Маленькие слабости

Юнги устало откидывается на удобную и мягкую спинку кресла, потирая напряжённую шею ладонью. Он мрачно сверлит взглядом многоступенчатые музыкальные дорожки на мониторе и барабанит по столу пальцами второй руки. Не получается. Юнги не в первый раз сталкивается с тем, что не может выразить что-то невнятное внутри себя в достаточной мере — он любит музыку, любит создавать её, существует в ней, но… Но. То, что сейчас у него перед глазами, могло бы стать невероятным достижением, вершиной мастерства в чужих руках. Но для него… Юнги недовольно морщит нос. Хорошо — недостаточно. Нужно, чтобы было безупречно. Он хорошо умеет различать состояния, когда может помочь монотонная многочасовая работа и когда нужно просто освободить голову, и поэтому лениво тянется за телефоном, выключая на нём беззвучный режим. Юнги рассеянно пролистывает чаты на предмет чего-то важного и как раз смотрит новую историю Намджуна в инстаграме, когда ему приходит уведомление от Чонгука. макне: ты чего в онлайне? макне: ещё так поздно макне: я думал ты опять собираешься на сутки засесть в студии лол Мин невольно дёргает уголками губ в мягкой улыбке и открывает чат, печатая: шуга: не идёт шуга: думаю отвлечься на что-нибудь Вопреки обыкновению, ответ от Чонгука приходит практически сразу же. макне: вообще макне: есть один лайфхак который может помочь макне: но ты должен пообещать что не ебнешь меня макне: за такие предложения шуга: какие такие шуга: предложения? макне: ну знаешь макне: лично мне проще работать во время дрочки Юнги слегка приподнимает брови, испуская короткий смешок. Неугомонный золотой ребёнок с непомерными сексуальными аппетитами. Он даже невольно качает головой: шуга: у меня заняты обе руки, гук макне: ты такой привереда хен макне: но вообще можно использовать чужие макне: лично я предпочитаю пользоваться нежными ручками тэ макне: и не только лол макне: ;) шуга: фу макне: сам ты фу макне: ленивое возбуждение вообще отлично подстегивает мозг на работу макне: это доказанный факт хен макне: британские ученые все подтвердили макне: отвечаю макне: ты можешь попробовать пару вариантов макне: флешлайты виброкольца пробки макне: дилдо шуга: а дилдо-то мне на какой хуй? макне: не будь ханжой хеееен макне: может тебе понравится макне: ты ведь явно все равно будешь сидеть в студии все это время макне: так хоть развлечешься — Этот ребёнок, — Юнги даже невольно ворчит вслух, цокнув языком, но гнусная идея нечестным образом укореняется у него в голове. Что, если правда попробовать? Может, дописать чертову песню будет проще? Чонгук в чате словно подпитывает его сомнения. макне: я могу отправить тебе курьера с несколькими игрушками макне: засуну их в какую-нибудь коробку макне: хуй кто догадается лол макне: попробуешь может что понравится макне: а потом напишешь мне гениальный альбом шуга: следовало догадаться, что у тебя изначально был корыстный умысел макне: обижаешь хен макне: я незаинтересованное благочестивое лицо макне: все ради помощи ближним 🙄 макне: так что скажешь? Юнги медлит. Он бросает короткий взгляд на экран монитора, потом на свой телефон. В конце концов, никто не заставляет его ими пользоваться, если он не захочет, верно? Цокнув, Юнги печатает: шуга: блять ладно шуга: давай макне: оооо макне: жди посылку хен макне: ;)))) Мин негромко фыркает, качнув головой, и, помедлив некоторое время, выключает монитор. Доставка в любом случае ещё займёт некоторое время, так что… Его можно потратить с пользой. Юнги лениво предупреждает стафф о посылке и, потянувшись, неторопливо ползёт в сторону комнат отдыха. Он принимает долгий душ, освежая голову, здоровается с редкими полуночниками в коридорах и заваривает себе чашку крепкого кофе. Юнги как