+
[Сценарий – Исполнение Желаний Демона Похоти]
[Категория: Дополнительный]
[Сложность: С]
[Условия выполнения: Отомстите Чон Инхо так, как сделал бы это Демон Похоти. Воплощение Чон Инхо не может быть освобождён от реликвии "Нежные Оковы" более, чем на одну минуту. Вы не можете пользоваться навыками. Вы не можете рассказывать Историю. Вы не можете пользоваться оружием. Вы не можете покинуть зону сценария. На вас будет действовать эффект возбуждения. На вашего партнёра будет наложен эффект слабости.]
[Лимит времени: 4 часа.]
[Вознаграждение: Выход из зоны подсценария, переход с истории]
[Штраф за провал: Смерть]
+
Кажется, Хакхён услышал скрежет зубов регрессора. Он прикусил губу и начал предпринимать попытки освободиться самостоятельно. Видимо он уже думал, что Ю Джунхёк не собирается ему помогать. Ю Джунхёк же сверлил взглядом окно сценария и одному лишь Господу Богу было известно, как оно ещё не растрескалось. Регрессор резко поднялся с колен и со всей своей яростью ударил кулаком по стене, но это не принесло никаких результатов. Наверное, Хакхён испугался. Он бил снова и снова, пока тихий голос не заставил его остановиться. Нет, не так… Почему он остановился, услышав этот страх? — Ю Джунхёк… Клянусь, я-я продолжу играть Инхо, но для начала я бы хотел… Хотя бы видеть, Ю Джунхёк. Мужчина сжал кулаки и снова обернулся к яркому окну системы. Он не хотел делать этого. Он, блять, не станет… Ли Хакхён слушал, как Ю Джунхёк избивал стену и пытался прийти в себя, но вздрагивал всякий раз, слыша громкие удары. Всё ли будет в порядке с Джунхёком после этого? Вряд ли он сказал что-то не то. Надо просто убедить этого парня снять путы и дальше он сможет действовать по ситуации. Вот только его тело отчего-то не слушалось. Ощущение, будто он только-только проснулся в шесть утра и кровать тянет его назад… Вот только он не спал. У его просто не было сил пошевелиться, а голова кружилась, как после американских горок. Странно. Может, эта слабость появилась из-за… Сценария? Паника отпустила его, теперь он просто пытался поговорить с Ю Джунхёком. Его мозги работали хуже, так что Хакхён мог надеяться только на этого чёртового регрессора, которого решил спасти. Вдруг, когда стена перестала сотрясаться под чужими ударами, в голову писателя пришла мысль. — Что за сценарий дали Бихёну? Он сказал… Что слишком торопился из-за того, что мы вышли за Занавес и не успел прочитать. Что там? На этот раз чужой удар был таким, что точно проломил бы обычную стену стандартного сеульского бетонного дома. Писатель мог услышать громкие шаги. Джунхёк был очень зол… Это пугало. Что же там за сценарий такой? Ли Хакхён почувствовал, как ноги стали неметь и попытался встать, но дымка в голове резко стала гуще и он вновь рухнул на пол. Он сжал губы, сдерживая стон боли, и вдруг почувствовал, как большие ладони Ю Джунхёка сжали его талию. В следующее мгновение он уже сидел на, казалось, кровати, а немного ниже был слышен голос регрессора. Низкий голос, в котором отчётливо была слышна злоба, зачитывал сценарий, стремительно бледнеющему Ли Хакхёну. Ю Джунхёк, который вновь стоял на коленях перед Инхо, сжимал одеяло рядом с бёдрами напуганного парня. Эффект возбуждения от сценария действительно работал. Ю Джунхёк не мог думать о чём-то, кроме того, как легко он сейчас может повалить это хрупкое тело на кровать. То, как соблазнительно выглядел связанный Ли Хакхён… Это и правда туманило разум. Вид Ли Хакхёна возбуждал. Конечно, Ю Джунхёк осознавал, что всё из-за наложенных на них эффектов, но