Круг Града

Калто стоял перед границей Круга Града и смотрел в поле. Над колыхающейся травой нависло розоватое закатное небо. Позади возвышались неровные очертания металлического города. Торчали шпили башен, жужжали паровые вундершипы, перенося пассажиров от одной летучей станции к другой. Чем темнее становилось над ними, тем больше крохотных огоньков появлялось среди мрака. Они ползали среди чёрных строений как ленивые жёлтые мухи. Но чем ближе к черте огромного круга, окружающего город тонкой зернистой линией, тем меньше становились здания, тем чаще металлические конструкции сменялись скромными деревянными домиками и фермами, косыми оградками и заборчиками "от честных людей". Затем пропадали и они, и на границе видна была лишь невысокая скалистая гряда, окружавшая Круг Града на небольшом отдалении. Здесь будто кончались владения человека, и природа накатывала волнами океана травы, разбиваясь об очерченный давным давно берег из острых чёрных камней. Калто смотрел вдаль. За его спиной не было рюкзака, у него был дом. - Тебе интересно, что там за горизонтом? - Пукэ подошёл сбоку и положил толстые измазанные в масле перчатки на ржавый забор. Одна сразу же свалилась, и он с кряхтением принялся её поднимать. - Не знаю, - ответил Карто. Пукэ засунул штопаную толстушку в карман и приподнял брови. - Правда? - Да. Я не думаю, что я куда-то пойду. У меня есть дом, работа. У меня есть девушка, я её люблю. Её зовут Амэль. Она красивая, с ней интересно. - Ты будешь любить Амэль, когда ей будет 60, и когда тебе будет 60? - Это странный вопрос. - Разве? Пукэ был странным. Он и многие другие его друзья. В то время как нормальные, обычные, правильные люди взрослели, учились, находили работу, строили дома, заводили семью, умирали, такие как Пукэ уходили за границу Круга Града. И почти никогда не возвращались назад. - Зачем ты приходишь сюда каждый день? - вновь спросил Пукэ. - Скоро я уйду отсюда. Меня сжигает изнутри. Как бы я ни хотел жить нормальной жизнью, я прекрасно знаю, что не смогу. Рано или поздно зуд в душе сгонит меня с места, или я просто сгнию заживо. Я странный. Ты нормальный. Тебе должно быть очень тяжело иметь со мной дело. Даже если я вернусь к тебе обратно через много лет, мы просто не сможем друг друга понять. Зачем ты со мной якшаешься? Зачем каждый день приходишь к границе и смотришь вдаль? Ты всегда говоришь, что ты нормальный. Ты гордишься тем, что ты обычный, что у тебя нет никаких отклонений, что у тебя всё как у всех и именно так, как должно быть. Но я каждый день нахожу тебя здесь. Ты общаешься со мной и с моими друзьями. Ты пытаешься строить с нами вундершипы, смеёшься над частью наших шуток, кривясь от других. Но никогда не уходишь. Ты никогда не видел себя со стороны. Ты не боишься того, что на самом деле ты можешь отличаться от остальных сильнее, чем ты предполагал? Ты можешь сказать, что ты хочешь прожить обычную жизнь. Что ты обычный, не выделяющийся. Но ты уже здесь. А если бы ты был как все, то тебя бы здесь не было. Ты бы не смотрел на горизонт. У тебя есть мысли, амбиции. Ты боишься, что можешь начать отличаться от окружающих, но шутка в том, что ты уже отличаешься. И вместо того, чтобы пытаться это задавить... ты мог бы... Этим жить? Может, ты был бы счастливее? Пукэ умолк. Калто окинул его нечитаемым взглядом, чем-то похожим на тот, которым окидывают идиотов. И промолчал. Он всегда так делал. - Завтра я покину Круг Града. Никто из нас не знает, что там будет дальше. Но знаешь, я знаю, что будет тут. И я не хочу. Пукэ закончил разговор, подобрал вторую грязную перчатку с забора и побрёл в сторону покосившегося деревянного дома с сараем. Калто проводил его взглядом и возвратился к созерцанию поля. *** Уже как неделю Пукэ улетел. Он починил свой вундершип и отправился на восток. Калто сидел на заборе и ел черепашью уху, наблюдая за выпасом рептилий. Он помогал одному старому деду, подрабатывая пастухом, чей сын уехал в центр строить счастливую жизнь. Иногда паренёк заезжал обратно к родителям, но с годами делал это всё реже и реже. Калто раньше часто упрекал его в своих мыслях. Но сейчас он всё больше думал над тем, что, возможно, у