вестник смерти

День близился к вечеру, когда в дверь кабинета постучали. Стук никогда не пугал Энтони, ему не было смысла бояться чего-то в своём надёжном убежище. Однако этот стук заставил сердце прекратить на миг свою работу. Дело было в том, что обычные его рабочие и наёмники очень редко заходят сюда, а если такое случается, то сначала они говорят охранникам у двери зачем пожаловали, и только после того, как охранники одобрят цель визита и зайдут в кабинет, чтобы убедиться, что Эну удобно принять посетителя, тогда уже гостя можно запускать. Но такая политика была установлена не так давно. В последние пару недель произошли не очень приятные события, заставившие принять Эна такие меры не только ради своей безопасности, но и ради сохранения своей империи. И если в дверь стучит не охранник, то это значит, что вся оставшаяся защита пала вместе с последним гарнизоном в виде личных телохранителей у кабинета. Из лихорадочных мыслей Энтони выдернул звук поворачивающейся ручки. И только когда нога в тяжёлом армейском ботинке ступила за порог, Эн понял, что скорее всего до завтра ему не дожить. Скэриэл Лоу вошёл в кабинет так, словно весь мир должен был лечь ему в ноги к ужину. И Энтони не сомневался, что этот парень приложит все усилия, чтобы это случилось: для начала Лоу уничтожит всё, что так бережно и старательно создавал Эн, иначе быть не могло. Вообще, по-хорошему, Скэриэл должен был быть уже как несколько недель мёртвым. Свидетелей не было, но кто-то утверждал, что Лоу действительно пытались убить, однако тот выжил, обдурив саму смерть. Этот гадёныш выкарабкался, да ещё и успел каким-то образом убить многих людей Эна. Каким образом тот сумел сбежать с ножом в груди оставалось непонятным. Скорее всего, ему помогли Адам и его щенок Кэмерон. Впрочем, вся их шайка на мушке у Эна, и если он переживёт эту ночь, им не жить. — Хорошая погодка сегодня, не замечаете? — вальяжно пройдясь до стола, протянул Скэриэл. Дверь медленно захлопнулась за ним, и этот звук казался началом чего-то, что, вероятно, содержит в себе много пыток и страданий. Кабинет был для этого специально обустроен, но не предполагалось, что однажды в нем будут убивать хозяина. Возможно, он даже использует излюбленный способ расправы Эна — утопление в ведре воды. Тихо, чисто и практично. Так и хотелось спросить, где у этого черта спрятан пистолет, потому что кобуры на поясе не было видно, а карманы по всей видимости были пустые. Или Скэриэл предпочитает другое оружие для убийства? — Цель визита? — стараясь сохранять внешнее спокойствие, говорит Энтони. Хотя скрывать эмоции нет смысла, этот чёрт скорее всего уже насквозь увидел и все его пороки, и даже то, что Эн ел на завтрак. Всё-таки два года работы не прошли бесследно, тем более Скэриэл был правой рукой Эна. За это время Лоу собрал достаточно информации, чтобы уничтожить всё парой фраз. — О, какое это имеет отношение к погоде? Вы видели это безоблачное небо, это яркое солнце? Просто не день, а сказка. Разве вам не нравится хорошая погода? Мне вот нравится… — начал болтать Лоу, видимо, чтобы растянуть удовольствие от мучений. Лучше пусть сразу говорит, зачем пришёл — Цель визита? — делая упор на каждое слово, произнёс Эн. — А разве ваш сотрудник года не может зайти повидать своего любимого начальника? — ухмыляясь, произнёс Скэриэл. Он с довольной мордой уселся в кресло напротив Энтони, закинув ногу на ногу. Эн уже давно выяснил, что в таких моментах лучше просто дать Лоу желаемое, иначе он вынесет всем мозги, причём во всех смыслах. Только вот до этого универсальное «просто дать желаемое» не работало сейчас, когда желаемым была смерть Эна. — Скэриэл, мы оба знаем, что ты не врываешься ко мне, чтобы просто поболтать о погоде. Либо говори зачем пришёл, либо проваливай, — Энтони честно пытался придать голосу твёрдость, но напускное