***
Для начала стоило бы пояснить... Несколько лет назад альф было достаточно: по статистике на одного омегу могло прийтись двое, а то и трое альф. Но всë изменилось, стоило альфам вкусить запретный плод. Познав, что удовольствие можно получить и без омег или бет, они перестали прятать свои потребности. Пара, состоящая из альф, стала обыденностью, но рождаемость спала до минимального значения. Представителей сильного пола практически не осталось... И руководство страны объявило охоту за ними. Массово строились базы для содержания альф. И конечно же, в определённом возрасте их заставляли совокупляться с омегами, набранными после долгих проверок. Но где гарантия, что омега родит альфу? Её попросту не было. Омега вынашивал, так скажем, кота в мешке... Но куда уж без исключений? Разве можно было упустить такую возможность и не воспользоваться ситуацией? Богатые омеги для собственного удовольствия могли снять альф на какое-то время. А при особом желании и долгом сборе документов — даже выкупить. Популяция альф практически не менялась, а вот количество неудовлетворённых и раздражённых омег только росло.***
— Чон Чонгук... — проговаривает Ким, разглядывая данные, предоставленные ему за дополнительную плату. — Молодой альфа без опыта, — хихикает, швыряя бумаги на стол. — Хорошо, что я тогда присмотрел тебя.***
— Я... — Думаешь, мне есть дело? — перебивает Тэхён, выгибая бровь. — Нет... — мотает головой, закусывая губу. — Мне жаль. — Ага. Раздевайся, — проговаривает Ким, отходя к прикроватной тумбе. Чонгук застывает, приоткрыв рот и часто моргая. Тэхён замечает боковым зрением замешательство парня и фыркает, закатывая глаза. — Вас совсем не обучают раскрепощённости, что ли? — Это... — парень хмурится, смотря на Кима в упор. — Прям так? То есть... Так сразу? — А ты думал, что мы будем тянуть кота за одно место? Я плачу деньги базе не для того, чтобы ты тут разглагольствовал. Ерунда. Всё, что он говорит — бред. Всё, что на первый взгляд не нравится Киму... Очень даже нравится. Ему нравится, как Чонгук заторможено кивает, закусывая губу длинным клыком. То, как он стягивает с себя штаны с нижним бельём. То, как втягивает воздух, пытаясь закрыться, когда на теле ничего не остаëтся. Нравится, как его большие глаза светятся от переизбытка чувств... Нравится, как Чонгук сдерживается после очередного удара по щеке. Нравится, как по ним бегут солёные дорожки... Чонгук никогда бы не подумал, что его когда-нибудь поимеет омега... Нет, он знал, что его сняла весьма... Странная личность с огромным количеством денег. Но он не ожидал. Сейчас, больно сжимая локоть, он кланяется под присмотром телохранителей и уходит, молясь о том, чтобы никогда больше не оказаться здесь вновь...***
Судьба настолько жестока... Чонгук молился. Молился изо всех сил... Но это не уберегло от ещё одной встречи, которая стала для Чонгука бесконечностью.***
Примерно месяц. Это время, которое Чонгук прожил спокойно, не подозревая, что на него собирают множество документов... История болезней, родословная, результаты многих анализов, проводимых почти каждый месяц. Всё. Всё, что могло понадобиться для выкупа. Поэтому, когда Чонгука предупреждают, что его вновь заказал омега, не уточняют, каким образом и кто. Он с трепещущим сердцем проходит в этот проклятый дом, сдерживая порыв выбежать и сказать, что он готов на всё, но только не на это... Всё повторяется. Тэхён тихо рыкает, толкая альфу на кровать. Тот же лишь обиженно поджимает губы, хмурясь. Неприятно... Неприятно то, как омега грубо обращается с ним. Да, он альфа и всё такое... Но он человек. Он живое существо, которое точно также желает тепла и ласки... Неужели подарить это так трудно? Но Чон ищет ему оправдания. Что-то вроде... Он просто изголодался, просто ищет успокоения. Или, может быть, он мстит? Может быть, когда-то альфа был жесток по отношению к нему? Все мысли буквально вылетают из головы, когда кислород заканчивается, а сзади раздаются звонкие шлепки и тяжёлое дыхание. Чужая рука сжимает горло так сильно, что кажется, останутся следы... Чонгук хрипит что-то непонятное, хватаясь за руку старшего. Альфы должны знать правила обращения с партнёром... 