Основной экзамен жизни

COLDPLAY - YELLOW

-Ч-Чимин??? - Юнги сглатывает, опустив взгляд на его голый животик, и бегает глазами по нему обеспокоенно. Сталкивается взглядом с истинным, который виновато хлопает пушистыми ресничками, а сам - словно в прострации. -Юнги, я... -Чимин, у тебя нет...Нет пупка??? -Ну...Так...Получилось? - Чимин улыбается виновато, смотря побитым щеночком на альфу: сейчас скажет, что это отвратительно, и от него отка... -Чимин, это...Выглядит...Это выглядит так необычно, - Мужчина склоняет голову над его припухшим от волнения животиком, оглаживая его теперь уже обеими ладонями, и Пак ёжится, сползая пониже, чтобы подставить тело для изучения получше, - Да не бойся ты, котёнок, красивый ты у меня. Губы альфы прикасаются к животу, который сладко поджался от ласки, и целуют ласково, после чего Юнги опускается щекой на низ его животика, вздыхая, и сцепляя свои пальцы и пухлые пальчики омеги в замок. -Ты у меня любой красивый, Чимини... -Юнги, я...Я из детдома. -Судя по твоему животику, ты, похоже, с небес свалился на его крышу, ангелочек, - Хриплый смех разряжает обстановку в комнате, и Чимин хихикает тихонько, принимая комплимент. Хмурится, прикусив губу полную: -Совсем не смущает? -Котёнок, ты родился с этим. Я не знаю, как, но не хочу лезть в это, если тебе самому не хочется. -Мне не хочется. Не хочу знать тех, кто меня кинул. - Если бы Чимин стоял, непременно бы топнул ножкой. А тут- просто зарылся пальчиками в мягкие волосы любимого, прикрывая глаза, наслаждаясь урчанием альфы. - Юнги? -Мм? -Я...Я голый. -Поверь, я прекрасно это ощущаю, - Мин щекочет нежную кожу бёдер, сведённых стыдливо вместе, и в ответ на невинное движение омега дышит немного загнанно, краснея: -Мне стыдно. -Хочешь одеться? -Нет, и за это мне тоже стыдно. -Хочешь под одеяло? - Юнги усмехается, целуя в очередной раз животик истинного, и щурится: Айен говорил, что по соседству живёт хвалёный Хван Хёнджин, который является директором детского дома. Если попросить его наладить связь с Сеулом, можно и узнать, что это за особенность такая, и как Чимин поступил в детский дом. Юнги солжёт, если скажет, что не интересуется особенностью своего омеги: кто бы не заинтересовался? Однако, насмотревшись ужасов воспоминаний, мужчина хочет исключить любую возможность опасности в их совместной жизни, а отсутствие пупка, пусть и мелочь, всё же, может и насторожить. Нежелание Чимина знать о своих биологических родителях вполне понятно при детдомовском раскладе, а потому, Юнги решает на месте,что втягивать своего любимого во что-то подобное ни за что не станет. Всего лишь исключит возможные опасности. -Хочу... -Давай, персик, - Теплое пуховое одеяло невесомо опускается на нежную, персиковую кожу,и Чимин краснеет, успев заметить дорожку тёмных волос внизу живота своего альфы. Тут же жмурит глазки, пискнув, и носиком в шею его утыкается, облепив ладошками торс. Ну и что, что на дворе июнь, а течка в разгаре? Под одеялом всё равно удобно. Под одеялом не видно его полных ляжек, распаренных водой, не видно его мягких, округлых ягодиц, которые сейчас немного расходятся в стороны, когда Юнги властно, но бережно, приподнимает одну его ножку, укладывая себе на живот, согнув её в коленке. Урчит утробно, довольный жизнью, всё целует своего омегу в шрам, обнимая ласково, - Тебе страшно, да? -Нет, - Чимин пищит откуда-то из захвата, и высовывает макушку, шепча ему в губы, - У тебя волосы там. Внизу. -Это плохо? -Мне...