спокойствие не сочеталось с дрожащими руками и бегающим взглядом. — А если не скажу? — не прерывая зрительного контакта произнёс Скэриэл. Лоу всегда смотрел собеседнику в глаза и подолгу не отводил взгляд, словно так он мог видеть человека насквозь. Со временем эта привычка начала нервировать не только Эна, но и его подчинённых. — На такой случай у меня в кармане припасен пистолет. Специально для тебя заряжал, — это не совсем ложь, пистолет и впрямь был в кармане, только вот Энтони не был уверен, что успеет до него дотянуться прежде, чем Скэриэл его убьёт. А может, он просто боялся, что не сможет использовать оружие против Лоу. — Какое совпадение! У меня тоже есть пистолет! Можем опробовать и узнать чья пушка круче, — если бы Энтони не знал, что Скэриэл отличный актёр, то мог бы поверить выражению искреннего счастья на его лице. Но Эн знал, что Лоу вполне мог с таким же счастливым лицом насрать кому-нибудь под дверь, так что маневр не удался. А ещё только что выяснилось, что Скэриэл всё-таки вооружён. Только вот оружия не было видно. Нет, Лоу, конечно, мог засунуть ствол в задницу, но вряд ли он сделал бы это перед тем, как прийти в место, где не выжить без пистолета в руке. Как минимум потому что придётся снимать штаны, а это может стоить драгоценных секунд. Заметив бегающий взгляд Энтони, ухмылка Скэриэла стала ещё больше. Такими темпами можно получить судорогу или сломать лицо. В случае с этим засранцем Эн предпочёл бы второе. — Что, не понимаете, где оружие? — либо все мысли были сейчас у Энтони на лице, либо этот псих всё-таки экстрасенс. Как минимум, карт таро поблизости видно не было, что немного успокаивало душу. Хотя раз уж его задний проход не занят пистолетом, как раз туда он мог засунуть колоду. — Было бы невежливо сказать о наличии оружия, но не дать подтверждения словам. В таком случае, это можно посчитать за блеф, — Энтони казалось, что его попытки сохранять спокойствие выглядят очень смешно. Словно он пришёл в цирк, но перепутал входы и теперь вынужден играть клоуна перед единственным зрителем. — Не так быстро, никто не выкладывает все карты в начале игры. В таком случае, это можно посчитать за поражение, — ответил Скэриэл. Он уже открыто дразнил Эна, пытаясь вызвать реакцию, но когда ты много лет строишь криминальную империю, сотрясая Запретные земли и орудуя жестокими методами достижения цели, в том числе и манипуляцией, то учишься держать лицо в любой момент. И, вероятно, Скэриэл только что намекнул, что колода у него всё-таки при себе. Оставалось надеяться, что этот псих не начнёт метать карты как сюрикены. — Скэриэл, прекращай. Я понятия не имею, что тебе нужно. — откровенная ложь. Они оба знали, чем это закончится. Знали, но предпочли растянуть пытку. И если для Скэриэла это было извращенным развлечением, то зачем это нужно было Энтони? Продлить никчёмное существование? Насладиться последними минутами жизни? До этого из хорошего у Эна было только зарабатывание денег и славы любыми способами — ощущение собственной важности от тяжёлого кошелька. Он все силы и ресурсы тратил на постройку своей империи, а сейчас вынужден сидеть в слишком душном кабинете со своим будущим убийцей. Так чем тут можно наслаждаться? Может, компанией несущего смерть чёрта, который к тому же грабил его состояние? Скэриэл знал, что Энтони врёт. Конец логичен как дважды два четыре. Исход был ясен ещё тогда, когда Лоу пришёл в этот кабинет, заявив, что может работать на Энтони. Приняв его на должность наемного переносчика, Эн подписал себе смертный приговор, получил свою чёрную метку. — Ты не знаешь или не хочешь знать? Как долго ты сможешь танцевать вокруг истины? — в какой-то момент Скэриэл перешёл на неформальное обращение, словно они сбежали с шумной тусовки покурить на улицу, но концом этой душевной беседы будет смерть Эна. Лоу мог бы для драматичности