Покой на шелковых простынях

      Годами по Цанцюн ходят слухи: мерзкие, порочные, возмутительные. И все они были об одном горном лорде. Шэнь Цинцю давно растерял последние крохи чистоты от своей былой репутации.       Сначала о нем стали говорить как о подлеце. Мастер нечестных трюков, использующий уловки для побед. Конечно же, главным обвинителем был Лю Цингэ, который с упертостью барана вызывал лорда Цинцзин на поединки, неизменно получая горстью песка в лицо, подножку или удар со спины после отвлекающего маневра. В целом, у лорда пика ученых было много стратегий и приемов, чтобы ронять свой авторитет в глазах Бога Войны максимально разнообразно.       Следом о нем зашептались как о развратнике. Тот же мастер слежки и шпионажа с изящностью буйвола врывался в двери Теплого Красного Павильона, из раза в раз пытаясь поймать Шэнь Цинцю за руку и учиняя скандалы при его возвращении в школу. Руководствуясь зудом чести, беспрерывно щекочущим его задницу, Лю Цингэ рвался доказать грехи Шэнь Цинцю, словив на месте «преступления» и выведя шисюна на чистую воду перед честным народом. В первую очередь, хотелось ему раскрыть глаза главе школы, что всегда потворствовал бесчинствам Шэнь Цинцю, закрывая глаза на его отвратительное поведение и поступки. Глава школы не найдет отмазок и будет вынужден посмотреть правде в лицо, если Шэнь Цинцю уличат в непотребном деянии – если сам глава Байчжаня уличит его и расскажет, как было дело и что видели его глаза!       Нездоровая одержимость Лю Цингэ своим шисюном, легко прослеживаясь со стороны, стала поводом для внеочередного собрания лордов. Шэнь Цинцю на него не пригласили, ибо стоило бы тому прознать о теме их внепланового совещания, так владыка Цинцзин забрызгал бы их ядом презрения во всех доступных ему словесных формах. А уж то, что дошло бы до невиданной доселе по неистовству драки с Лю Цингэ, и говорить не стоило!       О том, что собрание было спланировано задолго до того, как было объявлено, свидетельствовало как минимум то, что у главы школы был определенный план действий на него, как максимум то, что Шан Цинхуа притащил с собой какой-то странный очень редкий артефакт, который до этого нужно было еще где-то найти. В наличии плана не было бы ничего необычного, если бы Юэ Цинъюань не объявил, что именно на этом собрании они решат конфликт Лю Цингэ с Шэнь Цинцю. Прямое участие последнего не предусматривалось (что было логично, потому как конфликт у Лю Цингэ был с самим Лю Цингэ, как сказал бы приснопамятный второй по старшинству шисюн). Упертая голова Бога Войны отказывалась оставить лорда Цинцзин в покое, в то время как последний рад был бы в жизни никогда не пересекаться с Лю Цингэ. По факту, в последние годы все их взаимодействие за дверьми зала собраний было вызвано исключительно агрессивной инициативой лорда Байчжаня.       Такие отношения между горными лордами отрицательно сказывались на всей школе, поэтому требовалось стремительно что-то с ними делать.       Таким образом, удалось убедить даже сопротивляющегося поначалу Юэ Цинъюаня, что ситуацию с Шэнь Цинцю нужно по чести разъяснить, показав все как есть. Ловить его в городе – дело позорное, привлекающее зевак и лишние слухи. А вот использовать нечто, способное передать происходящее с Шэнь Цинцю на расстоянии, находясь при этом за закрытыми дверями зала собраний – это дело культурное, морально сомнительное, но не порицаемое, ибо порицать их, запершихся наедине друг с другом одиннадцатерых любопытных лордов, будет некому.       День собрания был подобран определенным образом: лорды были уверены, что именно в этот день Шэнь Цинцю спустится в город. А дальнейший его маршрут – не такая уж и загадка.       Что же до артефакта, откуда-то выкопанного Шан Цинхуа: тот представлял собой странного вида бронзовое зеркало. Оказалось, для работы ему требовалась всего лишь капля крови того, за кем нужно было проследить на расстоянии. В их случае, это была ЦЕЛАЯ капля крови, ведь даже такую малость достать у владыки Цинцзин было сложно.       Им повезло, что на одной из недавних потасовок Лю Цингэ задел шисюна мечом, после чего очень расторопный Му Цинфан, явно также участвовавший в этом заговоре и будто поджидавший нужного момента в кустах, успел заполучить кровь при осмотре раны и запечатать каплю в сосуд. Шэнь Цинцю плевался, шипел и вырывался из рук целителя изо всех сил, так что и пары фэнь не прошло, как тот вскочил на Сюя и улетел к себе на пик.       — Сегодня мы собрались, чтобы подтвердить или опровергнуть обвинения Лю-шиди, выдвинутые им в адрес шиди Шэня, — вещал глава школы. — Шиди Лю утверждает, что лорд Цинцзин Шэнь Цинцю порочит честь Цанцюн, регулярно предаваясь разврату с женщинами в публичных домах. При помощи артефакта мы проведем проверку морального облика шиди Шэня, наблюдая за его поведением и действиями в городе. Убедительно прошу уважаемых лордов не выносить на обсуждение с посторонними лицами все увиденное сегодня.       Лорду Аньдин, как добытчику артефакта, доверили его активацию, и он принялся наносить кровь на раму зеркала. Тут же по всему ободку загорелись золотом символы, а полотно зеркала пошло рябью, покрылось туманом, после чего изображение начало проясняться: словно и не бронзовое, зеркало показало Шэнь Цинцю, словно тот находился по ту сторону окна, а не в отражении металла.       Изображение словно плыло за горным лордом, следуя за его спиной, пока тот лавировал среди толпы.       — Это и впрямь Шэнь Цинцю! – воскликнул Вэй Цинвэй удивленно и восторженно. Явно артефакт произвел на него впечатление.       — И впрямь, — фыркнул себе под нос Лю Цингэ, хмуро прожигая взглядом дыру меж лопатками соперника-недруга.       — Угол обзора можно менять, если что! — вклинился Шан Цинхуа, показывая, как можно вращать изображение, чтобы увидеть заклинателя со всех сторон.       — Итак, он все же в городе, — протянула Ци Цинци, разглядывая людную улицу. — Если эту леди не подводит память, Теплый Красный Павильон находится в конце этой улицы?       Лю Цингэ угрюмо кивнул, складывая руки на груди.       — Он туда не торопится, — рассеяно заметил Юэ Цинъюань, наблюдая за неспешной походкой шиди, похожего на плывущего меж волн грациозного лебедя.       Вечерело. Солнце только начинало клониться к закату, освещая небеса оттенками желтого. Шэнь Цинцю петлял между лавок различных торговцев, порой задерживая на чем-то взгляд. В конце концов, он купил пару шпилек.       — Женские шпильки, — поморщилась Ци Цинци. — Кто бы знал, что Шэнь Цинцю такой льстивый соблазнитель, что дарит шпильки проституткам.       — Почему шицзе думает, что шпильки предназначены именно… ночным бабочкам? — спросил Му Цинфан.       — Так как Лю-шиди заверял нас, что Шэнь Цинцю отправляется в бордель при каждом выходе в город. И если он собирается именно туда, заранее озаботившись покупкой, то ясно, кому достанутся подарки.       Шэнь Цинцю, пробираясь дальше сквозь толпу, заглянул в лавку, приобретя несколько кистей для каллиграфии и тушь с бумагой.       — А это ему зачем? — вскинул брови Вэй Цинвэй. — Шан-шиди, неужто Аньдин не поставляет на Цинцзин инструменты для каллиграфии?       — Обижаешь, Вэй-шисюн, — прогнусавил Шан Цинхуа, чуть не дуя губы. — В первую очередь Цинцзин обеспечивается именно бумагой, тушью и кистями. Это базовые инструменты для пика ученых!       — Еще посмотрим, небось, как Шэнь Цинцю рисует обнаженные натуры прелестниц из Теплого Красного Павильона, — со смешком хмыкнул глава пика Цзуйсянь, Цзян Цинцзянь, прикладываясь к сосуду с вином.       — Я бы посмотрел, — сболтнул лорд Аньдин, заслужив эхо цыканья и осуждающих взглядов. — Ну что?! Будто никто больше не хотел бы посмотреть, как лорд пика, практикующего искусства, рисует красавиц!       Лорды и леди оставили это восклицание без ответа.       