Bleach ОЖП

Звук шагов эхом разрезает тишину, пока ты медленно идёшь к тронному залу, зная, что опаздываешь. Беспокоит ли это тебя? Совсем нет. Он ждет тебя, а большего и не надо.  Лунный свет, освещает твою бледную кожу, делая её ещё белее. Отсутствие солнца сильно повлияло на твой организм, но ты не жалуешься — тебе комфортно и так.  Подходишь к массивной двери, отворяя её только одной рукой, и заходишь во внутрь, прерывая шум обсуждения. Голоса стихают, и множество глаз устремляются на тебя, в том числе и его.  Останавливаешься в центре, прямо перед ним, пока эспада молча разрывает тебя глазами на части: твоё белое струящееся платье с черными деталями, длинные аккуратные волосы, даже цветок в волосах им не мил, но это его подарок, и ты с ним не расстанешься.  — Наконец-то, — всё же произносит Айзен, безразлично расположив голову на руке. Его поза вальяжна и расслаблена. Кажется, его совсем не волнуют проблемы Уэко Мундо, но тебе нет до этого дела. Это не твоя забота. Если бы не он, ты до сих пор была бы рядовым синигами в Сообществе Душ. Здесь ты — пленница его глаз, его рук, его тела, его мыслей и желаний.  Как же ты тут оказалась? В голове всплывают воспоминания дня, который стал решающим. Тогда Соске стал предателем для Сообщества Душ, оставив пятый отряд без капитана. Он натворил делов и пропал с радаров синигами, забрав с собой Гина и Канаме. Ты была очевидцем, но ничего не могла сделать. В голове застыл только крик боли от предательства, ведь для тебя Айзен был не только капитаном соседнего отряда, но и близким человеком, даже любовником. Ты всегда делилась с ним сокровенным, как и он с тобой, вот только до его истинной сути ты так и не дошла.  Ночью того же дня тобой было принято решение, которое изменило всю твою судьбу. Ты отправилась за ним. Ослепленная любовью и чувством привязанности, ты была готова уйти вслед за предателем, остаться в Уэко Мундо до конца своих дней.  Пожалела о своём решении ты достаточно быстро. Дважды была готова попрощаться с жизнью — первый раз тебя чуть не убили по пути в Лас Ночес, а второй раз тебя чуть не убил сам Айзен. Была ли ты нужна ему? Конечно нет. Об этом неустанно твердил тебе мозг, но сердце больно сжималось, заставляя идти за ним. Его меч остановился только в тот момент, когда ты добровольно подставила ему свою шею, смирившись с тем, что без него ты жить не согласна.  — Оставайся, — сказал Айзен, убирая занпакто в ножны, отворачиваясь и уходя в неизвестном направлении.  Большего тебе было и не надо. Он увидел в тебе смысл, сердце ликовало. Тебе выделили комнату, дали одежду, даже позволили тренироваться эспадой. Конечно, не все относили к тебе с благоговением, многие отвергали, но тронуть тебя не смели. Ты была собственностью Айзена и даже кривой взгляд в твою сторону мог привести к смерти.  Для него ты была удобной. Он давал тебе мелкие поручения по личным делам, проводил с тобой вечера и ночи, но бо‌льшую часть времени ты оставалась всё равно одна. Это иногда смущало, но ты грела себя мыслями о нём, трогала себя, расплываясь в грязных фантазиях, и ждала, когда Айзен позовет тебя к себе. В любое время дня или ночи, не важно, лишь бы только ты была ему нужна.  Вот и сейчас он позвал тебя к себе, и ты летела к нему с гордо поднятой головой и расправленными плечами. Ты упивалась своей нужностью, поэтому продолжала смотреть на мужчину с лёгким вызовом.  — Да, мой господин? — кланяешься, ожидая приказа.  — Мы потеряли одного из эспады, — Айзен лениво кивает в сторону пустующего места, пока улыбка не спадает с его лица. Кажется, ему совсем плевать. — Нужно занять его место.  — Мне? — спрашиваешь ты, абсолютно не ожидая такой прямоты и такой чести. — Но я... — Да, — ответ короткий, но многозначительный. — Будешь со мной спорить?  — Нет, как скажете, — киваешь, занимая место седьмого.  Гриммджоу рядом с тобой фыркает, и ты чувствуешь его неприязнь, зная, что на очередной тренировке он схлестнется с тобой в жаркой битве, пока оба не останетесь без сил. В воздухе повисает немой вопрос: достойна ли ты? Многие оспорили бы это, но ты знаешь, что заслуживаешь этого места. Спустя столько лет упорной работы и тренировок, ты достигла уровня седьмого. Пускай до первого или нулевого тебе далеко, ты всё же чувствуешь мурашки.  После ещё пары объявлений собрание закончилось. Ты мало что поняла из происходящего, тебя опьяняло счастье. Сам Айзен взял тебя в эспаду, вывел тебя в дамки.  Пока ты летала в мыслях, все быстро разошлись: кто-то спешил обсудить новенькую, а кому-то, наоборот, совсем не было до этого дела. Ты же хотела остаться с ним, поблагодарить лично.  Соске тоже не спешил уходить. Он гипнотизировал тебя взглядом, заставляя подойти ближе. — За что? — спрашиваешь ты уже более открыто, ведь больше свидетелей нет.  — Я наблюдал за тобой, — оставив локти на подлокотниках, Айзен сплел пальцы своих рук, продолжая задумчиво рассматривать тебя. — Ты хорошо выполняешь поручения, я видел твои тренировки. Ты способна противостоять Гриммджоу, а значит достойна быть седьмой.  Ты растерялась, даже не зная, что ответить. Может ему не плевать на тебя? Сердце забилось быстрее.  — Позволь мне тебя отблагодарить… — переходишь на неофициальное обращение, зная, что тебе позволено.  Тянешься к нему, но он хватает тебя за руку, не давая коснуться.  — Не сейчас, — отказывает Айзен, до боли сжимая твоё запястье. Вырываешь руку из его хватки, обиженно смотря на него.  Соске смотрит на то, как ты уходишь, почти вылетая из зала в направлении своей комнаты. Кажется, его кольнуло сожаление: его лицо скривилось на долю секунды, после чего вернулось безразличное выражение. Впрочем, ты всё равно этого уже не видела. Глаза застилали слёзы. Ты не помнишь как добралась до своей комнаты, падая на просторную кровать. Сердце ныло, не давая надежды на успокоение. Корабль радости за то, что Айзен замечает тебя, что он видит твои старания и ценит их, разбился о скалы отказа. Конечно, он возможно занят прямо сейчас, но Соске даже не дал себя коснуться... Это вгоняло в краску и заставляло испытывать стыд за произошедшее.  Так прошло несколько часов, пока ты не успокоилась. Слёзы постепенно высохли, а сердцебиение стало размеренным.  Желая очистить разум от гнетущих мыслей, ты решила отдаться медитации. Ей тебя учили ещё в Готей 13. Она позволяла успокоить душу, пережив эмоции. Ты редко прибегала к ней, но она всегда помогала тебе.  Уместившись на полу, ты зажгла свечи, садясь в позу лотоса. Глубокий вдох позволил насытить лёгкие кислородом, а глубокий выдох уносил с собой негатив, печали и заботы. Ты чувствовала как тревога покидает тело, позволяя забыться. И только, казалось бы, пришло умиротворение, как дверь в комнату распахнулась. Ты дёрнулась, испуганно открывая глаза и хватаясь за меч, что бессменно находился у тебя на поясе.  — Не стоит, — мужской голос остановил тебя, давая мгновение опомниться.  Ты подняла взгляд, сталкиваясь им с Айзеном.  — Я не помешал? — своевременный вопрос, но ты игнорируешь его неуместность, качая головой из стороны в сторону.  — Ты что-то хотел? — ты всё также стоишь среди свечей, питаясь их ароматом.  — Я освободился, а ты, кажется, хотела меня отблагодарить? — его лицо ничего не выражает, поэтому большой охоты продолжить начатое нет. Мужчина видит это, но твоё настроение для него не проблема. Он слишком хорошо знает как манипулировать людьми, особенно тобой. Ты даже не сопротивляешься, когда тот подходит ближе, приобнимает за плечи. Чувствуешь как он вкусно пахнет и уже хочется простить Айзену любые оплошности, но стараешься держаться, изображать из себя недотрогу.  — Может всё-таки порадуешь меня? — его твердый голос становится шепотом, опаляя нежную кожу, от чего ты шумно сглатываешь, чувствуя, как трясутся даже ноги.  Поднимаешь глаза, чтобы вновь столкнуться с его изучающим взглядом. Он намного больше тебя и это чертовски заводит, эти плечи и вырез на груди. Прикрываешь глаза, пытаясь абстрагироваться, но уже поздно. Ты хочешь продолжения. — Хорошо, — окончательно сдаешься ты, подаваясь вперёд и вставая на носочки, чтобы дотянуться до сладких губ. Целуешь медленно, как будто не ощутимо, а крепкие руки, что обвивают тебя, не дают отстраниться.  Он совершенно нетерпелив. Быстро берет инициативу на себя, сминает твои губы своими, почти рычит, сплетая ваши языки и совершенно бесцеремонно покусывая.  Ты стонешь что-то невнятное, сильнее цепляясь за его плечи. Медленно, но верно он тянет тебя на кровать, и вскоре вы падаете на неё, сминая под собой одеяло и простынь. Оказываешься сверху, седлая Соске, наклоняешься, стараясь не разорвать поцелуй, пока рука бесстыдно бродит по его телу, стараясь не упустить ни сантиметра. Быстро находишь бугорок в его штанах и тут же освобождаешь член от ткани. Мужчина сдавленно стонет, стоит тебе коснуться головки, размазывая капли предэякулята. Спустя несколько мгновений игры, твоя рука чуть более уверенно сжимается вокруг его члена, постепенно надрачивая ему. Ты знаешь, что ему нравится минет, поэтому вынужденно отрываешься от поцелуя, облизывая губы, и спускаешься вниз. Айзен учтиво подхватывает твои волосы, не позволяя им мешать в такой ответственный момент. Шумно выдыхаешь и только потом берешь член в рот. Сразу глубоко, без прелюдий. Это тоже его маленькая прихоть.  Сосешь упорно, и он тебе помогает, сильнее надавливая на затылок. Слюна, накопившаяся у тебя во рту, стекает вниз, капая на простынь. Кажется, тебе опять придется менять постельное.  Айзен стонет чуть громче, и ты поднимаешь взгляд, чтобы увидеть довольное лицо мужчины. Его всегда аккуратно зализанные волосы уже выглядят слегка растрепанными, но тебе это нравится ещё больше.  — Ублажай себя, — приказывает Соске, видя, как тебе нравится происходящее. Ты послушно приподнимаешь подол юбки, подушечками пальцев ведя по бедру, проникаешь под кромку белья и только затем касаешься клитора, от чего сама же и вздрагиваешь. Слишком горячо и чертовски приятно. Совмещать два дела тяжело, поэтому ты стараешься сконцентрироваться на минете, ставишь его желания над своими. Подобное продолжается ещё несколько минут, пока Айзену это не надоедает, хочется продолжения. Он останавливает тебя жестом, и ты отстраняешься.  Соске похлопывает себя по тазу, приглашая тебя сесть сверху. Кто ты такая, чтобы отказываться? Смазка тебе не нужна, ты буквально истекаешь любовными соками. Отодвигаешь ненужное белье, даже не утруждаясь его снять и медленно садишься на его член. Сдавленно охаешь, сжимаясь вокруг него, но не остаёшься сидеть. Плавные движения вверх-вниз быстро переходят в резкие. Этому помогает и сам Айзен, укладывая свои руки на твоей талии. Он сам двигает бедрами вперёд, от чего ты невольно сжимаешься, чувствуя, как тебя буквально распирает изнутри.  Подобная поза быстро наскучивает, поэтому мужчина, пользуясь силой, переворачивает вас, и теперь снизу ты. Но и это его не устраивает.  — Разденься и встань на четвереньки, — Соске вытаскивает член, ожидая исполнения своей команды. Он всегда немногословен, но в этом есть особый шарм. Послушно стягиваешь с себя платье вместе с нижним бельем и меняешь положение, выгибаясь в спине и расставляя ноги чуть шире.  — Шикарный вид, — Айзен оглаживает твою ягодицу и внезапно шлёпает, от чего ты дёргаешься. От такого точно останется красный след, но жаловаться не приходится. — Хочешь, чтобы я вставил обратно?  Он наклоняется к тебе, и спиной ты чувствуешь его тепло даже сквозь одежду.  — П-пожалуйста, — умоляешь его, чувствуя, как во рту пересохло. — Пожалуйста, вставь свой член обратно.  — Я не совсем понял, — придуривается мужчина. — Что ты хочешь?  — Я хочу, чтобы ты вставил в меня свой член, прошу, — срываешь голос на крик, вжимаясь лицом в подушку от стыда.  — Вот так, хорошая девочка, — он тихо смеётся и выполняет твою слезливую просьбу. Айзен ненастный, не любит нежности, и тебя это целиком и полностью устраивает. Ты рада быть его, пускай и в такой форме. Знаешь, что кроме тебя он ни к кому и не присмотрится. Гордишься не только новым положением в эспаде, но и нынешним, под Соске. Тем временем мужчина наращивает темп, выбивая из тебя всё более громкие вздохи, которые рискуют разбудить весь Лас Ночес, но никому из вас нет до этого дела.  Он грубо сжимает твою талию, входя глубже, достигая шейки матки, от чего становится уже не так приятно, но весь дискомфорт уходит, стоит мужчине самому достигнуть клитора. Бессловно открываешь рот, пытаясь набрать воздуха, но вдохнуть не получается.  Он бессовестно играет с чувствительным комочком нервов, перебирает меж пальцев, медленно потирает и поглаживает. Айзен тоже знает как тебе больше нравится, и его движения никогда не ошибаются. Ты сдаешься быстро, даже чересчур, чувствуя как ноги подкашиваются, сжимаешь в руках простынь аж до побелевших костяшек на пальцах, пытаясь сдержать бурю эмоций внутри. Влагалище ритмично сокращается, от чего не выдерживает и Соске, обильно изливаясь внутрь. Ещё несколько секунд он находится внутри, перед тем, как вытащить член.  — Ты хорошо сегодня постаралась, мне понравилась твоя благодарность, — Айзен ложится рядом с тобой, прижимая к своей груди. Ты вяло улыбаешься, с удовольствием обнимая его и зная, что его не будет рядом когда ты проснешься, но тем не менее ты прикрываешь глаза, всё ещё пытаясь отдышаться. Мужчина медленно поглаживает тебя по спине от чего веки быстро тяжелеют. — Спасибо, — отвечаешь ему. — Я… Я люблю тебя. Последние слова, еле слышимые, растворяются в вечной ночи Уэко Мундо, и ты проваливаешься в глубокий сон. ***   Пробуждение после горячей ночи даётся тебе легче обычного. Ты ещё некоторое время лежишь с закрытыми глазами, разминая каждую мышцу в организме, пока не натыкаешься на что-то большое, лежащее рядом с собой.  Распахиваешь глаза, фокусируясь на неопознанном предмете и видишь мужчину, мирно спящего рядом с тобой.  — Айзен? — голос полон удивления. Ты шумно сглатываешь, ощущая как сердце отбивает чечётку. Неужели он остался с тобой на ночь? В голове тут же поднимается вихрь мыслей и эмоций.  Мужчина недовольно кряхтит, приоткрывая глаза.  — Не кричи, ладно? — он притягивает тебя к себе, вновь закрывая глаза и, кажется, обратно засыпая.  Ещё несколько минут ты гипнотизируешь его взглядом, даже умудряешься себя ущипнуть, но это всё же не сон. Обнимаешь Соске в ответ, аккуратно поглаживая его плечи, и умиротворенно прикрываешь глаза, собираясь понежиться с ним ровно столько, сколько он захочет. А сама думаешь: может всё-таки его сердце ещё не разучилось чувствовать?