~Flashback~
Год назад. 29 ноября 2022 года.
Пальцы беспорядочно скользят по треснувшему защитному стеклу экрана телефона, нарушая тишину в пустой раздевалке. Единственный звук — тихие возмущения Муравьëвой, пытающейся развязать шнурки на коньках. Гробовая тишина вокруг, и всё остаётся неизменным. Софья, как обычно, сидит на своём месте. Её белая куртка висит на крючке справа от неё, рядом лежит тёмный рюкзак с водой, сменной одеждой и прочими принадлежностями. Один из коньков Муравьëвой падает на пол,ударяясь серо-голубыми чехлами об гладкую поверхность пола. Второй всё ещё на левой ноге, а Соня, устав от борьбы с шнуровкой, решает немного передохнуть, остыть и лишь потом развязать конёк, шнурки на котором сегодня всë никак не поддавались ловким пальцам девушки. Пустая раздевалка во время перерыва в "Ангелах" Плющенко — редкость, но для Сони это было даже выгодно. Никто не будет мешать глупыми разговорами. Её группа тратит свободное время по-разному: Половина ушли в зал ОФП, чтобы поспать на матах в перерыве между первой и второй тренировкой, либо же ушли перекусить, что тоже было оправдано. или готовятся к экзаменам, как и сама Софья, которая в любое свободное время брала из сумки сборник вариантов ЕГЭ. Отвлёкшись от коньков, Соня открывает телеграмм, где информация льётся потоком. Она тяжело вздыхает и медленно прокручивает содержимое, и заходит в приложение, каналы которого гудели от информации, девушка начинает медленно свайпать вверх не интересную информацию. ТАТЬЯНА ТАРАСОВА ВЫСКАЗАЛАСЬ О ПОДГОТОВКЕ К ПРЫЖКОВОМУ ТУРНИРУ Ожидаемое мнение Татьяны Анатольевной по ссылке ниже Скучная информация, от Татьяны Анатольевной, было ожидаемо. Софья тяжело вздыхает проходя по ссылке и беглым взглядом пробирается по написанным журналистами строчкам. Вредная Сонина привычка которая за частую выходила боком. Пора бы уже от неë наконец-то отучиться и не засорять свой мозг бесполезной информацией. Софья Самоделкина на вчерашней тренировке выполнила сиквенцию 4S + 3A. Смотрим на зарождающуюся звезду! *Видео* Уголки губ Сони складываются в таинственной улыбке, тогда она открывает видео, и пересматривает его несколько раз. Девушка быстро кидает ролик в избранное — это была её привычка, чтобы сохранить важную информацию, особенно ту, что касалась Самоделкиной. Соня листает вниз и замечает сообщение с тремя красными метками. Эти метки обычно несли неутешительные новости, и после их прочтения она часто оставалась подавленной, услышав, что карьера одного из её коллег пришла к концу. Однако иногда там мелькала и интересная информация, которая не только не подавляла, но и могла поднять ей настроение. ❗❗❗Погибла Олимпийская чемпионка Анна Щербакова. Подробности выясняются. Муравьёва быстро скользит пальцем снизу вверх по экрану, уже готовая переключиться на другой канал, когда вдруг осознание прочитанного ударяет её, начиная медленно проникать в мозг. Она хочет мгновенно вернуться, перечитать, и убедиться, что это была опечатка или ошибка. Но как только Соне пришла такая мысль, на другом канале "Четверной бильман" мелькнула информация, уже знакомая ей. ⚡⚡ Трёхкратная чемпионка России Анна Щербакова умерла в ночь с 28 по 29 ноября в реанимации города Красноярск. Подробности случившегося на данный момент выясняются⚡⚡ Сильная дрожь охватывает Софью. Осознание прочитанного словно ударяет в её голову. Она неоднократно перечитывает строки, и слёзы медленно начинают срываться с её глаз. Софья закрывает веки, отказываясь верить в то, что только что прочитала. Как будто под гипнозом она закрывает телеграмм, и переходит к значку белого телефона в зелёной рамке. Мгновенно, как