нравится. -Ты уверен? Если тебе не к... -Мне нравится. - Омега опускает ладошку вниз по груди, отмечая про себя, что та слишком часто вздымается, - У вас сердце колотится, как у колибри, профессор Мин... - А сам пальцы всё ниже опускает, будто не является тому причиной вовсе. Течка творит нечто с Чимином, который ещё вчера умер бы от стыда за подобное поведение, узнай он, что лежит вот так вот, задрав полную ляжку, и придавив ей живот мужчины. Стаскивает ножку осторожно, давая простор руке, которую ловит на полпути под одеялом Юнги, возвращая её крепкой хваткой на грудь. - Ты чего? -Не делай такие глазки, Манчкин. Сейчас оба сорвёмся, а ты пока не готов. Это течка твоя хочет так спешить, ты же сам чувствуешь. Юнги смотрит на него честно: открыто, не скрывая своей безграничной любви. Смотрит, как у ангелочка его обиженно губки дуются, а глаза наполняются слезами, что норовят выскользнуть на щёки,и улыбается ему самой разнеженной, самой своей родной улыбкой. -Это потому, что у меня ноги толстые, да? Я так и знал... Я похудею, Юнги, я...Я на диету сяду, и похудею, и вообще, я да... -Я даже слушать дальше не хочу. Бред какой-то. Вот эти ножки? - Юнги под одеялом нащупывает пытающуюся ускользнуть ляжку, и притягивает её к себе, похлопав легонько по бедру, - Вот эти ножки толстыми обзывать? Пак Чимин, мы ещё не женаты, а я уже вас засудить готов. -Они толстые, Юнги! Ты послушай, вот тут...- Ладошка омеги хлопает по внутренней части бедра, от чего кожа немного трясётся, вынуждая альфу невольно облизнуться в ответ на пиршество. Мин кладёт руку на его бедро, немного раскрывая его, и усмехаясь шумно, шипя ему на ушко: -Отзывчивый котёнок. -Юнги, я же тебе о том, что слишком... - Ладно, Пак Чимин снова сдался. Снова сдался непоколебимости своего истинного, который укрыл их одеялом с головой, устроившись удобно лицом на его животике, и заурчал, создавая свою атмосферу комфорта, - Ты что делаешь? -Боготворю тебя. А ты хочешь, чтобы я делал что-то другое? -Ты ж атеист. -Я верю в нас, - Юнги легонько прикусывает кожу внизу живота, и омега мяукает взволнованно, инстинктивно раздвигая ножки пошире. Не пройдёт. Юнги целует бархатную ляжку, сминая другую крепкими пальцами, и сводит постепенно ноги, опускаясь лицом ниже, к коленкам. Целует их, мурлычет, а Чимин плавится, стянув с головы одеяло: весь красный от стыда и раскрытости перед альфой, и весь желающий быть ещё более раскрытым перед таким ласковым и бережным мужчиной. -Юнги, я сейчас... Я сейчас... - Мин мурлычет, царапая дразняще его полную ляжку, и прикусывает сильней кожу нежную, ощущая послевкусие персика от пенки. Облизывается довольно, когда Чимин сжимается весь, напрягая все мышцы, и... -И всё??? - Юнги вылезает из-под одеяла, выпутывая своё лицо забавно из складок, когда Чимин, чихнувший не сильней феечки, шмыгнул носиком согласно, и тут же оплёл его шею руками, притягивая для объятия, - Чимини, ты...Тебе не хотелось... -Хотелось, - Омега посмеивается, кивнув ему в шею, и пожимает плечами, - Знаете, профессор Мин, я же уже...Уже. -Когда это ты...уже? - Юнги не припомнит, когда Пак Чимин "уже". Он бы заметил, правда? Только омега прикусывает робко губу, целуя его в линию подбородка, и шепчет, опаляя кожу дыханием: -Только что... -В см... Ладошка омеги, успевшего отвлечь Юнги вовремя, перелегла под одеялом на пах, давая почувствовать влажность кожи, и Мин ахнул обиженно, дрожа губами: -Я пропустил...Я пропустил, хитрюга! -Ну...Мне было...Неловко, - План Чимина удался: что может быть легче? Юнги над его носиком так трясётся, что один чих- и Мин Юнги у его ног. Только сегодня Чимину надо было, чтобы он от этих ног наоборот отстранился, вылезая из-под одеяла. Молодому омеге слишком неловко от новых ощущений, а уж говорить о том, чтобы позорно быстро...