лифт

- Мне не нравится, блять, что ты называешь меня Малым. Я младше всего на три месяца, но почему-то всегда пиздюк. Перестань. Старший оценивающим взглядом осматривает младшего. Издает язвительный смешок. Оба ведь знают, что "малой" - это не кличка, не прозвище и не псевдоним. "Малой" - это, так сказать, состояние по жизни. Даже не в возрасте дело. А в том, что... - Хм.. - он ухмыльнулся, так саркастично и так довольно, перебирая в голове разные варианты других необидных обзывательств, - а как тебе нравится? Может, детка? Нет, стой, наверное... - задумчиво разглядывает выступающие на висках мальчика вены, ничуть не раскаявшись в своих словах, а наоборот, как бы подстегивая Стяжкина. - Никак, идиот. - выплёвывает Ленечка, не дав договорить Киру. - Хорошо, буду звать тебя Никак, - Палмдропов проводит ладонью по своей шевелюре, поправляя укладку, а затем снова вглядывается в недоброе лицо напротив. Щурит глаза, сжимая в руке последний айфон, а затем, пораскинув, бросает его в задний карман джинс, - молчание знак согласия, - облизывает полусухие губы, поджав их, и двигается ближе к младшему. На самом деле, Кирилл любил всячески выводить Майлза из себя. Почему, спросите? Известно почему.. Ленечка сует руку в карман серого бомбера, доставая телефон, показывая всеми своими действиями, что ему ну абсолютно поебаунти на действия Кира. Хотя внутри уже все горит, на самом деле. Он не знает, видно ли его внутреннее состояние снаружи, и очень хочет, чтобы это было незаметно. Ведь Палму много не надо - не так не туда посмотри, и он уже тут как тут. Стяжкин не мог понять, почему этот гандон такой похотливый и озабоченный, но тупо не мог ничего сделать. А никто не говорил, что младшему это не нравилось... Расстояние между ними сократилось до каких-то десятков сантиметров. С каждой секундой старший подходил все ближе, поэтому младшему было все тяжелее делать вид, что обижен. А Палм ведь слишком хорошо Ленечку знает: обижаться у мальчика попросту не хватит сил. Он выглядит как та самая обиженная телочка, которой палец в рот не клади - откусит, но если ладошкой по бедру провести, она уже не сможет остановиться и сразу кинется на шею. Безусловно, Анатольев понимал данный факт, и поэтому всегда все ссоры и противоречия на раз-два решались скольжением чужой руки по пояснице, либо же, если ссора была серьезной - парочкой томных поцелуев в районе, где заканчивается мочка уха, и начинается нежная кожа шеи. Нагло выхватывает телефон Ленечки, кладет его туда же, куда положил свой, а покамест второй ладонью прижимает парня за грудь к стене лифта. Тот пытается вытащить свой гаджет из чужого кармана, но все тщетно: Кирилл перехватывает тонкие запястья, и, поднимая их над головой младшего, намертво прибивает к той же стене. Палм не на шутку завелся, ведь этот, только этот, один единственный и неповторимый мальчик сводил его с ума. В его присутствии он не мог держать себя в руках, как бы не старался. - Ай! Идиот, холодно же! - ледяная татуированная ладонь пиздецки дерзко пролезла под худи, и начала наводить свои правила в районе лопаток младшего. Подушечки пальцев скользили вверх-вниз, пощипывали кожу, а короткие ноготки приятно щекотали спину. Майлз прогнулся в спине, так предательски, ведь ещё минуту назад был по-настоящему обижен на своего большечемдруга, а сейчас, ну, натуральненько так гнется и плавится под его прикосновениями. Ладонь мигом спустилась чуть ниже поясницы и болезненно сжала бедро, от неожиданности мальчик тяжело выдохнул. В животе начало приятно ныть, и вот Майлз уже мысленно умолял Палма не останавливаться. - Наш этаж, Малой, - смеётся Кир, выбегая из лифта. - Сволочь, - стиснув зубы произнес младший и вышел из кабины, скрестив руки на груди.