Не забывай.

—Ты идиот, Турбо, вот кто ты,–Зима вот уже полчаса говорит эти слова, и так продолжается каждый день на протяжении нескольких месяцев,–самый настоящий придурок. —Хватит, заебал,–Он опрокидывает в себя очередной стакан алкоголя, поднимает взгляд на друга,–думаешь, я не жалею? Вахит замолкает, делая затяжку. Он медленно кивает, поднимает взгляд на понурого парня напротив. Валера жалел, очень сильно, каждый день и каждую ночь с того дня, как принял решение расстаться. Он посчитал, что так будет лучше. Но для кого? Ему стало только хуже, Лиза вообще уехала в город, откуда так старательно её пытался вытащить брат. Он слишком поздно понял одну вещь – жизнь одна, и нужно проживать её так, как чувствует сердце.  Турбо выбрал другой путь. Он опирался на личные доводы, которые оказались ложными. Им двоим нужно было не это, не расставание, а наоборот – сближение. Им нужно было помочь друг другу, но парень решил всё за них, даже не объясняясь перед девушкой. Единственный, кто знал и примерно понимал Туркина – Зима, но и тот продолжал читать бессмысленные лекции, что безумно раздражало. А ещё его раздражало то, что он не мог найти в себе силы и позвонить ей. Он знал, как она ждет этого, но продолжал бездействовать. Хотя это ударяло по обоим. Валера продолжал уперто стоять на своем, опираясь на "Лизе без меня будет лучше, что я ей дам? Нестабильное будущее, которого может и не быть?" Он старался не думать о ней, не произносить её имя, которое было таким родным. Турбо уходил, когда Зима и Андрей обсуждали их телефонные разговоры с девушкой. Он пропускал мимо ушей то, что ей было невыносимо находиться в родительском доме. Валера чувствовал себя отвратительным эгоистом. Он хотел переключиться на кого-нибудь другого, даже один раз ответил Вере Усмановой взаимностью, но почувствовал себя изменщиком. И даже не телом, душой. Он не мог смотреть на других, везде искал Лизу, родную. Она снилась ему часто. Сначала это были сны, где они всё ещё были вместе. Потом это были воспоминания с их встреч. Дальше следовали кошмары об их расставании, о смерти девушки. И если раньше Валера любил спать, то сейчас оттягивал это до последнего. Если бы Лиза увидела его таким, она бы расцеловала его, а после прошлась бы тапком, да так хорошо, чтобы выбить всю дурь из головы старшего. Оно и понятно. Турбо похудел, под его глазами расположились синяки, но не от кулаков, а от плохого сна. Он улыбался, но уже не так. Без задора. Без искренности. Валера часто представлял их встречу. Первый разговор после долгой разлуки. В его голове он всегда заканчивался хорошо, девушка принимала его, долго укачивала в объятиях и шептала о том, как она скучала. А он в свою очередь извинялся, так открыто, чувственно. Воронцова тоже часто фантазировала об их встрече. Но ей подсознание рисовало совсем другие, печальные картины. Как они проходят мимо, даже не узнав друг друга. Как Турбо делает вид, будто не помнит её. Как она плачет от этого, осознавая, что это точно конец. 