Вот так вот легко, от поцелуев и покусываний в пухлые ляжки... Нет уж, Мин Юнги такое видеть, по его мнению, не должен. Юнги зашипел, поймав обе его ладошки и занеся их над головой истинного. Зрачки альфы расширились, а взгляд потемнел, наливаясь чёрным, вынудив омегу попытаться вырваться из захвата, глядя на него с волнением: -Юнги, ты что задумал? -Я люблю тебя Юнги. – Чимин устало выдыхает, опуская дрожащие в коленках ноги на постель полностью, вдыхая успокаивающий аромат альфы, разочарованно ноя, – но я такой грязны-ы-й… -Киса слижет, детка, лежи и наслаждайся, - Юнги хитро улыбается омеге, опускаясь вниз, начиная слизывать всё до последней капли, наслаждаясь вкусом: похоже, он действительно киса. Только молочко он с живота омеги лакает персиковое*. -Я люблю чистоту, Чимин. А уж чистоту в постели как ценю... - Мин склоняется над его лицом хищно, и, вопреки грозному тону, чмокает дёрнувшийся от страха носик, усмехаясь, - Киса уберёт. Не думай ни о чём. -Ю...Юнги, ты... -Помню, котёнок. Я тоже это помню. Мужчина опускается поцелуями вниз, по груди, целуя левый сосок, который торчит возбуждённо, так и соблазняя его. Рычит, обхватив его губами, и глядя исподлобья на омегу под собой: Чимин задыхается безмолвно, губами пухлыми дрожит безнаказанно. Надо бы и их потом наказать поцелуем крепким. Прижимается к соску языком, посасывая с минуту, и чувствует, как омега под ним ёрзает, не находит себе места. -Руки в волосы, Чимини. - Юнги говорит это с трудом, не прекращая чмокать звучно сосок, который никак не может отпустить, и скрещивает свой взгляд на омеге, который хлопает ресничками глупо, совершенно не понимая, что к чему. Юнги улыбается широко, и опускает его руки себе на голову, кивая, - Управляй. -Я...Я не... -Я приберусь, а ты показывай, где прибраться надо лучше, м? Всё легко, персик. - Юнги чмокает омегу куда-то в бок, и видит, как тот выгибается навстречу, захныкав, сжав волосы мужчины в пальчиках, - Умница. Мин опускается ниже, губами собирая то, что по праву принадлежит ему, и хмыкает, никак не привыкнув к отсутствию пупка на теле омеги. Его это завораживает, притягивает...Возбуждает. Да, у профессора Мина есть странные наклонности, но все мы не без кукушки, которая время от времени протека...ах, да. Течка. Губы гуляют по низу живота, собирая сладость цитруса, и раскатывая её на языке, а Чимин хнычет, массируя его затылок, рефлекторно толкая ниже. Ниже, значит ниже. Юнги принимается за дело, аккуратно поцеловав тазовую косточку, что немного выпирает. -Юнги...Юнги, мне... -Хорошо, сладость? - Доминант бормочет разнеженно и возбуждённо одновременно, утирая губы, закончив, и усмехается задорно, покачав головой. Скрещивает взгляд на младшем, у которого ножки дрожат от переизбытка ощущений, и облизывает пальцы от остатков роскоши, вздыхая сыто, получив лихорадочный кивок в ответ. - Ну вот и замечательно, кнопка. -А ты...Ты? -А я...- Юнги прикусывает щеку изнутри, взяв ладошку Чимина в свою руку, и опускает его под одеяло, шепча на ухо, - Поможешь ладошкой? Пак кивает, принимая бесчисленные поцелуи от мужчины, и повторяет за движениями пальцев, устроившихся поверх его сжатой вокруг возбуждения ладошки. Двигается в такт движениям, невольно подаваясь вверх торсом, и мяукает жалобно, когда Юнги на это улыбается, уткнувшись ему в шею лицом, и дыша загнанно, сжав руку на его талии посильней: -Мы обязательно дойдём до этого, маленькое счастье. Обязательно. Откидывается на подушку, перекатившись на сторону, и дышит тяжело, с трудом, когда видит, как омега облизывается с предвкушением, поднеся полные пальчики к своему лицу и изучая их, словно никогда не видел подобного. -Это вкусно? -Ты никогда не пробовал...