это не отменяло того простого факта, что Ю Джунхёк хотел этого человека. Ли Хакхён неровно дышал и регрессор мог слышать биение его сердца. Пальцы на необутых ногах Хакхёна поджались. Он свёл колени, будто пытаясь отгородиться, но брюки только сильнее подчёркивали рельеф его бёдер и стройную талию. Парень весь как-то сжимался на глазах регрессора, пока слушал сценарий. Казалось, он и подумать не мог о том, что им дали именно такой сценарий. Ю Джунхёк видел, как он закусил губу и только сильнее стиснул зубы. В сценарии было ясно сказано, что они умрут, если не сделают этого… Но он не мог пугать этого парня ещё больше. Воздействие эффектов заставляло его видеть Ли Хакхёна таким привлекательным, или он просто впервые заметил это? Странно, но этот облик Чон Инхо был красивее, чем в прошлых раундах. — Я… Нет, я… Не хочу… — взволнованный голос Ли Хакхёна звучал не ровно и решительно, как во время других сценариев. Его дыхание участилось. Ему было страшно. Сейчас он, безвольный, стал жертвой гнева Созвездия-извращенца. Как и Ю Джунхёк, даже если ему не хотелось этого признавать. Регрессор сжал одеяло ощутимо сильнее, из-за чего Хакхён едва не подскочил на кровати. Ладони его были в паре сантиметров от тонких ног несчастного и всё, что мог сейчас сделать Джунхёк, это не двигаться. Он не хотел думать о том, как его ладонь полностью обхватывает… Не поддаваться влиянию сценария. Ю Джунхёк выругался. Сейчас ему нужно было смириться и взять ситуацию под контроль. Выхода не было. Он видел панику Хакхёна. Почему-то ему было немного легче осознавать, что перед ним сидит не тот Чон Инхо, которого он знал. Нет. Сейчас здесь трясётся от страха совершенно другой человек, который был полон решимости спасти незнакомых людей от таких чужды им сценариев. — Мы умрём если не выполним сценарий? — будто что-то могло измениться, если бы Ли Хакхён спросил. Писатель слышал тяжёлое дыхание Джунхёка. Он боялся и шелохнуться лишний раз, лишь бы избежать этого. Оттянуть момент… Раньше он никогда и не думал об интимных связях с кем-то. Для него это было естественно, вот и всё. Но сейчас… Неужели ему придётся отдать себя именно Ю Джунхёку? Это страшно. Он не хотел ощущать боль от его рук. Он не хотел делать этого… Вот только сценарий так не думал. Это же бесполезно. Ли Хакхён с удивлением почувствовал, что уже возбуждён. Ю Джунхёк посмотрел на таймер. [Время — 3:38:49] Он поднял взгляд на Хакхёна. Чёрная повязка на глазах раздражала, но в тоже время и радовала. Ему не пришлось бы видеть эти глаза… Он потянулся к чужому лицу. Блять. Ю Джунхёк резко встал. От неожиданности Ли Хакхён крупно вздрогнул, что не могло пройти мимо чужих глаз. Как ещё можно заставить это тело содрагаться? — Ю… Джунхёк?.. — голос дрожал от страха. Писатель склонил затуманенную голову. Он выглядел так беспомощно… Ю Джунхёк нервно выходнул. — Нам нужно это сделать. — твёрдо заявил регрессор. Ли Хакхён весь аж вскинулся и повернул к нему голову. — Нет… Я не смогу… Пожалуйста!.. — но писатель не имел здесь власти. Он лишь чувствовал, как чужие руки подхватили его под колени и плечи. Чувствовал, как его плавно подняли и испуганно сжался, когда его медленно уложили на кровать. Если бы Ли Хакхён знал, каких трудов Ю Джунхёку стоила сдержанность… Возможно, он был бы напуган ещё больше. Регрессор медленно дышал, не позволяя себе резких движений. Если он собирался переспать с Хакхёном… С этим напуганным, совершенно незнакомым парнем… Ему придётся проявить всю галантность, на которую он только мог быть способен. Ю