Шэнь Цинцю таки дошел до дверей Теплого Красного Павильона.       Юэ Цинъюань просто вздохнул, и во вздохе его читалось: «Я и не ждал, что он туда не дойдет». Лю Цингэ скосил на него взгляд с неким потаенным ликованием. Вот! Момент истины! Скоро глава своими глазами узрит этот позор, у него не останется отговорок, чтобы выгораживать этого негодяя! Учитывая то, как отвратительно Шэнь Цинцю обычно вел себя с главой школы, Лю Цингэ вообще не понимал, по какой причине тот продолжает мириться с его выходками!       Взгляд Лю Цингэ был привлечен обратно к зеркалу голосом:       — Мастер Шэнь, — улыбнулась, на удивление искренне, одна из проституток, что встречала гостей у входа. — Добро пожаловать.       — Добрый вечер, Лан-эр, — ответил ей Шэнь Цинцю.       И лорды не могли не подивиться тому, как непривычно мягко звучал его голос.       — Чего желаете сегодня? Вам как обычно? — спросила Лан-эр, начиная двигаться вглубь павильона и призывая гостя следовать за собой.       Ци Цинци фыркнула.       — Вот и все, что требовалось доказать. Проститутка узнала его в лицо и у него даже есть какое-то «как обычно», которое работницы успели запомнить! Можно прекращать этот балаган!       — Тогда мы так и не узнаем, кому предназначались те шпильки, — заметил лорд Цаньцяо.       — И не увидим, что он собрался делать с набором для каллиграфии, — поддакнул ему лорд пика Цзуйсянь.       — Тц, и как вы можете утверждать, что вы праведные совершенствующиеся, если вам не терпится подглядеть за играми в дождик и тучку с участием Шэнь Цинцю и ночных бабочек?! — возмутилась Ци Цинци, которой было очень некомфортно от мысли, что собравшиеся здесь мужчины будут смотреть на то, как проституток, в первую же очередь – женщин, избавляют от одежд и заключают в объятья. Тем более, что делать это будет Шэнь, мать его, Цинцю!       Пока леди Сяньшу кипела в негодовании, разговор в зеркале продолжался:       — Нет, сегодня позови младших, — покачал головой Шэнь Цинцю.       Лорды выпали в осадок. Лицо Юэ Цинъюаня стало белее мела, а Лю Цингэ, наоборот, почернел лицом, готовясь в этот же момент вылететь в этот бордель и оттащить лорда Цинцзин в школу за шиворот!       — Младших? — повторила Ци Цинци, немея. — Он собрался делать это с девочками?!       — Хорошо, — тем временем согласно кивнула Лан-эр. — Кого-то определенного?       — Да. Юн-эр и Ян-эр. Насколько помнит этот мастер, им исполнилось четырнадцать.       — Верно. Тогда подождите в своей комнате. Скоро их приведу. Они будут рады, — снова улыбнулась Лан-эр, открывая дверь в одну из спален. Довольно внушительного размера, как оказалось. — Что-нибудь из закусок? Чай?       — Да, как обычно, — согласился Шэнь Цинцю, уверенно проходя внутрь, словно хозяин. Проститутка удалилась выполнять задание, а Шэнь Цинцю тем временем расположился за столиком, проверяя что-то в рукаве – видимо, нащупывая покупки. Вскоре он вытащил набор для каллиграфии, расставляя предметы на столе, после чего прикрыл глаза и замер в тишине.       — Он… Он! — задыхалась Ци Цинци. — Он заказал девочек! Четырнадцать лет?! Они еще дети! Их цветы только распустились! Что значит, «они будут рады»?! Кто будет рад такому!..       — Дыши, шицзе, — мягко произнес Му Цинфан пробираясь к леди Сяньшу. Казалось, у нее скоро случится искажение Ци.       — Я вышвырну его оттуда прямо сейчас! — прорычал Лю Цингэ. Перспектива смотреть на то, как Шэнь Цинцю забавится с девочками отвращала его настолько, что желание прекратить этот разврат стало несопоставимо сильнее жажды наглядно доказать пороки Шэнь Цинцю лордам Цанцюн.       — Лю-шиди, куда ты так торопишься, — практически заикаясь, заверещал Шан Цинхуа. — Еще ничего даже не случилось, а ты уже так суетишься!       — «Ничего не случилось»?! — прорычал Бог Войны. — То есть, нам нужно ждать, пока что-то случится?!       — Лю-шиди, будь разумен! Эти девочки все равно работницы Теплого Красного Павильона, и, если не Шэнь-шисюн, так какой-нибудь другой посетитель наверняка призовет их в свою постель! Возможно, даже сегодня! — оборонительно выставив руки вперед протараторил лорд Аньдин.       От разумности доводов Шан Цинхуа и от чувства бессилия, навалившегося после их осознания, Лю Цингэ снова зарычал, все равно желая протестовать дальше.       Бледный Юэ Цинъюань не мог понять, что вообще происходит. Помня все, что они с сяо Цзю пережили, что видели на улицах… Он представить не мог, что, повзрослев, младший брат будет заказывать детей в борделе! Неужели и правда, живя под гнетом монстров, он сам стал монстром?.. Убив дракона, сам становиться драконом – не об этом ли, происходящем сейчас в Теплом Красном Павильоне, говорила эта пословица? Глава школы сидел, схватившись ладонями за виски, и не моргая смотрел на ровную спину сяо Цзю, все так же недвижимо сидящего перед столиком в ожидании девочек.       Дверь клиентских покоев отворилась, пропуская внутрь двух девочек в красивых одеждах с газовыми накидками. Их волосы были собраны в рожки и перевязаны лентами.       — Это и правда девочки, — пробормотал Вэй Цинвэй, смущенно разглядывая юных куртизанок.       Дверь закрылась и девочки расплылись в улыбках:       — Добрый вечер, мастер Шэнь! — вместе воскликнули они, явно радостно.       — Юн-эр, Ян-эр, — кивнул им горный лорд. — Присаживайтесь, — он указал на места за столиком напротив себя. Девочки поспешили сесть.       — Похоже, они и правда рады, — скривилась Ци Цинци, не понимая их радости.       — Мастер Шэнь, что мы будем делать сегодня? — спросила одна из девочек.       — Терпение, Ян-эр, — пожурил ее Шэнь Цинцю. Девочка надула щечки в досаде. — Сейчас принесут чай и сладости, — заметил мужчина, и Ян-эр приободрилась.       — Он их кормит сладостями, что ли? Оттого и радостные? — поднял брови лорд Цзуйсяня.       — Других причин не вижу, — сквозь зубы пробормотал-прорычал Лю Цингэ, изо всех сил впиваясь пальцами в собственные плечи, чтобы усмирить желание поколотить шисюна-развратника.       Дверь вновь отворилась, пропуская внутрь Лан-эр и еще одну женщину постарше, несущих подносы с закусками и чаем. На тарелках можно было разглядеть разные виды сладостей и фруктов.       — Благодарю, — произнес Шэнь Цинцю, протягивая руку к чайнику.       — Позволь, А-Цзю, — мягко остановила его старшая женщина, самостоятельно поднимая чайник, чтобы разлить чай в три чаши.       — Не стоило, мадам Ду, — сказал Шэнь Цинцю, принимая чашу из ее рук.       Лорды смотрели на происходящее в смятении.       — «А-Цзю»? — под нос пробормотал Юэ Цинъюань.       — Что ты, мне не сложно, — как-то по-матерински улыбнулась лорду Цинцзин женщина.       — Вы не присоединитесь? — спросил Шэнь Цинцю.       — Ох, к сожалению, не могу, ждут дела. Зашла только повидать тебя. Однако мы с Лан-эр можем подойти позже, если не возражаешь.       — Конечно, — кивнул мужчина, и мадам Ду с Лан-эр ушли.       — А этот бесстыдник довольно популярен в этом месте, не так ли? — прошептал кто-то из лордов на грани слышимости.       Шэнь Цинцю подал Юн-эр и Ян-эр чаши с чаем, ставя к ним ближе тарелки с бородой дракона.       — Перед тем, как мы начнем, этот мастер вручит вам подарки.       — Подарки? — повторила Юн-эр с загоревшимися глазами.       — Ничего особенного, — отмахнулся Шэнь Цинцю.       — Что же приготовил мастер Шэнь? — любопытно спросила Ян-эр.       — Вас уже не устраивают все эти пирожные? — склонил голову набок горный лорд. — Вероятно, этому мастеру стоит их забрать себе.       — Ай-ай, мастер Шэнь, это подло! — пропищала Ян-эр.       — Если они так много для вас значат, уделите им больше внимания, — намекнул Шэнь Цинцю. — Подарки никуда не убегут.       