***
— Да блядское блядство! — и снова пропавшая футболка, причем одна из любимых, но благо в этот раз нижнее белье на месте, и на том спасибо. Быстро собравшись и закинув на плечо обедневшую на очередную футболку сумку, Тэ с жалостливым видом и очень грустными глазами приполз к Юнги на ресепшен ныть о пропавшем предмете гардероба. — Она была одной из любимых, — даже носом реалистично шмыгает, словно вот-вот расплачется, повысив уровень влажности в помещении, губы поджимает, демонстрируя крайнюю степень обиды, что и в его природном аромате проскальзывает, — на ней был прикольный принт с котиком. — Прости, что ничем не могу помочь, — Юнги уже по традиции протягивает Тэхену несколько батончиков, — видимо, как я и предполагал, омега для гнезда таскает твои вещички, чтобы провести в нем свою течку. — Но почему я? — надувшись от обиды, открывает батончик и откусывает небольшой ломтик, задумчиво глядя в окно, за которым не на шутку разбушевалась непогода. — Больно красивый. — Чонгук, видимо, после душа, зарывается пальцами в свои влажные волосы, убирая те с лица. — Да ты тоже ничего так, но твои вещички никто не таскает, — буркнул Ким, снова откусывая кусочек батончика. — Ну, может, я молчу просто, а на самом деле у меня уже весь гардероб вынесли. — Чон подходит к Тэ со спины и кладёт свой подбородок тому на плечо, так же переводя взгляд на окно. — Прямо с квартиры, представляешь? — Тогда почему ты до сих пор одет? — задумчиво тянет Тэхен, доедая снек. — А тебе не терпится меня раздеть? — и смеется, зараза, все так же стоя непозволительно близко, отчего Ким спиной ощущает, как тело альфы содрогается, а его запах оседает на языке приятным налетом. — Можешь приступать. — Тэ отстраняется от Гука, заглядывая тому в глаза, еле сдерживая смех. — Ну не при посторонних же, — наигранно возмущается альфа, переводя взгляд на Юнги. — Отвернись. — Офигел? — Мин запускает в Чонгука батончиком, широко улыбаясь, когда тот ловко его перехватывает. — Ни разу вообще, — снова переводит взгляд за окно, понимая, что погода окончательно испортилась, и у него из-за этого появилась проблемка. — Блять, и как прикажете до дома добираться? — Ты не на машине? — интересуется Мин удивленно. — Да олень какой-то припарковался так, что я не смог выехать. Пришлось на метро прокатиться. Чонгук утыкается в телефон, наивно надеясь воспользоваться услугами такси, но, открыв приложение и увидев предлагаемую сумму за поездку, сразу же отбросил эту идею. Засада как она есть. До метро далековато, в такую погоду да еще и с мокрой головой — совсем не вариант. Здоровье намного важнее. — Я тут рядом живу, можешь переждать у меня. — Тэхен неловко улыбается, не зная, зачем вообще предложил это, но, глядя на погрустневшего тренера, не мог оставить того в беде — видно же, как он устал. — Ох, не стоит, — Гук сразу же как-то напрягается, — не хочу тебя стеснять. Я тут пережду. — Ты меня не будешь стеснять, пошли, пока погода хуже не стала. — Ким хватает Гука за рукав толстовки и тянет к выходу. — До встречи, Юнги. — Пока.***
Была уже поздняя ночь, а так как пиздец за окном и не думал прекращаться, а только и делал, что набирал обороты, Тэхеном единогласно было принято решение, что Гук останется у него по крайней мере до утра, а там уже будут действовать по обстоятельствам. Чон, конечно, порывался уехать к себе домой, ссылаясь на то, что не хочет доставлять неудобств и бла бла бла, но Ким был непреклонен и, накормив того собственноручно приготовленным вкусным ужином, отправил отдыхать в свою спальню. Немного посопротивлявшись, Чонгук сдался и утопал спать, и все было хорошо, пока Тэ не проснулся посреди ночи от странных шорохов, доносившихся из спальни, что очень его насторожило. Копошения продолжались какое-то время, а после стихли, но на замену им послышалось еле различимое урчание. Поэтому, дабы убедиться, что с гостем все хорошо, Тэхен поднялся с дивана, который этой ночью приютил его в своих объятьях, обещая на