Джунхёк действительно старался не пугать парня ещё больше. Почему-то подумалось, что этот Ли Хакхён может стать его единственным лучиком света в этой тёмной 41-ой регрессии… — П-подожди, Ю Джунхёк! — голова писателя вжалась в плечи. Он почти физически ощущал, как регрессор навис над ним. Пришлось закусить губу, чтобы не выдать позорного писка. Из-за сценария голова вообще не работала… Регрессор заметил на тумбе близ кровати две колбы. Судя по всему, одна из них служила афродизиаком, а другая… Он взглянул на чужие ноги, нервно сведённые вместе. — Всё хорошо, — зачем-то заверил он партнёра. В каком месте всё было хорошо? Ну, пока не ясно. Ю Джунхёк повертел в руках склянку с чем-то, что должно было помочь Ли Хакхёну почувствовать себя лучше. Он откупорил её и медленно обхватил плечи парня, приподнимая. Может ли этот человек помочь изломанному сердцу регрессора? Он не знал. Но был уверен, что всё ещё способен испытывать что-то помимо боли и гнева. — Пей, — почему это прозвучало мягче, чем он хотел? Он поднёс к чужим приоткрытым губам жидкость и понял, что оторвать от них взгляд всё труднее. Ли Хакхён смог только отвернуться, вызывая в партнёре секундную ярость, — Я не собираюсь причинять тебе боль. Это должно помочь. — Н-не надо… — на выдохе проронил писатель. Он боялся, ведь не имел ни контроля над ситуацией, ни возможности хоть как-то её исправить. Сейчас писатель Ли Хакхён был в полном подчинении Ю Джунхёка. Чертовски непредсказуемого и пугающего Ю Джунхёка из самого странного регресса. Ли Хакхён просто хотел слиться с кроватью, насколько это вообще было возможно… Где-то над ухом послышался медленный выдох. Он зол? Что он хочет сделать? Ю Джунхёк подавил рвение разомкнуть чужие губы самостоятельно. Он не хотел пользоваться слабостью ни в чём не провинившегося Ли Хакхёна. Достаточно и того, что регрессор чувствовал, как дрожь прошибала чужое тело. Ему стоило огромных усилий сдерживаться. Мужчина выдохнул, зажмурившись. Придётся действовать немного иначе. Он закинул ноги Ли Хакхёна на свои бёдра и приподнял того за талию. Сейчас Хакхён был полностью открыт для Джунхёка… Как много можно сделать в такой позе? Ю Джунхёк опрокинул в себя жидкость и медленно притянул к себе чужое лицо. Если Ли Хакхён не может успокоиться сам, то придётся помочь ему. Мужчина откинул склянку на пол и второй рукой удержал напуганного Хакхёна, прижимаясь к его губам в ожидании разрешения. Впрочем, эффект слабости и не позволил бы писателю уйти. Его губы раскрылись как-то сами собой, будто рефлекторно, открывая путь Джунхёку для поцелуя. Регрессор практически усадил на колени своего партнёра, не позволяя тому избежать поцелуя. Но, кажется, Ли Хакхён в целом… Не умел целоваться? Кто бы мог подумать. Отчего-то уголки его губ приподнялись. Ему не пришлось сильно стараться, чтобы парень проглотил то, что было раньше в колбе, вот только сейчас он трясся куда больше. Его приоткрытые губы блестели и Ю Джунхёк получал сильнейшее наслаждение от осознания того, что это его рук дело. — З-зачем?! — Хакхён неосознанно сжал ноги, но сделал хуже, неосознанно обхватив ими Джунхёка, пока пытался сделать хоть что-то, во избежание выполнения сценария. Ему было чертовски страшно осознавать происходящее. — Всё хорошо, — Ю Джунхёк прижался губами к чужой щеке, по которой из-под мокрой повязки покатилась одинокая слеза, — Не плачь. Пожалуйста… Я обещаю, всё будет хорошо. Ли Хакхён зажмурился лишь сильнее. Он не понимал, куда делся тот холодный и расчётливый персонаж? Где тот жестокий