по привычке, её взгляд находит контакт Самоделкиной. Пальцы едва соприкасаются с кнопкой вызова, когда Софья нажимает её, поднося телефон к уху и внимательно слушая гудки из динамика. В её глазах появляется туман. Слёзы медленно капают на колени, и Муравьёва, ловко пытаясь вытереть их одной рукой, чувствует, как время тянется в бесконечность. Гудки звучат нескончаемо, и Софья уже готова была услышать голос автоответчика через пару сигналов. Но вместо этого, гудки внезапно затихают, и сквозь телефонную трубку звучит давно знакомый голос Самоделкиной. –Сонь... -только и успевает тихо всхлипнула Муравьёва как к глазам вновь подступают слëзы и девушка впадает в тихую истерику –Соф, ты в курсе уже? – спросила Самоделкина, предвидя грядущую реакцию Муравьёвой на событие. Хотя о чем идет речь, если сама Самоделкина узнала о смерти Ани из последнего телеграмм-канала? Сообщение оттуда было переслано в их группу сборов в Красноярске, поэтому неудивительно, что информация дошла до Муравьёвой так же быстро, как и до самой Самоделкиной. В мире фигурного катания,да и спорта в целом, слухи распространяются стремительно, и это не вызывало удивления. –Что проиходит... -тихо всхлипывая и шмыгая носом спрашивает Соня, к глазам которой вновь подкатили слëзы. —Я ничего не понимаю... Это шутка Сонь?... Ещё несколько всхлипов и тяжёлых вздохов разносились в телефонном звонке, и Самоделкина поняла, что, кажется, избежать истерики не удастся. –Скажи, что это шутка... Пожалуйста... Что кто-то просто неудачно пошутил и развёл слухи... - всхлипы стали звучать отчётливо, без приглушения. По дрожащему и тихому голосу Муры, можно было понять что та медленно впадает в истерику, исход которой уже точно знает Самоделкина. Самоделкина тяжело вздохнула. Объяснять всё, что сама не до конца понимаешь и осознаёшь, начинало казаться мучительным испытанием. Софья устало опустилась на жёсткую скамейку в раздевалке. Их тренировка закончилась пару часов назад, но Соня не торопилась идти в номер. Коньки так и остались надетыми, не расшнурованными на ногах. Пустая бутылка с водой стояла на соседнем стуле. Сменная одежда беспорядочно лежала в сумке рядом с бинтами и раствором хлоргексидина, которые Соня обычно использовала для обработки порезов, оставшихся на руках после неудачного манёвра на льду. Рядом с перекисью во внутреннем кармане сумки лежали пластыри, блистеры с аспирином, таблетки от давления и головной боли, и другие лекарства, необходимые для выхода на лёд ежедневно, и во избежании травм. Девушка снова тяжело вздохнула, откинула голову назад, прижимая её к холодной стене раздевалки. Самоделкина сильно прикусила нижнюю губу, стараясь не позволить слезам вырваться. Слёз и сил казалось уже не хватало, чтобы снова погрузиться в истерику, особенно с учётом того, что на другом конце телефонной трубки сидит не менее подавленная и растерзанная Муравьёва, которую уже можно довести до слез любым неделикатным словом. –Сегодня утром Марк с Этери Георгиевной рассказали... -по щеке всё-таки прокатывается одинокая слеза, и медленно капает с подбородка на колени.