Ржавая цена хорошей жизни.

Птицы спят, а из звуков живых существ слышен только изредка истошный вой койотов, что то пугает, то заставляет желать живьём содрать тушки этих диких собак. Ночь спокойна, и в какой-то степени было даже удивительно, что не слышны выстрелы из револьверов от очередных разбойников, не поделивших между собой украденные у невинных путников вещи. И людей. Больше не слышно людей. Странно. Нет ни пьяных разговоров работяг, вышедших из салуна, нет хитрого хихиканья девушек, разговаривающих с богатенькими ради выгоды, нет и фырканья лошадей. Почему так тихо? И темно? Казалось, темнота с тишиной была спокойствием. И жаловаться было не на что до тех пор, пока нарастающая головная боль и ломящее чувство в теле не натолкало на желание выбраться из пустоты. Я открыл глаза. Снова темно, но все же я понял, что это просто иссиня-черная ночь. Я поддался вперёд, пытаясь сделать шаг, в полной мере ощутить своё тело и начать исследование того, где я вообще нахожусь. В моей голове было пусто, будто боль, распространяющаяся по телу блокировала поток мыслей. Мне не было злостно, радостно, страшно, волнительно. Я просто хотел уйти. Но как только я пытался сделать шаг, меня будто облило холодной водой. Поток мыслей, как река, разломившая плотину напополам, спешно вернулась в мой разум, а вместе и с ней вернулись и эмоции. Мои руки были крепко связаны за спиной. Теперь мне стало больно везде. Грубая верёвка впивалась в мои запястья, привязывая меня к стулу. Затылок болел, будто ранее по нему ударили чем-то тяжёлым, а тело ныло от усталости. До засапожного ножа было не дотянуться. Во мне проснулся инстинкт, желание убежать, животный страх. Я думал, он мне чужд. И что теперь будет? Логово каннибалов, извращенцев или просто бандиты, желающие попросить за меня выкуп у моего отца? Да черт там! Этот старик и копейки не вложит в то, чтобы вытащить меня из разгара какой-либо проблемы, даже если кто-то будет грозить убить меня самым жестоким образом. Я не знал, какой из сценариев был более ужасающим в моей голове. Я слегка прикусил губу, ощутив металлический привкус крови. Губа разбита. Склонив голову, то ли от отчаяния, то ли от разочарования, то ли от слабости, мои глаза прикрыли чёрные пряди, и я снова почувствовал надежду заснуть, вернуться в тихую пустоту. Но тошнота внутри не позволяла. Мои раздумья, а если точнее моё пребывание в трансе прервал глухой стук каблуков, приближающийся в мою сторону. К этому стуку добавился ещё такой же идентичный. Человек был не один, и это было явно не хорошим знаком. Тёплый мягкий свет от керосиновой лампы в руках незнакомца вошёл в помещение первым, осветив деревянные старые стены, в которых я был заточен. — Ну и ну. — человеческий голос показался странно непривычным или неестественным. Я пытался разглядеть лицо, игнорируя свет, ослепляющий мои привыкшие к темноте глаза. Все, что я видел — это фигура среднего роста, латиноамериканские черты лица. То ли карие, то ли болотные глаза сверкали эгоизмом и непонятными мне мотивами, но я мог бы поклясться, что видел азарт и корысть, будто смотрел на человека в полном разгаре игры, на кону которой миллионы долларов. Вторую фигуру разглядеть мне не удалось, но вся моя интуиция кричала мне о том, что это тот, кого я уже знаю, кого видел и с кем зря меня связала судьба. Мужчина стоял в углу, скрестив руки на груди. Мол, играя роль лишь наблюдателя. — Линтон младший. — незнакомец, будто желая припугнуть меня, сделал шаг вперед, ко мне, и ему это удалось, поскольку я слегка отпрянул, желая попятиться, но по очевидным причинам не смог. Мозг мой судорожно работал и думал о другом. Им известна моя фамилия. Значит, мое похищение точно не случайность. Тогда чего от меня хотят? Сам я не богат, и пользы от меня мало. Никому дорогу не переходил и конфликтов не любил. — Не шугайся. Больно не будет.. пока.