вставить сигарету в рот трупа — это в его духе. — Ни для кого не секрет, что между нами особые отношения. Личные тёрки. Глупые драмы. Мы оба неплохо прикрываемся работой, и в глазах непросвященных это выглядит, как обычное недовольство работника своим положением, но тебе чётко видно, причина не в этом. — продолжал Скэриэл. Его ухмылка медленно сходила с лица, тон с каждым словом плавно ужесточался. — Дело не в моей зарплате и не в должности. Ты осознаешь, что источник проблемы — наши личные взаимоотношения. Конфликт личностей и характеров. Конфликт эмоций. В груди Энтони растекался холод страха, сковывая все тело. Казалось, при выдохе должен пойти пар. Скэриэл точно мог видеть людей насквозь, иначе откуда он узнал, что при каждом его появлении пульс Эна учащался, и причиной был не только страх вперемешку с ненавистью. На морде Скэриэла блеснула победная улыбка, как будто он только что выиграл в особо трудном споре. Это был удар ниже пояса. Энтони считал, его извращённую симпатию к Лоу неплохо скрывают ненависть и отвращение, но по всей видимости в его броне нашлось уязвимое место. И Скэриэл, как ядовитый газ, проник прямо в душу Энтони, отравляя её изнутри, разрушая все по кусочкам. Кирпичик за кирпичиком. Эн молчал. Отчасти потому что сказать было нечего, отчасти из-за голоса, который отказывался подчиняться. Как будто Лоу своей речью перекрыл путь к воздуху и голосовым связкам. Скэриэл же, наоборот, пользовался даром красноречия вовсю, с каждым словом загоняя Энтони в тупик, словно хотел раздавить так сильно, чтобы на обоях остался след от остатков души Эна. Если от него вообще что-то останется. — Я уверен, ты уже сто раз пожалел, что сделал меня своей правой рукой. Ты не знал, что слишком глуп и труслив, чтобы в случае чего отрубить заражённую конечность. Ты так жалок сейчас. Вспоминая себя пару дней назад, отдающего приказы и ведущего себя, как главное дерьмо Запретных земель, Энтони не может сопоставить того Эна с тем идиотом, который сидит сейчас за столом. То ли жизнь так круто свернула не туда, то ли это присутствие Лоу влияло на него. Не каждый же день тебя навещают живые трупы. В конце концов по планам Эна Скэриэл должен быть уже мёртв, а из его черепа сделан уродливый горшок для цветка. — Как долго ты сможешь врать прямо в лицо? Убивать со спины? — Скэриэл изменил позу, убрал ногу на пол и, наклонившись вперёд, положил руки на колени, вне зоны видимости Энтони. Это определённо был вызов. Эн не был трусом. Он не был трусом в юношестве, когда шатался с самыми отчаянными ублюдками Запретных земель, он не был трусом, когда заставлял людей убивать для него и убивал сам, он не был трусом, когда строил свое наследие на костях и наркотиках, и он не был трусом сегодня. Ему хватит сил удержать взгляд. Его хотят унизить — нож лучше встретить грудью. Он должен видеть лицо того, кто посмеет его убить, чтобы в аду попросить котёл рядом с этим засранцем. Это было жестоко. Если бы Скэриэл просто привязал его к стулу и медленно снимал скальп, было бы менее больно и чуть более терпимо, нежели давить психологически. Но и Эн пока ещё не превратился в ветошь. Он повстречал много манипуляторов на своём пути, правда, Скэриэл был первым, кого он подпустил достаточно близко. — Набираешься сил перед ударом? Зачем тянешь труп за волосы? — наконец отозвался Энтони. Эти игры уже начинали надоедать. — Какой удар, Эни, ты о чем? — от этой формы имени передернуло. В любой другой момент за такой базар Лоу бы уже лежал без головы в мусорном баке. — Я ведь пришёл сказать кое-что важное, — продолжал Скэриэл. Видимо, решил напомнить какой сегодня день, чтобы Энтони знал дату своей смерти. — Это уже нелепо, — начал Эн, но закончить ему не дали. — Ты мне нравишься. — перебил Скэриэл. Слова прозвучали как гром среди ясного неба. В груди Энтони что-то ёкнуло, а