***

—А ты всё лежишь, не надоело? —Надоело,–Отвечает она отцу, который появляется на пороге комнаты. "Слышать это каждый день" – проносится у Лизы в голове сразу же после того, как мужчина уходит. Выражать свои мысли она перестала, мирилась с грубыми высказываниями родителя, чтобы не погружаться в новый скандал. Изо дня в день ничего не менялось, становилось только хуже. Девушка закончила школу, даже хорошо сдала экзаменационные работы, и теперь отдыхала. Всё, что она делала – рисовала одного и того же человека, который засел глубоко в сознании и не давал покоя. Иногда она выходила на подработку в местный магазин. С университетом Лиза так и не определилась. Ей было тошно от мысли о том, что нужно снова учиться. Она бы хотела съехать на собственную квартиру, обзавестись домашним питомцем и найти хорошую работу. Но это оставалось лишь в списке дел. К старой компании девушка так и не вернулась. Зато побывала на могиле Славы, где выговорилась за всё время своего отсутствия. Она боялась туда идти, чувствовала вину, но знала, что это нужно сделать. Для себя. С родителями отношения были напряженными. Они, пусть и отпустили детей в другой город, были очень недовольны тому, что те всё-таки уехали. А теперь ещё и дочь свалилась, как снег на голову. Но деваться им было некуда, жили под одной крышей и часто трепали нервы. Мать со своим расстройством стремилась к идеалу во всем, была настолько дотошна, что Лизе пришлось научиться расставлять тарелки правильно. Под углом, который устраивал старшую Воронцову. Глава семейства оставался таким же. Он не любил лень, отчитывал за каждый промах, а когда девушка ещё училась в школе – пытался контролировать её отметки. Несколько раз Лизе приходилось прятаться от отцовского гнева в ванной – единственной комнате, где на двери была щеколда.  Паша звонил через день. Он отчитывался обо всём происходящем. О его жизни, новой подруге, которая по его рассказам казалась девушке очень интересной, но слишком правильной для старшего. Пару раз Воронцов пытался затронуть тему об обратном переезде в Казань, но Лиза категорически отказывалась. Универсамовские звонили редко. Обычно это был Зима, который справлялся о состоянии подруги и жаловался на то, что ему без неё скучно. Андрей часто просил совета по воспитанию сестры, ведь их маму забрали в психиатрическую больницу. Ему Воронцова сочувствовала как никто другой, ведь сама была в такой ситуации. Марат почти не звонил, а Вова Адидас и вовсе говорил с ней один раз. Больше всех она ждала звонка от Турбо, но он никогда не набирал ей. Все остальные, как на зло, молчали о парне. О том, как он там, что говорит и как живет. Лиза первой никогда не спрашивала, слишком гордой была.  Один раз ей показалось, что она слышала его голос на фоне, пока разговаривала с Вахитом. Девушка даже поинтересовалась, но услышала какой-то нечленораздельный ответ, а потом трубку и вовсе повесили, ничего не объяснив. Но она улыбнулась. Каждую ночь Воронцова занималась самокопанием. Или зарывала себя и свое ментальное состояние поглубже в яму, из которой с каждым днем было всё труднее и труднее выбраться. И ей как будто бы не хотелось этого, зачем тратить силы, если нет цели? Она знала, что Валера не основная и не самая главная причина такого состояния. Он просто был последней капле в море. В океане проблем и тяжелых событий её жизни. Он не стал спасательным жилетом, он стал помощником огромной волны, которая захлестнула её с головой. Лиза делает затяжку, запуская ядовитый дым глубоко в лёгкие. Смотрит в календарь, там черной краской напечатано число – 11. Август был в самом разгаре, но ненавистный до этого года сезон дождей разбушевался не на шутку. Родителей снова нет в квартире, они уехали к друзьям, ссылаясь на день рождение какой-то там тёти Наташи. Звонок в квартиру раздается громко и неожиданно, из-за испуга девушка подпрыгивает с места и еще пару секунд восстанавливает дыхание. Она знает, что это кто-то посторонний, потому что отец еще за неделю до этого дня говорил о том, что они уедут на все выходные. —Чего не открываешь, мы там взмокли все,–Паша появляется в узком коридоре квартиры, а Лиза сразу бросается ему на шею,–задушишь же. Он кряхтит, изображая удушье. Сестра хватку ослабляет, но не выпускает брата из объятий. Они улыбаются, пока футболка младшей промокает от насквозь мокрой одежды Ворона. —Ты почему не сказал, что приедешь? —Так я не один, сюрпризом решили. И только тогда Лиза замечает Зиму, также кидается к нему с раскрытыми руками. Он прижимает её к себе, держит, пока та сама не отстраняется. Радость с её лица меняется на удивление, а сама она стоит как вкопанная, не веря глазам. Перед ней он. Валерий Туркин, стоит на пороге её квартиры с букетом красных роз, не решаясь пройти дальше. Холодные капли стекают с его кудрявых волос, а серые глаза цепляются взглядом с зелеными. Они молчат, и никто не смеет нарушить эту хрупкую идиллию. Её ноги подкашиваются, и она бы с легкостью упала, если бы не придержалась за деревянный шкаф. Турбо делает первый шаг, а Лиза уже обвивает его торс руками, не обращая внимания на то, что парень промок насквозь. От него пахнет уютом и сыростью, и девушка утыкается в его грудь. —Родная,–Он шепчет на ухо, запуская волну мурашек по ее коже. —Заткнись, просто помолчи сейчас,–Выдавливает из себя слова, на что получает смешок. Валера цветы отбрасывает на тумбу, теперь прижимает младшую к себе двумя руками. Этот контраст холодной футболки и горячих рук на её лопатках становится добивкой, из-за чего она начинает плакать.  —Мне всё ещё молчать?–Он спрашивает без издевки, искренне пытается узнать, как Лизе сейчас будет лучше. —Я скучала,–Она шмыгает носом, чувствует, как Валера выдыхает и заставляет пошевелиться несколько светлых волосинок на макушке. —Я тоже,–Турбо обхватывает её щеки двумя руками, оставляет нежный поцелуй на лбу,–я идиот. Знаю, что нельзя было тебя так бросать, а потом появляться спустя несколько месяцев, как будто ничего не было. Я сильно виноват, прости меня. Он говорит это всё глядя прямо в глаза, отчего Воронцовой хочется расплакаться ещё сильнее. Она только кивает, пока парень стирает слезы с её лица большими пальцами. Он улыбается, снова прижимает её к себе. —Почему ты сделал это? Почему бросил тогда? —Прости, родная, я так боялся сделать тебе больно, если меня посадят или убьют,–Турбо берет паузу, и она понимает, как ему тяжело говорить на эту тему,–я хотел, чтобы у тебя была стабильная жизнь, но решил всё за двоих. —Ты эгоист,–Лиза ударяет его по плечу, поднимает взгляд голубых глаз на лицо парня,–что изменилось сейчас? Больше не хочешь для меня нормального будущего? —Универсама больше нет. Дальше следует увлекательный рассказ о том, что Адидас наконец вразумился, забрал Наташу Рудакову и уехал с ней в Абхазию, распустив перед этим группировку. Кащей пытался собрать их снова, но в итоге его посадили за убийство. Универсама больше не было.