1. Не прикасаться к телу партнёра за ненадобностью. 2. Альфы должны подчиняться. Делать только то, что просят. Никакого самоуправства. 3. Искоренить в себе надежду на хоть какие-то отношения, чувства. 4. Не препятствовать партнёру. — Простите... — Чон утыкается головой в подушку, сдерживая болезненное мычание, когда Ким вновь болезненно сжимает талию. — Совсем не знаешь правил? — шипит, поднимая чужую голову за волосы. — Забылся? Чонгук не забылся... Он помнит. Всё прекрасно помнит. Эти чёртовы правила выжжены у него внутри чёртовым пирографом. — Да мне материальную компенсацию должны за такое, — рычит, задирая голову до болезненного выдоха. — Будешь всю свою жизнь отрабатывать, Чонгук-и. Чон раскрывает глаза мгновенно, и Ким чувствует, как все мышцы в теле альфы напрягаются. — Да, да, представь. Мне хватило терпения выкупить тебя, — усмехается, делая толчок. — Каково это? Каково быть послушным пай-мальчиком, м? — хрипит, хватаясь свободной рукой за бедро. Чонгук выпадает из жизни, пережидая болезненный трепет сердца в груди, дышит громко, прикрывая глаза и морщась. Больно... Очень. Ким издаёт смешок, швыряя полотенце Гуку в лицо. — Тебе смешно, да? — шипит Чонгук, морщась. — А мне больно. — Такова ваша судьба, — подходит в плотную к младшему Тэхён, укладывая руку на тонкую талию. — Терпеть боль. Чонгук никогда не хотел быть выкупленным... Лучше бы он каждый месяц имел омегу в попытках обрюхатить. Лучше так, чем то, как Ким обращается с ним...***
— Знаешь, почему ты здесь? — усмехается, проводя рукой по мягким, чуть кудрявым волосам. — Вы, альфы, решили, что сможете справиться без нас, что сможете безнаказанно пользоваться своими задницами, — наклоняется над чужим лицом, сжимая волосы у корней. — Даже клуб для вас сделали. Чонгук пытается отдышаться, смотрит снизу вверх, уголки губ печёт, а с ресниц срываются капельки влаги. — Но вы никогда не были в праве отказываться от нас. Задавался вопросом, почему альф не становится больше? — снова смеëтся и, надавливая на затылок парня, насаживает на член. — Потому что по всему миру таких как я миллионы. И эти миллионы хотят сломать в вас эту наглость, — морщился, дёргая Чона кверху. — Я говорил про зубы? — рычит, ослабляя хватку на волосах. — Нужно было раньше ими пользоваться, альфа. Нужно было метить омег и трахаться с ними раньше. — Я практически не был вне стен базы... — выходит хрипло и сипло. — Я знаю, — растягивает губы в наглой улыбке, отпуская наконец голову, проводит обманчиво нежным движением по щеке, обхватывает подбородок, проводя пальцем по нижней губе. — Лучше пленённого может быть лишь свободный, а таковых у нас нет, Чонгук-и, — верхняя губа приподнимается под лёгким нажатием, оголяя клыки. — Я лишь пытаюсь показать тебе жизнь, какой она была. Думаешь между альфами всё было идеально? — ладонь ложится на красноватую щеку, скользит по ней, оглаживая. — Они насиловали альф, омег, бет. Я знаю это по рассказам старших. Просто верхушка всегда молчала. Скулу обжигает пощёчина. — Просто относись к этому проще, — кивает Ким, и застёгивает ширинку, не глядя на то, как Чон касается холодной рукой горящей кожи. Как отчаянно моргает, пытаясь прогнать слёзы. — Я не хочу ничего знать... Я просто хочу жить, — шепчет, шумно выдыхая. — Ты никак не смог бы повлиять на чьё-либо мнение. Ким смотрит какое-то время на Чона и направляется к двери, тихо шепча. — Мы все заложники одной ловушки, не имеющие права на голос.