Прежде всего

      Брат, — позвал Чосо, — иди сюда. Давай обнимемся? Дрова слишком мокрые, чтобы разжечь огонь.       Юджи не шелохнулся, его дрожащая фигура виднелась под тряпками, которые он называл одеялом. Разобранная младшим братом картонная коробка не укрылась от капель дождя и поэтому намокла, но это не помешало Юджи лечь на нее. Должно быть, это еще более неудобно, чем лежать на грубом бетоне: впитавшаяся в картонную коробку влага просочилась сквозь некогда сухую одежду, а ее запах стал затхлым и старым.       Хотя Чосо не возражал, чтобы самому лежать на нем — ведь комфорт в нынешнее время был роскошью —Юджи был совсем другим. Его брат был болезненным человеком, способным заболеть, несмотря на свою суровую личность. Не говоря уже о том, что он все еще восстанавливался после ранений, полученных от самого Чосо и других проклятий, с которыми он боролся. Юджи был крепок, но его можно было сломать. Если он заболеет одновременно с еще не зажившими ранами, это помешает его выздоровлению. Поскольку Чосо обещал искупить свою вину, он не мог этого допустить. Поэтому он сказал то, что сказал.       –Братик, иди сюда. Давай обнимемся, дрова слишком мокрые, чтоб разжечь костёр…       Но Юджи проигнорировал его.       Брат, возможно, притворялся что спит, но Чосо слышал и чувствовал, как течет его кровь, как неровно он дышит, как иногда всхлипывает без слез.       Его брови тут же нахмурились, а в тоне послышалось беспокойство. –Брат? Ты в порядке?       Юджи зашевелился на своей импровизированной кровати, плотнее натягивая на себя «одеяло» — …не твой брат.       О, но он был. К сожалению, проклятие, которое наложил на Юджи несчастный Норитоши Камо, еще не рассеялось. Юджи продолжал отрицать их братство, их общие воспоминания и чувства. Сердце Чосо щемило от боли, но он все понимал. Несмотря на то, что Юджи упорно отрицал это, нельзя было отменить тот факт, что люди и проклятья были разными. Юджи все ещё был одним из них, даже будучи человеком, поэтому Чосо даст ему время понять и осознать их связь, и, как порядочный старший брат, Чосо будет рядом с Юджи на каждом шагу.       –Я буду продолжать называть тебя братом снова и снова, даже если ты скажешь иначе, Юджи, — мягко напомнил ему Чосо, — потому что это правда, мы братья.       Юджи хмыкнул, но больше ничего не сказал. Его всё ещё била дрожь.       Его бедный, холодный брат не должен испытывать дискомфорта в присутствии Чосо.       Вздохнув, Чосо встал со своего места в углу полуразрушенного здания, которое они временно использовали в качестве базы, и медленными шагами подошел к младшему мальчику, осторожно, чтобы не спугнуть его, но достаточно уверенно, чтобы продемонстрировать уверенность — обещание, что Чосо всегда будет опорой Юджи отныне и до скончания времен.       –Если ты не можешь прийти, тогда я приду к тебе, — сказал Чосо, а затем присел рядом с Юджи, протягивая руку, — позволь мне устроить тебя поудобнее, Юджи. Я не хочу, чтобы ты страдал в тишине.       Возможно, почувствовав приближение руки, Юджи вздрогнул и отступил в сторону, сохраняя между Чосо и собой небольшое расстояние.       –Я в порядке, — жалобно пробормотал Юджи, — Это просто…–дрожащий выдох. –…небольшая простуда — ничего такого, с чем бы я не справился.       Если его присутствия было недостаточно, значит, Чосо что-то делает не так.       Он убрал руку и на этот раз громко вздохнул. Вздох не должен был обескуражить Юджи, но его брат снова вздрогнул, что укрепило подозрения Чосо.       –Тебе не по себе не от холода, а от моего присутствия, — заключил Чосо. –Я понимаю твои опасения, брат. Прошла всего неделя. То, что ты принял за незнакомца, напало на тебя без всякой жалости и собиралось покончить с тобой навсегда, а теперь этот незнакомец утверждает, что он кто-то дорогой для тебя. Ты, должно быть, считаешь меня сумасшедшим.       Юджи свернулся калачиком, не желая обращать внимания на его слова. Поза эмбриона не помогла унять дрожь, но она могла помочь Юджи почувствовать себя в безопасности, не нуждаясь в чужом источнике тепла. Его брат всегда любил общаться с людьми, вести долгие разговоры, не давая им завянуть и заскучать. Одиночество, которое он ощущал, должно быть, было в новинку…       Или, возможно…       –Я не хотел тебя пугать, — продолжил Чосо после некоторого молчания, — единственное, что я хочу, — чтобы ты вспомнил.       –Чувак, — начал Юджи с раздражением, — что тут вспоминать? Я никогда не встречал тебя раньше, и у меня точно нет брата. Возможно, ты такой же, как Тодо; смею сказать, бредишь.       На этот раз Чосо не смог удержаться от того, чтобы не нахмуриться. Он не бредил. С того самого момента, как он почувствовал, что жизненные силы Юджи иссякают, он знал, что они связаны. Эти воспоминания не могут быть ложными. Их братство, их отношения друг с другом не могут быть ложными. Не может быть.       –Ты мой младший брат…       –Нет! –воскликнул Юджи. –Перестань меня так называть! То, что… То, что твои братья мертвы, не значит, что ты можешь проецировать на меня заблуждения старшего брата! Мне это не нужно, и ты мне не нужен! Если ты не можешь с этим смириться, то просто уходи!       Юджи выходил из себя. На самом деле, он не хотел произносить эти обидные слова. Его младший брат всегда старался никого не обижать, особенно своих братьев. И хотя его поведение было непривычным, странным и совсем не похожим на поведение Юджи, Чосо не стал бы на него обижаться. Все они были обмануты одним и тем же человеком. Если их разделит обман, это лишь подтвердит правоту слов Юджи — что они вовсе не братья.       Чосо отрицал это, хотя никогда прежде не отрицал слов Юджи. Он отрицал это так, как никогда не отрицал ничего в своей жизни.       Он открыл рот, чтобы ответить, заверить Юджи, что никогда не уйдет, не бросит, и не повторит свою ошибку. Он не будет ждать, пока Юджи будет еле дышать, избитый, на грани смерти, чтобы посвятить себя ему. Отныне он не позволит сожалениям руководить его жизнью. Вот почему для Юджи Чосо…       –Ты плачешь.       Поток его мыслей резко прервался.       Как некрасиво.       Чосо вытер слезы тыльной стороной ладони. –Прости меня, брат. Проявить слабость перед тобой… это недопустимо.       –Я уже сказал…       Чосо замер, ожидая повторения фразы Юджи. В уголках его глаз собралось еще больше слез, и только Юджи смог это заметить. Конечно, если не считать проклятий, у них была только компания друг друга.       –…ты очень настойчив, да?       Чосо? Это был комплимент? Замечание?       Старший медленно кивнул, не понимая, что Юджи имеет в виду. (Он никогда не должен быть неуверенным, когда дело касается его братьев! Как старший, он должен идти впереди и избавляться от неопределенности, чтобы его братья могли следовать за ним без сомнений.)       Юджи встал, оставив сухой отпечаток на картоне, на котором лежал, — его одежда впитала большую часть влаги. Теперь он едва заметно дрожал, видимо, пытаясь показать себя храбрецом. Из них двоих первым сломался Чосо.       Юджи подобрал «одеяло» и перекинул его через плечо, после чего сложил коробку и положил ее по диагонали к стене здания. Вернувшись к месту, где все еще сидел Чосо, он хмыкнул.       –В таком положении ты замерзнешь, — сказал Юджи. –Давай отойдем в угол. Компактное пространство лучше сохраняет тепло.       