–Ближе к одиннадцати, в каналах информация появилась. Мы думали это какая-то ошибка или неудачная шутка идиотская... Соня шмыгает носом и на пару минут затихает чтобы перевести дыхание и смахивает большим пальцем с глаз текущие и горячие слëзы. –Сначала написал Марк, о том что сожалеет о случившемся. Мы не поверили во всë это. Пошли в спорт зал. А потом мы и Камилу нашли. А рядом с ней Марк сидел, успокаивал. Она была такой убитой и разбитой морально, что мы не смогли ничего толком узнать, и пошли к Этери Георгиевне... –Сонь... -только и успевает тихо всхлипнула Муравьëва, как еë тихий голос перебивает Самоделкина продолжая рассказ. –Она сказала что Аня умерла! Спрыгнула с крыши в ночь с 28 по 29 ноября... Она была жива Сонь... -Минутное молчание начинало пробивать до дрожи в коленях. –Но умерла в реанимации, еë не спасли... А дальше была тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами и каплями слёз, осторожно падающими на холодный пол раздевалки. Самоделкина медленно опустилась на колени, без скрытой печали и слёз. На другом конце провода Муравьёва еле держалась. Слёзы неумолимо текли, будто стремились проникнуть сквозь кожу. Горячие тропинки тянулись по щекам, капая то на дрожащие руки, то на колени и ткань, пропитанную солёными слезами и скорбью о потере доброй, улыбающейся Анечки Щербаковой. И, хоть жизнь также идëт своим чередом, но уже без Ани, которая дарила им свою ясную улыбку и радовала каждым своим появлением на льду***
Искусство воспоминаний - порой мрачное, иногда яркое, оно становится частью нашей памяти, переживаний, и даже характеризует наши эмоции. Московский декабрь, такой похожий на ноябрьские дни, высечен в памяти многих. Двадцать девятое ноября отпечаталось на их сердцах навсегда. Даже московская погода, затянутая грозовыми тучами, казалась противоречивой Красноярскому теплу и солнцу. Муравьёва, с черным капюшоном на голове, стоит у обочины дороги возле кладбища. Машины припарковываются рядом, а с теневидных деревьев падают мелкие капли, скатываясь по листве, колышущейся под прохладным ветром. Кладбищенский забор, неприятно напоминающий Муравьёве об окончании карьеры, и жизни Анны Щербаковой. Со всей своей волей она переступает невидимую границу кладбища. Но воздух в легких становится плотным, заставляя её сжаться от страха. Вокруг кресты и могилы, каждый взгляд словно проникает сквозь душу, каждое лицо воскрешает в памяти несчастья. Вдали - толпа людей, собравшихся попрощаться с Анной Щербаковой. Журналисты и операторы пользовались случаем и брали интервью у фигуристов и родственников Ани, что не могло не раздражать. Соня ещë пару минут переминается с ноги на ногу, пока глазами находит в толпе распущенные русые волосы, а дальше уже и полностью видит Самоделкину стоящую в компании отдельно от всех, рядом с Валиевой. Молча стоявшие Усачёва и Самоделкина грели руки, пока Валиева смотрела на них,и пыталась собраться с мыслями. Акатьева всхлипывала, уткнувшись лицом в плечо Усачёвой. Муравьёва замечает, как Аделия берётся за руку Акатьевой, пытаясь немного согреть её. Без раздумий Соня направляется к ним, взгляд её ищет поддержку. Трусова справа от неё подвергается атаке вопросами журналистов. До ушей лишь доносятся отрывки фраз. — Здравствуйте, Александра, – до ушей доносится голос одного из журналистов. – Вы можете как-то прокомментировать эту церемонию? – Муравьёва замечает лишь молчаливый кивок со стороны Саши.– Ваша коллега Камила Валиева будет говорить речь, собираетесь ли вы сделать такой шаг? Софья бросает удивленный и молчаливый взгляд на журналиста, подходит к Самоделкиной со спины, положив свою руку ей на плечо. По телу второй проходится табун мелких мурашек, и девушка поворачивает голову, посмотрев на Муру печальным взглядом. Говорить не хотелось, и обе это понимали. Им обоим хватало молчания и длинных взглядов, чтобы понимать друг друга. –Камила будет выступать с речью? - тихо спрашивает девушка, положив ладонь на плечо Сони и слегка облокачиваясь на Самоделкину. Ей лишь кивают в ответ. Сжимая губы, она кидает быстрый взгляд на гроб, замечая Сашу. Камила берёт микрофон и отходит, начиная свою речь. –Здравствуйте, – дрожащим голосом