Да здравствует мороз!

Под началом Мальцева Брагин работал уже полгода, тут его тоже тихо ненавидели коллеги и начальство. И только генерал периодически жал его руку и благодарил, правда до этого подписав взыскание от Мальцева. А тот ими сыплет чуть ли не каждый месяц. На Юру в первый же рабочий день повесили два «висяка», по сути, дали легкую работу на первое время: оформить дело и сдать его прокурору. Никто и не рассчитывал, что эти дела раскроют. А Юра раскрыл. При этом подставив одного опера, который не собрал нужные улики, и одного следака, не сделавшего свою работу, как надо. Не сработавшись ни с одним новым опером, он по старой привычке наваливал кучу работы Шибанову. Леха его сразу послал, а Мишка ворчал, ругался, даже умолял иногда, но ехал и делал. По первому делу они арестовали банду наркоторговцев, а по второму — киллера. Миша получил звание, а Брагин — взыскание. Но своё взыскание он получал на больничной койке, так что сильно не ругались. При сотрясении громко орать нельзя. Да Мальцев и не умеет громко. Даже грозно не сильно выходит. Юра был уверен после пятого взыскания, что Мальцев его ненавидит. Ну по-своему, по-мальцевски. Мягко, тепло ненавидит. Хотя и разрешил называть себя на ты и по имени. Вообще, за последние полгода Брагин закрыл 17 судебных дел, но Вадим ни разу не похвалил его за отличную службу. Конечно, Брагин работает не за благодарности от начальства, он работает по призванию. Но все равно почему-то обидно. Именно от Мальцева хотелось услышать, какой Юра отличный следак, потому что, как себе, наконец, признался через полгода Юра, он влюбился, самым пошлым образом влюбился в Мальцева. И что с этим делать он не знал. От Вадима он не получал даже минимального знака, что тот его воспринимает иначе, чем подчиненного. Не раз Брагин мысленно ругал себя на все лады, пытался увлечься девушками, но не получалось. Лишь один раз Вадим невесомо коснулся его рукава во время беседы, и Юра от неожиданности чуть не забыл, что говорил. Взглянул на Мальцева и показалось, что взгляд его серо-голубых глаз на мгновение стал теплее, а потом лицо как будто захлопнулось и стало привычно-строгим. Юра с утра выезжал на допрос, поэтому приехал в прокуратуру уже ближе к полудню. Только зашел в кабинет, как зазвонил телефон и голос Мальцева приказал немедленно явиться. — Юр, вещи собирай. Коллеги из Тихвина запросили о помощи. Там тройной убой и никаких улик. Наше начальство отправляет нас. — Понял. Я тогда домой за сумкой заеду и можно отправляться. Нам документы какие-нибудь переслали или все на месте? — Кое-что отправили. Приедем — сразу в отдел, потом на место происшествия и в морг. Денек будет не из легких. — А тебя зачем дернули? — Генерал сказал, чтобы сноровка не терялась, — посмеялся Вадим. В гостиницу приехали уже под вечер, взяли у администратора ключи и пошли заселяться. — Что-то нежарко у них в гостинице, — проворчал Мальцев, снимая шинель. — Так мороз какой ударил, видимо, мощности котельной не хватает, — предположил Юра. Они сняли верхнюю одежду, и тут Юра понял, что придется переодеваться перед Вадимом. Не то чтобы такое было в первый раз, в баню с мужиками он ходил иногда, но тут был совершенно особый случай. Вадим как будто почувствовал неловкость, коротко взглянул на Юру, взял телефон и вышел в коридор. Благополучно переодевшись, Юра стал расстилать кровать и увидел, что одеяла оставляли желать лучшего: тоненькие, совсем неподходящие для зимы, тем более при таком отоплении. В номер зашел Вадим, и Юра пожаловался ему на это. — Ничего, не замерзнем, — бодро проговорил Вадим и сам стал расстилать кровать.- Давай, ложись уже, завтра нам надо быть выспавшимися. Брагин юркнул под одеяло, Вадим, потушив свет, сделал то же самое. Сон к Юре не приходил по двум причинам: он никак не мог согреться и был взбудоражен присутствием Мальцева в одной с ним комнате. Он слышал, как рядом ворочался Вадим, похоже, ему тоже не спалось. — Ты прав, Юра, — раздался в тишине негромкий голос Мальцева, — совсем не жарко. — А я говорил! — радостно, как будто он сообщил приятную новость, отозвался Юра. Они замолчали. — Есть вариант. Если ты не против, переходи ко мне, вдвоем теплее и сможем накрыться двумя одеялами, — спустя несколько минут предложил Вадим. Юра от неожиданности растерялся и не сразу ответил: — Ты серьезно? — Ну, если ты предпочитаешь мерзнуть, снимаю свое предложение. — Да нет, я согласен, — подумав, ответил Брагин, — мерзнуть очень не хочется. Он все еще не верил, что Вадим такое предложил, но встал, взял свое одеяло и подошел к кровати Мальцева. Положил одеяло сверху и приготовился лечь. — Давай, двигайся, а то тут только Дюймовочка поместится, — пошутил, скрывая волнение, Юра. — Ничего, ты такая шпала, что везде поместишься, — поддержал его шутливый тон Вадим. Осторожно опустившись на кровать рядом с Вадимом, Юра понял, что кажется попал. И теперь точно не уснет. — Удобно? — вежливо поинтересовался Мальцев. — Да, вполне. Юра внезапно решился. Он повернулся на бок и перекинул свою руку через грудь Вадима. Тот промолчал, потом медленно просунул руку под шею Брагина, повернулся к нему и обнял второй рукой. Так они лежали несколько