Моргнув, Чосо решил, что сейчас самое время действовать медленно. –Я… я не совсем понимаю…       –О, ради всего святого! — Рука ухватилась за шарф Чосо и потащила его к углу, прежде чем он успел запротестовать. –Ты ведь уже упоминал о теплых объятиях, не так ли? Только не говори мне, что теперь ты отказываешься.       –Нет! –При упоминании об объятиях Чосо с готовностью кивнул, забыв о слезах. –Я с удовольствием пообнимаюсь с тобой, братишка. Всё, что ты хочешь…       –Я смотрю, ты все еще продолжаешь свою программу «мы братья»?       –Это правда…       –Неважно. Это не причиняет никому вреда. Если хочешь называть меня братом, не стесняйся. Но я им не являюсь и быть не могу. Юджи ослабил хватку на шарфе Чосо и опустил руку на бок, сжимая в кулаке лишь воздух. –Насколько мне известно, я не помню, чтобы у меня был брат. Если ты будешь заставлять меня вспоминать то, чего я не помню и никогда не вспомню, если ты будешь настаивать на том, чтобы я называл тебя братом, то я просто уйду.       Уход Юджи окончательно сломит Чосо. В тот момент, когда Юджи решил остаться и изгнать бродящие вокруг проклятия, отказавшись вернуться в школу, чтобы обезопасить своих союзников, Чосо пообещал себе, что никогда не покинет младшего. Одно дело, когда Юджи уйдёт по собственному желанию, но если причиной станет Чосо, он никогда себе этого не простит.       Нехотя Чосо согласился. –Хорошо, Юджи. Я понял.       «Однажды ты вспомнишь. Однажды ты поймешь, и мы снова сможем быть на одной волне. Когда придет это время, старший брат будет здесь, я всегда буду рядом, чтобы позаботиться о тебе, Юджи», — так и осталось невысказанным.       Юджи прошел в угол, расстелил на земле одеяло и сел на него. Он обдул теплым дыханием обе руки и потер их друг о друга, после чего обнял себя. Заметив, что Чосо по-прежнему неподвижен, он нахмурился. –Чего ты ждешь? Передумал?       Вскочив на ноги, Чосо быстро преодолел расстояние между ними. Юджи немного подвинулся, чтобы дать Чосо место рядом с собой, но Чосо покачал головой.       –Будет эффективнее, если я сяду позади тебя, брат.       –А ты не можешь просто… обнять меня за плечи или что-то в этом роде? –признаки смущения проявились в покраснении щек Юджи.             –Этого будет недостаточно. Ты промок. Я бы посоветовал тебе снять одежду, чтобы не заболеть, но сомневаюсь, что ты согласишься.       –Я не могу раздеться с незнакомцем! –воскликнул Юджи, покраснев еще сильнее. –И ты тоже не можешь раздеться!       Мы не чужие, — сказал Чосо, — мы братья. Это нормально.              –Ну, не для меня. — Юджи отвел глаза, найдя землю более интересным зрелищем. Спустя мгновение он вздохнул, встал и немного отошел, жестом приглашая Чосо сесть на место, которое он занимал. –Просто, пожалуйста, займись этим. Пока мне не нужно раздеваться, ты можешь делать все, что захочешь.       То, как настроение Чосо упало до грусти, а затем поднялось до готовности, должно быть изучено. Его глаза расширились, а кровавый след на лице покалывал в предвкушении. Юджи был опасен — он мог заставить почувствовать себя самым жалким старшим братом в мире, превратившись в особенного человека, который может делать с телом младшего брата все, что пожелает. Конечно, Юджи всегда был опасен, но наблюдать за его способностью вызывать опасность в реальном времени было просто замечательно.       Его брат был похож на розу с шипами. Красивая, но болезненная на ощупь. Единственный способ обращаться с розами, не порезавшись, — обрезать шипы, но Чосо предпочел бы уколоться тысячу раз, чем сделать это.       Юджи нужно было беречь — и лепестки, и шипы, и все остальное, из чего состояло все его существо.       