начинает Камила, руки её подрагивают. – Мы собрались здесь из-за очень... – тщательно подбирает каждое слово. – травмирующих обстоятельств. Каждому из присутствующих эта потеря далась очень тяжело, и если честно, то речь я почти не готовила, она будет небольшой. – вздыхает, вытирает подступившие слезы, продолжает. – Просто... Я знала Аню очень давно, она была мне очень близким человеком, и таких людей терять тяжело всегда. – её голос дрожит всё сильнее. —Всё наше с ней общение я замечала искорку в её глазах, и на моих же глазах она потухала, хотя Аня верила, что искра только появляется. Каждую секунду она боролась за своё счастье, и эту борьбу проиграла, когда потухли её глаза. – Валиева снова останавливается, пока Муравьёва переводит удивлённый взгляд на Соню, которая стояла с каменным лицом, изредка пропуская одиночные горячие слёзы. Акатьева и Усачёва уже начинают рыдать в голос, что сильно давит. – Я лишь пыталась её спасти, но она стояла на своём и верила в свои искры в глазах, которых уже не было видно. Я, наверно, никогда не смогу смириться с тем, что не смогла пройти с Аней до конца. Извини. – обращаясь к Щербаковой, шепчет Камила, и тут же передаёт микрофон случайному человеку, закрывая лицо руками. Её тут же обнимает Даша Усачёва, которая сегодня решила быть поддержкой для всех. Акатьева тихо всхлипывает, сжимая руку Аделии, но понимая, что их снимают, разжимает руку, немного прижимаясь к девушке. Муравьëва замечает, как Саша склонилась над гробом, тщательно рассматривая бледное, мёртвое тело Анечки. Софья отходит чуть в сторону от Самоделкиной и приближается к гробу. Темный, длинный гроб стоял неподвижно, его крышка была приоткрыта, что создавало жуткое ощущение. И вот лежит она, спокойная, без единого признака страха – Аня. Её глаза закрыты, грудь не поднимается. Казалось, что она лишь уснула на пару часов и вскоре проснётся, и всё вернётся к обыденности, но Аня ушла. Она уже не проснётся. Она словно спящая красавица, погруженная в вечный сон. Но больше проснуться не сможет. Вдали, над ней, дует холодный ветер, разгоняя тучи. Зимние лучи солнца уже не смогут пробиться сквозь эту пелену. Когда Аня пришла в этот мир весной, светило яркое солнце, а теперь оно уже не светит. Оно ушло вместе с девушкой, оставив в сердцах людей лишь ледяную пустоту и холодный дождь. Двадцать девятого ноября две тысячи двадцать второго года ушла из жизни Аня Щербакова, не дожив до своего девятнадцатилетия всего лишь четыре месяца и чуть меньше трёх месяцев до своей победы. На шее Анечки висит медаль, сверкающая на свету. Не олимпийская, но это золото от её первого чемпионата России. Оно блестит особенным светом, заставляя сердце сжиматься всё сильнее. В памяти возникает образ маленькой, улыбающейся Ани. Где же она теперь – та маленькая девочка, которая не знала, что жизнь оборвется в восемнадцать? Тихо всхлипывая, она замечает внутри гроба маленькую Анину салфетницу в форме знаменитого коричневого медвежонка с бордовой повязкой, как будто отсылающей к её олимпийской программе. Рядом с гробом лежат венки. Множество разноцветных, похоронных, заставляют кровь стыть в жилах, а среди них бросаются в глаза коричневые цветы анютиных глазок. Они стоят в горшочке, столь утончённо и нежно, как и сама Аня – скромная и выделяющаяся из толпы. Всё вокруг напоминало её. Не в силах смотреть на эту большую потерю, Софья приближается к своей любимой, прижимается к ней и начинает плакать в её плечо. Церемония медленно начинается. Камила уже отошла, толпа фигуристов смешивается, и Соне остаётся лишь сжать крепче руку Самоделкиной, чтобы не потерять её среди множества людей.