Еще четверть шичэня горные лорды наблюдали за тем, как юные прелестницы вместе с Шэнь Цинцю поедают разные сладости, переговариваясь. Он спрашивал, как проходят их дни, не дебоширил ли кто в павильоне и не нужна ли кому-либо из их сестриц помощь. Девочки честно отвечали на все, спрашивая взамен про Цанцюн.       Лорды ожидали минимум нелестных комментариев в свою и учеников сторону, максимум раскрытия тайн школы. Что уж говорить, некоторые мужчины не могли держать язык за зубами в объятьях ночных бабочек. Но лорд Цинцзин их удивил, как и весь разговор в целом.       — Мастер Шэнь, тот злой заклинатель ничего Вам не сделал?       — Что он мог сделать этому мастеру? — задал встречный вопрос Шэнь Цинцю.       — «Злой заклинатель», так понимаю, это шиди Лю? — предположил Юэ Цинъюань.       — Глава!.. — воскликнул тот.       — Просто подумай, Лю-шиди. Вряд ли многие… эм… недружелюбно настроенные к шиди Шэню заклинатели были замечены около этого борделя.       — Вероятно, так, — с заминкой согласился Лю Цингэ.       — Он выглядел так, словно хочет Вас побить! — обеспокоенно высказалась Юн-эр.       — Каждый раз! — поддакнула Ян-эр.       — Лю Цингэ многие годы выглядит так, словно хочет кого-то побить. Это его естественное выражение лица, не обращайте внимания, — ответил Шэнь Цинцю, обмахиваясь веером.       Со стороны Шан Цинхуа послышалось приглушенное хрюканье.       — То есть, он Вас не побил, мастер Шэнь? — не давала заклинателю уйти от ответа Ян-эр.       — Ян-эр, чрезмерное любопытство не доводит до добра, — вновь пожурил ее Шэнь Цинцю.       — Но ведь это не просто любопытство! Ян-эр беспокоится за мастера Шэня, — потупила взгляд девочка.       — Ян-эр, этот мастер такой же заклинатель, как и Лю Цингэ. Даже если он захочет побить этого мастера, ему не удастся это сделать так легко, потому что этот мастер побьет его в ответ, — успокоил ее мужчина. — Мы сражаемся многие годы со времен ученичества.       — Значит, он Ваш давний враг? — нахмурилась Юн-эр.       — Лю Цингэ вряд ли когда-либо дорастет до звания врага этого мастера, — ухмыльнулся Шэнь Цинцю. — Он, скорее, мелкий вредитель, который активно пытается портить этому мастеру жизнь. Или соперник, если вам угодно.       — Мелкий вредитель?! — задохнулся в возмущении Лю Цингэ, краснея лицом. — Он вздумал унижать меня за моей спиной?!       — Спокойно, шисюн Лю, дыши глубже, — подоспел к нему Му Цинфан.       — Неужели даже глава Цанцюн ничего не может сделать? — воскликнула Ян-эр. — Чтобы приструнить этого Лю Цингэ!       — При всех своих достоинствах, наш глава довольно безволен, когда дела касаются взаимоотношений его коллег, и предпочитает не вмешиваться в них. Да и Лю Цингэ, сколько его не приструняй, все равно не успокоится и будет добиваться своего, словно бешеная собака.       — Он снова! — воскликнул Бог Войны. — Еще и главу школы оскорбил!       — Он просто сказал правду, Лю-шиди, — вздохнул Юэ Цинъюань. — Этот глава и правда предпочитает не вмешиваться в отношения между горными лордами, доверяя вам самим решать конфликты.       — Пока все, что Ян-эр слышала о Цанцюн, только расстраивает. Среди ваших горных лордов есть хоть кто-то достойный?       Шэнь Цинцю задумчиво протянул «хммм», доливая чай в чаши, опередив девочек, которым надлежало это делать.       Горные лорды невольно затаили дыхание, ожидая его ответа.       — Шан Цинхуа.       — А? Что? — лорд Аньдин завращал головой, ища, кто его позвал. Шэнь Цинцю продолжил говорить, и он резко повернул голову обратно к зеркалу.       — Он лорд Аньдина, пика снабжения.       — Звучит не очень достойно, — удивилась Юн-эр.       — Этот пик выполняет важнейшую работу для поддержания школы в надлежащем состоянии, — покачал головой Шэнь Цинцю. — У его учеников очень много работы каждый день, ведь они устраивают быт всех пиков Цанцюн. И Шан Цинхуа тот, у кого самый большой объем работы на этом пике. Он с ней достойно справляется. Намного лучше, чем предыдущий лорд Аньдин, — скривился владыка Цинцзин. — Во времена моего ученичества было много проблем на этом пике, из-за которых другие пики вовремя не получали нужные вещи, не говоря про другие неурядицы. Со сменой поколения все эти проблемы были решены Шан Цинхуа.       — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ШИСЮН ШЭНЬ! — проревел лорд пика Аньдин, заливая лицо рекой слез.       В смешанных чувствах горные лорды смотрели на скрючившегося в кресле Шан Цинхуа, что расчувствованно ревел, не в силах остановиться.       — Я таких приятных слов со дня вступления в секту не слыша-а-а-ал, — невнятно бормотал лорд пика Аньдин, пока Му Цинфан торопливо пробирался теперь и к нему. Если бы лорд Цаньцяо обладал знаниями современного Китая, он бы мысленно заключил: «Нервный срыв». Но, так как подобными знаниями он не обладал, он подумал на о том же на другой манер: «Шан-шисюна одолела душевная хворь».       Шэнь Цинцю и девочки обменялись несколькими ничего не значащими фразами и прервались, чтобы промочить горло теплым напитком.       — А как поживают Ваши ученики, мастер Шэнь? — спросила после чайной паузы Юн-эр.       — Если Юн-эр имеет в виду оболтусов с моего пика, то поживают без изменений. Им не хватает прилежности и старания. Глупее всех себя ведет мой главный ученик, — сокрушенно вздохнул горный лорд. — Мин Фань подавал большие надежды и хорошо справлялся со своими обязанностями, но с тех пор, как он пытается виться вокруг моей младшей ученицы, которая, очевидно, ему нравится, его успеваемость снизилась, а поведение оставляет желать лучшего.       — А он не высокого мнения о своих учениках, — поднял брови Вэй Цинвэй.       — Пф, так они слабаки, — фыркнул Лю Цингэ.       — По сравнению с тобой, шиди Лю, даже половина горных лордов может зваться слабаками, — хлюпая носом, заметил Шан Цинхуа с нервным смехом как претендент на первое место в топе «горных слабаков по классификации Лю Цингэ».       — Мин Фань с дружками затевает драки с самым младшим учеником Цинцзин, над которым, к моему сожалению, с первого дня взяла шефство Ин-эр. Конечно, это провоцирует конфликты, — цыкнул Шэнь Цинцю, потирая подушечками пальцев висок. — Впрочем, чего еще этот мастер ожидал от этого стада баранов? Мужчины останутся мужчинами, назови их учеными или дикарями. Они уже такие мерзкие, хотя и не достигли зрелости. Не хочется представлять, что будет дальше, — скривился владыка Цинцзин, проговаривая это с отвращением в голосе.       Горные лорды прислушались и насторожились. Му Цинфан и Ци Цинци внезапно переглянулись между собой, сами того не ожидая.       — Кхм, этой леди показалось, или… — прокашлялась владыка Сяньшу.       — Шисюн Шэнь не любит мужчин, — закончил лорд Цаньцяо.       — Логично, что не любит! Это заметно! Вон, в борделе девочек снимает! — крякнул лорд Цзуйсяня.       — Имеется в виду, что он питает к ним… отвращение, — пояснил Му Цинфан, нахмурившись. — Возможно, ненавидит. Возможно, боится.       — За что?! — воскликнул Лю Цингэ. — Да он сам мужчина!       — Не могу судить, не зная всей картины, но, возможно, что он ненавидит и себя, — аккуратно заметил целитель. — Или, в лучшем случае, просто не переносит других мужчин, отделяя себя от остальных.       — Да за что? — повторил вопрос шиди Вэй Цинвэй.       — Это надо спрашивать у самого шисюна… глава школы, Вы в порядке? — Му Цинфан направился к нездорово выглядящему Юэ Цинъюаню, который вслушивался в их диалог и больными глазами. «Что же там с тобой приключилось, сяо Цзю?..» — спрашивал он мысленно.       — Итак, вы полакомились сладостями, теперь время для подарков, — сказал Шэнь Цинцю. — Мне неведомо, обрадуетесь ли вы этим подаркам или расстроитесь из-за них, это зависит от вашего восприятия. Но, как бы то ни было, жизнь идет вперед и ничто не может остаться неизменным. Вам исполнилось четырнадцать, теперь вы на год ближе к возрасту срывания цветов, — Шэнь Цинцю замолчал, тяжело смотря вниз на столешницу и сжав губы в полоску.       — Не похоже, что он рад этому, — протянул Му Цинфан.       — Как вам известно, в вашем нынешнем возрасте вы можете начать носить шпильки в прическах, — продолжил владыка Цинцзин, вынимая из рукава две шпильки. — Примите их в дар. Если не понравятся, можете выкинуть.       — Спасибо, мастер Шэнь, — приняли девочки подарки с благодарностью.       — А! Мастер Шэнь! — завозилась Ян-эр.       — Что, Ян-эр? — спокойно отозвался Шэнь Цинцю.       — А можете… можете делать нам прически с нашими подарками?! — попросила она, горя щеками.       — Ай, маленькая бесстыдница, — цыкнул Шэнь Цинцю в притворном возмущении. На деле у него было игриво-добродушное, удивительно не похожее не его обычное угрюмо-безразличное, выражение лица.       — Можно?! — пропищала Ян-эр, подаваясь вперед. Юн-эр смущенно смотрела на мастера большими глазами, но было видно, что ей тоже хочется того же.       — Хорошо. Но сначала… — со зловещим обещанием в голосе пророкотал он.       — Что, сначала они должны отплатить натурой? — поднял бровь лорд пика Цзуйсянь.       — Раз уж мы заговорили ранее об учениках, я расскажу вам, как поживают другие мои ученики, — сузил глаза Шэнь Цинцю, расплываясь в тонкой ухмылке, приближаясь к ним лицом через столик. — Они шичэни напролет уминают сладости и верещат, словно сороки, вместо заполнения прописей! — воскликнул он, резко подаваясь вперед еще сильнее. Девочки завизжали и уклонились в разные стороны, на четвереньках уползая в стороны. — Где ваши домашние работы, маленькие бездельницы?!       — В комнате! В комнате! Все сделано, все заполнено! — заверещала Ян-эр.       — И моя в комнате! Выполненная! — пропищала Юн-эр.       — Почему они в комнате, если Лан-эр позвала вас к этому мастеру?! Вы не можете сказать, что не знали, куда шли! — отругал их Шэнь Цинцю, распахивая веер и принимаясь обмахивать им лицо.       — Мы принесем!       — Сидите уж, — вздохнул учитель с оттенком усталости в голосе, потерев переносицу. — Принесете позже. А сейчас садитесь обратно за стол и убирайте с него все лишнее. Этот мастер приобрел новый набор для каллиграфии. Сегодня этот мастер покажет вам новые иероглифы.       Горные лорды безмолвствовали, смотря в зеркало круглыми глазами.       — Он… он… он учит проституток письму? — вопросительно протянул лорд пика Кусин, У Цинбу, словно нуждаясь в словесном подтверждении того, что видят его глаза.       — Ты видишь то же, что и мы, шиди У, — бесцветно ответил Юэ Цинъюань, потерявшись в мешанине эмоций, скрытых за маской нейтрального лица. Он успел перепугаться, отчаяться, ужаснуться, задохнуться от вины и теперь, опустошенный, ловил каждое движение сяо Цзю, что, придерживая рукав, вычерчивал на бумаге иероглифы. Может, он все же не виновен в том, в чем обвиняет его Лю Цингэ? Может, он просто учит этих девочек чему-то? И те старшие женщины – они относились к нему… как к близкому человеку. «А-Цзю», произнесенное голосом той мадам Ду, все еще эхом раздавалось в голове Юэ Цинъюаня.       — Мастер Шэнь, — кротко позвала Юн-эр с опущенной головой, поднимая взгляд на учителя.       — Да, Юн-эр?       — У этой… не выходит, — покраснела она щеками, а взгляд упал на неказистый иероглиф, выведенный ее рукой.       — Покажи мне, как ты ведешь линию, — ответил он, обходя столик и присаживаясь рядом с девочкой. Она продемонстрировала требуемое, после чего горный лорд вздохнул, понимая, в чем дело. — Юн-эр, ты неправильно держишь кисть, когда пишешь эту часть, — он ткнул пальцем в часть иероглифа. — Смотри на мою руку, — приказал он, выводя линии на листе рядом с неудачно начертанным иероглифом Юн-эр. Девочка проследила за движениями учителя, и тот отдал ей кисть, намекая повторить.       — Юн-эр не понимает, в чем ошибка, — стыдливо покаялась она, когда и в следующую попытку не вышло написать правильно.       — Что ж. Иди сюда, Юн-эр, — тот похлопал очень рядом с собой, призывая девочку подползти ближе.       — Что он намеривается делать? — нахмурилась Ци Цинци.       — Пороть никудышную ученицу? — хохотнул лорд Цзуйсяня с веселым недоумением.       — Это не то, над чем стоит смеяться, шиди Цзян, — с укором сказал Вэй Цинвэй.       Тем временем Юн-эр села на новом месте, после чего Шэнь Цинцю сзади приобнял ее, накрывая руку девочки своей, контролируя ее хватку на кисти.       — Итак, запоминай движение, — сказал он, начиная вести зажатую в чужой ладони кисть.       — Как бесстыдно! — воскликнул Лю Цингэ, морщась. — Он прижался к ней всем телом!       — Шиди Лю, он просто показывает правильную технику каллиграфии, — попытался угомонить его Юэ Цинъюань.       — И поэтому почти усадил ее к себе на колени! — фыркнул Бог Войны.       — Звучит так, будто шиди Лю сожалеет, что шисюн не сажал к себе на колени его самого, — под нос пробормотал Шан Цинхуа, получив в ответ замаскированный под кашель смешок от Ци Цинци и полный подозрения прищур Лю Цингэ, который, кажется, что-то услышал.       Еще половину шичэня лорды наблюдали за тем, как Шэнь Цинцю обучает проституток грамоте. Они задались целью продолжать просмотр вплоть до того момента, когда заклинатель покинет Теплый Красный Павильон. Во избежание вынесения ошибочных суждений из-за халатного недосмотра, конечно же.       Солнце ушло за горизонт, а небо оросилось россыпями звезд. Как, должно быть, странно ученики Цюндина, где находился зал собраний, поглядывали в сторону этого помещения, зная, что горные владыки заперлись там еще до заката и до сих пор ничто не намекало на то, что они планируют выйти.       На улице перед Теплым Красным Павильоном зажглись уличные фонари, освещая веселящимся людям путь. Зазывали завлекали людей в разные заведения, продавцы расхваливали свои закуски.       Внутри Павильона зажгли лампы, свет которых создавал уютный, даже интимный, полумрак.       Юн-эр и Ян-эр уже некоторое время назад отложили кисти в сторону и теперь вновь пили свежий горячий чай, чайник которого еще раз заказал Шэнь Цинцю. В какой-то момент Юн-эр отошла и вернулась с пипой, которую оставила в руках, и эрху, который передала подруге.       — Лан-цзе пообещала скоро подойти, — сказала Юн-эр.       — А что мадам Ду? — спросил Шэнь Цинцю.       — Ох, она сейчас в зале внизу. Лан-цзе сказала, там неприятный клиент, который может устроить беспорядки, если она не проконтролирует.       — Неприятный клиент? — нахмурился горный лорд, сжимая губы в полоску. — Какой именно беспорядок может устроить этот клиент?       — Ничего необычного, — покачала головой Юн-эр. — Он пристает к цзецзе, которые носят еду и напитки в главном зале, не хочет слушать, что они не могут пойти с ним в комнату.       — Это снова тот страшный усач, который шумел на той неделе? — поинтересовалась Ян-эр.       — Он, он, — кивнула Юн-эр. — Он как тогда пристал к Янлин-цзе, так до сих пор ее высматривает. Да и Жуилин-цзе. Встретила сейчас ее вместе с Лан-цзе, она вся бледная стояла, не хотела в зал возвращаться. Одежды у нее какие-то взъерошенные были, — с печалью вздохнула Юн-эр, прикрывая губы рукавом. Раздался шорох: это Шэнь Цинцю поднялся на ноги, решительно направляясь к двери.       — Мастер Шэнь! Куда вы? — спросила Ян-эр.       — Отлучусь в главный зал. Побудьте тут, — кратко пояснил он и закрыл за собой дверь.       — Неужто шисюн пошел поглядеть на этого бесстыжего клиента? — поднял брови У Цинбу.       — А может и не только поглядеть, — пробормотал Шан Цинхуа.       Они заметили, что к моменту, когда горный лорд дошел до главного зала, откуда теперь слышался зычный мужской голос и мягкие увещевания мадам Ду, лицо Шэнь Цинцю, его ледяную маску, исказил гнев.       — Почему-то кажется, что Шэнь Цинцю сейчас устроит драку, — икнул Цзян Цинцзянь.       — Кровавую бойню, — кивнула Ци Цинци. — Какое жуткое лицо. Даже шиди Лю такого не вызывал.       