Пробуждение

Серый туман плотным слоем обволакивает каждый уголок древнего замка, заползает под изъеденный временем каменный стол, окутывает огромные колонны, венцом оседает у тонких шпилей. На троне, оцепенев, сидел силуэт. Тёмный плащ с ниточками золота трепыхался, словно на ветру. Из-под него струились белые полу-прозрачные щупальца, расползаясь в стороны, слепо шаря по углам. Неподвижная фигура, замершая каменным изваянием, неожиданно открыла глаза. Янтарные глаза отливали бесконечным золотом. Холодные, как далёкие ледяные воды, они обвели взглядом стройные ряды стульев с высокими спинками. Клейн оперся локтём о подлокотник, неровными движениями потирая вески. Острая боль пронзила голову, точно кто-то разрывал его изнутри, с извращённым удовольствием зачерпывая один кусочек его мозга за другим, затем выбрасывая в заполненный порчей космос и после запихивая обратно. Он ощущал, как Черви Духа пульсируют под его кожей, пытаясь прорваться наружу. Из груди вырвался сиплый, болезненный вздох, больше похожий на хрип, словно он не разговаривал уже много лет. В принципе, так и было. Сколько времени он проспал? Угольного цвета мешки под глазами он заметил лишь сейчас, и кончики его губ искривились в усмешке. Даже во сне ему не позволили отдохнуть. Постоянное внутреннее сражение измотало его до предела, высасывая последние остатки человечности. Лишь тонкий огонёк в груди сейчас поддерживал его, готовый потухнуть даже от слабого дуновения ветра. Перед глазами возникло хрупкое алое сияние. Затем ещё одно, следом третье, четвёртое, а затем перед его глазами их простёрлось, казалось, бесконечное множество. Глаза Шута раскрылись шире, пока он, ошеломлённый, наблюдал за появлением всё новых и новых огоньков. Клейн убрал пальцы от висков, невольно выискивая ошарашенным взглядом самые яркие звёзды. Самые близкие ему звёзды. Те, благодаря которым он всё таки смог, у него всё таки получилось. Теперь он мог защитить их, мог хотя бы попытаться. Воспоминания завертелись перед его глазами. Его пребывание Ночным Ястребом, самое спокойное время, лишённое большинства забот. Время, проведённое с братом и сестрой, с капитаном, Старым Нилом, Розанной, Фраем и остальными. Самые первые собрания Клуба Таро, когда на них присутствовали лишь Мисс Справедливость и Мистер Висельник. Появление Мисс Маг, Солнышка, Звезды Леонарда, Отшельницы Каттлеи, Мисс Судьи, и Мистера Луны. Их совместные миссии, то, как они дружно учили Солнце гермесу, как наставляли друг друга, давая советы и предостерегая от опасностей. Даже невооруженным глазом ощутимая пылкость с легким налётом отчания Мистера Звезды, когда он узнал, что Мистер Мир впал в спячку вместе со своим Богом. Слёзы совсем маленького мальчика, Уилла Осептина, который на самом деле был Ангелом судьбы. Письма, отправленные им Мистеру Азику, всегда подписываемые им, как бессменным учеником, Клейном Моретти. Клейн не сдержался, и мягкая, чуть грустная улыбка медленно очертила его лицо. В груди что-то разлилось теплом, и слабый огонёк медленно растёкся, вырос, став высокой свечкой. Затем разгорелся небольшой костерок, отогревающий его покрытую коркой льда душу. Капля за каплей, молитвы вперемешку с видениями о прошлом, отогревали его. К тонким пальцам постепенно возвращались телесные ощущения, а к глазам - неуловимый, но всё же блеск. Он коснулся рукой одной из звёзд. Перед ним предстал молодой человек, сцепивший пальцы в молитвенной позе. Его чёрные волосы неряшливыми патлами стекали на плечи, а зелёные глаза устремились куда-то в небо, словно среди бесконечной россыпи звёзд пытались что-то отыскать. Мистер Звезда, у вас никогда не было таланта к поэзии, но вы всё же чересчур сентиментальны, да? Клейн приблизил изображение, разглядывая своего доброго поэта. Пробуждение Ангела Мира знаменует возвращение Шута. Шут, убрав руку от алого огонька, воссоздал марионетку с чертами Германа и Клейна в длинном чёрном плаще с откинутым капюшоном, сильно размывая её очертания серым туманом. Её глаза медленно открылись, голова приподнялась, словно тоже