раз допивает её, когда его находит человек из стаффа с посылкой. Чонгук не лукавил — плотно завернутая в чёрный пакет коробка и правда выглядит максимально не подозрительной. Юнги вежливо благодарно кивает стаффу и возвращается обратно в студию, плотно закрывая за собой дверь на электрическом замке. Часть его не может поверить в то, что он собирается сделать. Юнги достаёт из ящика стола ножницы, вскрывая посылку, и открывает коробку с лёгким ощущением подарка. Он озадаченно приподнимает брови. Игрушек несколько, они разные, но… Юнги негромко чертыхается. Они все анальные. Он бросает осуждающий взгляд на тёмный экран телефона, за которым прячется наверняка ехидно хихикающий Чонгук, и даже тянется к нему, чтобы написать: шуга: ну и что ты мне прислал шуга: 🤨 макне: да ладно тебе хен макне: не зажимайся макне: у тэ других не было макне: у меня ещё была плётка и кляп макне: но я не думаю что ты бы их оценил макне: развлекайся с тем что есть макне: ещё никто не умер от игрушки в заднице лол шуга: несносный ребёнок. Юнги снова негромко фыркает, откладывая телефон, и рассматривает содержимое посылки уже более детально. Бутылка смазки, новая и довольно большая, подходящая как для силиконовых, так и для металлических игрушек, пачка специальных чистящих салфеток. Несколько анальных пробок, отличающихся размерами и материалом, небольшое классическое дилдо на присоске, ребристый вибратор и… Мин даже слегка приподнимает брови, вертя в руках довольно увесистую, большую игрушку, имитирующую драконий член. Внушительно. Он снова цокает языком, откладывает феерический фаллос поглубже в коробку, и вертит в руках небольшую анальную пробку. В конце концов, не случится ведь ничего страшного, если он просто попробует? Её можно будет быстро вытащить. Посомневавшись ещё несколько мгновений, Юнги протирает игрушку салфеткой и отставляет на стол. Он чувствует внутри некоторую неловкость, когда приспускает спортивные штаны вместе с бельём, съезжает чуть ниже, упираясь одной ногой в кресло, и выдавливает на пальцы смазку. Мин слегка кусает нижнюю губу, невольно обернувшись на плотно закрытую дверь, и, сделав глубокий вздох, мягко надавливает пальцем на туго сжатый анус. Это ощущается… странно. Не то чтобы у Юнги не было опыта анального секса или анальных ласк — был. Просто с другой стороны. Он задумчиво сводит брови, осторожно двигая пальцем. Стенки внутри кажутся мягкими и привычно тугими, гладкими и упругими. А вот чувство растянутости… непривычное. Юнги осторожно надавливает вторым пальцем и двигает ими некоторое время, смазывая себя изнутри. Это не кажется таким невероятно приятным — Юнги даже расслабляется. Может, это просто не его. Достаточно будет попробовать одну игрушку, чтобы точно убедиться, что это не поможет, и отослать коробку Чонгуку обратно. Мин всё ещё медлит, когда смазывает пробку и вертит её в пальцах, но затем решительно выдыхает. В конце концов, это даже не самая странная вещь, которую он делал за время своей бытности айдолом. Он слегка приподнимает бедра, пристраиваясь, и осторожно надавливает пробкой на анус. Её суженный край входит легко и мягко, но когда она потом расширяется… Юнги даже невольно хмурится, кусая нижнюю губу. Чувство растянутости в какой-то момент становится почти неприятным, а потом… Ох. Когда большая часть оказывается внутри, а пробка начинает сужаться, она вдруг проскальзывает внутрь легко и плавно, Юнги даже не успевает сжать пальцы, и это чувство… чёрт. Тело сжимает приятная волна удовольствия, и Юнги почти с изумлением смотрит перед собой невидящими глазами. Ему откровенно нравится чувство проникновения. Слегка склонив голову к плечу и прижавшись спиной к спинке кресла, Юнги обхватывает основание пробки пальцами и тянет