Почему-то из-за этого замечания на краткий миг Лю Цингэ почувствовал себя ущемленным. Отчего-то возникла мысль, что он проиграл какому-то смертному развратнику.       Шэнь Цинцю тем временем замер, не входя в зал. Восстановив дыхание, от вновь заковал лицо в ничего не выражающую маску величественного бессмертного мастера. Веер щелкнул, раскрываясь в его руке. Так он неспешно подплыл к мадам Ду и неугомонному посетителю.       — Мадам Ду, какие-то проблемы?       — Ох, — слегка вздрогнула женщина, поворачивая лицо к заклинателю. К внутренне кипящему заклинателю с ледяным взглядом. — Бессмертный мастер, не стоит беспокоиться. Возникло небольшое недоразумение.       — Не вижу никаких недоразумений! Просто позовите душку Янлин! Она тоже работает здесь, как и все остальные, с чего бы этот господин не может требовать ее компании?! — высказался усатый посетитель с красным от выпивки лицом.       — Янлин – служанка, она не исполняет обязанностей ночных бабочек, только носит подносы или музицирует, господин, — в который раз пояснила мадам Ду.       — Что ей должно помешать просто составить компанию этому господину за столом?! — воскликнул усач. — Она заработает серебро! Это прибыль, так велика ли разница, принесет она ее бегая с подносами или сидя с этим господином?       — Почему он не понимает простых слов? — нахмурился Лю Цингэ.       — Почему он такой тупой, — одновременно с ним выдохнул Шан Цинхуа, прикрывая глаза рукой. — Нет, я знаю, почему. Но почему… — обреченно проныл он.       — Что ты имеешь в виду? — подняла бровь Ци Цинци.       — А? А! Это… — лорд Аньдин поник еще больше под ее взглядом. — Н-ну, шимей Ци, он пьян, пьяному не ведома логика, он не принимает доводов и не видит своей неправоты. Вот поэтому он такой… неразумный.       «Но главная проблема его тупости произрастает из того, что я написал несколько слов о существовании кучи развратных богачей-завсегдатаев борделей, которых при случае должен был эпично поколачивать Ло Бинхэ, спасая дам в беде! И IQ каждого из них было ниже среднего! Я не знаю, как они еще не пустили по ветру все свое богатство, обладая такими куцыми мозгами!» — суетливо метался разум Шан Цинхуа.       Леди Сяньшу нечитаемо посмотрела на него, но, кажется, признала разумность его объяснения.       — Господин, какая у вас работа? — внезапно спросил Шэнь Цинцю.       — Моя-то? Слышали о большом постоялом дворе, что на соседней улице, господин бессмертный? Так вот, он мой! — похвалился усатый посетитель.       — Получается, занимаетесь вопросами управления, — склонил голову на бок заклинатель.       — Верно, верно, как же иначе! Но к чему все эти вопросы, господин бессмертный?       — Иначе… Этому мастеру подумалось… — с притворной задумчивостью протянул Шэнь Цинцю, смотря на мужчину из-за веера. — Вы могли бы менять воду в бочках да менять простыни на Вашем постоялом дворе, если бы постояльцы просили. Большая ли разница, как зарабатывать серебро, не так ли?       Посетитель онемел, смотря на заклинателя круглыми глазами. Казалось, он растерял все мысли и слова.       — Да как же! Я!.. Простыни!.. Это работа слуг! — возмущенно пролепетал усач.       — Верно. Это работа слуг, — легко согласился заклинатель. — Они не занимаются управлением, но выполняют свои задачи. Таким образом, дайте каждому заниматься тем делом, которым тому должно заниматься, — очень жирно намекнул посетителю Шэнь Цинцю.       Мужчина на мгновение задумался, после чего побагровел до корней волос, все же разглядев сквозь марево алкоголя истинный смысл чужих слов.       — Он поставил этого наглеца на место, — одобрительно хмыкнул Вэй Цинвэй.       — Шисюн за словом в карман не лезет, — закивал Шан Цинхуа.       Однако же мужчина, видимо, не хотел успокаиваться.       — Господин бессмертный! Это возмутительно! Нельзя сравнивать!       — Что же?       — Работа честных граждан в любом случае не то же, что работа бордельных девок! Здесь любая должна быть рада, что получит больше, если приглянется какому-нибудь господину! — свирепо протестовал мужчина. Мадам Ду нахмурилась, слыша столько возмутительные речи о своих девочках.       — Господин! — воскликнула она.       — Что? Неужели, этот господин в чем-то не прав?! Любая здесь должна быть счастлива, что приглянулась такому состоятельному господину! — похлопал он себя ладонью по груди.       — Почему Шэнь Цинцю все еще просто не дал ему в челюсть? — задумчиво протянул Лю Цингэ, хмуря еще сильнее свой хмурый лоб. Смотреть на этого пьяницу было утомительно невыносимо.       — Что ж, — холодно бросил Шэнь Цинцю, с хлопком закрывая веер. — Мадам Ду, этот мастер считает, что нужно позвать охрану и проводить этого господина на выход, раз он не желает мириться с реальностью, где женщины не готовы падать к его ногам за серебро.       — Эй! — взревел усач, вскакивая с дивана и покачиваясь на неустойчивых ногах. — Что Вы себе позволяете!..       Мадам Ду уже подала знак крепким мужчинам, стоящим у входа, и они стремительно приближались к ней. Им не по силам было бы справиться с кем-то типа Лю Цингэ, но вот угомонить обычного дебоширящего клиента они могли довольно споро.       Вскоре они подхватили посетителя под руки.       — Отпустите! Что вы себе позволяете! — кричал он охранникам, вырываясь, но те крепко удерживали его на месте. — На каком основании вы меня выгоняете! — возмущался он, полностью бордовый от выпивки и гнева.       — Проветрите голову, господин, — протянул Шэнь Цинцю с холодной издевкой в интонации. — Желательно, не возвращайтесь в Теплый Красный Павильон, пока не смиритесь, что даже в этом месте у людей есть распределение обязанностей.       — Вы!.. — крикнул усач, и тут же подавился воздухом, когда Шэнь Цинцю, приблизившись, ткнул его сложенным веером в подбородок и схватил второй рукой за одежду на его груди.       — А теперь послушайте внимательно, господин, — прошипел заклинатель не громко, но угрожающе. — Если хоть одна девушка из этого заведения пострадает от Вашего нежелательного внимания… Когда этот мастер узнает об этом… А этот мастер узнает о случившемся в любом случае… Никто Вас больше не увидит. Этот мастер позаботится об этом. Вы поняли, господин? — он процедил это прямо в ухо посетителя. Тот терял краски, пока не побледнел к концу этой речи.       — Д-да… — заикнулся тот, оседая в руках охранников, так как колени перестали его держать. Как и рука Шэнь Цинцю, которую тот одернул с таким отвращением, будто его ладонь замарал огромные слизняк.       — Ого, — вздрогнул Шан Цинхуа, — это было жутко! Шисюн Шэнь так страшен, что даже меня пробрало, — сказал он, потирая плечи, словно они замерзли.       — Он поступил достойно, — удовлетворенно заключила Ци Цинци.       — Пусть и грубо, — согласился У Цинбу.       — Зато на деле он не навредил этому человеку и избавил заведение от его раздражающего присутствия, — заметил Вэй Цинвэй.       — Мадам Ду, а теперь, с Вашего позволения, этот возьмет Янлин и Жуилин в комнату, — сказал он женщине, когда мужчину стали отволакивать к выходу. Тот встрепенулся, поднимая нечитаемый взгляд на заклинателя.       — Конечно, — согласилась мадам Ду.       — Но как!.. — пискнул усач.       — Конечно, потому что есть такие господа, которым даже не нужен толстый кошель, чтобы приглянуться девушкам, — криво ухмыльнулся Шэнь Цинцю, гротескно прикладывая ладонь к груди в имитации действий самого усатого пьяницы.       — Что!.. — пикнул уволакиваемый мужчина, словно из него выпустили весь воздух.       — Шэнь Цинцю! — возмущенно воскликнул Лю Цингэ, не веря своим глазам. Действительно! Чего он ожидал? Что этот ублюдок пойдет на благородный поступок?! Он просто захотел забрать этих женщин себе и насочинял красивых фраз!       Некоторые лорды нахмурились, а другие ждали дальнейших действий Шэнь Цинцю, так как убедились в его непредсказуемости и неоднозначности.       — Как уже говорила мадам Ду, Янлин музицирует. Как и Жуилин, впрочем. Этот мастер обращается за услугой, которую они предоставляют, — ядовито растянул губы в оскале заклинатель, как никогда меньше всего напоминая праведного заклинателя.       Замолкшего мужчину выставили на улицу, а Шэнь Цинцю поднялся обратно в покои, где его ожидали Юн-эр и Ян-эр, разыгрывающиеся на своих инструментах. Вскоре в комнате появились мадам Ду, Лан-эр, Янлин и Жуилин.       — Благодарю за помощь, А-Цзю, — тепло улыбнулась мадам Ду.       — Спасибо, Шэнь-гэгэ, — искренне поблагодарила Янлин, кланяясь.       — Спасибо, гэгэ, — вторила ей Жуилин.       — Не за что, мадам Ду, Янлин, Жуилин.       — Он и с этими знаком! — всплеснул руками лорд Цзуйсяня. — Спорю, что Шэнь-шисюн знаком со всеми девицами из Теплого Красного Павильона!       — Можете приступать, — тем временем сказал Шэнь Цинцю и…       — Зачем он раздевается?! — вскинулся Лю Цингэ.       — Странный вопрос, учитывая место, где он находится, — с нервным смешком промямлил Шан Цинхуа.       Шэнь Цинцю снял свои верхние одежды, складывая и развешивая их так, чтобы не помялись. Девушки тем временем устроились с инструментами рядом с кроватью. В руках Янлин очутился жуань, а перед Жуилин лег на подставку гучжэн. Лан-эр вооружилась дицзы, а Юн-эр и Ян-эр все так же держали пипу и эрху.       Мадам Ду села на постели, куда вскоре забрался Шэнь Цинцю, распустив волосы.       — Нам правда… нужно смотреть на это? — вымученно выдохнул Лю Цингэ, борясь с желанием закрыть глаза.       — Шиди Лю, в первую очередь мы собрались здесь, чтобы развеять твои подозрения. А ты же первый и предлагаешь нам этого не делать, — заметил Юэ Цинъюань с неравномерно серым лицом. Казалось, глава школы не знает, чего ожидать, и просто переживает обо всем возможном сразу.       — Почему в итоге он оказался в постели с мадам павильона? — спросил Вэй Цинвэй, ни к кому не обращаясь.       — Ему на самом деле нравятся женщины постарше? — предположил Цзян Цинцзянь, поднимая бровь.       Шэнь Цинцю лег головой на колени мадам Ду. Она укрыла его одеялом, накинув его сверху и подоткнув края у затылка заклинателя. Девушки заиграли спокойную мелодию, и мадам Ду, запустив руку в волосы Шэнь Цинцю, стала напевать, пропуская пряди сквозь пальцы.       — Это… колыбельная? — словно ослышался, спросил Лю Цингэ.       — Колыбельная, — подтвердил Шан Цинхуа.       — Но почему колыбельная? — растерянно произнес лорд пика Байчжань.       Они продолжали смотреть в зеркало, надеясь понять происходящее. Это странная прелюдия для какого-то действа? Что такого можно устроить с таким началом?       Но ничего не менялось. Ничего не происходило.       Шэнь Цинцю закрыл глаза, подтягивая ноги выше и скручиваясь калачиком. Мадам Ду продолжала гладить его волосы и петь нежным голосом под аккомпанемент ансамбля. Дыхание горного лорда выровнялось. Он заснул.       Девушки продолжали свое занятие, и мадам Ду не прекращала ласково проводить рукой по волосам Шэнь Цинцю.       — Он… он спит? — все еще не веря в то, что видят его глаза, спросил Лю Цингэ. — Почему он спит?       — Потому что ночь? — глупо предположил лорд пика Аньдин.       «Потому что я так написал», — гулко отозвалось уколом в груди Шан Цинхуа.       — Но он в борделе! Почему он спит в борделе?! — присоединился к недоумению Вэй Цинвэй.       — И правда. Он мог спать и на своем пике. Почему он не вернулся в школу? — нахмурился Му Цинфан.       — Сяо Цзю, — на грани слышимости выдохнул Юэ Цинъюань со страданием в голосе. «Что же с тобой случилось, пока Ци-гэ отсутствовал, сяо Цзю?» — вновь стенали его мысли.       — И теперь мы собираемся до утра смотреть на то… как Шэнь Цинцю спит в окружении проституток? — уточнила Ци Цинци их план действий.       — Видимо так, — ответил лорд пика Кусин, со странным выражением смотря в зеркало. — Возможно, на самом деле, шисюну подошел бы пик Кусин? — предположил он.       — О чем ты, шиди У? — спросил глава школы.       — Он способен мирно дремать в окружении нескольких красивых не очень прилично одетых женщин, не проявив признаков влечения, — пояснил У Цинбу. В одеждах проституток не хватало нескольких слоев, чтобы считаться приличными. Да и внешний вид этих одежд был кричаще-привлекательный если не за счет цвета, так за счет фасона или выдающейся фигуры носящей их девушки.       — Действительно, — призадумалась Ци Цинци. — На самом деле, я тоже не углядела, чтобы Шэнь Цинцю смотрел на женщин с похотью. Он совершал действия, которые не назвать приличными, — припомнила она все взаимодействия с девочками и нынешнее его положение на коленях мадам Ду. — Но во взгляде и движениях не было плотского желания.       — Возможно ли, что шисюну нравятся мужчины, а не женщины? — вдруг предположил Вэй Цинвэй.       — Исключено, — нахмурился Му Цинфан. — Даже если предположить, что они могли бы нравиться шисюну когда-то… По тому, что я заметил сегодня, он относится к мужчинам с отвращением. Он не расположен терпеть мужскую компанию и мужские прикосновения.       — Мы мужчины, — кратко бросил Лю Цингэ, окидывая братьев-лордов взглядом.       — Что ж, это объясняет, почему он так холоден с нами, — тяжело вздохнул лорд Цаньцяо.       — Со мной он тоже не «теплый», — усмехнулась Ци Цинци.       — Возможно, это из-за специфики именно ваших личных отношений, — как можно корректнее отозвался Му Цинфан, не говоря, что эти двое взаимно друг друга терпеть не могут и обычно не стесняются это показывать.       — И все же, даже если так. Зачем ходить спать в бордель? — спросил Лю Цингэ.       Словно ему в ответ в зеркале мелькнуло движение. Шэнь Цинцю завозился, нахмурился и сжал губы в нитку, шумно дыша.       — Ц.. Цю…Ц.. Цю, — просачивалось сквозь его зубы.       — А-Цзю, ты в безопасности, — тут же произнесла мадам Ду, прерывая песню. — Все хорошо, А-Цзю, поспи. Здесь твои мэй-мэй и мадам. Никто до нас не доберется.       Шэнь Цинцю, видимо, слушая ее голос, понемногу расслаблялся, пока дыхание вновь не стало ровным и еле слышным, а жесткая складка меж его бровей не разгладилась.       Юэ Цинъюань не надеялся, что ему послышалось. Вновь белый, словно снег, он ощущал сжимающую сердце боль. Сяо Цзю произнес слог «Цю». Фамилию этих людей!.. Ему до сих пор не удавалось оставить в прошлом что-то настолько ужасное, что заставляло его мучиться от кошмаров!       Му Цинфан посмотрел в сторону главы школы, внимательно следя за его лицом.       — Шисюн Юэ, тебе что-то известно об этом?.. — спросил он, сощурившись.       — Это… — будто не сразу услышав, с заминкой ответил горный лорд Цюндина. — Это не то, что можно раскрывать без согласия Шэнь-шиди.       — И все же, — нахмурился лорд Цаньцяо, теперь не на шутку обеспокоенный состоянием Шэнь Цинцю, что так отчаянно сопротивлялся его лекарской помощи и осмотрам.       — Шиди Му, — со всей серьезностью посмотрел в глаза лекарю Юэ Цинъюань. — Я не знаю подробностей и могу только предполагать. Но, в любом случае, Шэнь-шиди будет в ярости, если я выскажу свои догадки. Просто… просто знай, что это было что-то ужасное. Что-то, от чего я… я... — горло Юэ Цинъюаня болезненно сжалось, горечь вины душила слова на корню, — я не успел спасти его! — резко воскликнул он на одном дыхании, пряча лицо в сомкнутых клином ладонях.       — Глава школы? — изумленно уставился на него Лю Цингэ. Остальные лорды молча обернулись к нему с вопросом во взглядах.       — Я хотел, так торопился, что… Не важно. В любом случае, я опоздал. Я не смог сдержать обещание, — горько закончил Юэ Цинъюань, уставившись в зеркало, где мадам Ду продолжала гладить волосы сяо Цзю.       — Но… что же такое могло случиться? — спросил Вэй Цинвэй, переводя взгляд с зеркала на главу и обратно.       — Что ужасное могло произойти в жизни богатого молодого господина? — спросила Ци Цинци.       — Глава школы? — вопросительно повторил Бог Войны.       — Вот… как… — отрывисто бросил Юэ Цинъюань, смотря на лордов нечитаемым взглядом. — Что… Как вы представляете себе жизнь Шэнь-шиди до вступления в Цанцюн? Каким вы его видите?       — Кхм, — прокашлялась леди пика Сяньшу. — Как я и сказала, Шэнь Цинцю был богатым молодым господином. Об этом судачат многие, и сам он соответствует этому описанию, начиная с его… поведения и заканчивая внешним обликом.       — Шэнь-шисюн, возможно, из семьи ученого, — предположил Вэй Цинвэй задумчиво.       Шан Цинхуа сглотнул и, не замечая того за собой, посмотрел в глаза Юэ Цинъюаня тяжелым мрачным взглядом, от которого тому стало не по себе.       — Я… не буду предполагать, — твердо, но с заминкой отрезал он. — По сплетням не узнать правды. Болтают разное, но правду знает лишь тот, кто не стал никому ее рассказывать.       — Шэнь Цинцю – разгильдяй, который относился к своему совершенствованию спустя рукава. Баловень какой-то обеспеченной семьи, — хмуро высказался Лю Цингэ, скашивая взгляд на Юэ Цинъюаня.       Тот неожиданно засмеялся. Нет, не так. Из его уст вырвался смешок. Один, словно не верящий и истеричный.       — Так вот как это выглядит, — сказал глава школы. — Возможно, Шэнь-шиди делал все, чтобы так считали, — на грани шепота продолжил тот.       — В чем ошибка, глава школы? — подозрительно спросила Ци Цинци.       — Во всем, — Юэ Цинъюань провел ладонями по лицу, остановив их напротив губ. — Я знаю Шэнь-шиди с детства, какое-то время мы росли вместе. И я убеждаю вас, у нас не было роскоши относиться к чему-либо спустя рукава. Он поздно начал совершенствоваться. Раньше просто не мог, — с горечью сказал он.       — Что значит «не мог»? — медленно спросил Лю Цингэ.       — Возможности не было, — покачал головой глава школы.       — По увиденному сегодня, могу вывести одно предположение, — нахмурился Му Цинфан. — В прошлом Шэнь-шисюн пострадал из-за мужчин. Какой-то или какие-то мужчины сделали что-то, что мучает Шэнь-шисюна до сих пор.       — Да, — со вздохом вырвал из себя Юэ Цинъюань. — Мне не известно, через что прошел Шэнь-шиди, когда меня больше не было рядом. Но я точно знаю, что ему причиняли физический вред. Он… он не смог уйти со мной к Цанцюн, потому как у него были сломаны ноги, — признался Юэ Цинъюань.       Среди лордов прошла волна неверящих вздохов и возгласов.       — Да что же это за место такое?! — ахнула Ци Цинци.       — В мире есть много… небезопасных мест, — заметил Шан Цинхуа, закусывая нижнюю губу. — Люди часто бывают жестоки с теми, у кого более низкое положение, ведь их за это никто не накажет.       Лорды промолчали и просто вернулись к разглядыванию зеркала.       Еще какое-то время девушки продолжали играть, после чего отставили в сторону инструменты. Со смешанными чувствами и неясными мыслями заклинатели наблюдали, как они распускают свои прически, снимают верхние слои и так не многочисленных одежд, забираются на огромную постель и укладываются рядом с Шэнь Цинцю со всех сторон, мурлыкая слова успокоения своими нежными голосами. Казалось, лорд Цинцзин резко проснулся на мгновение, чтобы увидеть перед собой лицо Ян-эр и закрыть глаза обратно, притягивая ее ближе рукой за спину.       Лорды покрылись румянцем от вида столь вольно одетых куртизанок.       — И хочется сказать, что развратник, — цокнула леди Сяньшу, разглядывая эту композицию из тел. Девушки лежали рядом или прижимались к заклинателю, как Ян-эр и Лан-эр, что подползла к тому со спины, перекинув руку через бок мужчины. — Однако Шэнь Цинцю, почему-то, хорошо вписывается в компанию проституток. Не выглядит неуместным.       «Словно он сам – одна из их сестричек», — умолчала Ци Цинци.       — Выглядит умиротворенным, — заметил У Цинбу. — И это среди… почти нагих дев.       — Он и правда относится к этим девушкам как к… семье? — протянул Шан Цинхуа, подбирая слово и внимательно разглядывая реакции его боевых братьев и сестры. — Сестры и, возможно, мать?       — Они же не могут все быть кровными родственниками Шэнь-шисюна? — спросил Цзян Цинцзянь, поглядывая на главу школы. Тот покачал головой.       — Маловероятно, что все эти женщины родственницы друг друга, что уж говорить про Шэнь-шиди. У него нет кровных родственников.       — То есть, у него вообще… нет семьи? — нахмурился Лю Цингэ, за плечами которого высился целый клан Лю, а родная сестра и вовсе последовала за ним в Цанцюн.       — В привычном людям понимании – нет, — выдохнул Юэ Цинъюань. — Когда-то в детстве он звал меня братом, — с горечью в уголках рта улыбнулся он. — Но сейчас уже нет. Возможно, никогда больше и не назовет.       Лю Цингэ в замешательстве смотрел на главу школы. Он всегда превозносил этого человека. Что же он мог сделать Шэнь Цинцю, какое обещание не сдержал? Он должен был привести Шэнь Цинцю в Цанцюн раньше? В чем заключался конфликт этих двоих? Лю Цингэ всегда считал, что Шэнь Цинцю несправедливо относится к Юэ Цинъюаню и ведет себя крайне неуважительно, но почему-то глава Юэ, добрая душа, игнорирует это и готов прощать второго лорда за любые его проступки. Так, может, у лорда Цинцзин была серьезная причина, чтобы вести себя так с главой, помимо скверного характера? За что он винит Юэ Цинъюаня? За что винит себя Юэ Цинъюань?       А сам Шэнь Цинцю? Бог Войны его не узнавал. Он, лежа среди множества девушек, не выглядел тем похотливым подлецом, каким представал в глазах Лю Цингэ все годы их знакомства. Он учил мелких ночных бабочек каллиграфии, дарил им подарки… на день рождения, разбирался с назойливым посетителем, что доставлял проблемы мадам… Все это совсем не походило на позорящее секту поведение. Исключением было то, что местом действий выступал бордель, а действующими лицами – проститутки. Ко всему вышеперечисленному можно добавить, что Шэнь Цинцю касался лиц противоположенного пола слишком вольно, чтобы счесть эти касания приличными. Но девушки не сопротивлялись, да и не походило это на… сексуальное домогательство. Шэнь Цинцю – словно старший брат всех этих ночных бабочек! Если бы Лю Цингэ не увидел этого собственными глазами – он в жизни бы в это не поверил! Как и в то, что, видимо, он сильно ошибался в биографии своего шисюна.       Шан Цинхуа печально смотрел на «творение рук своих» в лице Шэнь Цинцю. После попадания в мир новеллы, он множество раз жалел о том, что написал. Судьбы стольких персонажей – ныне живых людей и демонов – были сломаны в угоду читательскому интересу и одобрению. Столько сюжетных линий были исполнены трагичностью, чтобы история смотрелась внушительно и вызывала эмоциональный отклик. И Шэнь Цзю был одной из жертв этих трагичных сюжетов. Вот они, непроходящие следы, душевные раны, что мучают его злодея до сих пор. Обращение Цю Цзяньло с Шэнь Цзю навсегда что-то сломало в нем. Как и обучение под началом У Яньцзы, по указу которого он замарал свои руки кровью еще больше. И его совершенствование, начавшее формироваться поздно и при обучении демонического заклинателя, было так нестабильно и слабо по сравнению с тем, чего он действительно мог бы добиться. Если бы не все, что ему пришлось пережить на пути к Цанцюн. Что уж говорить про Юэ Цинъюаня, чье совершенствование так же было далеко от идеала и опасно для него самого. А вина, что годами тяготит его? Стыд за провал, за неисполненное обещание, что не дает раскрыть младшему брату правду? Трагедия этих двоих поистине была бы великолепна, если бы являлась прописанной сюжетной аркой новеллы. Но она ей не стала. Зато обратилась кошмаром для двух живых людей, которым выпал такой рок, прописанный рукой злого беспощадного бога в лице Самолета, Стреляющего в Небеса. Шан Цинхуа лишь надеялся, что сможет немного облегчить его жизнь в школе с помощью этого зеркала. Это должно подправить репутацию его главного злодея среди горных владык.       