Пекло

Судный день — вообще не повод, чтобы горевать Корабль тонет, но оркестр продолжит играть

Сквозь сон Эстер услышала грохот. Хлопали двери, громкие торопливые шаги раздавались в бессчётном количестве. Кажется, кто-то закричал. Сон как рукой сняло. Ведьма насторожилась, встала с кровати и подошла к двери. Прислушалась. Переполох стал очевидным. Эстер мысленно призвала фамильяра. Зелёный змей незамедлительно явился, вопросительно глядя на девушку. — Ты не знаешь, что происходит? — Не имею ни малейшего понятия. Нужно проверить, — фамильяр недовольно сощурился, — но это может быть опасно. Люди не встают из своих постелей просто так, чтобы пошуметь в коридорах. Будь осторожна, ведьма. Он растворился в воздухе, оставляя Эстер наедине со своими мыслями. «Легче не стало». Желая выяснить причину всеобщего беспокойства, она накинула на себя первое, что попалось под руку, и выскользнула в коридор. Закрыв дверь своей комнаты, Эстер обернулась и увидела суетящихся учеников вперемешку с преподавателями. Кто-то бежал по коридору, сжимая в руках увесистые сумки, кто-то рыскал по комнатам, выкрикивая определённые имена, а некоторые студенты и вовсе сидели на полу, закрыв лицо руками. Присмотревшись, Эстер осознала: они рыдают. «Что могло довести их до такого состояния? И почему все проходят мимо, не замечая друг друга?» Вдруг раздался грохот, и здание содрогнулось. Почти никто не удержался на ногах, Эстер же сумела ухватиться за ручку ближайшей двери, замедлив падение. «Нужно срочно узнать у кого-то о происходящем!» Девушка поднялась, машинально отряхнув пыль с ушибленного места. Она попыталась подойти к одному из учеников, но тот стремительно пронёсся мимо, даже не взглянув на профессора. Тогда она, посмотрев по сторонам, предприняла попытку заговорить с рыдающей, вжавшейся в стену девушкой. Присев рядом на корточки, Эстер аккуратно погладила её по плечу, на что студентка лишь громко всхлипнула. — Как тебя зовут? — Лилит… — прошептала она, задыхаясь от подступающих слез, - так тихо, что профессор едва расслышала имя. — Пожалуйста, скажи мне, что случилось. Почему ты плачешь? — Я… я… — студентка разрыдалась ещё сильнее, её затрясло. Эстер попыталась обнять Лилит, но та отпихнула её. — Нет, не надо… это конец. Поняв, что в таком хаосе успокаивать ученицу бесполезно, ведающая решила продолжить поиски правды. Поднявшись на ноги, она чудом удержалась в вертикальном положении, когда кто-то пронёсся совсем близко, задев её. «Они все думают о чём-то своём. Только нечто масштабное могло так повлиять на обитателей академии». Она огляделась. Вокруг не было ни одного знакомого лица. Вдруг за одним из поворотов показалась профессорская мантия. Рассудив, что получить внятный ответ от коллеги будет проще, ведьма направилась в ту же сторону, стараясь держаться стены. «Так шанс быть кем-то задетой или раздавленной значительно уменьшается». Только Эстер добралась до поворота, как раздался очередной грохот и академию опять тряхнуло. На этот раз удержаться было не за что, и ведьма полетела вниз. Падение отдалось болью по всему телу и выбило воздух из лёгких. Но она понимала, что нужно подниматься на ноги как можно скорее, иначе велик риск пасть жертвой чьих-нибудь тяжелых ботинок. Сделав глубокий вдох, девушка собиралась было встать, когда увидела перед собой протянутую руку. Эстер приняла помощь, и сильная хватка помогла ей оказаться на ногах. - Джиованни, вы не представляете, как я рада вас видеть! - Сильно ушиблись? - спросил профессор, взволнованно осматривая девушку. - Меня больше пугает частота этих падений. Может, хотя бы вы понимаете, что творится? - Давайте отойдём подальше от этого безумия, - Джиованни открыл дверь ближайшего кабинета и, дождавшись, пока девушка зайдёт следом, заперся. Они оказались внутри совершенно пустой и от этого казавшейся особенно огромной аудитории. Непривычно тихой. - Следует подойти к столу или стульям, так мы обезопасим себя, - напряженно пробормотал Джиованни, кивнув Эстер на профессорскую кафедру, а сам схватившись за стул. Эстер зажмурилась. - От