на себя — эластичные края туго сжимаются, из-за чего вытащить её до середины становится довольно трудно, а потом… На мгновение Юнги даже прикрывает глаза и прерывисто выдыхает, когда игрушка мягко входит обратно. Приятно. Это приятно. Не отдавая себе отчёта, он ёрзает и мелко покачивает туго сжатой в пальцах игрушкой, поддразнивая себя. Непривычное удовольствие так захватывает его, что Юнги даже не сразу замечает, что его член полностью затвердел. Просто от того, что он слегка поигрался с собой внизу. Он неожиданности чувствует себя немного неловко и разжимает пальцы, позволяя пробке удобно устроиться внутри. Юнги тщательно вытирает пальцы от смазки салфетками и усаживается ровно. Пробка приятно растягивает, надавливая на стенки, и Юнги не может удержаться от того, чтобы немного поёрзать. Приятные искорки удовольствия вязко оседают у него на позвоночнике. Он надевает свои удобные спортивные штаны обратно, но пониже оттягивает край свободной широкой толстовки. Юнги тянется к монитору, чтобы снова включить компьютер, и с изумлением обнаруживает в себе что-то похожее на прилив вдохновения. Музыкальные дорожки, до этого казавшиеся вялыми и однообразными, неожиданно начинают играть по-новому. Юнги меняет несколько из них местами, двигает тональности, добавляет линию с барабанами и… Чёрт возьми. Это действительно звучит гораздо лучше. Он предвкушающе толкается языком за щёку, с удовольствием погружаясь в работу с мельчайшими музыкальными тонами. Возбуждение не только не мешает, но и приятно стимулирует разум. Почти неприятно признавать, что в этот раз неугомонный золотой макне действительно оказался поразительно прав. Юнги активно копается в треке, выравнивая дорожки, возится со звуками, с хуком, и… Приятная взбудораженная волна в какой-то момент снова постепенно начинает спадать. Юнги неприятно хмурится на этом чувстве, пытаясь понять причину, и, кажется… Кажется, дело в том, что он абсолютно привык к пробке. Приятное чувство растянутости уже практически не ощущается, даже несмотря на маленькие поёрзывания. Юнги недовольно морщит кончик носа, глядя на дорожки на экране — он ещё абсолютно точно не закончил, можно сделать гораздо больше, и… Юнги кидает на коробку задумчивый взгляд. Он колеблется буквально несколько мгновений, прежде чем чертыхнуться и снова потянуть штаны вниз. В этот раз Юнги снимает их целиком, оставаясь только в толстовке, и внимательно смотрит в коробку. Вибратор слегка напрягает его неизвестностью, как и монструозный фаллос в виде драконьего узла, а вот дилдо на присоске… Юнги нерешительно сжимает пальцы вокруг анатомического члена из розового гладкого силикона. Засунуть в себя что-то длинное и по форме напоминающее член… Надо признаться, это немного более сложно, чем условно гендерно-нейтральная пробка. Он вертит дилдо в руках, придирчиво осматривая его со всех сторон. Оно не выглядит слишком большим — кажется, около шестнадцати-семнадцати сантиметров в длину, но довольное крупное в ширину. Низ его живота неожиданно сжимается от мысли о том, как это будет ощущаться внутри. — Блять, — Юнги тихо ругается, крепко сжимая игрушку в руках и напряжённо размышляя. Ещё есть вариант, при котором он просто отложит её и забудет, как страшный сон. При котором… он непроизвольно бросает взгляд на монитор с незавершённой песней. — К чёрту. Мин чувствует, что идёт на жертву ради искусства, и это практически примеряет его с неприглядной действительностью. Он прикусывает нижнюю губу, когда обхватывает пальцами плоскую нижнюю часть пробки и медленно её вытаскивает. Чёрт. Юнги давит приятную дрожь в теле, с долей смущения чувствуя, как его дырочка машинально сжимается вокруг пустоты. Это неловко. Он откладывает пробку в сторону и снова