утро наградить спящего на нем адскими болями в спине, и подошёл к двери, аккуратно, как можно бесшумнее открывая ее. Глазам же его предстала невероятная картина, заставляющая челюсть отвиснуть, ибо такого ахуя он еще не испытывал, а в нос ударил насыщенный аромат, что несомненно указывал на начавшийся у Чонгука гон. Вот только вел себя альфа до безумия удивительно — он гнездился. Гнездился как омега во время течки. Вывалив из шкафа практически все вещи на постель и соорудив из них уютное, на скромный кимов взгляд, гнездо, Чонгук зарылся лицом в ворох белья, мило перебирая татуированными пальчиками тэхенову толстовку, что до этого висела на спинке кресла и видимо пахла ярче всего, так как после носки ещё не успела подвергнуться стирке, и удовлетворенно урчал, явно чувствуя себя в безопасности. Гуку было комфортно в этом гнезде, его окружал аромат сильного альфы, который успокаивал его сущность, словно обещая защитить от всех невзгод в этот сложный для него период, когда он чувствует себя очень уязвленным и слабым. — Чонгук? — Тэ медленно приблизился к постели, но поняв, что его приход остался незамеченным, решил дать о себе знать. Послышался недовольный рык, после чего из вороха белья показалось покрасневшее лицо альфы, что хлопал своими черным глазами-бусинами, пытаясь понять, что происходит вокруг него, ибо инстинкты в данный момент управляли им, отодвигая голос разума на задний план. Тэхен же не двигался, боясь спровоцировать альфу перед собой любым неверным движением, даже не зная, а по большей части не понимая, чего можно ожидать от Чонгука, так как вел тот себя действительно странно для альфы в период гона, поскольку по представшей картине он больше напоминал омегу в период течки. — Тэхен? — Гук стал принюхиваться, пытаясь распознать потревожившего его человека по запаху. — Да, это я. — Тэхен подошёл еще ближе к постели и выпустил немного своих феромонов, чтобы альфе было проще учуять его. Гук подполз к краю постели, стараясь не потревожить только что построенное им гнездо, потянулся руками к Тэхену и, схватив того за кисть, приблизил ту к своему лицу, чему Ким не сопротивлялся, утыкаясь носом в запястье и вдыхая в себя этот полюбившийся, особенно в последнее время, аромат. Затем прошёлся кончиком языка по внутренней стороне ладони, поднимаясь выше к запястью, от наслаждения громко урча, после чего, резко прекращая вылизывать Тэхена и одним сильным движением, потянув того за руку, заваливает на постель. Слышится недовольный рык, когда Тэ пробует воспротивиться действиям Чонгука, который, как только Ким оказался в его гнезде, седлает альфу и принимается с упоением вылизывать тому шею, широкими мазками проходясь по запаховой железе и собирая терпкий вкус языком, громко урча и нетерпеливо ерзая бедрами по паху Кима, неожиданно вдруг ставшего заложником ситуации, в которой даже не предполагал сегодня оказаться. Да и не только сегодня в принципе. Чонгук же словно обезумел, наконец дорвавшись до тела Тэхена, о котором очень давно грезила его сущность. Хах, слабое оправдание, которым он себя до сих пор пытался утешить. Зарывшись широкой ладонью в густые волосы Тэ, Гук тянет их, отклоняя при этом голову альфы под ним в сторону, открывая еще больший доступ к шее. Хорошенько вылизав шею Кима и оставив на ней россыпь алых засосов-меток, Гук влажными поцелуями двинулся к губам альфы, языком очерчивая острые скулы, оставляя на них влажные от слюны полосы, но, остановившись у самого края, словно в неуверенности, замер, будто ожидая ответного действия от Тэхена, который до сих пор к нему даже не прикоснулся, а лишь покорно лежал на постели, посреди гнезда и боялся даже лишний раз пошевелиться, так как альфа на нем сразу принимался недовольно рычать, проявляя крайнюю степень недовольства. Тэхен медленно, словно в режиме слоумо, при этом не сводя внимательного взгляда с лица Чона, который глубоко и возбуждено дышал сейчас ему в щеку, уместил свои широкие ладони на упругих