- фигура явно наслаждалась моим недоверием, страхом и отсутствием возможности как либо повлиять на ситуацию. Что за садистское поведение. — Алехо. — Строгий голос с угла окликнул мужчину передо мной, и тот как по команде перестал улыбаться. Сомнений больше не было. Тот кто замешан в этом — Бенджамин. Хотя я даже не был уверен, было ли это настоящее имя, или все, что было в моей голове, было большой ложью и иллюзией. Больше нет ауры игры и садизма. Навязанная серьёзность, к которой я питал и страх, и любопытство. — Ты, Линтон, имеешь прямую связь с тем, за чью голову обещано платить ценой второго такого континента. Вновь я молча слушал. Связь? Джозеф, Мартин, Эллиот, мистер Уилсон, на худой конец Пэрл? А может, это намек на то, что я видел Бенджамина по своей неудаче слишком много, за что сейчас поплачусь головой? Я прямо смотрел на того, чье имя или прозвище, судя по всему было Алехо, не говоря ни слова, но явно давая понять, что нуждаюсь в подробностях, тем не менее, не зная, хочу ли я на самом деле слышать какие-либо подробности, а не остаться в сладком и выгодном неведении. — Краснокожие ублюдки хотят видеть голову твоего отца как трофей, уж не знаю, для баланса и подлизывания своей богине, матушке-природе или, те просто дикари. Нам не так важно то, что сделают с твоим отцом. Нас.. меня интересуют деньги. Кажется, будто с моих лёгких выбили весь воздух, а голосовые связки перерезали хотя и не казалось бы, что и до этого я мог бы сказать что-нибудь. Алехо лишь тихо усмехнулся, видя то, в каком большом замешательстве я и снова, будто прочитав мои мысли, продолжил: — Папа твой — хитрая мразь. Найти его сложно. Во всем вашем городке есть наши глаза, только вот никто твоего старика подловить не может, будто просчитывает свои и чужие шаги наперед. Будто в курсе, кто и чего от него хочет. Скажи мне, Линтон, ты знаешь что-нибудь, что скрывает твой папочка? Я молчал. Чем больше я слышал, тем больше это все не укладывалось у меня в голове. Отец мой казался мне хоть жестоким и строгим, но вполне простым человеком, особенно зная его твердое отношение к незаконности и справедливости. Я всегда думал, что обычные его рутинные дни проходили путем с окружного суда до дома и обратно. По крайней мере, я так думал. Я скользнул взглядом в угол, смотря на Бенджамина, будто нуждался в подсказке, будто в этой ситуации есть какой-то правильный ответ, но мы лишь молча встретились глазами. — Линтон. — Вновь голос призывает меня ответить, будто на деле времени мало и мужчины куда-то торопятся. Я собрался всеми силами, чтобы найти голос. — Я не понимаю о чем речь. Я слышу об этом впервые. Повисло неловкое молчание. Даже если это была правда, кажется, это был неправильный ответ. — Врешь? Точно врешь. Ты же единственный оставшийся с рода Линтонов, неужели за время не смог увидеть насквозь собственного отца? Это собачья чу-. — Я же сказал, что ничего не знаю! Я перебил речь своего похитителя и понял, что это было ошибкой. Алехо выхватил кольт и замахнулся, а я уже наперед приготовился к удару рукояткой по своему лицу, зажмурившись. — Руки. — Прозвучала однословная команда другого. Я не ощутил боли, а потому в любопытстве приоткрыл глаза. Мои брови приподнялись в неверии. Картина маслом: Бенджамин удерживает запястье мужчины от того, чтобы рукоятка больно проехалась по моему лицу, гарантируя синяк или поломанный нос. Было ли это запланировано, в чем подвох и как вообще Бен успел пропасть с левого угла комнаты и поймать опасного человека за руку, как какое-то малое дитя? Меня отвлек повышенный тон, злящийся на бандита, который вмешался в действия. — Отпусти, этому парню нужно преподать урок за неуважение! — Мы договаривались. — Но он!.. — Алехо. Мужчина с явной неохотой послушал своего напарника, и все еще колеблясь, опустил оружие. — Черт