регрессор, отправивший Шин Ёсунг в прошлое? Неужели те клишированные слова персонажей о том, что в постели они нежны проникли и сюда? Ему было страшно от незнания. Он мог лишь тихо плакать, ведомый чужими действиями и желаниями. Но после того, как он выпил то, что дал ему партнёр… Стало и правда немного легче. Страх постепенно уступал желанию довериться опытным рукам регрессора. Не легче ли принять ситуацию, раз у них попросту нет выбора? Ю Джунхёк сжал Хакхёна в своих объятиях, не переставая поглаживать чужую спину. Ему необходимо было успокоить парня, прежде чем они могли бы начать. Ощущение чужого веса на собственных бёдрах было головокружительным, хотелось зайти дальше. Нежные слова давались ему с невообразимым трудом, но разве мог он позволить Хакхёну плакать? Да… Ю Джунхёк хотел заставить его кричать. Хотел, чтобы Ли Хакхён потерял голову. Хотел не дожидаться душевного равновесия партнёра и повалить его тонкое тело на простыни, зная, что тот и пискнуть в ответ не сможет. Хотел сорвать с него всё, кроме этой чёртовой рубашки. Хотелось дать понять всему Звёздному Потоку, что Ли Хакхён может принадлежать только ему. Но сейчас было слишком рано для этого. Очевидно, что для партнёра всё было ново. Он не мог просто по-звериному накинуться на него и… Постепенно Ли Хакхён перестал дрожать на его коленях. Ю Джунхёк чувствовал, как выравнивалось чужое дыхание. Чувствовал, каким горячим становился Хакхён под воздействием той бурды. Как чужая голова уткнулась в его плечо. Писатель постепенно расслаблялся. "Успокоился?" — В-всё в порядке… — повторил Хакхён, то, что говорил Ю Джунхёк. От стыда хотелось сквозь землю провалиться, но он просто отдал контроль регрессору. Он не мог нормально думать. Ю Джунхёк осторожно потянулся к связанным рукам Ли Хакхёна и распустил ткань. В условиях сказано, что он не мог освободить его, он он всё ещё мог сделать процесс комфортнее, завязав его руки спереди. Большая ладонь регрессора обхватила чужую шею. Он чувствовал учащённый пульс и притянул Хакхёна ещё ближе. Руки писателя покоились на его груди, сжимая ткань чёрной водолазки. "Маленький" Кисти Хакхёна были чертовски маленькими. Раньше он не замечал этого. Ю Джунхёк залез под рубашку парня, проводя по талии. Другой рукой лишь гладил партнёра по щеке, глубоко целуя. Ли Хакхён дрожал. Дрожал, но уже не от страха. Горячие прикосновения ощущались куда лучше, когда глаза были завязаны. Его целовали так, будто хотели съесть, но больше его это не пугало. Он лишь старался не испортить момент своей неопытностью. Ю Джунхёк коснулся необычно чувствительного участка поясницы и Ли Хакхён тихо простонал в чужие губы. Неизвестность больше не пугала. Но теперь, когда от незнакомого чувства наслаждения он поёрзал на чужих коленях… Пугал скорее внушительных размеров бугор, на котором буквально сидел Ли Хакхён. Он почувствовал, как пальцы Джунхёка вновь надавили на то место и разорвал поцелуй, тяжело дыша мужчине напротив в плечо. Вот только сразу после поцелуя он понял, что чужие губы прижимались к его шее и это заставило его вытянуться, прижаться к регрессору, схватиться за прочную портупею и негромко хныкнуть от смущения. Это всё было слишком странно, чтобы Ли Хакхён и дальше оставался в своём уме. Разве мог он когда-нибудь представить себе, что Ю Джунхёк усадит его на свои колени? Тот Ю Джунхёк из 41-ого раунда! Регрессор же только убедился в правильности неторопливой тактики. Звуки, что издавал этот человек… Он хотел услышать ещё. Хотел больше. Рука опустилась немного ниже, к брюкам, в