Не теряя времени, чтобы не раздражать Юджи, Чосо сел, расставив ноги, и поднял взгляд. –Садись, брат. Я согрею тебя. –Он похлопал по пространству между ног, ожидая.       В глазах Юджи плясала нерешительность, настороженность, сохранившаяся, несмотря на недельное пребывание рядом друг с другом, но не было другого способа унять беспокойство младшего брата, кроме как довериться Чосо, чтобы он не вывел его из строя.       В конце концов потребность в тепле победила, и Юджи с неохотой опустился на место между ног Чосо, скрестив руки. Его спина, как и ожидалось, была влажной, когда Чосо провел по ней рукой. Он снова спросил: «Ты все еще не хочешь снять одежду? Хотя бы верх?».       –Ты ведь можешь согреть меня и без этого, правда?       –Постараюсь, –Чосо подстроился так, чтобы у Юджи было достаточно места, чтобы извиваться. Затем он наклонился ближе, так что его подбородок лег на плечо Юджи, а руки обхватили его середину, несильно обнимая. –Тебе удобно, братишка?       Юджи задыхался, когда теплое дыхание достигало его уха. –Подожди, а не слишком ли близко?              –Вот что я понимаю под объятиями. Чем ближе мы находимся, тем больше тепла можно получить. Ты согласен?       –Да, но…       –Тебе неудобно? — Чосо откинулся назад, на его лице проступило беспокойство. Удивительно, почему Юджи решил согласиться с первоначальной идеей Чосо. Хотя он и не хотел, но что-то в нем все-таки согласилось. Больно было думать, что Юджи делает это лишь для того, чтобы заткнуть Чосо или удержать его от других, навязчивых просьб. Старшему было более чем достаточно того, что он находился в непосредственной близости от младшего брата, а тот не вздрагивал и не всхлипывал сильнее. Но если близость беспокоила Юджи, Чосо мог бы…       –Нет. Чосо замолчал, ожидая, что Юджи продолжит.        –Нет, всё в порядке. Просто… Просто… Я давно ни с кем не контактировал. Физический контакт, я имею в виду. Юджи вздохнул. –Понимаешь, в школе, с Годжо-сенсеем и остальными, отношения были… простыми.       –Ты хочешь, чтобы я…       –На самом деле ты уже оказываешь мне услугу, — снова оборвал его Юджи, — просто я должен признать, что боюсь, что ты отвернешься от меня; что ты освободишься от своих галлюцинаций и убьешь меня во сне или что-то в этом роде.       Придя в ужас от этой мысли, Чосо покачал головой. –Я бы никогда этого не сделал, брат. Эти мои воспоминания — не галлюцинации. Если ты можешь попросить меня о чем-то, я надеялся, что смогу сделать то же самое; пожалуйста, не лишай их силы, даже если ты не признаешь правдивость моих воспоминаний.       –…Верно. Прости.       Уголок губ Чосо дрогнул. –Нет нужды извиняться. Я и сам не привык ступать осторожно. Впредь я тоже буду осторожнее, чтобы не попирать твои чувства и убеждения. Мы можем быть братьями, но ты прежде всего колдун дзюцу.       Юджи горько рассмеялся. –Ну, теперь я не такой уж и колдун, верно? Эти смерти…       –…не были твоей виной. Их убил паразит в твоем теле.       Юджи пожал плечами. –Ты имеешь в виду Сукуну? Я думал, что, будучи Картиной Смерти, ты будешь более… терпим, если не уважителен к нему?       –Король проклятий или нет, но он причинил тебе огромный вред. Любой, кто причиняет вред моим братьям, не будет прощен.       –Я сделал то же самое, — напомнил ему Юджи, — я убил их — твоих братьев, твоих настоящих братьев. Наверняка ты до сих пор злишься на меня за это. Наверняка в глубине души ты хочешь…       Чосо знал, к чему это приведет, но хотел подтвердить. –Хочу?       –Убить меня.       