ERROR 404

— Я бы на твоём месте послал всё нахуй. Мика, растиравшая подошвой бычок, поднимает вопросительный взгляд на Юнги, который доставал вторую сигарету подряд. Стоило догадаться, что он не просто так молчал – несмотря на то, что сегодня день похорон Холли, D решил немного поразмышлять над ситуацией Мики, и почему-то результат не удивляет. — Я и не сомневалась в тебе, — с ухмылкой, отвечает и принимает сигарету от Юнги. — Мы можем остаться. Не обязательно валить отсюда. — О чем ты вообще говоришь? — фыркает Мика, закуривая. — Каждый второй наёмник мечтает работать на тебя. Думаешь, они не вычислят, где ты живешь? — Тогда… ты можешь воспользоваться шансом. Я останусь August’ом D, легендой, и… уйду, — он кратко вздыхает, откидывая голову назад. — Не думаю, что Кролику будет сложно стереть тебя с Сети, а RM’у сделать тебе новые док-… — Нет, — перечит Мика, озлобленно поглядывая на Юнги. — Забудь. — Ты ведь понимаешь, что если ты останешься со мной, то ты, вполне возможно, умрешь? — Мы уедем. Мы уедем отсюда. D широко ухмыляется, слишком довольно и радостно. Раньше, она бы врезала, но сейчас закатывает глаза и отворачивается. — Ты хочешь уехать и бросить то, чем можешь исцелить мир от неизлечимой болезни? Ради меня? Ох, детка, ты такая трогательная… — Заткнись, — рычит, делая несколько затяжек подряд. — Я делаю это не ради тебя. Дело не в этом, — она тяжело вздыхает, пальцами сжимая переносицу. Юнги ожидающе смотрит на неё, медленно выпуская дым. — Я знаю, как сделать так, чтобы корпоратам ничего не досталось. Знаю, как сделать так, чтобы моя программа работала, но я не хочу… не хочу отдавать миру труд моих родителей. — О чем ты? — выгибая бровь, спрашивает Юнги. Мика сглатывает, пытаясь правильно сформулировать мысль. Вертит сигарету меж пальцами, смотря себе под ноги. Если бы рядом стоял Кролик, было бы немного проще беседовать, но она должна объяснить так, что D понял. — Их ошибка. ERROR_404, которая срабатывает каждый раз, когда ты пытаешься найти что-либо о том самом изобретении в общей Сети, — Мика смотрит на D, который внимательно слушает. — Они… они знали, что их материалами может воспользоваться кто угодно, поэтому… поэтому поставили защиту. — Какую? — щурится Юнги, пытаясь понять. — Просчет и анализ. Думаешь, как у меня получилось сделать то, что лечит киберпсихоз? — ухмыляется Мика, признавая, что без помощи родителей у неё бы ничего не вышло. — ERROR_404 просчитывает, насколько твой проект поможет, а не навредит. Юнги наклоняет голову, прокручивая в голове услышанное, и затем медленно кивает. — То, что хотели твои родители – изменить сознание преступников, сделать мир лучше, так? — Мика кивает. — Сасаки не был готов инвестировать в это, но инвестировал, узнав, что можно просчитывать и анализировать жизнь человека с самого рождения. Твои родители не закончили проект, но оставили лазейку… основу для тех, кто в будущем захочет к нему вернуться? — Да, понимаешь? Мой проект – лечение киберпсихоза, то, что поможет человечеству. Проект Сасаки – то, что погубит человечество. Код проекта сработал, потому что мой запрос был… был таким, каким был бы у моих родителей – я хотела помочь, — выдыхает Мика. — Если кто и пытался использовать их проект во вред, то он выдавал ошибку, — шепотом, рассуждает Юнги. — ERROR_404. Сасаки хотел использовать материалы твоих родителей в своих целях, поэтому ничего не смог изъять, но ты… ты хотела излечить, и ошибка превратилась в решение, — поразительно точно выдает D, щелкая пальцами. От удивления, что он всё понял, сам себя хвалит и произносит тихое “вау”. — Да, верно. — Значит… есть шанс, что твоё изобретение не взломают? Не используют во вред? Если ты правильно перепишешь код под своё изобретение, то… корпораты не смогут вмешаться, так? — спрашивает