то время, как вторая расстёгивала пуговицы. Первая, вторая… Тонкая шея писателя манила своей бледностью и Ю Джунхёк не стал сдерживать себя от желания прикоснуться к ней. Он хотел бы доставить ещё большее удовольствие партнёру, но не был так терпелив. Возможно, будь это обычная жизнь, без сценариев, он потратил бы куда больше времени на одни лишь прелюдии… Впрочем, с Ли Хакхёном нельзя грубо. Этот парень стонет на нём от одних лишь рук. Что же будет, если Ю Джунхёк попробует быть резче? Наверное, он перепугается куда больше, чем когда услышал условия сценария. Ю Джунхёк хмыкнул. У него есть ещё три часа, чтобы проверить абсолютно всё, что ему хочется. Регрессор выдохнул горячий воздух на влажную кожу, что под его губами приобрела новый оттенок. Он поднял чужие руки над головой парня и привязал к изголовью. Этот вид… Ли Хакхён весь вытянулся на кровати. Ноги, всё ещё перекинутые через бёрда Ю Джунхёка выглядели чертовски тонкими. Пожалуй, он способен обхватить эту ногу одной рукой без каких-то усилий. Регрессор стянул с себя чёрный плащ. Звук падающей на пол портупеи заставил Хакхёна мило вздрогнуть. Когда же он стащил с себя водолазку… Что помешало бы ему прижаться горячим телом к этой тонкой рубашке? Совершенно ничего. Он с самодовольной ухмылкой мог наблюдать за тем, как стремительно краснеют уши парня. Как писатель дрожит под ним, стоит только Ю Джунхёку немного задрать рубашку и едва коснуться пальцами до чужих сосков. — Ю Джунхёк! Ли Хакхён вытянулся сильнее, стоило почувствовать на своей груди эти большие ладони. Он слышал тяжелоё дыхание над ухом и ему пришлось закусить губу, чтобы не застонать в полный голос. Однако он не подумал, что у Джунхёка на этот счёт было иное мнение. Он вновь приблизился к чужим губам, прикусывая их в поцелуе. Эти действия вызывали у партнёра тихие постанывания. Джунхёк оставлял дорожку следов от самых губ и до ключиц, поглаживая чужую поясницу и пальцами поникая под чёрную ткань штанов, заставляя Ли Хакхёна со стоном выгнуться. "И правда журавль" Регрессор шумно выдохнул и прикусил ключицу. Его взгляд опускался всё ниже и ниже… К небольшому бугорку в области паха. Ниже – к бёдрам. Разве мог он игнорировать то, что так его манило? Он отпрянул и вновь сел на колени; позволил себе положить одну ногу на своё плечо. И правда… Странно тонкие лодыжки, которые теперь покрывались следами приятных укусов. — Джунхёк-а! Не надо. Слишком быстро… Джунхёк видел, как писатель запрокидывал голову назад и как полурасстёгнутая рубашка открывала слишком возбуждающие следы укусов, уже в темнеющие на светлом фоне… Он снова прикусил нежную кожу и подул. Ли Хакхён дрожал. Натурально трясся. А ведь регрессол знал множество иных зон, что могут доставить больше удовольствия. Ю Джунхёк поднял обе ноги и перекинул себе через плечо. Пришлось придержать их рукой, потому что разгорячённый Хакхён уже не был в состоянии мыслить ясно. — Джунхёк-а… Пожалуйста… — возможно, в жизни он был и храбрым, и упрямым, и мог ответить на любое действие Ю Джунхёка, но не сейчас. Сейчас он был Ли Хакхёном, который собирался выполнить этот странный сценарий с таким же странным Ю Джунхёком. Сейчас он, под влиянием возбудителя, практически терял голову от происходящего, но всё ещё боялся, — Не т-торопись. Ли Хакхён отвернулся и попытался спрятать лицо в руке. Но в итоге лишь открыл вид на покрасневшие уши и длинную шею. Ю Джунхёк молчал. Впрочем, писателю думалось, что тот уже израсходовал свой лимит слов на месяц, так что особо и не ждал ответа. Он просто