минут, наконец Вадим нашел губами губы Юры и втянул его в осторожный поцелуй, который через несколько секунд стал настойчивым и почти грубым. Они как изголодавшиеся накинулись друг на друга, не в силах разорвать этот поцелуй. Юра оторвался первым. — И вот что это было? — спросил он, переводя дыхание. — Зачем было строить из себя Снежного короля и держать меня на расстоянии? — А зачем было сбегать не попрощавшись? Я подумал, что ты не хочешь, чтобы мы неформально общались. — А что мне еще делать, после того, что между нами было? — возмутился Брагин. — А что между нами было? — удивленно спросил Мальцев. — Как будто ты не знаешь! — Я-то знаю, а вот ты, похоже, не в курсе. Тут Юра замолчал, понимая, что сказать ему, по сути, нечего, он ведь действительно не помнил, что произошло в ту ночь между ним и Вадимом. И уже не таким возмущенным тоном спросил: — А что между нами было? — Ты, похоже, как выпьешь, перестаешь себя контролировать. Разбил мне стаканы, пытался выбежать на балкон, опрокинул на себя кофе, хорошо, что холодный. Пришлось тебя раздеть и развесить сушиться белье. Юра не верил своим ушам: — Так что, ничего не было? Я думал, ты меня просто успокаивал. Вадим покачал головой: — Если я сказал что-то, то так оно и есть. Я человек чести. Юра сел в кровати и постепенно осознавал новую реальность. — Тогда почему ты так официально держался все это время? — Слушай, да ложись ты уже, только согрелись и опять все выстудим! Юра послушно опустился на кровать, накрылся одеялом. Он повернулся набок и смотрел на профиль Вадима, который надолго замолчал. Потом, наконец, дождался ответа: — А ты не понял что ли, почему? Тоже мне, следак, называется. Юра несколько секунд подумал и улыбнулся: — Неужели ты тоже… — Разве непонятно было? — усмехнулся Вадим. — Ты ведь тоже ко мне неравнодушен, я прав? — А ты ко мне? — напрягся Брагин. — А я первый спросил! — лукаво посмотрел на него Вадим. Тут Юра уже не выдержал, подмял Вадима под себя и улегся сверху. Обнял до хруста в костях, все не верил, что этот суровый майор, о котором и думать-то боялся, чтобы не потакать своим буйным мечтам, лежит рядом, кожа к коже. От этого даже мурашки по спине побежали. Юра прижался губами к виску Вадима и подумал, что, кажется, сейчас задохнется, такая на него нахлынула нежность и горло перехватило, как будто не стало хватать кислорода. Вадим ощутимо дрогнул, вплел пальцы в Юрины буйные кудри и мягко, бережно поглаживал их. Юра и помыслить не мог, что так когда-нибудь будет. Понял, что мало ему, что до смерти хочется прикоснуться снова к губам Вадима, повернулся к нему, и они слились в яростном и чувственном поцелуе. Губы Вадима, сухие на вид, оказались мягкими и очень ласковыми. Так хорошо Юре еще ни с кем не было. И он вдруг понял, что долго он не продержится, слишком ярким было удовольствие, пронизывающее его до самых пяток. Он понял, что любит его настолько, что готов даже признаться в этом. Только усилием воли сдержал рвавшиеся с языка слова. Вот будет конфуз, если он выскажется, а со стороны Вадима это всего лишь легкие, ничего не значащие отношения. Юра все лихорадочнее проводил руками по гладкой коже, скрывавшей твердость мышц, и изнывал от желания разрядки. Именно от Вадима. Как будто почувствовав его желание, Вадим просунул руку между их телами, обхватил член и стал торопливо двигаться. Юра закусил губу, чтобы не застонать слишком громко, и почти сразу голову закружило в подступающем удовольствии, он только длинно вздохнул и, содрогаясь, уткнулся Вадиму в шею. Умереть просто, до чего хорошо было! Кода затих последний спазм, Юра поднял голову и смущенно посмотрел на Вадима, но тот только мягко улыбнулся: — Мой хороший! Юра не находил нужных слов, чтобы высказать все, что чувствует. Все казались избитыми и сентиментальными. Было только одно, на которое он не решился. Юра быстро и легковесно покрыл поцелуями лицо Вадима, спустился к животу и внутренне замирая от того, что собрался сделать, прикоснулся губами к головке. Он был в таком состоянии, что готов был сделать то, чего никогда от себя не ожидал. А сейчас это было так просто и естественно. Он не сразу нашел нужный ритм, первые несколько движений получились неслаженными, но потом приноровился. Наградой был рваный вздох Вадима и руки, запутавшиеся в Юриных кудрях. И долгое, протяжное «Юрааа…» полушепотом. Юра слышал, как медленно выравнивается чужое дыхание, и улыбнулся от счастья. Он осторожно лег рядом с Вадимом и обхватил его рукой. Невесомо погладил по спине. Теперь он готов сказать. — Вадим, я… да, ты прав, я… люблю… — Ты точно уверен? Это не из-за расшалившихся гормонов? Юра вскакивает в кровати. — Вадим, как ты мог так подумать? — Прости, прости, Юр. Потом осторожно проводит рукой по Юриной щеке и тихо говорит: — Я тоже, Юра, я тоже. Люблю. Теперь точно это понял. Брагин наклоняется и коротким глубоким поцелуем говорит то, что высказать словами не может. Мальцев вдруг тяжело вздыхает. — Что? — удивленно спрашивает Юра. — Сколько мы времени потеряли. Вот дурики! Юра смеётся легко и беззаботно. А он-то подумал… Ложится на кровать и обнимает Вадима, тот прижимается к его плечу и засыпает. Теперь они вместе.