чего, скажите же наконец! - От падения, - профессор пожал плечами. - Меня больше интересует, что конкретно их вызывает? Какая-то магия? Или… на нас кто-то напал? - Это… происходит из-за разломов в земле, - мужчина заметно погрустнел, отвёл взгляд и поправил съехавшие после падения очки, - Эстер, пообещайте мне, что не будете паниковать. - Говорите же! - В это сложно поверить, но… скоро мы все отправимся к Гекате. Началось что-то вроде апокалипсиса, Судного Дня, все думают разное, в силу веры и образованности. Но факт остаётся фактом. Несколько часов назад небо стало багроветь, и, если вы сейчас выйдете на улицу, то обнаружите, что оно выглядит как… - он вздохнул, - адский огонь. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и… хорошо подумайте, на что вы хотите потратить свои последние часы. Эстер потеряла дар речи. Внутри похолодело, будто её окатили холодной водой. Вначале она подумала, что это просто неудачная шутка, но собеседник и не думал смеяться. По телу побежали мурашки. Неверие, испуг, тысяча мыслей о… конце. - Но… почему не было общей тревоги или, скажем, объявления? Почему никто не поможет паникующим и студентам на грани истерики?!! Неужели никто ничего не может сделать? - В такой момент каждый думает лишь о себе. Хочет сделать то, что откладывал всю жизнь или не решался. А также, - он на мгновение задумался, - это время используют для того, чтобы сказать близким самые важные слова, Эстер. Тратить драгоценные минуты на оповещение незнакомых людей… глупо. Эстер наклонила голову набок, удивленно взглянув на него и чуть улыбнувшись. - Сейчас вы тратите время на меня. - Потому что вы не чужой мне человек, - Джиованни с еле заметной грустью усмехнулся. - К тому же имеете право знать о ситуации. Он помедлил. - Потратьте это время с пользой. Джиованни двинулся к выходу, уже у двери обернувшись и чуть виновато улыбнувшись: - Простите, мне нужно идти. - Куда вы? - К семье. Если будете выходить на улицу - осторожней. Люди обезумели, их ослепляет вседозволенность. - Благодарю за… - слова застряли в горле, глаза защипало от подступающих слёз, - последний совет. Я была рада работать с вами. - Прощайте, профессор Кроу. И успокойте душу напоследок, - он исчез за дверью, оставив ведьму в одиночестве. Эстер присела за ближайший стол. Дав волю эмоциям, она позволила слезам покатиться по щекам, осесть солёным привкусом во рту и стечь на подбородок. Теперь она понимала рыдающую девочку в коридоре. Понимала спешку студентов и осознавала ценность каждого мгновения. Поэтому спустя несколько минут Эстер вытерла лицо рукавом, выбралась из аудитории и, пережив ещё одну встряску, добралась до своей комнаты. «Нужно решить, что делать. Много всё равно не успею… Одной Гекате известно, сколько нам отмерено». Подойдя к шкафу, она распахнула его. Рассмотрела несколько вещей, прикидывая, в чём лучше провести последние часы. Остановилась на элегантном, синем корсетном платье с небольшим декольте. Переодевшись, Эстер оценила своё отражение в зеркале. «А куда я вообще в этом собралась? Точно не к отцу… Хотя… Нет, нет, это совсем уж глупо». И успокойте душу напоследок., - пронеслись в голове последние услышанные слова Джиованни. «Успокоить душу. Никаких правил и запретов больше нет, наказаний не последует. Мне можно всё». Эти мысли, цепляясь одна за другую, выстроились в логическую цепочку. Глупо было отрицать очевидное. Такое было просто противопоказано в последние часы. «Падре…» - мысль, внезапно промелькнувшая, казалась такой… правильной. Навязчивые воспоминания о нём, желание Эстер снова и снова возвращаться в храм Первозданного, лишь чтобы снова услышать его голос, заглянуть в ледяные глаза, сыграли свою роль. Это было то, о чем она никогда не жалела, даже несмотря на последствия. А сейчас их и вовсе не будет. Решив направиться туда, куда зовёт сердце, Эстер покинула академию, оставив за спиной свою должность, исследования, достижения - всю свою жизнь. Всё, что казалось таким важным, больше не имело значения. Небо и правда переливалось градиентом от алого до