надеялся, что… Что? Видимо, пока Хакхён пытался выровнять дыхание, его брюки уже успешно расстёгивали и теперь он ощущал, как легко оголяются его ноги. От неожиданности он резко втянул воздух и проскулил что-то вроде имени своего главного героя. С закрытыми глазами остальные чувства обостряются достаточно сильно, чтобы Ли Хакхён догадался до кое-какого факта… На нём не было нижнего белья! — Джунхёк-а… Ли Хакхён ощущал горячую кожу груди и рук регрессора. Большие ладони поглаживали его бёдра с какой-то манией, а зубы то и дело оставляли следы около стоп. Вдруг он почувствовал, как к его уже стоявшему колом члену прикоснулись и тут он от протяжённость стона воздержаться не смог. — Джунхёк-а! Новое чувство накрыло Хакхёна волной удовольствия. Ю Джунхёк умело контролировал его тело и не думал останавливаться ни на секунду. У парня крышу сносило от происходящего. Ю Джунхёк же тихо хмыкнул на то, как извивался под ним партнёр. Видно, что для Ли Хакхёна это первый раз и чувство дрожащих ног, прижатых к его телу, заставляло его помедлить с основной частью вечера. Он неторопливо заставлял партнёра плакать от удовольствия. Когда Ли Хакхён перестал сдерживать стоны, Джунхёк выдохнул куда-то вверх, шумно расстёгивая ширинку. Член уже болел от тесноты и теперь стоял, как по команде. Наверное, если бы Хакхён мог видеть, то непременно испугался бы за сохранность своего тела. Впрочем, он и испугался. Громко пискнул, стоило Ю Джунхёку протиснуться меж ляжек писателя и вновь горячо выдохнуть, глядя на то, как он исчезает в этом тепле. Что ж, пожалуй, раньше он жутко недооценивал Ли Хакхёна. Писатель, отвернувшись, выпрямился, как мог. Это очень странное чувство Внутренняя сторона бёдер словно горела, пока Ю Джунхёк резко толкался, словно уже брал его. Писатель громко простонал, стоило чужому члену вновь заскользить по его собственному. Господи, это всё из-за зелья? Ли Хакхёну хотелось большего… Но сейчас он мог лишь запрокинуть голову и, закусив губу, жалостливо скулить в этой странно приятной позе. Безусловно, столь яркая реакция потешила эго регрессора. Это заставило его ухмыльнуться и потянуться рукой немного ниже. Пальцы водили по кольцу мышц, вызывая резкий стон у писателя. Ю Джунхёку пришлось отпустить чужие ноги, чтобы взять смазку с тумбочки. Впрочем, чужие ноги вновь оказались на его бёдрах и теперь он мог без проблем обхватить одну своей рукой. Слишком маленький… Разве тело Чон Инхо всегда было таким? Эта чёртова рубашка делала Хакхёна безумно миниатюрным. Ощущение, будто одно неверное движение и по его коже пойдут трещины, как по фарфору. Впрочем, его всё устраивало. — Что это? — услышал звук стекла Ли Хакхён, когда парень откупорил склянку. — То, что понадобится нам. В больших количествах. Ли Хакхён дёрнулся, стоило прохладному гелю коснуться его кожи. Что ж, Ю Джунхёк смазки и правда не жалел. — Эй… — Ли Хакхён вдохнул, попытавшись собрать мысли в кучку, — Постой, я раньше никогда… — Расслабься. Я всё сделаю. Регрессор неспешно протолкнул первый палец. Выражение его лица, что всю 41-ую регрессию оставалось каменным, сейчас приобретало довольный вид. Возможно, всё из-за сценария. А может, дело в том, что теперь у него есть компаньон, которого он хотел бы защитить… По-настоящему. Вероятно, эффекты сценария работали на славу, ведь уже скоро Ю Джунхёк мог без задней мысли вставить ещё один палец. Ли Хакхён дрожал от любого его движения, извивался, когда он касался простаты и неумело пытался не позволить стонам сорваться с губ. Это заводило… Нет, сегодня