Ци Цинци признавала, что сегодняшнее собрание поменяло ее мнение о Шэнь Цинцю. И заставило волноваться за него, словно за одну из своих учениц. Негативный опыт с мужчинами – это то, от чего могли пострадать даже маленькие девочки, которые только пришли вступать в школу. Их могли избивать, запугивать родственники или чужие люди, могли даже насиловать. Она видела в их словах и повадках страх, отвращение и ненависть в разных сочетаниях. И сегодня она разглядела нечто похожее в глубине шисюна. Он может противостоять мужчинам, может бороться с ними лицом к лицу, но не способен доверять. Вряд ли он способен доверять кому-либо с Цанцюн, особенно мужчинам – сильным заклинателям. Не потому ли вот он, спит сладким сном в окружении милых хрупких девушек?       Все они привыкли к склочному едкому Шэнь Цинцю, жестокому в своих словах и бесстыдному в своих поступках. Они привыкли винить его во всем, что хоть как-то было похоже на то, что бы сделал тот лорд Цинцзин, которого они знали. Привыкли верить слухам о нем. Создали тот образ, за которым затерялся настоящий Шэнь Цинцю.       Все еще резкий и язвительный, с сомнительными поступками и неприятными словами, Шэнь Цинцю все же оказался человеком со своими слабостями и мягкими сторонами, которые он скрывал от них. Со своими травмами из неизвестного прошлого, которое они представляли намного более безоблачным, чем оно было на деле. Он стал казаться более человечным и оттого более понятным.       Над горизонтом показалось солнце, задребезжал рассвет, заглядывая в окна Темплого Красного Павильона, укрывая розовато-персиковым светом фигуры на постели.       Вскоре горные лорды наблюдали за пришедшими в движение девушками.       Мадам Ду, дремавшая, привалившись к изголовью кровати, все еще держа голову Шэнь Цинцю на коленях, проснулась, тормоша за плечо Янлин, лежащую рядом. Та спросонья посмотрела в сторону окна, оценивая, который час, после чего аккуратно слезла с постели, обходя ее по кругу, чтобы разбудить Жуилин и Лан-эр. Младших девочек они оставили спать дальше, тем более Ян-эр все еще находилась в объятьях Шэнь Цинцю и не смогла бы вылезти из них, не разбудив заклинателя.       — Что они собираются делать? — настороженно спросил Лю Цингэ.       — Вряд ли что-то опасное, — заметил Вэй Цинвэй, обращая внимание на напряженный тон шиди.       Девушки тихо оделись и выскользнули из покоев, беззвучно притворив за собой дверь. Мадам Ду осталась на том же месте, со вздохом прикрывая глаза и замирая в дреме.       Через полшичэня дверь вновь осторожно отворили. Внутрь вошли Лан-эр, Янлин и Жуилин, несущие подносы с едой и чаем. Они расставили все на столике. Жуилин и Янлин сели рядом с ним, а Лан-эр вернулась к постели, пробуждая от дремы мадам Ду.       — Так не хочется его будить, — прошептала мадам, с нежностью смотря на заклинателя.       — Если мастер Шэнь проснется слишком поздно и не успеет вернуться в свою школу, сюда вновь может примчаться тот дикий заклинатель, — покачала головой Лан-эр.       Лорды обернулись к Лю Цингэ.       — Что?! — воскликнул он, бегая взглядом от одного боевого брата к другому.       — Ты стал грозой многих куртизанок, шиди Лю, — усмехнулась Ци Цинци.       — Ах, вряд ли они захотят заключить тебя в объятья, шисюн Лю, — захихикал Цзян Цинцзянь.       — Да мне-то зачем! — вспылил Лю Цингэ, краснея лицом.       Мадам Ду стала будить Шэнь Цинцю нежным голосом и невесомыми прикосновениями, которые не должны испугать последнего.       — Мадам Ду, — пробормотал Шэнь Цинцю, спросонья видя ее мягкие белые ладони перед своим лицом. — Ян-эр, — констатировал он, видя макушку лежащей в кольце его собственных рук девочки.       — А-Цзю, солнце уже встало. Твои мэймэй принесли завтрак.       Шэнь Цинцю встал, выпутавшись из одеяла и объятий, и как есть, в нижних одеждах, прошел к столику. Вскоре к ним присоединились мадам Ду и проснувшиеся девочки.       Они все вместе уселись за столиком и принялись за еду.       — Я тоже хочу есть, — простонал Шан Цинхуа, растекаясь по столешнице перед собой. — У них все выглядит таким вкусным.       — Не удивительно, мы сидим здесь около шести шичэней! — крякнул Цзян Цинцзянь.       — На что я трачу свою жизнь, — пробормотал под нос лорд Аньдин.       За столиком начались неспешные разговоры ни о чем. Девочки весело щебетали, заставляя старших сестриц улыбаться. Шэнь Цинцю сохранял безмятежный и даже довольный вид, который порой омрачался от мыслей о скором возвращении в школу.       — Шэнь-гэгэ, поможешь заплести волосы? — спросила Янлин.       — Нечестно, Янлин-цзе, — надулась Ян-эр. — Я хотела попросить мастера об этом!       — И я, — потупила взгляд Юн-эр.       — А кто же поможет этому мастеру с волосами? — с притворной озабоченностью вздохнул горный лорд.       Мадам Ду рассмеялась.       — Могу я, А-Цзю, — вызвалась она.       — Мадам Ду, отдохните, — сказала Лан-эр, наполняя ее чашу чаем. — Могу и я.       — Они же не передерутся за право заплести Шэнь Цинцю? — хохотнула Ци Цинци.       — Или за возможность получить прическу от него, — поддакнул Цзян Цинцзянь.       В конце концов, девушки определились с планом действий. Лан-эр принялась заплетать Шэнь Цинцю, пока тот сам расчесывал волосы Янлин. Ян-эр взялась поправить прическу мадам Ду, а Юн-эр – Жуилин. Девочки явно ждали своей очереди на место, занимаемое в этот момент Янлин.       — Я словно наблюдаю за посиделками своих учениц, — посетовала леди Сяньшу.       Когда все были заплетены, они надели все свои одежды. Жуилин и Янлин унесли пустую посуду.       — Держите, — сказал Шэнь Цинцю, протягивая мешочек с серебром мадам Ду.       — Снова даешь больше, А-Цзю, — покачала головой мадам Ду.       — Купите бумаги, чтобы у девушек были материалы для практики. В следующий раз этот мастер принесет учебные пособия по каллиграфии, которые вы сможете оставить у себя на необходимое время. И книги для чтения.       — Спасибо большое за твою заботу, — улыбнулась мадам Ду с поклоном.       — Вам спасибо, мадам Ду, — ответил на поклон Шэнь Цинцю.       Вскоре заклинатель вышел из дверей Теплого Красного Павильона, направляясь к горному хребту Цанцюн.       — Что ж, теперь мы же можем закончить? — уточнил у Юэ Цинъюаня Шан Цинхуа и, получил благословляющий кивок, принялся выключать артефакт.       — Это было… довольно познавательно, — заметил У Цинбу.       — Более чем, — поддакнул Вэй Цинвэй.       — По увиденному можно заключить, что Шэнь-шиди ошибочно обвинялся в разврате, — подвел итог глава школы. — Хотя Лю-шиди был прав в том, куда именно ходит Шэнь-шиди, но его цель оказалась неочевидна.       — И что же мы теперь будем с этим делать? — спросил Вэй Цинвэй.       — А что мы можем? — ответил Юэ Цинъюань. — Единственное, что мы должны делать: не дать Шэнь-шиди узнать о том, что мы сегодня делали. И, желательно, найти источники порочащих его слухов, потому как их распространяют на всех пиках. Чтобы разобраться с ними. Лю-шиди, у тебя больше нет тревог, связанных с Шэнь-шиди?       Лю Цингэ задумался. У него все еще были претензии к Шэнь Цинцю из-за нечестных методов горного лорда пика ученых. Но теперь он не спешил с суждениями. Он хотел найти причину. Почему он их использует? Почему начал использовать? Что заставило его быть таким, какой он есть? Загадка его прошлого вцепилась в мысли Лю Цингэ намертво.       — Нет, глава школы, — кратко ответил он вслух.       Над Цанцюн высоко в небе сияло солнце. Лорды разошлись по своим пикам, пугая учеников очень задумчивыми лицами. Отдохнувший Шэнь Цинцю вернулся на Цинцзин. Наконец-то его хорошее расположение духа с самого утра не нарушил ни один меченосный болван.