светло-оранжевого. Воздух будто раскалился, и каждый вздох давался Эстер тяжелее предыдущего. На улице царил хаос. Горожане, осознавая близкую смерть, устроили настоящий беспредел: били витрины, дрались прямо на улице, грабили друг друга, на площади даже валялось несколько трупов. Треск, хруст, выстрелы вдалеке и периодические крики о помощи смешались в одну сплошную какафонию звуков, которые давили на Эстер, не давая сосредоточиться на своих мыслях. «Нужно безопасно добраться до собора Первозданного», - только и успела подумать ведающая, но внезапная резкая боль в правом боку заставила ее повалиться на землю, больно ударившись о каменную мостовую. Неопрятного вида мужчина, сжимающий в руках черенок лопаты, придавил её своим весом, недобро оскалившись и предвкушая пару минут - на большее его вряд ли бы хватило - грязного удовольствия. Эстер замутило от блуждающей по его лицу сальной ухмылки - но она знала, что нужно делать. «В том переулке, с Тадди, я хотела превратить одного из таких в крысу, - мысли о брате больно кольнули, но Эстер быстро отогнала их, - скоро мы с ним встретимся…» Мужчина даже не успел ничего понять - просто в одно мгновение запищал и задёргал длинным розовым хвостом. Убивать новоиспечённую крысу у ведьмы не было ни малейшего желания. «Всё равно кто-то постарается за меня - может, даже не специально. В такой давке…» Поднявшись на ноги, девушка постаралась как можно скорее убраться с площади. Хоть каждый и был занят своим делом, в любой момент могли объявиться ненавистники ведающих. Добравшись до храма, Эстер огляделась. Десятки прихожан толпились у дверей, падали на колени перед зданием, шептали молитвы и сокрушались о бессмысленно прожитой жизни. Они не ломились в двери, и никто не стоял перед входом, отпихивая людей. Они осознанно заняли места на улице, видимо, опасаясь обрушения крыши. Обойдя толпу, Эстер заглянула в собор. Картина тут почти не отличалась, хотя людей было ощутимо больше. Глубоко верующие на грани смерти находили лишь одну дорогу - в обитель Первозданного. Желая спасти свои души, они отдавали последние часы на молитвы и преклонения. Из общего беспорядка выбивались лишь небольшие очереди, выстроившиеся к священникам. Те, кто хотел, чтобы их грехи отпустили напоследок. Ведьма же, по всем законам, была здесь явно лишней. Но конец света на то и конец, чтобы порождать парадоксы. Высматривать нужного человека долго не пришлось: взгляд почти сразу зацепился за статную фигуру с белоснежными, как первый снег, волосами. Он явно был занят непрекращающимся потоком верующих, требующих его внимания. Но разве Эстер будет ждать? Тем более, она была уверена, что желающие открыть ему свои самые темные тайны не закончатся до её последнего вздоха. Сегодня интересы каждого из них стояли ниже её собственных. И после последнего увиденного вчера заката, это нормально - Эстер слегка удивилась собственным эгоистичным мыслям, но отбросила их. Добродетельные привычки - теперь лишь пережиток прошлого. Не обращая внимания на ожидающих своей очереди, она дождалась, пока стоящая на коленях перед Священником женщина поцелует его руку, а затем отпихнула ожидающего за ней парня, явив Святому отцу своё присутствие. Удивление мелькнуло на его лице, но он, хоть и с явным усилием, вернул ему бесстрастное выражение. - Не ожидал в такой час увидеть в храме столь необычную посетительницу, - его голос звучал ровно и спокойно, эхом отдаваясь в сводах храма. Паника не затрагивала священника - если и был в этом городе оплот хладнокровия, то он стоял прямо перед Эстер, и его ледяные глаза пронзали ее насквозь. - Что ж, здесь рады всем, но вам нужно дождаться своей очереди. - У меня нет на это времени, padre. Прошу вас, исповедуйте меня в последний раз, - стараясь изобразить наивысшую степень отчаяния, она склонила голову. - Каждый здесь отчаялся. И я должен уделить время всем. Идите в конец, - голос святого отца продолжал оставаться спокойным, но Эстер чувствовала, что он начинает терять терпение. И все же она не собиралась отступать. Упрямство - всего лишь еще один грех, коих и так скопилось слишком много. - Нет же, я не могу ждать. И вы тоже!.. Прошу, выслушайте меня. Тут столько священников - они справятся, а вы...