ягодицах альфы, неуверенно сжав их и будто опасаясь, что понял заминку Гука неверно, за что может поплатиться, ибо какому нормальному альфе в гон понравится, когда его задницу мнут как омежью. Это ведь крайне унизительный жест. Чонгук же на это лишь удовлетворенно урчит, явно поощряя, тут же начиная еще увереннее плавно двигать тазом по паху альфы под ним, чей крепко стоящий член упирался сейчас в чонгукову задницу. Губы наконец сдвигаются с мертвой точки и накрывают тэхеновы. Ким моментально отвечает, сразу же проникая языком в рот альфы, который от удовольствия распаляется только больше, не встречая никакого сопротивления в ответ, что срывает последние барьеры. — Хочу, — нехотя оторвавшись от припухших губ, шепчет Чон, приподнимаясь с Тэхена и снимая с себя кимовы шорты, которые тот любезно одолжил своему гостю, сразу вместе с бельем. — Мне надо. Ким лишь вопросительно выгибает бровь, все так же послушно лежа в гнезде на собственной постели. Опустив взгляд на ерзающего на нем тренера, Тэ наблюдает, как тот задирает растянутую домашнюю футболку, прикусывая ее зубами, чтобы та не мешала, открывая прекраснейший вид на шикарное тело, которое может похвастаться идеальными кубиками пресса, опускает ладонь на свой колом стоящий, жаждущий внимания и истекающий смазкой член, начиная медленно двигать кулаком по всей длине, большим пальцем массируя крупную головку, тихо поскуливая от удовольствия и мелко вздрагивая от приятных ощущений. — Пожалуйста. — просит, продолжая удерживать ткань в зубах и поднимая подернутые поволокой похоти глаза на Тэхена, чьи ладони вновь нашли свое место на охуенно упругих накачанных ягодицах, что без препятствия в виде мешающей ткани спальных шорт сейчас ощущались еще приятнее. Альфа даже спросить не успевает, чего у него просят, как массивное тело быстро поднимается с него, лишая удовольствия мять эту классную задницу, и, повернувшись спиной, при этом широко разведя ноги в стороны, садится ему прямо на лицо. — Прошу, — скулит, когда ощущает неуверенное движение языка и горячее дыхание между половинок. — Блять, да! Тэхен, услышав громкие стоны удовольствия сверху, отвешивает смачный шлепок по ягодице, что поощряется более громким стоном и урчанием, после чего, уместив свои ладони на упругих половинках, при этом сжимая их до побелевших костяшек на пальцах, разводит в стороны для удобства, открывая себе большее пространство для маневров языком, оставляя несколько широких мазков от самых поджавшихся от удовольствия чонгуковых яиц и до самого копчика, издавая при этом весьма пошлые звуки, затем присасываясь к сфинктеру, языком проходясь по расслабленному в наслаждении отверстию, громко причмокивая от обилия выделяющейся слюны, что сейчас стекает вниз по подбородку, скатываясь по шее ниже, капая на постель и оставляя влажные разводы на белье и элементах тэхеновой одежды, что использовалась для постройки гнезда. Гук от волн наслаждения, которые благодаря активно вылизывающему его дырку языку альфы под ним прокатываются по собственному телу, заставляя дрожать, стонет громко и несдержанно, иногда переходя на скулеж, ерзает своей пятой точкой по лицу Тэхена, не имея возможности контролировать свое тело и разум, что под воздействием гона живут своей собственной жизнью. Потеряв возможность удерживать свое тело на дрожащих руках, Гук падает на Кима, лицом своим утыкаясь тому в пах и шумно втягивая концентрированный аромат возбуждения, щекой проходясь по влажным от выделений шортам и крепко стоящему члену под ними, на что Тэ гортанно стонет между влажных от слюны половинок. Не теряя времени, Гук быстро избавляет Тэхена от белья и накрывает губами влажную алую, просящую внимания головку, закатывая глаза от удовольствия и наслаждаясь вкусом, что оседает на собственном языке, смакуя его, а после на мгновение отстранившись, сплевывает на член, чтобы сразу же вновь насадиться на него ртом, пропуская глубже в самую глотку. Тэхен от таких финтов лишь