стук сердца так сильно отдавался в ушах, что его можно было услышать из любого угла комнаты. Эн строил бесконечное количество теорий, планов действия и отступления, но не смог предугадать поведение Лоу. Внезапное признание в симпатии ошеломило не самим фактом существования, а обстановкой, в которой оно было произнесено. Тонкий лучик надежды пробился через толстый купол отчаяния, дал возможность вздохнуть чуть смелее. Когда ты имеешь дело со Скэриэлом Лоу, никогда нельзя быть уверенным: этот подонок врал не только другим, но и себе. Тем более он отлично использовал свой дар убеждения на всех, кто под руку подвернется. — Хватит нести чушь: стреляй или проваливай. — ответил Эн. Вероятность, что Скэриэл блефует, была равна девяносто девяти процентам. Однако этот один процент, который хотелось оберегать и лелеять, мог сыграть плохую шутку с Энтони. Из-за этого процента Эн продолжал давать задания Скэриэлу и верить его словам. Этот процент был самым слабым местом в душе Энтони. — Я не вру, — с искренностью в голосе сказал Лоу, — Разве я ошибся, предположив, что мои чувства взаимны? — тихо закончил он. В глазах Скэриэла было столько тоски и разочарования, что на миг его даже стало жалко. Но Лоу все ещё был подонком из тех, кто рождается с ядом лжи на губах, и маской на лице. Энтони вглядывался в глаза Скэриэла в надежде увидеть проблеск коварства, но не видел ничего, кроме печали. — Это невозможно, — произнёс Энтони. Даже если Лоу не врёт, даже если его чувства взаимны, они не могут быть вместе по огромному ряду причин: положение, характеры, разница в возрасте. Список слишком длинный. Скэриэл сник. Он и впрямь выглядел разбитым, и от этого создавалось впечатление, что Лоу стал меньше в размерах. — Даже один поцелуй? — прошептал Скэриэл. Да, даже один поцелуй невозможен. Невозможно существование самого Лоу, он — ошибка природы и его непутевой матери, ошибка системы, вирус в программе, слепая зона в камере. Он не должен здесь сидеть и играть роль страдающего от любви парня. Только что-то в образе Скэриэла не отпускало Энтони: неуловимая деталь, заставляющая верить Лоу и дающая надежду, что это правда. И эта деталь повлияла на ответ Энтони. Он хотел сказать «проваливай», хотел кинуть в Лоу подстаканником, задушить его. Но Энтони произнёс: — Один. Только один. Если бы Энтони не потерял бдительности и стальную хватку, если бы он не повёлся на этот театр одного актёра — заметил бы пистолет в ботинке, который Скэриэл вытащил, поменяв позу. Он бы услышал взвод курка, если бы не был так занят своим учащенным сердцебиением. Слишком много если бы, которые уже не смогут повлиять на исход. Скэриэл привстал, перегнувшись через стол, опираясь на одну руку. Ладонь свободной руки положил Энтони на плечо, не отводя взгляда от глаз, и, решив не тянуть, решительно поцеловал в губы. Скэриэл был на вкус как кровь, сигареты и ложь. Как разочарование. Именно в этот момент Эн понял, что облажался. Каждый раз, подпуская Лоу к себе, он обжигался. На этот раз он сгорел до тла, предварительно отравившись едким дымом. Энтони хотел бы насладиться этой горечью ещё немного, но ему не дали. Глоток воздуха перед смертью оказался ядовитым газом. Висок охладило дуло пистолета, а осознание нахлынуло с такой силой, что могло бы сбить с ног, если бы Энтони не сидел. Всё должно было закончится так: никакого благородства, только возмездие и ненависть — чистая, взаимная ненависть. Энтони был рад, что Скэриэл испытывал к нему отвращение. Злость лучше, чем ничего. — Я лжец, тварь и исчадие ада. Пистолет был в ботинке. Ты ничтожество и никогда не заслуживал жизни, но я хуже. Ты был слишком глуп, чтобы понять это раньше. Увидимся в аду. — произнёс Скэриэл ему в губы и нажал на спусковой крючок. В голове Энтони не было ничего, кроме одной последней мысли и одной смертельной пули. «Мы оба знали».