D, и Мика кивает, вдыхая дым. — Так, но… как много понадобится времени, чтобы сломать защиту? Когда ты находишь проблему, то очень легко избавляешься от неё. Люди не понимали, почему выдается ошибка, но если разберутся… Юнги неопределенно мычит, но затем цыкает, тушит сигарету и встает прямо напротив Мики. Он смотрит с неким осуждением. — Я уже сказал тебе: забей хуй. Я вижу, что ты хочешь послать всё к чертям, но твои сраные моральные устои… — Не могу, — сглатывает, отводя взгляд. Юнги ухмыляется, грубо хватает Мику за щеки, заставляя вновь посмотреть на себя. — Потому что ты всё еще слишком воспитанная? — А ты всё еще такой же наглый и эгоистичный ублюдок, — отвечает, не скрывая презрения и злости, но Юнги ведь так нравится, когда Мика взбешена. D убирает руку и хочет что-то сказать, но их отвлекает Кролик, который выскочил из клуба. Он выглядел менее раздраженным, но всё равно был рад выйти на свежий воздух. Заметив Юнги с Микой, он тяжело вздохнул и подошел ближе, пряча руки в карманах косухи. — Я думал, вы уехали. — План был, но…, — отвечает Юнги и косится на Мику так, словно она его предала. Кролик никак не реагирует – лишь глубоко вздыхает. — Я, пожалуй, поеду. — Что, не можешь выдержать и пяти минут в нашем прекраснейшем обществе? — ухмыляется D. — Я пришел сюда только для того, чтобы отчитаться об успехе и убедиться, что со всеми всё в порядке. — Какой заботливый, — саркастично фыркает Юнги, но Кролик не обращает внимания и смотрит на Мику. — Ты решила? — Решаю, — натянуто улыбается, но, всё же, хочет хоть как-то отблагодарить нетраннера. — Спасибо за то, что на моей стороне. Спасибо за помощь и за то, что… в общем, у меня плохо со всем этим. Просто спасибо. Кролик кивает, натягивая еле заметную улыбку и оглядываясь по сторонам. Интересно, он впервые в “Переулке Любви” или просто пытается запомнить сюда дорогу? — Я не буду уезжать из Найт-Сити. Ты можешь в любой момент позвонить мне или написать, если что понадобится. — А я? — возмущенно, спрашивает Юнги. — А ты – нет, — рычит Кролик. — Это всё из-за того, что я поставил на твою девственность? — Ты ужасен, D, — кривится Кролик, но затем слишком откровенно признается: — да. — Ути-пути, какие мы неженки, — Юнги тянется рукой, чтобы схватить Кролика за щеку, но он уворачивается и делает два шага назад. — Мог бы на прощание дать себя потискать. — Я пошел. Хорошей вам дороги и… будьте осторожны, — кивает Кролик, задерживая взгляд на Мике и D, а затем быстро уходит, скрываясь за поворотом. Немного жаль, что они познакомились в столь неблагоприятных условиях. Если бы Мика знала его раньше, то, возможно, они бы могли неплохо сработаться. По крайней мере, вытаскивать таких одиночек в люди стоит, особенно с таким-то лицом, которым она всё еще чертовски гордится. — Я буду скучать по его серьезной морде, — выдыхает Юнги. Не проходит и минуты, как следом за Кроликом выходят Велиал с Венлинг. Первый, вроде бы, уже успокоился и смирился. В нем не ощущалось прежней вражды и нежелания соглашаться с решением Мики. Когда они столкнулись взглядами, Велиал тяжело вздохнул, но сделал шаг вперед, когда Венлинг одобрительно похлопала его по спине. — Я… понимаю тебя, — говорит владелец клуба, поднимая очки. — Ты тоже пойми меня. Если бы мне сказали, что существовало лекарство от киберпсихоза, но создатель решил уничтожить его до того, как я мог бы излечиться – я бы слетел с катушек. Окончательно, — Велиал хмурится, кривит губами. — Может, ты когда-то передумаешь. — Может, — Мика жмет плечами и мягко улыбается. — В любом случае, я рада, что успела тебе помочь. Велиал делает глубокий вдох и шумно выдыхает. — Мда… спасибо, — он оглядывается на Венлинг, которая подходит ближе. Они берутся с Велиалом за руки, переплетая пальцы, и Мика с трудом сдержала