гортанно стонет, приподнимая гукову задницу со своего совсем поплывшего от удовольствия лица, блестящего от слюны, чтобы отвесить несколько громких смачных шлепков по упругим ягодицам, оставляя на них красные отметины, затем несколько раз толкнувшись своими бедрами, насколько это позволяет развалившееся на нем тело альфы, входя членом в приветливо принимающий рот по самое основание и впиваясь зубами в дрожащую над собственным лицом половинку, оставляя на ней временную метку, первую, но явно не последнюю, от чего Гук дёргается. Еще несколько раз толкнувшись во влажный рот, Тэ, схватив Чонгука за волосы на затылке, тянет его голову вверх, заставляя выпустить свой член изо рта, отчего тот начинает хныкать как ребёнок, у которого отобрали любимую сладость, но это продолжается недолго, так как он сразу направляет его лицо к собственным яйцам, намекая уделить внимание и им, на что Гук, лишь довольно урча, начинает вылизывать их, засасывая в рот сначала одно, а затем и второе, перекатывая тяжесть на языке, не жалея слюны, издавая чавкающие звуки, от которых крыша едет, хотя, казалось бы, куда дальше? Сплюнув на поджавшуюся чонгукову дырку, Ким оглаживает сжавшееся колечко мышц пальцем, слегка надавливая на него и не встречая сильного сопротивления. Входя в Чонгука одним пальцем и поглаживая им упругие стенки внутри, что легко поддаются, позволяя уже спустя каких-то несколько минут войти в горячее нутро уже двумя пальцам, от чего альфа стонет и выгибается в спине, выпуская изо рта яйца и запрокидывая голову, чтобы, не сдерживая себя, громко простонать, самостоятельно насаживаясь на длинные пальцы Кима. Поняв, что слюны будет недостаточно для дальнейшей растяжки, Тэ приподнимается на постели, стаскивая с себя тушку Гука. Немного сдвинувшись к краю постели, опять-таки стараясь не повредить гнездо, Тэхен лезет в прикроватную тумбочку в поисках смазки и контрацептивов. Чон, не обращая внимание на копошения Кима, устраивается у того между ног, несколько раз проведя рукой по всей длине члена, а после обхватывая тот у основания, чтобы, отклонив собственную голову вбок, провести влажной плотью по собственной шее, прямо по запаховой железе, помечая себя тэхеновым ароматом, который сейчас тесно переплетается с собственным. Стонет от того, что в этот самый момент покрывается запахом сильного альфы, отмечая свою ему принадлежность. Действительно, как омега. Ким лишь охуевает от того, что видит, но не смеет противиться, ибо ему до этого еще никто настолько не открывался, и это столь ему приятное ощущение. Да, он не ханжа и имел несколько коротких по своему периоду отношений, и даже проводил с партнёрами течки и гоны, но ни один из них не позволял себя метить ни запахом, ни временными метками, считая это чересчур интимным и крайне ответственным шагом. Но тут вот сейчас между его ног лежит альфа и самостоятельно помечает себя тэхеновым ароматом, явно получая от этого неописуемое удовольствие. — Что ж ты делаешь, Гуки? Но ответа он не получает, так как вдоволь наметив себя феромонами Кима, словно написав маркером на собственном лбу «Самка Ким Тэхена», Гук снова заглатывает его член по самое основание, сразу же принимаясь быстро двигать головой. Схватив Чона за волосы, Тэ отстраняет его от своего члена, от которого в данный момент до чоновых губ, у которых уже стерся контур, тянется несколько ниточек слюны, наблюдая, как подернутые пеленой похоти бусины смотрят на него умоляюще, без слов прося большего. — Иди ко мне, — охрипшим голосом просит Ким, притягивая к себе Гука и впиваясь в его опухшие губы собственными, сразу же проникая языком в чужой рот, целуя глубоко и голодно, доминируя в поцелуе и не встречая ни толики сопротивления, хотя альфа, сейчас медленно седлающий его бедра, находится в гоне. Не прерывая поцелуя, Ким открывает бутылку с лубрикантом, не жалея, выдавливает порцию на собственную ладонь, которой после смазывает чонгукову промежность, сразу же проникая тремя пальцами