями он совсем не заметил, как оказался за пределами здания университета. Видимо Иккаку вел еще пару в другом корпусе, успел подумать Базз, пока не замер, слыша голос магистранта, что отличался от голоса, который он слышал последний месяц, - Долго ждешь? – с теплотой и лаской спросил Мадамаре кого-то, - Минут пять, не больше, - птичий, мужской, голос ответил ему, с такой же лаской Базз замер ровно на повороте, отчего смог увидеть и преподавателя, и его собеседника. Парень, лет 17 не больше, невысокий, с длинными волосами в хвосте стоял на против Иккаку и улыбался, пока чужая рука провела по его щеке с такой нежностью, что Базз все понял. Он быстро спрятался за стеной, надеясь, что фиолетовые глаза неизвестного не увидели его, а сам с силой прижался к холодной поверхности, чувствуя, как все падает внутри. В ушах зашумело, краска сошла с его лица, а в груди болезненно заболело. Так вот оно что, у него кто-то есть. Кто-то юный и не высокий, кто-то с длинными волосами и звонким голосом, что с радостью ожидает тебя после практики. Он не слышал, о чем говорили те двое, он лишь пытался унять ту глубокую дыру что разрасталась с каждым разом в его груди. То чувство окрыления, то желание исчезли в миг, оставляя за собой выезженное поле пустоты. Базз Би так и не узнал сколько там так простоял, он не знал куда ушел Иккаку вместе с тем парнем, он очнулся лишь когда понял что становится прохладно, все же майские вечера отдавали холодом, не ушедших еще северных ветров.