праздность

      трахаться это не круто.       жан понял это когда впервые был с женщиной, убедился вдвойне с мужчиной. с йегером пришлось смириться в силу огромнейшей любви и святого благоговения, что жану удалось испытать к собачьей натуре своего молодого человека. любовь творит чудеса, хотел ты их или нет, поэтому из-за неё ты застреваешь на заправке посреди шоссе между монтерейем и мехико в пустыне под сорокет градусов, сидя на раскаленном асфальтобетоне, пока колонка отчаянно заправляет вашу тачку.       потный, слегка напряженный кирштайн уселся на обочину, гоняя туда-сюда дым от сигареток. абсолютно пустой и вымотанный панамериканским шоссе. все проеханные километры тяжким грузом осели в заднице, где-то еще в районе миннеаполиса. груз этот не выходит до сих пор.       ― бип-бип, красотка.       милый плимут подъезжает к выходу, выныривает из-за спины. в окне довольная рожа эрена. приятно растрепанного, в мощных солнцезащитных очках, закрывающими половину его загоревшего лица. так уверенно и чересчур весело глядеть на водителя, как водитель на пассажира, у жана не получается. он покалеченным солдатом смотрит на своего ненаглядного, держит сигарету между двумя пальцами. эрен ждёт возглас, наверняка песнь своей сексуальности и полной неотразимости перед каждым обладателям причиндалов, коим был его парниша, но никакого удивление. хотя йегер и думал, что его парниша должен иметь стеснение и линейку перед величеством длины собственной турбины эрена. друг дружку голыми они видели. со всех ракурсов, от самых пошлых к повседневно эротичным. йегер поджал губы, резко поднял очки.       ― в темпе, в темпе! ну!       выпрямляя затёкшую спину, жан выбросил окурок в сторону. ближайшая мусорка позади. стоит у самого входа в здание, но на неё он кинул лишь пренебрежительный взгляд, пока вразвалочку доходил до машины и в конце концов уселся в неё. распластавшись на сидении, кирштайн понял, что его вестибулярный аппарат слегка почесывает рвотный центр где-то между желанием запереться в туалете или уже пешком уйти домой.       плимут вояджер с увесистым грохотом упал на шоссе, поехал дальше с небольшой тряской из стороны в сторону. вместе с цельнометаллической оболочкой качает и внутри. йегер держится статно, почти что вальяжно восседая на своем кожаном троне. ровно загорелый, соблазнительно ухмыляющийся безо всяких причин, щеголяющий подтянутыми руками и грудью в черной майке уже пропитавшаяся запахом его благородного мужества. жан пах обычным потом и выглядит загнанной лошадью по сравнению с всецело блестящей сексом фигурой водителя. но даже так эрен отыскал в себе страсть гладить жана по ногам. жана же начинало подташнивать.       – пошёл нахуй, – без стестений и уверенно отвечает жан. жара застигнула его яйца в момент бушующего либидо и тестостерона трахательной машины по соседству. – просто, бля, иди нахуй.       эрен прекратил свои пошлые поступательно-поглаживающие движения в сторону чужой промежности. но руки не убрал, зараза. продолжил своей мужественностью плавить бетон шоссе, отсвечивать очками в окна всякой другой машины. конечно, салон затих. настолько, что стало слышно как ноздри кирштейна расширяются до вселенских размеров и снова сужаются до размера хомячьего ануса. не стерпев, водила накрутил нужную радиоволну. панамериканское шоссе начинает звучать тривиальным хитом лета, а не сатанинским сопением жана. через время эрен эмпатично замечает:       – как-то ты напряжен.       – да ты что?       – зачем мне врать? – йегер пальчиками "прошёлся" по его ляшке к желанной точке. скорее, отрезку. – я просто хочу помочь.       – братишке своему помоги, ублюдина, – выдыхает жан. – не трогай меня.       – будет тебе, милашка. всегда помогало, – жан сжал ноги. – нет?       