в жаждущее нутро, на что Гук прикусывает нижнюю губу Тэ, несильно ее оттягивая, и стонет громко ему в рот. Потратив еще несколько минут на растяжку и так уже хорошо принимающего анального отверстия, Ким, вновь выдавив лубрикант на свою ладонь, смазывает свой колом стоящий член, после чего приставляет головку к дырке Чонгука, который в предвкушении лишь ерзает на нем, стараясь самостоятельно насадиться на плоть, но Тэ не позволяет, дразня альфу, пока свободной рукой шарит по постели в поисках пакетика с презервативом, а зря. Чон, потеряв терпение, хватает Тэхена за шею, одной рукой надавливая на его кадык и тем самым перекрывая доступ к кислороду, не позволяя сделать и глотка воздуха. Пилит его своими глазами-бусинами, в которых, если присмотреться, можно заметить алый отблеск и тихо, предупреждающе рыча давит на Тэ своими усилившимися феромонами, отчего тот быстро сдается, забыв про защиту, одним резким толчком проникая в Гука до самого конца и останавливаясь, давая тому время привыкнуть к распирающему нутро чувству, но Чону оно не требуется, так как получив, наконец, желаемое, он сразу же срывается на максимально быстрый темп, прыгая на твёрдой плоти, издавая поистине громкие стоны удовольствия. Руки тут же отпускают шею Кима, находя свое место на его груди, поглаживая напрягшийся торс, на котором не так отчетливо, как у Гука, но тоже имеются кубики пресса, царапая их короткими ноготками, оставляя на теле Тэ красные полосы, после чего перемещается к торчащим от возбуждения соскам, уделяя немалое внимание и им. Оглаживает торчащие горошины пальцами, перекатывая между, царапая и сжимая до легкой боли. — Как же хорошо, — шепчет охрипшим от стонов голосом, нагибаясь к Киму и впиваясь клыками в его плоть, оставляя на острых ключицах временную метку, которую сразу же принимается зализывать. Ким лишь мычит, стиснув зубы, и принимает от альфы все, что тот даст, не имея ничего против. — Мне так хорошо, — шепчет Гук, наваливаясь на Тэ и позволяя тому взять собственный темп, послушно принимая в себя глубокие толчки. — Мне тоже, Гуки, — шепчет тихо на самое ушко, сначала проходясь по раковине влажным языком, а после прикусывая мочку, играя с серьгой-колечком. Чон вновь приникает к приглашающе выставленной шее Тэхена, снова вылизывая его запаховую железу, утробно урча и постанывая, пока Ким переходит на медленный темп, трахая его с оттяжкой, загоняя по самые яйца и выходя практически полностью, оставляя внутри только крупную бордовую головку, после чего снова входит до громкого шлепка, попадая по набухшему комочку нервов внутри, отчего Чон громко вскрикивает, буквально на секунду отвлекаясь от вылизывания такой манящей шеи, после чего сразу же возвращается к своему занятию, и вновь до того момента, когда Тэ выйдя из него, повторно двинется до самого конца, натягивая на себя как можно сильнее, удерживая ладонями за упругие ягодицы, по которым периодически прилетают звонкие шлепки, отчего гукова пятая точка сейчас имеет бордовый оттенок, но Гуку это до безумия нравится, он в диком восторге и не скрывает этого, поощряя каждое действие альфы под ним громкими стонами и ответными ласками и действиями. Вдоволь насладившись вкусом тэхеновой шеи и запаховой железы, скопив во рту немного слюны, Чонгук обхватывая лицо Тэхена и, зафиксировав его на месте, пальцами одной руки надавливает ему на щеки, намекая, чтобы тот открыл свой рот. Тэхен послушно выполняет неозвученную вслух просьбу и даже высовывает язык, уже догадываясь, что хочет сделать Гук. Довольно улыбнувшись, Чон склоняется ближе к Тэ и, разомкнув собственные губы, позволяет слюне скатиться с собственного языка и упасть несколькими каплями прямо в рот Тэ, который с удовольствием принимает ее и, несколько раз перекатив на языке, проглатывает, вновь широко открывая рот и демонстративно высовывая язык, показывая внимательно наблюдающему за его действиями Чонгуку, что все проглотил. — Лучший, — рокочет Чон и впивается