Рубиновые окуляры

      Визор в манипуляторе жалобно скрипнул, когда владелец сжал ладонь в кулак. На пол посыпались осколки стекла, некоторые из которых впились в того, кто уничтожил эту ненавистную вещь.       Обладатель рубиновых окуляр не обратил внимание на раны, но кулак всë-таки разжал и искорëженный визор упал на пол. Капли сине-фиолетового энергона скатились по поверхности манипулятора и упали на пол. «Осколки и энергон. Органично.» — отрывочные фразы, которыми обладатель фиолетовой автоботской инсигнии говорил с остальными, перешли даже на мысли.       Мех кинул взгляд на зеркало неподалёку и едва сдержался от желания разбить его. На него по ту сторону смотрел, сверкая одним исправно светящимся левым окуляром и вечно то повышающим, то понижающим свет вторым окуляром. Фиолетово-чëрная броня с небольшими втасками золотого мерцала от небольшого фонарика, бывшего здесь единственным сейчас работающим источником света. Рожки-антенны привлекали к себе внимание тем, что выглядели слишком невинно для того, на чьих мани несколько десятков литров энергона.       Он не хочет смотреть, но в тоже время не может оторвать взора. Всë, даже наполовину прикрытый маской фейсплейт, подверглись осмотру. Процессор мимоходом подмечал отличия между несколькими ботами: тем что был прямо сейчас в зеркале, тем что ещë был под контролем, рядовым бойцом и спящим в соседнем отсеке отражением, которое было не такой уж и полной его противоположностью. А ведь он, когда-то считал, что при первой же возможности вырвет жëлтому Искру, но привык и даже... Сдружился? Да, это самое точно слово.       Процессор закончил свою работу. Результат ожидаемый и уже давным-давно заученный, но он продолжает эту проверку каждый раз во время попытки снять маску. Маску, которая надоела ему до самых кончиков антен, но настолько сросшаяся в сознании с ним самим, что без неë он себя не видел. Возможно, именно это и останавало его на полпути. Но он сможет когда-нибудь снять еë, также как визор сейчас.       Автобот смог оторваться от лицезрения себя и потянулся к наушникам. Надо сейчас отвлечься, а то он скоро полезет на стенку от таких мыслей или закричит от полной горечи и беспомощности, переполошив половину, если не всю базу. А у этих алых с самого утра миссия, да и он итак своими кошмарами достаточно всех поизвëл. — По раскрашенной душе моей, На обратной стороне, написал: "Поверь". Время развивала в дым следы, Что осталось мне теперь? Собирать свои дары. — тихо пропел полюбившийся больше всей песни припев Голдбаг, который не чувствовал себя больше связанным по сервоприводам и манипуляторам, как на рабочем столе Рэтчета.