***

С 11 августа 1989 года прошло ровно восемь лет. Лиза вернулась в Казань, в квартиру, которая окунула её в воспоминания того года. Тогда её жизнь круто изменилась. Она отучилась в Казанском университете на учителя литературы и русского языка и теперь преподавала в школе, в которой училась сама. Елизавете Туркиной уже 26 лет, у неё есть любимые муж и сын, которому сегодня исполнилось пять лет. Валера сделал предложение своей девушке через три года их совместной жизни, тогда они еще не знали про беременность. —Айгуль, пожалуйста, подготовь торт,–Блондинка кричит с кухни, чтобы младшая услышала её сквозь громкий звук телевизора. Ахмерова тоже скоро выходит замуж, Марат сделал ей предложение несколько месяцев назад, и она просто не смогла отказаться, побежала рассказывать эту новость Лизе. Вова Суворов женился на Наташе еще семь лет назад, их дочь в этом году идет в школу. Они часто приезжают в Казань, навещают родителей и привозят гостинцы. Вахит уехал работать в Москву, но так и остался свободным. Говорил, что ему хватает любви от окружающих его людей. Паша Воронцов съехал из квартиры, оставив её сестре. Сам он работал на заводе и жил с любимой женой и двумя прекрасными детьми, которых Лиза часто баловала. Андрей Васильев начал писать свою музыку, после совершеннолетия предложил Ирине Сергеевне встречаться, но она отказалась. Тогда парень полностью переключился на работу и воспитание Юли. И, несмотря на то, что их всех больше не связывала никакая группировка, они сидели в одной гостиной. Зималетдинов приехал на день рождение любимого крестника, Вова и Наташа вернулись в Казань на два месяца. Лиза дергается, когда ощущает прикосновение теплых рук на своей талии. Она разворачивается от столешницы и попадает в объятия Валеры, который вернулся с прогулки вместе с Антоном. Мальчишкой, который уже распаковывал подарок от дяди. —Люблю тебя,–Шепчет кудрявый на ухо, а девушка смущается, как будто слышит это впервые.