тянется к дилдо, чтобы решительно выдавить на него смазку и скользнуть кольцом пальцев, распределяя её по всей длине. Неловко. Это единственное слово, которое приходит ему в голову, когда Юнги приходится приподняться, чтобы прилепить присоску к сидению на своём кресле. Влажно блестящий от смазки, твёрдый дилдо слегка покачивается, как настоящий член, и Юнги сверлит его напряжённым взглядом. Игрушка. Это всего лишь игрушка. Чёртов Чон Чонгук с его чёртовыми идеями. Прерывисто выдохнув, Мин всё же разворачивается спиной. Помедлив, он опирается о кресло коленом, сжимая в пальцах край стола, чтобы сохранить равновесие, а потом поднимает и второе колено, забираясь на кресло полностью. Он слегка медлит, но осторожно опускает бёдра, придерживая скользкий ствол. Сначала он соскальзывает с дырки, проезжаясь между ягодиц и пачкая его в смазке, из-за чего Юнги покрывается невольными мурашками. Это ощущается слишком реальным. Нахмурившись, он сжимает игрушку в пальцах покрепче, плотно прижимая головку к дырочке, медленно насаживается и… Ох. Юнги приходится проглотить грозящий сорваться с губ стон. Его щёки горячеют, губы невольно приоткрываются, а ресницы опускаются. Чёрт. Это приятно. Дилдо гораздо больше пробки, твёрдый, хорошо смазанный, он… Юнги слабо ёрзает и медленно, плавно опускается ниже. Он чувствует, как член растягивает его внутри, чувствует структуру набухших венок на стволе, чувствует, как к его промежности прижимается основание игрушки. Она целиком внутри. Приятная дрожь приходится у него вдоль позвоночника и заставляет бёдра ослабнуть. Юнги слегка ёрзает, и от этого член задевает его простату. Он тихо стонет, уже не пытаясь сдержать этот маленький звук. Он ведь всё равно здесь в одиночестве, верно? Мин прижимается стопами к присоске, обхватывая ими основание игрушки и фиксируя его, и осторожно приподнимает бедра, чтобы медленно опуститься снова. Ощущение того, как член скользит внутри, растягивая тугие горячие стеночки… Сложно сдержать желание немного ускориться. Юнги сжимает в пальцах край стола, прикрывая глаза от удовольствия, и начинает плавно и ритмично подниматься и опускаться. Он просто… Он ведь не прыгает на члене, правильно? Просто слегка ёрзает, чтобы… чтобы найти подходящий угол. От приятных волн накатывающего удовольствия его отвлекает вибрация телефона. Юнги невольно вздрагивает от неожиданности, распахивая мутные глаза и глядя на экран. Макне. Ну конечно. Следовало ожидать, что Чонгук не сможет удержаться и он убедится лично в том, что хён оценил его беззлобную шутку с анальными игрушками. Достаточно сейчас просто сбросить, нажать на кнопку, чтобы не отвечать… Юнги сам не до конца осознает, почему перестаёт двигаться, опускаясь на член до основания и насаживаясь поглубже, а потом тянется дрогнувшими пальцами за наушниками. Он вставляет их в уши и нажимает на «принять вызов», хрипло отвечая: — Д-да? — Привет, хён, — голос Чонгука, мелодичный и насмешливый, кажется непривычно бархатным. Почему-то Юнги непроизвольно сжимается вокруг игрушки. — Как тебе мой подарок? Надеюсь, тебе понравилось содержимое коробки. — Ты несносен, — Юнги негромко ворчит на выдохе, едва заметно ёрзая на игрушке и давя желание снова начать полноценно двигаться. — Ты позвонил мне, только чтобы поиздеваться? — Ты воспользовался ей? — голос Чонгука вдруг звучит неожиданно серьёзно. Мягкий и тёплый, он неожиданно набирает глубокие тона. — Скажи мне честно. Юнги колеблется. Он слегка прикусывает нижнюю губу, не решаясь согласиться, но не решаясь и категорически отказаться. Отношения в их группе всегда были близкими и довольно… свободными. Но всё же… Медля, он непроизвольно двигается, заставляя толстую головку снова проехаться по простате, и невольно