Born to Run

— Джинни, не хмурься, — осторожно просит Макси и протягивает раскрытую ладонь, зная о чем думает ее любимая подруга по складкам на бровях. Джинни поворачивается к ней и усмехается. — Я тут думаю о том, как же все-таки странно закручивается наша жизнь… Макси вздыхает, внутренняя энергия так и требует момента, чтобы вырваться ярким снопом искр и разлететься на несколько тысяч километров кругом. — Ты опять думаешь о маме, — не спрашивает, а утверждает Макси. Джинни все же принимает протянутую ладонь и тепло отвечает: — Сегодня не только о ней. — А о чем еще? — удивляется Макси и раскрывает шире глаза. Джинни обращает взгляд на горизонт, а потом начинает рассуждать: — Я думаю о том моменте, когда наши двигатели остановят свой ход и не будет больше возможности бежать вперед. Когда-нибудь, не знаю когда, мы доберемся до того места, куда мы действительно хотим отправиться, и мы будем гулять на солнце, но до тех пор, бродяги, как мы, рождены бежать. Макси смотрит на Джинни пораженная, не в силах вымолвить и слова. Прозвучавшее настолько странно, что анализировать это нет смысла. Если Джинни хотела уйти в дебри философии, то у нее получилось. Ей сейчас искренне страшно за Джинни. Если такая травма детства как отлучение от матери запала в душу к Джинни, то нужно прилагать усилия для того, чтобы не было попыток еще более ее усугублять. — И это ты прямо сейчас подумала? — хрипло спрашивает Макси. Джинни кивает, а на ее губах играет легкая улыбка. Макси вздыхает, а потом, отодвигая свой безумный характер на задний план, старается подобрать слова: — Знаешь, лучше не думай об этом моменте. Ты, я… Я с тобой, короче. И я сделаю так, чтобы твой двигатель не останавливался на самом интересном месте. Если и есть те места, куда я бы действительно хотела отправиться, так это то место, где всегда есть и будешь ты. Джинни широко улыбается и обнимает Макси. Последняя располагает руки на деталях ее корпуса и что-то тихо напевает. Джинни думает о том, как ей повезло с подругой, хотя нет, в данном случае ей повезло с возлюбленной, ведь только те будут так страстно защищать разум объекта симпатии. Макси прикрывает глаза и считает удары внутреннего двигателя Джинни. Раз. Раз. Приятный звук, ровный, ласкающий. Ей хочется простоять так с ней вечность, но в итоге Джинни отстраняется и произносит то, чего Макси давно хотела услышать: — Я тоже тебя люблю. И Макси улыбается, вся внутренне светясь.