с тобой. — кому конкретно это было адресовано, видимо, ни Бенджамин, ни я не поняли. Меня безусловно радовал тот факт, что мое лицо не страдало, и хоть я и был готов к худшему, меня вполне устраивал такой исход событий. — Ну и какой толк от тебя? Убеди нас не пустить тебе пулю в лоб и не оставить на лакомство койотам. — продолжил Алехо небрежным тоном. — Ээ. Ну я имею много связей с железнодорожниками, я. я знаю где деньги моего отца. Чего конкретно вы хотите? Повисло молчание, а я с ожиданием надеялся на ответ. Было безусловно страшно. Умирать я не планировал, по крайней мере, в ближайшее время. — Да ты же бесполезен. А? — пропитанные самодовольством прозвучали слова. Мое сердце замерло, когда тот потянулся к своему оружию и я понял, что мне конец. — Алехо. — опять остановил его Бенджамин. — Да что опять?! — рявкнул нервный головорез. — Надо поговорить, пошли. Я провел взглядом мужчин, вышедших в дверь в этой комнате, ведущую сразу на улицу. Не уверен, хотел ли я знать, о чем они говорят, но подслушать у меня не получилось. Я остался наедине, пытаясь уложить в голове все, что произошло за такой короткий промежуток времени. Я начал нервничать, когда разговоры затянулись и на мгновение даже подумал, что меня оставили в этом доме одного, что было бы вполне вероятно. Я вздрогнул, когда неожиданно услышал выстрел револьвера, а затем приглушенный удар упавшего тела о порог. Дуэль? Убийство? Поругались? Кто кого? Буду ли я следующим? Дверь открылась, последовал стук сапогов. Я склонил голову, не желая смотреть на человека, кем бы он ни был. — Пойдем. — сказал Бенджамин. Веревки на моих запястьях и ногах были разрезаны острым ножом, и я почувствовал облегчение вместе с болью в теле от того времени, которое я проводил в одном положении без возможности двигаться. Тем не менее, я встал, слегка потянувшись и пытаясь не показать признаки усталости. Спрашивать, как я думал, было опасно, поэтому я молчал. Бенджамин забрал керосиновую лампу, стоящую на старой, уже гнившей тумбочке, и мы вышли к выходу через весь дом. Я почувствовал, что это услуга, ведь я явно не желал смотреть на тело, бездушно лежащее у порога. Возможно нас обоих разделяло это чувство. На улице в лицо ударил непривычный прохладный ветерок. Луна пряталась, а небо слегка светлело, сигнализируя о том, что ночь подходила к концу и скоро наступит рассвет. — Так, что ты там говорил о железной дороге? — вопрос прозвучал неестественно, зато теперь я понимаю чего от меня ожидают. — Ну, у меня есть много знакомых рабочих, так или иначе я несколько рабочих дней, например, довожу скот туда. Знаю расписания, смены, пути. — Отлично. Повисло молчание. Я шагал за мужчиной без задней мысли, хотя любопытство прямо поглощало меня до мозга костей. — Куда мы идем? Ты доведешь меня до города? — со странной наивностью спросил я. По крайней мере, у меня были причины доверять ему хоть немного, раз я по прежнему не с пулей во лбу. — Ты больше не вернешься в город. … — Ясно. Может, зря я так думал. В один момент, Бенджамин остановился и повернувшись ко мне, протянул оружие. — Драгун. — Строго сказал он, но много понимания мне это не дало. — Мне? — Тебе. Пользоваться умеешь? Повисло неловкое молчание. — Научим. Я кивнул. Оружие казалось новым и слишком дорогим, поэтому мне было неловко даже держать этот кольт в руках. Мне хотелось спросить что-то о том, не страшно ли ему давать мне оружие, когда он спиной ко мне, но понял, что либо получу проблем, либо, как минимум опозорюсь. Странным было то, что мы оба были не верхом на лошади. Возможно, пункт назначения не так далеко, а может.. Неважно. Вой койотов утих. Конец ночи был приятно тихим. Я ни о чем не думал, а холодный револьвер в ладонях оказывал успокаивающее влияние. Что-то поменялось, но что конкретно я до конца не осознавал. У меня есть время это выяснить.