Сам? -Нет, - Омега сводит бровки к переносице, сморщив носик: себя пробовать? Как-то не додумывался. Это как с едой, видимо: не маячит перед глазами- хочешь есть без конца, а если есть в избытке - не так уж и интересно. Как хурма во дворе детского дома, в котором вырос Пак Чимин, одним словом. -Чего смеёшься, котёнок? -Про хурму думаю. -Про...Что? - Мин прыскает, пальцами расслабленно оглаживая нежный животик истинного, и улыбаясь ему сахарно, когда Чимин понимает, что ляпнул, тряхнув головой, и облизнув на пробу ладошку. Прикрывает глазки, смакуя: не такая уж и хурма. Вполне себе...Вкусно. Омега краснеет, чувствуя, как горят щёчки от осознания, и смотрит в сторону окна, сквозь которое светит лунный свет. - Ну как? -Хурма сушёная в Италии наверно меньше вяжет, - Чимин хихикает, сам не зная, отчего захотелось провести параллель: сам в Италии никогда не был, да и есть ли там хурма, в принципе? - Я имею ввиду, солнышко моё ясное, свет моих лучей… очей. Да, точно…Очей. Хурма сушёная не настолько удивила меня на рынке в Италии в прошлом году, как ситуация, сложившаяся сейчас... * -Что ты сказал? - Юнги приподнимается на локте, остановив руку, оглаживавшую его живот, и смотрит пристально, считывая каждую эмоцию с удивлённого личика: -А что? Там вкусная? Ты там бывал? -Чимини, малыш, ты...Ты помнишь??? - Юнги набрасывается на омегу с поцелуями, а Чимин только пищать и может откуда-то снизу, ладошку заблаговременно отстранив, чтобы было, что доесть после. -Юнги, ты чего, киса? Я же пошутил, просто... - Пытается отдышаться, когда Мин отстраняется, хныкнув расстроенно, и улёгшись доверчиво на его плечо лицом, потираясь о него, помечая своим всеми возможными пока что способами. - Киса, ну ты чего? -Я помню, как говорил похожее, - Юнги хмурится, целуя его в шею медленно, задумчиво водя указательным пальцем по поджавшемуся животу, - Очень похожее говорил. -А нам...Нам хорошо было? -Очень, котёнок. Нам было очень хорошо. - В этом он уверен точно. Запах ромашки Юнги ни с чем не спутает: запах простоты и счастья рядом с воздушным омегой, который причмокивает тихонько, возвращая ладошку к своему рту, и слизывая остатки. Юнги усмехается разбито, посмеиваясь устало, - Чимини, серьёзно? -А что-о? Вкусно же! На, попробуй, - Пак тычет ладошкой ему в нос, и Юнги закатывает глаза, послушно лизнув мизинчик омеги, который восторженно ротик распахнул, - Бли-ин... -Мм? - Альфа сглатывает привычно, переводя взгляд на омегу, что заёрзал ножками под одеялом, подползая поближе для объятия, шепча разнеженно: -А я думал, ты откажешься... -Я тебе никогда больше ни в чём не откажу, персик. -И мет... -Так, Пак Чимин, тишину в аудитории, пожалуйста, - Доминант щекочет его, отвлекая от мыслей о метке, а Чимина и отвлекать не надо: он уверен, что однажды её обязательно получит. По другому ведь и быть не может. -Юнги? -Мм? -Что-то мелкого Мина не видно. Юнги лениво открывает глаза, кивая согласно: -Он на природе впервые оказался, котёнок. Дай ему исследовать природу и облюбовать кустик перед домом. -Не убежит? -Этот-то? Пф,- Юнги махнул рукой в воздухе, хохотнув устало, - Мелкий Мин сам свой мурчашник слопает, если от меня сбежит. Этот пушистый хвостик без меня жить не может, как и я без него. -Хорошо ему, наверно, - Омега поглаживает руку истинного, зевая сладко, устроившись поудобней в объятии истинного. -О, - Юнги усмехается, приподняв указательный палец с гордостью, как только услышал скрип на улице, - Поймал какую-то мы... -Ы-Ы-ЫШЬ!!!МЫШЬ!!! -ГДЕ?! -Вот!!! -Куки, - Тэхён выбегает из кухни на крыльцо дома в фартуке, со сковородкой, готовый оборонять от мышки своего истинного, который визжит, разве что не задыхается от ужаса, пальцем указывая на...