себя, чтобы не умилиться. — Мы пойдем. Спасибо, что развлекли. — Тебе тоже, Чимин, — подмигивает Юнги, и Велиал был очень близок к тому, чтобы кинуться на D и задушить его. Венлинг обнимает Мику в знак прощания, но D решает подарить краткое рукопожатие. Они садятся в элитный спорткар и уезжают, оставляя за собой приятный гул мотора. Мика делает ошибку, когда смотрит на Юнги, который дергает бровями и протягивает ладошку с растопыренными пальцами. — Нет. — Почему? Не любишь физического контакта, — ухмыляется D и подходит ближе, насильно хватая пальцы Мики. Не то, чтобы она сильно сопротивлялась. — Насколько я помню, то ты тащишься от объятий и поцелуев. — Насколько я помню, то ты – извращенец, — улыбается Мика, слегка щурясь. — Такое ты никогда не забудешь, — он тихо хихикает и наклоняется, чтобы поцеловать, но им мешает вышедший на улицу RM, который, удивительно, но смущается и тут же отворачивается. — Ох, простите… Юнги раздраженно закатывает глаза, отпуская Мику и делая несколько шагов назад. Он выжидающе смотрит на RM’а, пока тот протирал очки, будто бы они чем-то запачкались. RM прочищает горло прежде, чем заговорить. — Я… в общем, не хотел давить. Я… знал твоих родителей. Помню их энтузиазм, то… сколько труда они вложили, сил. Как они старались сбежать, спасти тебя, — он хмурится, поднимая несколько виноватый взгляд на Мику, что не могло не растрогать и простить его в ту же секунду. Что-то она слишком нежная сегодня. — Уверен, они бы уважали твой выбор. Я рад, что ты обратилась ко мне, и рад, что… я смог вернуть долг. — Спасибо тебе большое, — Мика улыбается, борясь с желанием обнять его. Всё-таки, он – единственный, кто лично знал её родителей, и кто правда помнит, какими они были на самом деле. — У тебя есть наши контакты. — Как и у вас – мои. Они обмениваются рукопожатием. RM немного сомневается прежде, чем попрощаться с Юнги лично, но, всё же, протягивает руку. D без задней мысли сжимает его ладонь, любознательно наблюдая на лицом RM’а, который явно заставлял себя идти на контакт со столь грубым в своем деле убийцей, как D. Он садится в крупногабаритную машину, на задние сиденья. На месте водителя один из его подопечных, который нажимает на педаль газа в ту секунду, как двери закрываются. RM скрывается в ночном Найт-Сити, оставляя за собой лишь хорошее впечатление. Если бы он был на месте Сасаки с самого начала, то, возможно, надежда бы существовала, хотя бы намеки. — Надеюсь, теперь нам никто не… — А Кролик уже убежал?! — на улицу выбегает Эхо, оглядываясь, как маньячка, и Юнги не стесняется материться. — Убежал… — И ты его вряд ли найдешь, — жмет плечами Мика, на удивление, не ощущая той же ревности, какую она чувствовала раньше при любом упоминании певицы с уст D. — Мы с трудом нашли Кролика тогда, когда решили с ним работать. — Трудно найти, легко потерять, — театрально вздыхает Эхо, прижимая ладони к груди. — Я готова посвятить ему песню. — Серьезно?! Кролику? А нам ты не хочешь посвятить, может, альбом какой? — хмурится Юнги. — Между прочим, я – вполне себе известная личность, в отличие от всяких кроликов. Эхо окидывает D придирчивым взглядом, затем задумчиво смотрит на Мику. — Если вам и посвящать альбом, то, разве что, о трагической любви или горячем сексе. — О том, и о том можно, — кивает Мика, из-за чего D недоверчиво косится на неё. — Мы потом поговорим с тобой об этом. Обязательно поговорим, — подняв сигарету, убеждает Юнги. — Конечно, — ухмыляется Мика. Эхо наблюдает за ними с улыбкой, но затем вздыхает с нескрываемой печалью, скрещивая руки на груди. На неё много кто оборачивался, перешептываясь, но “Переулок Любви” всегда кишел известными и не очень личностями, так что никто не подходил, чтобы попросить автограф или фото. Конечно, вполне возможно, что всех отпугивал