Как только слова вырвались из его рта, Чосо отбросил желание осторожничать и пустился в открытое море, борясь с суровыми течениями, крепко обнимая брата, словно тот мог исчезнуть, если ослабит хватку. Юджи, можно сказать, был застигнут врасплох. Должно быть, он подумал, что это возмездие Чосо или техника убийства с помощью объятий.       Но Чосо сделал все это, чтобы утешить брата, а не внести еще больше сомнений в их и без того нестабильные отношения.       Я ни за что не сделаю этого, — твердо прошептал Чосо, — просто ни за что, Юджи. Я никогда не причиню тебе боль — никогда больше. –Если бы это не пугало Юджи еще больше, Чосо зафиксировал бы его ногами, как коала, обнимающая дерево. –Ты поступил так, как поступил бы любой колдун. Ты прежде всего колдун, разве я не говорил? Ты не знал. Мы все были обмануты. Мы были всего лишь пешками в игре Норитоши Камо. Я сам виноват, что послал Эсо и Кечизу за пальцем, считая, что ты и твои друзья — лишь помеха, что у вас не будет шансов против наших братьев.       –Я убил их.       –Ты убил.       –Я убил их, –повторил Юджи, –Я убил твоих братьев.       –Я знаю, Юджи.       –Значит, это моя вина…       –Нет. Если бы на моём месте были Эсо и Кечизу, они бы сказали то же самое.       –Знаешь, это не очень убедительно, — Его тело дрожало в объятиях Чосо. На этот раз он был уверен, что дело не в холоде. Это был сам Юджи, физически реагирующий на накапливающееся чувство вины.       Так не пойдет. Этот разговор лишился цели объятий. Чтобы отвлечь Юджи от мыслей, Чосо пришлось говорить громче, строгим голосом:       –Прекрати, Юджи. Я рассказал тебе все это не для того, чтобы ты погряз в самобичевании. Если ты не можешь принять мое прощение от имени Эсо и Кечидзу, то хотя бы прими мое утешение.       –Я же не отказываюсь, правда?       Это было правдой. Несмотря на отрицание темы, которую они обсуждали, он ни разу не отодвинулся от Чосо. Возможно, ему мешали руки Чосо, обхватившие его торс, но Юджи всегда был физически сильнее всех Картин Смерти вместе взятых — он мог бы вырвать руки Чосо, если бы захотел, но не сделал этого.       –Давай поговорим об этом в другой раз, Юджи, — предложил старший, — а пока пусть воцарится тишина. Наши сердца сами все скажут.       –Мне кажется, это немного однобоко. Поскольку ты можешь управлять кровью, ты, наверное, чувствуешь, как кровь перекачивается моим сердцем, или что-то в этом роде, нет?              Юджи не ошибся, но его способности не включали в себя контроль над кровью других людей. Только потому, что Юджи был его братом, он смог почувствовать связь между ними. И хотя предположение Юджи не соответствовало действительности, то, что он мог слышать и ощущать под своей кожей пульсацию крови Юджи, было правдой.       –Теперь твое сердце бьется ровнее, — сообщил ему Чосо, — значит, объятия помогли.       Юджи повернул голову в сторону, чтобы увидеть выражение лица Чосо. То, что он увидел, заставило его улыбнуться, и Чосо стало интересно, какое выражение лица у него сейчас.       В любом случае улыбка Юджи была бесценна. На фоне шрамов, украшавших его лицо, простая улыбка могла заставить человека, получившего ее, забыть о своих проблемах.       –Если не считать того, что ты «брат», то ты не так уж плох.       Сердце Чосо снова заколотилось. Юджи действительно был тем, кем стоило дорожить, и он будет дорожить им вместо других братьев. Если бы они встретили Юджи — не как колдуна дзюцу, а как самого себя, сострадательного человека, чье сочувствие сравнимо с размерами планеты, — они бы думали так же.       Улыбнувшись в ответ, Чосо уткнулся лицом в плечо Юджи, вдыхая его естественный запах, не омраченный кровью и сыростью дождя.       Юджи был драгоценен. Юджи был особенным.       Кто бы что ни говорил, Юджи был младшим братом Чосо.