нужны мне. Неужели мои чувства не откликаются в вашем сердце? - она попыталась прикоснуться к левой части его груди - туда, где за облачением должно было биться его сердце, ведь разве бывают священники без сердца?.. - но он перехватил руку. Его челюсть напряглась, и Эстер могла поклясться, что он принимает сложное решение. Падре скользнул взглядом за спину нежданной гостьи - на собравшуюся очередь и любопытных прихожан, каждый из которых наблюдал за этой сценой, предвкушая, как наглую ведающую вышвырнут из святого храма. - Подождите или отправляйтесь к другим. Мне нужно утешить леди. - Мы все нуждаемся в успокоении наших душ! - донеслось откуда-то с края толпы, удивленно и возмущенно ахнувшей на такое заявление священника. Послышался недовольный ропот. - Ваша душа успокоится лишь тогда, когда вы сами простите себя за все грехи, что натворили. А если не можете этого сделать, вряд ли найдёте утешение в этих стенах, - выкрикнула в ответ Эстер, уже идущая за спутником в сторону исповедален. - Не нужно погружать людей в ещё большее отчаяние, леди Кроу. Если ваше сердце жаждет хаоса, то вы ошиблись адресом, - с явным недовольством прошептал он. - Ведающие не сеют хаос, это лишь стереотип для тех, кому нужен повод их ненавидеть, - Эстер фыркнула, снова удивившись тому, как свободно она разговаривает с падре. Нет смысла бояться огня инквизиции, когда вместе с тобой сгорит и само небо. Он схватил её за локоть, притянув ближе. Эстер отметила, что хватка была хоть и настойчивой, но не причиняла дискомфорта. - Говорите, и быстро, зачем пришли. Мне нужно продолжать службу. - Святой отец… - она помедлила, заглянув в его глаза. Как же долго эти глаза снились ей по ночам, как долго она боялась и одновременно желала снова увидеть их… - Неужели вы не понимаете? Вы сделали всё, что могли. Те, кто появляется в храме в такой час, не веруют истинно, а лишь лелеют надежду уйти со спокойным сердцем, получив прощение за свои грехи от, так скажем, представителя небесных законов. - Не вам решать, кто верует, а кто нет. Уж точно не вам. Неужели она зря пришла сюда? Мужчина казался ей другим - не таким, какими обычно представляют священников. Его взгляды на веру, рассуждения и умение поддержать любой разговор, дать правильный совет, успокоить лишь одним звучанием бархатного голоса… «Я буду идти до конца. Даже если ничего не получится, я буду настойчива». Раздался очередной грохот, и пол под ногами содрогнулся. По ощущениям, на этот раз всё было серьезней, чем в академии. - Раз вы считаете своим долгом отогнать тревоги каждого, кто переступил порог, то сейчас поговорите со мной. А я буду безутешна, если… - она замолчала, опустив взгляд на его губы, затем быстро подняла глаза, встретив его безмолвный вопрос, ответ на который он сам в глубине души уже знал. Она надеялась, что знал. - Скажите, prete, в ваших ли силах исполнить моё последнее желание? - Эстер придвинулась ближе, ощутив на себе его горячее дыхание. Он не двигался, и девушка могла лишь гадать, какие мысли занимают его голову. - Эстер… Вы действительно хотите, чтобы я нарушил обет и прервал служение, на которое положил долгие годы? - Ваше служение может прерваться в любой момент, и это произойдёт из-за того, что каменный обломок упадет вам на голову, или отлетевший осколок проткнёт сердце. Неужели вы предпочтете именно такой конец? - Не понимаю… - он отстранился и мотнул головой, будто пытаясь стряхнуть наваждение, - смотрю на тебя и думаю о грехе, но не в привычном смысле… - помедлив, он добавил: - Не так, как должен. Переход на «ты» был таким непривычным, но казался чем-то необходимым, как кислород. Эстер затаила дыхание. «Можно ли считать это признанием?» - Прямо сейчас ты не должен ничего. Никому. И никогда не был должен. Это лишь твой выбор - только твой. Так сделай хоть что-то, чего действительно хочешь, а не то, что велит обет. Эстер подошла к нему сзади, обняла и