August D, но это не точно. — Если вы вдруг еще раз пересечетесь с Кроликом, то скажите ему, что я всегда буду ждать его. К тому же, думаю, ему будет приятно если вдруг в топ-чартах он услышит песню о себе, — мечтательно улыбается певица. — Он не слушает радио, — тут же разочаровывает её Мика. — К сожалению. — Блин. — Он вообще очень скучный чел, поверь, — говорит Юнги. — Скучнее него… не знаю, наверное только Мика. — Эй. — Ну и что? Скучный – не скучный, а цепляет, — с ухмылкой кивает Эхо, заговорщицки потирая подбородок, но затем резко хлопает в ладоши и, без предупреждения, налетает с объятиями то на Мику, то на Юнги. — Хорошего вам путешествия. Я бы тоже отправилась… хотя, наверное, скоро будут гастроли, так что… может, еще пересечемся, — она подмигивает, широко улыбаясь. — Только если ты гарантируешь нам закулисное веселье, — ухмыляется D. — Ты нам должна. — Ладно-ладно. Подумаю. Хорошей вам новой жизни, ребята, — она машет на прощание и покидает “Переулок Любви”. Они совершенно недолго стояли молча. С D невозможно наслаждаться тишиной, особенно, когда он всё никак не поцелует Мику. Если честно, ей даже забавно с того, как он гавкает на каждого, кто мешает их моменту. — О том, и о том, — повторяет Юнги за Микой, и медленно наклоняется, упираясь рукой о кирпичную стену у её головы. — Значит, секс, всё-таки, был горячим? — Хм? Наверное, — она жмет плечами, с вызовом смотрит в глаза, на что D сдержанно выдыхает. — Наверное. — Думаю, у тебя будет достаточно времени подтвердить это, да? На лице у Юнги проскакивает тысяча и одна эмоция. Он всё еще не привык к флирту от Мики, столь искреннему и смелому, и это в какой-то степени даже возбуждало. Хотелось немного поиздеваться над ним, особенно сейчас, когда им не нужно было гнаться за Сасаки. — Мы найдем пляж. Я клянусь, мы найдем пляж, и я с удовольствием возьму тебя еще раз, — с ухмылкой шепчет D, беря Мику за подбородок и наклоняясь ближе к губам. — Подожди. — Ну что еще? — расстроенно вздыхает Юнги, упираясь лбом о чужой. — Разве мы не заслужили на один единственный поцелуй? — У нас будет достаточно времени, — Мика мягко улыбается и гладит Юнги по щеке. Он не стесняется ластится и чуть ли не мурчать под нежными прикосновениями. — Разреши мне попрощаться с Джином и Ви. Я… очень дорожу ими. D тяжело вздыхает, не в силах отказать. Он многозначительно смотрит Мике в глаза. Хоть он и не сильно доволен тем, что они не могут, наконец-то, уединиться где-нибудь на крыше или в машине, Юнги понимает, поэтому кивает. — Хорошо. Пошли, — он закидывает руку на плечи Мики. — Попрощаемся с этими лузерами. — Почему у тебя все лузеры? — Не знаю. Потому что я – ахуенный? — О, да, — смеется Мика, приобнимая Юнги за талию. — Ахуенный ублюдок. Они заходят обратно, где стало намного веселее и громче. То ли отсутствие двух криминальных авторитетов позволило посетителям расслабиться, то ли всеобщее опьянение. На часах почти одиннадцать ночи – самое то, чтобы танцевать на барных стойках и столах. Джин с Ви сидели на диванчике, о чем-то беседуя. Заприметив Мику, они кратко улыбнулись, с легкой грустью и сожалением, что совсем скоро могут распрощаться с ней навсегда. Ви сразу же оформил по стопке текилы для себя и Мики, пока та садилась рядом, а Джин решил обслужить Юнги и налил тому стакан виски. — Я буду очень сильно скучать по тебе, Мэй, — выдыхает Ви, не осмеливаясь посмотреть в глаза. — Разве не ты говорил, что нельзя ни с кем дружить? — ухмыляется Мика. — Ни к кому не привязываться, быть свободным человеком… — Очень сложно говорить то же самое сейчас, когда… когда такой классный механик, та и вообще… хороший друг, как ты, уезжает из Найт-Сити. — Она же не одна уезжает, — решает утешить Джин. — Отпускать кого-то из семьи – сложно, тяжело и больно. Я