- Куки, это киса. Какая же мышь? Ля, какая ки-иса, - Ким отставляет на лавку сковороду, начиная ворковать с мелким Мином, который поймал среди роз мелкую мышку, и переминается с одной коротенькой лапки на другую, невинным ангелочком уставившись на пару, склонив недоуменно голову. -КРЫСА!!! ВОТ ТАКАЯ!- Чонгук руки в стороны раскрывает, чуть ли не на километр, и, казалось бы, куда больше, так ведь находит, куда ещё больше, практически физкультурой на воздухе занявшись, - Нет, ВОТ ТАКАЯ!!! -Куки, ты преувеличиваешь, посмотри, какой он миленький, - Губы Тэхёна искривляются в отвращении и сожалении, когда взгляд опускается к аккуратному ротику котёнка, из которого торчит тоненький хвостик: эту кису что, из мультиков им во двор перебросили, что ли?! - Ну, с начинкой, подумаешь, - Рвотный рефлекс не заставляет себя ждать, когда мелкий Мин с гордостью выплёвывает дохлую мышь, лапкой подталкивая её к Тэхёну, словно дань отдаёт, и парню ничего не остаётся, кроме как отшвырнуть её ногой подальше, в кустик ближайший, чтобы Чонгук от этой картины инфаркт не схватил. -Ты видел?! Ты видел, сам видел! - Чонгук рыдает теперь уже на плече у проснувшегося Айена, выбежавшего на крики, и обнимающего впечатлительного омегу: -Чонгукки, ну это же просто кошечка, посмотри, какая милая, вот, поздороваться пришла, ну чего ты...Утирай свои драгоценные слёзки, - Айен целует молодого омегу в щёчки, смахивая с них слёзы, и Чонгуку совестно становится от того, что посмел разбудить такого же беременного, как и он сам. Шмыгает носиком стыдливо, опустив глазки, и бурчит себе под курносый носик: -Пр...Простите, я раз-разбудил... -Ну что ты, зайка, вовсе нет. Я за клубникой спускался, - Айен усмехается добродушно, зыркнув в сторону Тэхёна, - Тата, что моя любимая сковородка хочет на лавке?! -Я...Она остывает на свежем воздухе, па, - Тэхён улыбается квадратно, почёсывая за ушком котёнка, который ластится, урча довольно, получая ласку в ответ на доброе дело. -Успокой нашего зайчика, я уж сам дожарю, - Омега целует кудрявую макушку Чонгука, что носочками водит по крылечку виновато, сцепив ладошки в замочек, и встаёт с места, вздохнув обречённо, когда берёт в руки сковороду. -Куки, ты что, правда так испугался, малышик? - Ким сдерживает улыбку, подходя к истинному, и прячет руки за спиной, подальше микробов возможных держа от беременного Чонгука, который виновато кивает. Макушка кудрявая скачет в ответ локонами чёрными, и Тэхён не может не мурлыкнуть довольно, низко шепча, - Ну, мы же так всех соседей разбудим. Разве мы этого хотим? -Пусть они свою недоросль возьмут с собой, и спать уложат вместе с той кры...крысой, - Чонгук утирает носик, шмыгая им, и морщится, когда котёнок делает шаг в его сторону, тут же понятливо остановившись, и зашипев: ты не любишь меня? Значит, и я тебя не люблю. Не трать моё время. - Он ещё шипит на меня, ух-х, я бы ему дал! -Не надо котятам давать, детка, - Ким старается разрядить обстановку, воркуя бархатным голосом, - Того, что ты даёшь мне, тоже вполне достаточно, зайчонок. -Тата! Папа услышит! - Омега морщит носик забавно, глазками оленьими, невинными, стреляя в сторону входной двери: Айен ему как родной папа. Такое же солнечное счастье, готовое обнять в любое время суток. Чонгук с этим омегой нашёл общий язык практически сразу же. -Ты что же, думаешь, папа считает, что ты от святого духа бэйбика заделал, а к нам просто так приехал, погостить?- Тэхён прыскает, прокашливаясь, когда в него летит пушистый тапок, и закатывает глаза, - Бро-ось, Куки, это всего лишь кошечка. -Ага, кошечка! Ты эту кошечку видел?! Таких кошечек знаешь, кто обычно заводит?!