прижалась щекой к тёмно-синей ткани. Он никак не отреагировал, продолжая наблюдать за отчаявшейся толпой. Рядом с ним ведающая чувствовала себя, как ни странно, в безопасности. Вдохнув аромат ладана и смеси каких-то масел, Эстер расслабилась, ощущая спокойствие, какого ни разу не испытывала за последние несколько месяцев. - Не оставляйте меня, Святой отец. После этой фразы он не выдержал, развернулся и накрыл её губы своими. Эстер опешила, замерла и поначалу даже не поняла, что произошло. Одной рукой он мягко провёл по рыжим волосам, а другой прикоснулся к щеке ведающей. Лёгким движением поглаживая кожу, ладонь переместилась на шею - а потом Священник отстранился и большим пальцем провёл по её нижней губе. - Если это грех… то я готов расплатиться за него. Он подхватил её под руку, открыл дверь ближайшей исповедальни, увлекая Эстер за собой, и заперся, когда оба оказались внутри. Там было тесно для двоих, и так жарко, что ведьме тут же захотелось стянуть с себя лишние слои одежды. Только вот душно было вовсе не из-за раскалённого воздуха снаружи, а благодаря тому, что он наконец был рядом. Всё, что происходило за пределами тонких стен, перестало иметь значение. Эстер обхватила его шею руками, снова поцеловав, а потом торопливо вцепилась в сутану, стараясь избавить его от мешающей ткани. Падре же в ответ принялся освобождать её от платья. К тому моменту, когда Эстер осталась в одном нижнем белье, прозвучал треск разбитого стекла и их тряхнуло в очередной раз. Но сильные руки удержали девушку на месте, а благодаря ограниченности пространства оба сумели остаться на ногах. Не желая останавливаться, Эстер потянулась к его торсу, скользнула рукой от плеч к животу. Падре же прильнул к её шее, в один момент нежно целуя, в другой оставляя багровые следы. Когда он немного прикусил кожу, Эстер ахнула, шире раздвигая ноги. Святой отец не желал больше медлить. Подхватив девушку за талию, он прижал её к стене, а она в ответ обвила его ногами. Их губы снова встретились, терзая друг друга. - Расслабься, - прошептал он, крепче сжав её ягодицы. Отвлекшись на неожиданный манёвр, Эстер не сразу уловила момент, в который накатила первая волна дискомфорта. Он начал входить медленно, стараясь не причинять лишней боли. Эстер цеплялась за спину и плечи мужчины, царапала его и не сдерживала стонов. Падре то шептал ей на ухо утешения, то озвучивал фантазии, от которых она ещё сильнее сжималась вокруг него. Войдя до конца, мужчина чуть отстранился, заглядывая в округлившиеся глаза Эстер. - Твоя красота стоит того, чтобы согрешить. Я хочу, чтобы ты знала, Эстер, - бережно убрав упавший на лицо локон девушки, Священник склонился к ней и прошептал прямо над ухом, - если ты отправишься в ад, я хочу, чтобы ты забрала меня с собой. Он сильнее прижал её к деревянной стене, начав двигаться. Эстер снова застонала, прикусив губу. Ногти царапали то его спину, то древесину, но она не обращала внимания на занозы. Каждый толчок будто отдавался электрическим импульсом, заставляющим дрожать в его объятиях. Ведающая вдруг положила руку на его шею, отстранив на несколько сантиметров. Встретив вопросительный взгляд, она пояснила: - Считаешь, я совершила грех, родившись? И ты, и я, - мы созданы такими. Если считаешь, что прожил достойную жизнь, то и я отвечу, что ни о чем не жалею. И мы вместе отправимся в рай… Прямо сейчас, - она снова прижалась к нему, до крови укусив его нижнюю губу. Они наслаждались друг другом до конца. Их не остановили ни толпящиеся и кричащие от безысходности прихожане, ни раскалившийся до предела воздух, ни треснувшая от очередного разлома стена храма. И ведьме, и священнику было всё равно - каждый брал то, чего раньше не мог себе позволить. Их стоны, касания разгоряченных тел, торопливые, жадные поцелуи - последняя исповедь друг перед другом. Последнее отпущение всех грехов. И лишь когда потолок, окончательно развалившись, погрёб под собой сотни посетителей храма Первозданного, их громкие вздохи покинули исповедальню навсегда - вместе с последним воздухом, вышедшим из их лёгких.