знаю. Но… лично мне будет спокойнее, зная, что рядом с Микой будет такой, как Юнги. — То, что я привязал труп Сасаки к вертолету – не частое явление, если ты об этом, — ухмыляется D, падая в кресло, где сидел RM, и закидывая ноги на стол. — Я о том, что ты всегда будешь защищать Мику, — раздраженно вздыхает Джин, и стоит похвалить его за такое терпение к Юнги. — Ты всё еще остаешься August’ом D, который может безжалостно убивать. — Учитывая, как я обожаю находить себе приключения на задницу, то… Мэй будет защищать меня, — ухмыляется Юнги, подмигивая. — Неважно, кто кого защищает, — хмурится Ви, мотая головой. — Вы есть друг у друга, и это… это главное. — Так ты доверяешь мне Мэй? Вау! — Юнги вскидывает руки к небу. — Уж придется, — сквозь зубы, шипит Ви. — Считается ли это, что я прошел посвящение? — Ты прошел посвящение еще в тот момент, как он поставил тебе руку, — ухмыляется Мика. — Было страшно, — признается Юнги. — Я был уверен, что он неправильно подключит проводки, и в какой-то момент меня закоротит. Знаю я вас, риппердоков-девственников. — Я, блять, не девстве-… — Предлагаю выпить за то, что мы есть у нас, — вмешивается Джин, затыкая остальных. — Несмотря на то, что наш мир – дерьмо, каждый ублюдок достоин счастья. Верно? Верно! Выпьем же! — Теперь я понимаю, почему ты лидер, — бурчит Юнги, ухмыляясь и приподнимая стакан с виски. Они синхронно выпивают залпом, выдыхая и смеясь. Приятное послевкусие не только от алкоголя, но и от их рискованного дела позволяет расслабиться и впервые за долгое время отдохнуть. Каждый, кто хоть как-то был причастен к великой авантюре Мики и D сегодня могут выдохнуть и забыть о дерьме, что их окружает. Ви всегда был довольно чувствительным и слишком добрым для того ужасного мира, как этот, поэтому Мика с болью в сердце подтверждала свой уезд. Джин же привык к уходам и прибытию новых и старых членов семьи, поэтому пытался поддерживать позитивный настрой до самого конца вечера. Они не обсуждали Сасаки, не говорили про изобретение Мики, про будущее или прошлое – они просто веселились, наслаждаясь остатками их небольшой компании, которая слишком неожиданно собралась и также быстро распалась. Мика пообещала присылать Ви и Джину открытки и фотографии, а также периодически звонить для подтверждения того, что они с Юнги еще живы. Они, в свою очередь, будут писать раз в месяц. Чуть позже, когда Ви немного перебрал, Джин вызвался помочь и отвел его в уборную, чтобы привести в себя. Мика с Юнги остались одни за столом, полным пустых бутылок, бычков и странных, но приятных воспоминаний. D кивнул на диван. Они сели на место Джина, прижимаясь плечами друг к другу. Уже три часа ночи, людей в баре хоть и не прибавлялось, но еле заметно уменьшалось. Музыка не была такой же громкой, как в клубе у Велиала или у Эхо, но создавала нужную атмосферу. Мика наблюдала за танцующими посетителями, узнавая в некоторых ребят, кому она делала протезы и импланты. Юнги допивал свой виски, пропитываясь опьянением, но не таким пагубным, как у Ви. — Помнишь, я думала над названием? — вдруг спрашивает Мика, и D оживляется. — У меня как раз поднакопилось ахуенных идей. Я знаю, что они уже тебе не нужны, но насрать. Ты должна их услышать, — он прочищает горло и расставляет руки в стороны, словно показывает фокус. — Как тебе “Целитель_8000”? Или “Нейро_Щит”? Или “Киберин”?! Поняла, да? Я взял слово “Кибер” и присоединил к нему “-рин” от “аспирина”? А еще… — “Холли”. Я думала назвать “Холли”. Юнги меняется в лице, сглатывая и зависая. Он облизывает губы, выдыхает и несколько апатично откидывается на спинку дивана. Весь вечер пытался не думать об этом, и Мика бы ни за что не упомянула, но ей хотелось поделиться, хотелось показать ему, что не он один будет помнить о Холли до конца своих