этот парень не сможет молчать. Ю Джунхёк, уверившись в возможности, осторожно вставил второй палец. Растягивать писателя приходилось медленно, что просто сносило крышу регрессору. Он, ощущая этот жар, хотел вставить нечто иное как можно скорее. Он сжал губы и вновь навис над Ли Хакхёном, чтобы поцеловать. Отвлечь его от возможной боли и неприятных ощущений. Мозг блондина приказал долго жить ещё на первом пальце. А когда же его утянули в долгий поцелуй… Сдерживать тихие стоны он больше не мог. Он был готов потерпеть неудобства, чтобы дойти до самого конца. Третий палец он чувствовал так же ярко, как и предыдущие два. В какой-то момент Ю Джунхёк увидел, как Хакхён вновь вытянулся и… — Джунхёк!.. Господи, этот стон хотелось слышать вечно. Писатель тяжело дышал от возбуждения. Ему было чертовски хорошо и Ю Джунхёк был намерен продолжать в том же духе. Ему повезло найти простату так быстро и теперь он задевал её постоянно, слушая новые звучания своего имени. Он хотел целовать Ли Хакхёна больше, хотел изрисовать его укусами, хотел сделать больше… И он делал. Эта свобода дурманила разум и он пользовался этой вседозволенностью. Ли Хакхён за этим и не отреагировал, когда вошёл последний для него палец. Он выпрямился и вытер руку об одеяло только тогда, когда оказался уверен в том, что Хакхён готов. Писатель безвольной куклой лежал перед ним, такой манящий и красивый в своей неуверенности. — Я вхожу. Расслабься, всё будет хорошо. Впрочем, сейчас Хакхён всем своим видом словно давал зелёный свет регрессору. Ю Джунхёк приподнял чужое тело за талию и старался действовать медленно. Он сам запрокинул голову и сквозь зубы выдыхал в потолок, силясь сдерживаться от резких движений, пока Ли Хакхён совершенно открыто стонал. Громко. Ю Джунхёку нравился его голос. Нравилось, как он звал его по имени. Нравилось то, как Ли Хакхёна выгибало, когда мужчина начинал толкаться, с каждым разом входя всё глубже. Как он позволял обнимать себя и целовать. Ю Джунхёк снова приник к чужой шее, прижимая это хрупкое тело к себе и выбивая из него чрезвычайно громкие стоны. С каждым новым толчком Ли Хакхён, видимо, терял способность здраво мыслить. И Ю Джунхёку это нравилось. Нравился этот срывающийся от удовольствия голос. Нравилось это тонкое тело, что так хорошо принимало его немаленькие размеры, нравилось то, как прекрасен сейчас был Ли Хакхён. Нравилось, что Ли Хакхён нашёл его... Он вколачивался в партнёра, пока тот не сорвал голос окончательно. Пока таймер не пропищал об окончании и окно сценария заменилось. Пока не понял, что вышел из Ли Хакхёна слишком резко, что кончил не один. Что Ли Хакхён плакал, но ни сколько не от боли. Ю Джунхёк собирался с силами, водя губами по чужой шее и лишь потом додумался лечь рядом. Освободить, снять повязку и поцелуями стереть слёзы. Он позволил обнять себя этим слабым и трясущимся рукам. — Я... — Ли Хакхён буквально хрипел. В нём абсолютно не было сил, но был жгучий стыд и желание потеряться. Он прятал лицо в чужой груди и не осознавал, что держался за регрессора. — Всё хорошо. Я обещаю, всё будет хорошо. Ю Джунхёк поцеловал чужую макушку и мягко погладил спину Ли Хакхёна. Теперь к него есть компаньон. Человек, ради которого он пройдёт ещё 41 регрессию... Или остановит эти самые регрессии, чтобы не упустить Ли Хакхёна в 42-ом раунде. Он, отошедший от слабости и эмоций после оргазма, внимательно смотрел на окна с сообщениями и укрывал Хакхёна одеялом. Дальше будет нечто трудное, но он хотел, чтобы писатель отдохнул. Он не потеряет Ли Хакхёна.