взирая куда-то наверх, в бесконечные просторы космоса. Клейн парой движений разослал видения по самым главным и чётким звёздам, по участникам Клуба Таро, а после — по нескольким менее ярким. Леонард только собирался разомкнуть пальцы, как перед его взглядом расстелился такой знакомый туман, а в нём — ещё более знакомая фигура. И, что самое главное, живая, не спящая, двигающаяся фигура! Его сердце во мгновение пустилось вперёд, мысли заметались в голове, а глаза открылись шире, словно пытаясь вобрать в себя больше. Это видение могло значить только одно! Самый верный Ангел Господина Шута, Мистер Мир, наконец-то очнулся от длительного сна, пробудился! Мысли о предстоящей встрече заполнили его голову горящим предвкушением абсолютно без задней мысли, когда картинка скрылась с глаз. Паллез Зороаст мгновенно заметил перемену в настроении: — Тебе послали видение? — Сразу же догадался он. Леонард опешил на пару секунд, внутренне раздумывая, но потом без всяких обиняков ответил. — Да, это было видение, посланное Господином Шутом. — Клейн проснулся. Ангел неожиданно затих, словно раздумывая над его словами, а Звезда не стала ждать его комментариев. — Это значит, мы совсем скоро встретимся! — Леонард не сдержался, сжал пальцы в кулак, быстрыми шагами достигая входной двери, а затем небрежно захлопывая её за собой. Радость трепетом забралась к нему в сердце. — Не будь столь наивным. — Будто немного охрипший донёсся до него голос. Он мог почти увидеть перед глазами, как старик качает головой из стороны в сторону. Брови поэта приподнялись, а затем слегка нахмурились. — О чем ты? Я так долго ждал, пока он очнётся, и не должен радоваться? — Ты ведь должен помнить, что, чем ближе существа к божественности, тем больше они теряют человечность. Теперь умолкла уже Красная Перчатка, напряженно соображая. — Учитывая, сколько времени твой коллега спал, он может быть уже совершенно не тем, кем был раньше. Леонард опустил взгляд в пол, разглядывая деревянные половицы. — Но пока я не вижу, я же не узнаю наверняка... — Да. Но я в этом не участвую. Мне нужен отдых после твоей вчерашней миссии. — Быстро обозначил старик свою позицию, и, больше ничего не произнеся, кажется, уснул, оставив Леонарда наедине со своими мыслями. Мистер Звезда помедлил несколько мгновений, словно в сомнениях, но потом всё же произнёс нараспев: — Шут, не принадлежащий этой эпохе, таинственный правитель над серым туманом, о, Король Жёлтого и Чёрного, владыка удачи, пожалуйста, передайте вашему верному Ангелу, Мистеру Миру, мое желание о скорейшей встрече. Тишина заполнила комнату. Одри Холл, стоящая перед длинным зеркалом, неожиданно пришла в себя. Она всё нкиак не могла до конца осознать произошедшее. Мистер Мир пробудился, значит, совсем скоро очнётся от дремоты и их Бог, Господин Шут! Значит, скоро собрание Таро пройдёт вновь в полном составе! Её глаза вспыхнули почти осязаемым огнём, а сердце забилось быстрее. Она склонила голову, чувствуя, что не может сдержать улыбку. Одри всегда верила. На лице Алгера читалось скорее напряжение, нежели радость. Безусловно, он ждал пробуждения их Господа, ждал пробуждения и Германа Спэрроу, как одного из Его верных Ангелов. Но они спали столько времени, прошло буквально несколько лет с того дня, как их Божеству пришлось погрузиться в дрёму. Висельник закусил губу, а его тревожные мысли метались в голове, как каскады смертельно острых дисков. Что, если их Бог и Его Ангел уже совсем не те, что были прежде? Деррик Берг же был искренне счастлив, предвкушая скорую встречу с их Богом, которого они с упоением ждали всё это время. Кому возносили молитвы, в честь которого строили соборы и церкви, распространяя веру далеко за пределы архипелага. Клейн тем временем поудобнее устроился на величественном троне, ощущая, как боль постепенно отступает. Он прикрыл глаза, слушая молитвы, обращённые к нему. Просьба о встрече, значит... Он несколько раз сомкнул и разомкнул пальцы, словно проверяя, насколько к нему вернулась чувствительность. Холод всё ещё пробирал его до костей, но не так