а кирштайн точно не знает. нет или да, да или нет. ему как-то больше хочется подышать свежим воздухом, а не воздушно-капельным путем всасывать в себя адское пламя.       все это впереди. и черти, и сатана и ежедневная пытка, но это в случае положительного ответа. только мысль о сексе сейчас, когда жан и смотреть не может на него щекотит вены изнутри. сама мысль, что его рука сейчас юркнет под одежду вырывает нервы с корнем, а вены лопаются в ту же минуту. трахаться не круто. ни в коем случае, но сейчас жан кивает. с трудом, но вполне уверенно. так, что с виска падает капля пота.       – разведи ноги.       кирштайн слушается. разводит их по разные стороны, а эрен довольно проникает одной рукой ему под штанину, пока другой водит машину. музыка орёт из динамиков, но это к лучшему. если жан начнёт стонать точно в бит, эрен будет только рад. может и член встанет. с момента покорения этого дремучего шоссе у йегера большие проблемы с эрекцией. встаёт только на тараканов, прилипших к капоту. жан не похож, но на верном пути становления.       водитель старается быть ответственным, но успевает и смотреть на милашку, что обливается потом и кусает губы от невесомых ласок вдоль прилипших боксёрок и на дорогу. жан ёрзает на кресле взад и вперёд, поддаётся рукам, глотает слюну, а вместе с ней и стоны. страдальческий вид от чего-то придаёт большей уверенности в своих действиях. жан выглядит таким, будто бы и на один раунд его не хватит, не заикаясь о полноценном проникновении и грязного разговора. кирштайн сам по себе грязный, потный и склизкий. не иронично возбуждающий внутреннего любителя игр в доминацию.       эрен не терпит, под очередной ликующий возглас певца, обхватывает его член. сильно, не давая продышаться, пока кирштайн вцепился в ручку двери. он сжимает челюсти, поддаётся бедрами вперёд, начиная эдакое движение во благо весёлого окончание. инициатива всегда приветствуется. йегер улыбается, ещё сильнее цепляется глазами в дорогу. ему весело. весело от чужого желания, стонов, музыки и панамериканского шоссе. в каком-то смысле он и сам получает удовольствие. духовное, почти до пика, но лишь в тот момент, когда кирштайн наконец расслабит "лошадиную" рожу, а пока он долбится в ладонь и многострадально пыхтит. но в одну же секунду резко останавливается. йегер не реагирует, смотрит на дорогу.       – эй.       – да?       – ничего сделать не хочешь?       – хочу только тебя, – отчеканил йегер и наконец схватил чужой член крепче любого иного раза.       начался процесс тривиальной мастурбации, когда одна ладонь скользит туда-сюда, а именно ладонь йегера, а владелец надрачиваемого члена уходит в состояние прострации. ему вдруг сделалось невероятно тошно. иная мысль заставляла закрыть глаза и представить, что все могло быть и лучше. что сам жан этого, наверняка, и не хотел. не хотел, чтобы его трогали, мучали жарой и дорогой, а после трогали настаивая на собственной похоти. в один момент все стало до жути неправильным, из ряда вон, а делать толком и нечего. только смириться, ведь член почему-то все ещё стоит.       – блядство! – эрен оттряхивает руку от спермы. – остановимся на ближайшей... понравилось?       жан промолчал в некотором блаженстве. он глубоко дышал, глазами по пять копеек смотря на потолок плимута. иисусе, на самом дело он этого даже очень сильно хотел. чтобы его "скакун" высунутый из штанов трясся вместе со всей тачкей где-то посреди двух америк, а вытащил его именно эрен, мать его, йегер. кирштайн улыбнулся. за этими переменами смотрел водитель. приподняв очки, совсем по ковбойски, смотрел на чужое наслаждение. эрену очень весело и легко, когда руль можно крутить коленями.       йегер протянул ему испачканную руку, всю в сперме и слезах отчаяния.       – слижешь?       – а может нахуй пойдёшь.