каждого своя правда, и не ему судить. Как-то раз Пукэ сказал ему, будто черепахи могут общаться телепатически. Они все молчаливые, но могут понимать друг друга без слов даже на очень больших дистанциях. И что они умнее, чем может показаться на первый взгляд. Причём рассказывал он это обгладывая косточку с черепашьим мясом. Скорее всего это было шуткой, потому что если бы черепахи были умными на самом деле и знали, какая жизнь их ждёт, то не были бы такими медлительными и доверчивыми. Где-то в недрах железного города находились черепашьи фермы, где черепахи рождались, росли и умирали в крохотных загонах, ежедневно пожирая безвкусный грунулированный корм. Вероятно, будь они способны общаться, то поведали бы об этом тем, что на свободе, и те бы сбежали. А может, он слишком плохо думает о свободных черепахах. Может, они бы повествовали "запертым" о небе, зелени и ветре. А может, так оно и есть на самом деле. Просто черепашьи передатчики не работают на далёких дистанциях, поэтому кто-то вынужден оставаться рядом, подвергая свою жизнь опасности, и поддерживать тех, кому хуже, чем им. А может черепахи просто глупые, но очень вкусные рептилии. Калто отставил жестяную миску. На донышке оставалось немного жижи, там же лежала грязная ложка. Одна черепаха неспеша передвигала свои колонны довольно близко к границе каменного круга. Калто отвёл от неё взгляд. Бывает. Не уйдёт. Затем посмотрел на неё вновь. Черепаха наступила на чёрные камни. Затем она наступила на них опять. Вскоре она оказалась за насыпью, неспешно убредая куда-то вдаль. Калто соскочил с забора и припустил за ней. Рептилия была медлительной. Два прыжка, и он очутился возле её панциря. Калто знал, что её можно развернуть, если ухватиться за врощенный в нижнюю часть челюсти железный штырь и потянуть за собой. Но он почему-то не хотел этого делать. Постепенно темнело. Они шли вместе с черепахой по траве. Казалось, каждый шаг тянулся вечность. Калто оборачивался назад много раз, и город был близко. Но в один момент он обернулся, когда уже стало довольно темно, и вдруг понял, что Круг Града остался позади, а черепаха продолжает неумолимо двигаться вперёд. И, как ему показалось, чем дальше она была, тем быстрее становился её шаг. Она ускорялась. Но и он был упрям. Несколько раз он забегал вперёд, чтобы подождать её и отдохнуть. Несколько раз он чуть не заснул, приходя в себя уже в одиночестве, и тревожно пытаясь найти громоздкую чёрную точку, успевшую его обогнать за это время. Это было пыткой упорства. А небо потихоньку светлело. Всё завершается, и бесконечное море травы на горизонте перестало вырастать заново за каждый метр, и наконец они вышли к обрыву на берегу океана. Зрелище восходящего солнца захватывало дух. Поражённый, Калто замер, позволяя картине поглотить себя. А черепаха всё брела и брела, потихоньку подползая к утёсу, грозно нависающему над беснующимися волнами. - Эй! Ты куда?! - Калто оторвал взгляд и сорвался с места. Он догнал её, как раз когда она уже почти достигла края, и попытался ухватить за штырь, как вдруг рептилия резво тяпнула его за руку. Зашипела, отдёрнув голову вбок. Он моментально изловчился, встав подальше от клюва и шеи, и упёрся в панцирь, стараясь вытолкнуть её обратно, но по сравнению с массой черепахи, хрупкое человеческое тело было всего лишь пушинкой. Это было бесполезно. Он сдался. И сухопутная черепаха в лучах рассветного солнца обрушилась с утёса в океан. *** Калто собирал рюкзак, сосредоточенно закидывая вещи. На холме стоял вундершип, теперь принадлежавший ему. Пара подкрученных гаек, уголь, вода, пульсирующий камень резонатника в глубине, вместо сердца. Еда. Их дом был одним большим островом. Где-то далеко был материк, Пукэ улетел на него. Встретятся ли они вновь? Это было так странно - всегда иметь под рукой маленький девайс - глюкс - по которому можно связаться с любым человеком в черте Круга Града, но который терял всю свою силу, стоило лишь пересечь границу, выложенную из острых чёрных камней. Сигнал отсутствовал. Их разнесло по свету. Шанс, что они пересекуться теперь, был очевидно мал. Но, это было неважно. Калто окинул с высоты холма свой дом и завёл мотор.