сильно, как раньше. В его нутре вновь затрепетали слабые, туманные отголоски чувств. Ничего ведь не произойдет, если он просто повидается со старым другом? Для восстановления своей человечности ему будет полезно пообщаться с людьми, особенно с теми, перед кем необязательно притворяться. А потом он может заглянуть и к Мисс Справедливость, следом проведать как идут дела у Солнышка и его подопечных, а после посетить и остальных членов Клуба. Клейн закрыл глаза, и его сознание упало вниз, проходя сквозь всевозможные барьеры Сефиры. Ветер ударил ему в лицо, заставляя прищуриться. Холодный образ Германа Спэрроу сформировался сам по себе, и Божество старательно подавило большую часть своей ауры, лишь бы не привлекать лишнее внимание. От хождения по кругу Леонарда отвлёк стук в дверь. Во мгновение достигнув входа, он без задней мысли распахнул дверь, и оцепенел, обводя взглядом до боли знакомую фигуру. — Здравствуй. — Немного нервно сказал он, заглядывая в глаза Германа Спэрроу, словно пытаясь разглядеть в них что-то, проникнуть внутрь, глубже, увидеть нутро и убедиться, что это всё ещё тот человек, которого он запомнил. С которым познакомился давным-давно, в Тингоне. Герман снял полу-цилинд, а затем приложил его к груди. — Давно не виделись, Леонард. Леонард пропустил того в дом, закрывая дверь. Пока Звезда отвернулся, взгляд молодого Бога прикипел к дивану поблизости. Аккуратно сложенные газеты шелохнулись, словно под давлением, а затем, одна из них резко сдвинулась, будто кто-то отдёрнул от неё руку. После этого взгляд Клейна мгновенно вернулся обратно на Митчелла. — Клейн. — Словно на пробу произнёс Красная Перчатка. — Может, в честь такой встречи, примешь свой настоящий облик? Тут больше никого нет. — Уголки его губ приподнялись. Силуэт перед ним начал меняться, буквально через секунду обращаясь в Клейна Моретти. С мешками под глазами, усталым и немного вялым, болезненным видом. Борьба, пусть и происходящая лишь глубоко в его сознании, не обделила его внешний облик своим влиянием. Внутри Звезды что-то болезненно сжалось. Ладонь сама собой легла на чужое плечо, а лицо приняло немного сочувствующе-нежное выражение. Безусловно, бывший Ночной Ястреб старался, стремился стать лучше и сильнее после того самого инцидента в Тингоне, но ему было далеко до Клейна. До его сумасшедшего темпа роста, до его долгоиграющих планов и всего прочего, и, честно говоря, совсем немного, но Леонард даже завидовал ему, пока до него не начало доходить осознание того, насколько дорого его коллеге пришлось за это заплатить. Холод тела Клейна на миг развеялся, но потом снова сгустился, активно противостоя живому теплу. Веки его дёрнулись. Внутри взыграло противостояние — с одной стороны, его чувства взвыли, желая прикоснуться, подойти ближе, и вновь вспомнить, какого это — взаимодействовать с кем-то живым и тёплым, а с другой — стыдливость и какие-то опасения. Боязнь случайно навредить. Теперь он не лжебог, а самый что ни на есть настоящий. Спустя пару секунд, первое всё же пересилило. Он держал себя в руках слишком долго, и сейчас у новоявленного Бога не было сил противиться сиюминутным, почти детским порывам слабости. Клейн аккуратно, точно прощупывая поверхность, ступил к Красной Перчатке на шаг ближе, оценивая его поведение, протянул руки, а затем заключил того в объятия, укладывая подбородок тому на плечо. Он ожидал в ответ любой реакции, вплоть до издёвок, но Леонард лишь мягко ответил на объятия, обхватывая руками чужую талию. — Тебе этого не хватало, да? — Осторожно и тихо произнёс Леонард, словно опасаясь, что человек в его руках неожиданно исчезнет. Клейн чистосердечно признался: — Мне этого не хватало. — Даже если здесь был какой-то подвох, Клейну хотелось насладиться этим моментом. На пару мгновений повисло молчание. — Спасибо. Уголки губ Леонарда неконтролируемо приподнялись, и он был благодарен всем существующим богам, что Клейн сейчас не видит его лица. Божество постепенно таяло, и, будь его оболочка менее твёрдой и физической, он бы наверняка растёкся и поплыл, как