- Тон Чонгука понижается, а вот уровень агрессии по отношению к мелкому Мину, что лапку свою вылизывает после криминала- вовсе нет. -Просвяти меня непросвящённого, или как это там, - Гибрид садится на первую ступеньку крыльца, вдыхая ночной воздух и какой-то неуловимо знакомый феромон вместе с дамасскими розами, что оплетают калитку. -Всякие омеги из серии "ой я случайно ввалился в ваш дом с голой задницей, покажите мне, где ваша спальня", вот кто! -Чего-о, блять? -Ты посмотри! Посмотри, ни стыда, ни совести! Мышь сожрал, и на меня пялится! Я тебе вот что скажу, Тата, - Чонгук сползает с крыльца, позволяя своим гормонам взять верх над разумом, и хнычет ему в шею, обнимая охреневшего от поворота событий гибрида поперёк торса. Шепчет заговорщически, тихо, опаляя его ухо, - Я тебе вот что скажу, он сейчас мышь слопал, а завтра когти сточит, и мне глотку перережет, чтобы хозяин тебя у меня забрал, я тебе точно говорю! Посмотри, какие глаза бесстыжие! -Чонгукки...Тебе бы поспать, зайчик, а то дорога тебя совсем утомила, походу, - Тэхён сдерживает смех, всё пытаясь ко рту кулак не прижимать, напоминая себе мысленно, сколько на нём микробов, когда Чонгук мотает головой отрицательно, продолжая шептать на ухо: -Я тебя тут одного не оставлю, так и знай. Я такое в фильмах уже видел. Видел эту ленточку на его шее? Красивая, да? -Ну, лента как лента, и что? - Обычная, мятная ленточка. По таким с ума сходит разве что Чимин. -Он меня ей задушит, и тебя у меня отнимет. А потом скажет, что всё случайно случилось, вот увидишь, и кнопки тоже...тоже не будет!- После слова "кнопка" Чонгук, у которого перешкалили уже все показатели гормонов, совершенно слетел с катушек, переходя на такой задушенный писк, что даже мелкий Мин перепугался, оглядываясь по сторонам в поисках Юнги и Чимина. -Ку-уки-и...За-айчик мой, ну давай, давай вместе в дом вернёмся, и ручки помоем, м? Папа тебе уже наверно такую вкусную...Чего ты там хотел, золотко? -Рыбу в ма..мармеладках... -Вот-вот, - Похоже, мышь, выпавшая из прекрасного ротика котёнка, даже выглядела аппетитней, чем звучит "рыба в банановых мармеладках", но что поделать, беременность не выбирают. Тэхён расплывается в абсолютно счастливой улыбке, прекрасно зная, что нефиг грешить на истинного, ведь и Айен там, внутри, наверняка уже отщипнул кусочек на пробу. - Давай, а то карасик обратно убежит. -Пусть этот уйдёт сначала! Кыш!- Чонгук старается защитить территорию, неуклюже шипя на котёнка, и тот хвостик поджимает, совершенно не подготовленный к выживанию в дикой природе, изнеженный Мином до самого своего крошечного, щедрого, подарившего незнакомцам подарок в честь новоселья, мурчашничка. - Давай-давай, топай отсюда, Шапокляц! И крысу свою забери! -Шапокляк, Куки, - Тэхён прыскает, прикусив щеку изнутри, когда омега злобно оборачивается в его сторону, схватив за ворот, и тащит вслед за собой в дом, бурча себе под курносый носик, дёргающийся от волнения: -Да один фиг... -Вот ты где, малыш, - Юнги запахивает халат, усыпив Чимина наконец, и спустившись на поиски котёнка: очевидно проголодавшегося, судя по огромным, просящим глазкам мелкого Мина.- Я тебя обыскался по всему дому, Манчкин. Мелкий Мин дрожит хвостиком, мяукая жалобно, и жмётся ближе, зарываясь носиком в могучую грудь альфы, с которым всегда безопасно. -Ты чего? Кузнечиков во дворе испугался? - Мин хихикает, целуя в макушку свою драгоценность, и укачивает мелкого на руках, пока тот не успокаивается окончательно, голодно мяукнув. Опускает на пол, всыпая корм в чистую миску, и плюхается рядом на пол, поглаживая спинку принявшегося за еду мелкого Мина, который в перерывах между похрустыванием ритмичным смотрит на него жалобно, только разве что заговорить осталось: ему и дома хорошо, рядом с любящими Юнги и его ангелочком. Хрен что он выйдет наружу ещё раз. Вы эту ружу видели? Никакой больше ружи, блять.