собственническим поцелуем в губы Тэ, на этот раз ведя в поцелуе и словно подавляя в этом танце языков кимов. Киму хватает несколько быстрых движений, чтобы довести себя до разрядки. Понимая, что вот-вот кончит, Тэ пытается снять с себя Гука, но тот, лишь недовольно рыкнув, плотнее насаживается на член, чувствуя, как семя альфы заполняет его изнутри, запечатывая все это узлом, не позволяя пролиться ни капли мимо. Чувствуя, как его буквально распирает изнутри, а сперма продолжает выплескиваться в глубине растянутых стенок, Гук кончает следом, так к себе и не прикоснувшись, вздрагивая всем телом и пачкая торс Кима собственным семенем, сразу же принимаясь втирать его круговыми движениями в кожу, желая пометить альфу как можно сильнее собственным запахом. Уже лежа на Киме и глубоко дыша, отходя от пережитого оргазма, чувствуя успокаивающие поглаживания на своей спине и пояснице, а после и на заднице, которую, не стесняясь, несколько раз жамкают, Гук наконец приходит в себя. Когда волна похоти, навеянная гоном, спадает, уступая место здравомыслию, Чон вдруг осознает, что произошло, резко дергаясь, пытаясь как можно скорее подорваться с обнимающего и крепко прижимающего его к себе Тэхена и убраться как можно дальше с этой квартиры, желательно даже с этого города, а лучше с этой планеты нахрен, ибо такого стыда он не испытывал наверное никогда. — Ну чего ты? — ласково шепчет Тэ, не позволяя Гуку вырваться из своих медвежьих объятий. — Пусти, — шепчет еле слышно хриплым голосом, зажмуриваясь. — Нет, Гуки, никуда не пущу, — успокаивающе гладит Чонгука по влажным волосам, убирая те с лица, пытаясь заглянуть в глаза. — Да и с узла моего ты еще не скоро встать сможешь. Тело в кимовых руках, что было несколько секунд назад до предела напряжено, моментально расслабляется, чему Тэхен несказанно рад. — Все хорошо, кролик, — целует Ким в макушку Гу, все так же крепко прижимая к себе, — теперь ты от меня никуда не денешься. Я, конечно, немного шокирован произошедшим, но ничего против не имею. — Прости, — все так же еле слышно. — Не думал, что гон наступит сегодня, по графику он должен был быть через три дня. Я не хотел, чтобы ты видел меня таким, — шмыгает носом Гук, потираясь им же о кимову шею. — Мне все понравилось, Гуки, не стоит извиняться за себя и то, какой ты есть. — Какой я после этого альфа? С узлом в заднице. — Самый лучший. — Ким все-таки поднимает лицо Чона, аккуратно зачесывая непослушные прядки волос назад, пропуская те между своих пальцев, заглядывая в неуверенное лицо, ловя взглядом покрасневшие глаза Гука, которому сейчас явно не очень комфортно, так как раскрылась его самая постыдная тайна, которую он скрывал как мог. — Самый красивый, — целует в кончик крупного носа, наблюдая за реакцией. — Вкусный, — шепчет в самые губы. — Ты правда так думаешь? — неуверенно так, будто считает, что над ним шутят. — Да, Гуки, правда, — и целует ласково, нежно, сразу же получая ответный поцелуй губами, высунувшийся навстречу влажный язык.***
— Это я крал твои футболки, прости, — спустя какое то время признается Чонгук. — Хотел дома гнездо соорудить, чтобы было полегче перенести гон, ты очень приглянулся моему альфе. — Для тебя не жалко, кроль, — улыбается искренне своей широкой улыбкой, на которую невозможно не ответить, и тянется к Чону, укладывая того на себя сверху, сразу же помещая ладони на полюбившихся ягодицах, — можешь хоть каждый день тут гнезда строить, я не против. Только Юнги ничего не будем говорить, мне уж очень батончики нравятся, которые он дает мне бесплатно в знак извинения. — Хорошо, Тэ, — и льнет ближе, начиная еле заметно двигать тазом, приникая губами к шее Кима. — Но сейчас ты снова вылижешь меня и посадишь на узел, — вгрызается в шею, ставя очередную временную метку, громко урча, когда получает звонкий шлепок по оголенной ягодице. — С удовольствием. Этот гон у Чонгука обещает стать самым незабываемым, ибо так охуенно он его еще ни разу в жизни не проводил.