масло на сковородке. Он, сам не до конца контролируя свои действия, немного двинул головой в сторону, касаясь носом чужой шеи. По спине Красной Перчатки волной пробежали мурашки, но он подавил инстинктивное желание отстраниться и вспыхнувшие на миг опасения. По щекам пробежал румянец, и он вспомнил постоянные поддразнивания мадам Дейли, от которых его лицо горело почти настоящим огнём. Клейн нутром чувствует реакцию Красной Перчатки на свои действия, и с трудом сдерживает желание рассмеяться. По всем законам жанра Леонард должен быть обольстителем с модных обложек журналов, но на самом деле тот смущается даже самых безобидных вещей. — Знаешь, за время твоего отсутствия произошло так много. — Начинает поэт, пытаясь справиться с нахлынувшей путаницей мыслей. — Да, я столько всего пропустил. — Дыхание Клейна опалило его светлую кожу. Крепкий-крепкий замок в его груди начал медленно трескаться, и с каждой секундой всё больше грозил развалиться на части. — Мне нужно будет наверстать упущенное. Надеюсь, ты поможешь мне с этим. Леонард ощутил, что сам же и загнал себя в ловушку. С другой стороны, ему грело душу то, что Клейн сам решил обратиться к нему. Именно к нему. Собравшись со всеми силами, что у него были, Звезда чуть опустил подбородок, губами касаясь чужого лба. Клейн, отдав волю чувствам, сам подставился под чужой поцелуй. Клейн и сам не догадывался, насколько сильно он скучал по Митчеллу. Как он переживал о его безопасности. За него он ведь тоже беспокоился, несмотря на все мысленные колкости. Беспокоился, что из-за него, из-за Клейна, тот снова попадёт в неприятности, может быть, на этот раз смертельные. Моретти не желал подвергать его опасности, как не желал подвергать ей брата с сестрой, поэтому не смел быть собой. Сейчас ему предоставился счастливый шанс не зацикливаться на отыгрыше образа. Клейн попытался сосредоточиться, приподнял голову, глядя прямо в яркие, изумрудные глаза, а затем прикасаясь к губам, не обращая внимание на густо покрасневшее лицо Леонарда. Митчелл чувствовал, как кровь бежит по его венам и стучит в голове, а сердце падает куда-то в ноги, подпрыгивая. Он настойчивее коснулся чужих губ, крепче сжимая руки на талии Клейна, и почти повисая над ним. Воздух вокруг них сгустился, становясь вязким и терпким, как мёд. Это собрание Клуба Таро должно было пройти впервые в полном составе с момента впадения в сон их Бога. После приветствия, Одри быстро проанализировала силуэт Мистера Мира. Его, как и всегда, почти невозможно прочитать, но она нутром чувствует, что, что-то в нём сильно изменилось. Также она прекрасно видит их переглядки с Мистером Звездой, и последний, кажется, чем-то крайне смущен. Произошло что-то, о чем она не знает? После она обращает взгляд в другой конец стола, к Господину Шута. Улыбка на его лице, кое покрыто туманом, цветёт. Поза кажется расслабленной и чуть сонной. Всем своим видом их Бог показывает, какое у него хорошее и доброжелательное настроение. Клейн Шут подпёр подбородок локтём, чуть опуская голову набок, и постукивая пальцами по длинному столу. — Вы все замечательно поработали за время моего сна. — Похвалил он их. — Благодаря вам и вашим стараниям я смог удержаться. Солнышко заулыбался, ощущая невероятный прилив сил и гордости. Алгер выдохнул, ощущая, что напряжение спало с его плеч, подобно огромному каменному пласту. Господин Шут всё такой же, как раньше, и, кажется, даже чуть подобрел. Это последствия долгого сна? В нём он восстанавливал человечность? Остальные члены Клуба Таро тоже переглянулись, ощущая нечто схожее. Но их всех объединяло одно чувство — радость за пробуждение Господина Шута и Его Ангела. После этой короткой речи они сразу же перешли к стадии обмена информации, и каждый, кажется, хотел за это собрание рассказать как можно больше. Всё таки, Господин Шут и Мистер Мир так много проспали! И если их Бог наверняка о многом был осведомлен, то Герман — нет. Мир, в свою очередь, по истечению времени как-то странно улыбнулся Звезде, словно говоря ему о чем-то, что могли понять только они двое.