дней. — Детка, ты… ты всегда стреляешь в самое сердце. — Перестань. Я серьезно, — улыбается, кладя голову на плечо Юнги. — Я тоже серьезно, — он переплетает их пальцы, опуская на обивку дивана. — Теперь мне жаль, что ты всё уничтожишь. А как насчет… альбома? Мика хмурится, немного не догоняя. — Какого альбома? Если ты про музыку, то ты опоздал – Эхо убежала. — Нет-нет. Плейлист, да. Да! Я сделаю плейлист для нашего путешествия и назову его “Холли”. — Хм… я не против, — жмет плечами Мика, зевая. — Конечно, ты не против, — фыркает Юнги. — Обещаю, тебе понравится. — А пластинки? — вдруг вспоминает Мика. — Проигрыватель? Заберем с собой? Боюсь, в машине всё не поместится. D тяжело вздыхает, делая несколько глотков виски. Он задумчиво мычит. — Отдашь Тунцу. Всё. Пусть учатся хорошей музыке. Слушать пластинки под ночным, открытым небом, когда ты свободен – это просто кайф, — мечтательно говорит Юнги, выливая из бутылки остатки в свой стакан. Мика приятно удивлена предложению. Почему-то она думала, что он захочет всё уничтожить, как он любит делать с важными, историческими экспонатами или просто выдающимися произведениями искусства. — Как скажешь, — кивает Мика. — А я… я хочу оставить Ви всё, что осталось от мастерских. Думаю, ему будет полезно. Если порыться, то можно найти много чего полезного. Гараж – тоже. — А квартира? — Квартиру… оставлю себе, — хмурится Мика. — Если мы, всё же, когда-то вернемся хотя бы проездом, нам нужно будет место, где остаться. Если к тому времени её не разграбят и не взломают, конечно…, — фыркает, представляя, как спустя года два-три приезжает обратно в Найт-Сити и понимает, что больше негде жить. — План хороший. Мне нравится, — одобряет Юнги. — Я часто вспоминал о том, как мы с тобой танцевали. — Серьезно? — Мика аж привстает, чтобы словить чертовски нежный и такой непривычно влюбленный взгляд Юнги. — Я думала, единственное, о чем ты думаешь – сломанная кровать в номере. D фыркает и закатывает глаза. — Нет, ну это вообще моё любимое, — он ухмыляется, выпивая виски. — Предпочитаю оставлять это на сладкое, — он пошло подмигивает, вызывая у Мики подобие отвращения. — Фу, ты просто ужасен, — она игриво толкает его в плечо, и Юнги ничуть не сопротивляется. Они пьяно смеются, вновь смотрят на танцующих, затем опять друг на друга. Мика широко улыбается и наклоняется к D, даря ему один из самых чувственных и мягких поцелуев, которые только могла подарить, и Юнги горячо отвечает, удовлетворенно мыча. Они бесконечно долго целовались, не обращая внимания ни на что. Мика ощутимо сдерживала себя, но D не наглел. Никогда особо не позволяли себе нежностей, не знали вообще, что могут наслаждаться такими незначительными вещами, как объятия и поцелуи на диване в забитом баре, но что-то в этом было, что-то, от чего ни Мика ни Юнги не могли оторваться. D с улыбкой разрывает поцелуй, чтобы посмотреть в глаза Мэй. Он мягко гладит её по щеке, пока она сжимает его кисть. Они дарят друг другу ухмылки, у каждого в глазах сверкают опасные намерения, но всё, что они делают – встают и идут танцевать. Мэй плевать, что их ждет впереди; плевать, что они могут умереть через год-два. Плевать. Мэй нашла своего человека, D нашел своего. В мире, где любви больше не существует, где дружба – это игра, где всё пропиталось жадностью и жаждой к славе, они каким-то чудом нашли то, что больше никогда не отпустят и всегда будут держать при себе. Они прошли через многое, пройдут через многое, и Мэй знает, что Юнги останется с ней до конца дней, а Юнги знает, что Мэй не бросит его, каким бы ублюдком он ни был. Удача ли то, что они встретились? Ошибка ли то, что их жизни пересеклись? Им насрать, и они готовы послать весь мир к черту, лишь бы наслаждаться тем сокровенным, что у них есть, что у них будет всегда.

The End.