***

Скэриэл непринуждённой походкой вышел из здания, стараясь не показывать своим видом, что он только что убил одного из самых жирных подонков Запретных земель. День определённо удался, и даже поцелуй со старым идиотом не испортил его. Во рту все еще был отвратительный вкус последнего вздоха Эна, а на пальцах капли крови. Сплюнув в сторону, Скэриэл вынул телефон из кармана и открыл планы на год, вычёркивая из списка пункт «убийство Мистера‐Тони-Без-Мозгов». Люди Скэриэла должны были убрать охрану и тихо уйти, прежде чем приедет подкрепление. Таким образом, риск потерять своих минимален. В крайнем случае, они схватят только одного — самого Скэриэла Лоу. Он был почти уверен, что слух о его внезапном воскрешении пробежался среди всех шавок Эна, но всё-таки увидеть удивление, страх, а после ненависть на лицах врагов было бы приятно. Настанет день, и они все пожалеют о том, что посмели произносить его имя. Эн уже пожалел. Экран телефона загорелся, уведомляя о новом сообщении от Джерома. Если всё прошло гладко, он должен быть в безопасности. Решив не утруждать себя написанием сообщения, Скэриэл просто позвонил. Трубку взяли сразу. — Как ты? — стандартный вопрос, который нёс в себе много смыслов. «Как ты себя чувствуешь?», «Как все прошло?», «Ты в порядке?», «Где ты? Почему молчишь?» и так далее. Лоу слишком устал, чтобы беспокоится о ком-то, кроме себя. — В порядке. Дома что-то нужно? — Скэриэл мог через телефон услышать разочарование Джерома, хотя тот уже должен был привыкнуть к ужасному характеру Лоу. — Купи хлеб и возвращайся скорее, — выдохнул Джером и повесил трубку. Скэриэл не понимал, почему его продолжали ждать дома, прощать из раза в раз, заботиться о нем, не получая взамен почти ничего. Скэриэл ужасен, его поступки отвратительны, он готов идти по головам ради цели, даже если цель кошмарна. Он не заслуживает любви, не заслуживает жизни, не заслуживает тех, кто его окружает. Чем он отличается от самых отпетых подонков? Тем, что стал хуже, чем они? Пробил дно? Как он смеет говорить о справедливости, если убивал невинных? Как он может лечить других от душевных ран, если сам — сплошная боль? Эти мысли роились у него в голове постоянно, не давали спать ночью, не давали жить днем. Отвлечься можно было только учёбой или работой. Это была одна из причин, по которой он так усердно готовился к поступлению в Академию Святых и Великих. От успехов в учёбе зависело будущее Скэриэла, Готье, и Джерома. Он не мог подвести их, но ещё больше он боялся подвести себя. Боялся настолько, что подводил всех и сразу. Теперь одна из его главных проблем мертва. Должно полегчать, но осознание содеянного не позволяло радости прорваться. Скэриэл Лоу поступил так, как поступал всегда: убил человека и продолжил жить, как ни в чём не бывало. Но на самом деле он помнит всех своих жертв. Они тяжким грузом лежат на его плечах, периодически напоминая о себе, всплывая в памяти и преследуя его в обыденности. Скэриэл думал, что если продолжит в таком духе, то определённо сойдет с ума. У него и так уже развилась паранойя, он срывался на всех, кто попадался на пути. Он псих, которому светит только белая комната с мягкими стенами, но её может заменить гроб. Хотя Скэриэл сомневался, что его вообще будут хоронить. Скорее избавятся трупа, выкинув тело в ближайшую помойку. Такой конец он заслуживает, в итоге вернувшись в место, где его нашли. Круг замкнётся. Мысли слишком обременяли существование Лоу, тянувшись за ним, куда бы он не пошёл. Но с плохими мыслями хороший хлеб не купишь, так что Скэриэл отбросил все раздумья и зашёл в магазин. Об этом он подумает потом.