издаёт тихий шелестящий вздох. Чонгуку, кажется, этого более чем достаточно. Его голос становится совсем обволакивающим: — Кажется, ответ положительный. Что ты выбрал, маленький хён? Застенчиво начал с пробки, побоявшись взять что-то слишком большое для себя? Тебе хватило храбрости на вибратор или на тот драконий узел? — Я н-начал с пробки, — Юнги чувствует, что его дыхание странным образом сбивается. Зная, что для Чонгука совершенно не осталось тайной его стыдливое положение, Юнги больше не видит смысла сдерживаться — он мягко приподнимается и опускается, поглубже насаживаясь на игрушку. На каждый толчок она проезжается упругой силиконовой головкой по простате, и Юнги невольно содрогается от непривычного удовольствия. Он не знает, почему решает рассказать всё это Чонгуку. — Но мне стало… мало. Мне стало мало, и я решил попробовать. Ох, розовое дилдо. — Его для тебя достаточно, хён? — мурлыкающий голос Чонгука буквально ввинчивается в уши. Против воли Мин немного ускоряется и прикрывает глаза. Он любит звучание Чонгука так же, как любит голоса других мемберов. Глубокий, проработанный, мягкий звук возбуждает. Юнги предпочитает думать, что это специфическая особенность работы музыкального продюсера. — Потому что я мог бы дать тебе больше. Юнги на мгновение замирает, распахивая мутные глаза. Его дырка туго сжимается вокруг игрушки, бёдра слегка подрагивают от напряжения и непривычной позы. Дать больше? Чонгук хочет с ним… переспать? Юнги издаёт тихий хриплый смешок, снова начиная двигаться — его бёдра плавно перекатываются, а живот приятно поджимается. Он уже нашёл достаточно удобное положение и поймал ритм. Юнги толкается языком за щёку, когда насмешливо выдыхает: — Самонадеянно, Гук-а. Думаешь, сможешь доставить хёну удовольствие? — А ты думаешь, я с этим не справлюсь? — вопреки его ожиданиями, голос Чонгука звучит не задето, а позабавленно. Мягкий тон снова восхитительно понижается: — Я могу позаботиться о твоей хорошенькой дырке лучше любой игрушки, хён. Разве она сможет трахнуть тебя на весу или вылизать? На мгновение Юнги даже почти сбивается, раздумывая. Он медленно машет головой, проводя рукой по лбу и убирая с него разметавшуюся челку, и медленно выдыхает: — Я не… не нуждаюсь в том, чтобы обо мне позаботились. Я делаю это просто для того, чтобы было легче писать песни. Если мне захочется секса, я найду кого-нибудь, кого смогу трахнуть. Пусть даже и Тэ. В ответ на его беззлобную поддевку Чонгук негромко хрипловато смеётся в трубку. Юнги почти наяву видит, как он слегка склоняет голову к плечу. — И всё же, сейчас ты говоришь со мной, а не пишешь песни, хён. Я слышу, как тяжело ты дышишь, как хлюпает твоя дырка, когда ты поглубже насаживаешься на резиновый член. Хотя я бы не отказался посмотреть, как ты работаешь с членом внутри. Как пытаешься не насаживаться на него, как слабо ерзаешь. Должно быть, твой живот так красиво поджимается на каждое движение. Юнги тихо стонет, снова прикрывая глаза. Его голова приятно пустеет, тело мягко покачивается, катаясь на игрушке. Это правда… это правда хорошо. И глубокий, грязный голос Чонгука делает это лучше. Чон вдруг тихо хмыкает: — А может, я и увижу. Кажется, у тебя гость, хён. …гость? Юнги смазанно моргает, невольно оглядываясь, и широко распахивает глаза, замирая. Намджун опирается спиной о закрытую дверь, скрестив крепкие руки на груди, его взгляд тёмный, жадный и нечитаемый. — Д-Джун? — Юнги сбито выдыхает, вынимая один наушник из уха, машинально подбирает под себя стопы и оттягивает толстовку чуть ниже, пытаясь прикрыться. Щёки обдает стыдливым жаром. — Как ты… — Я знаю пароль от твоей студии, хён, — глубокий, бархатный и хриплый голос мажет по обострённому восприятию, вызывая покалывающее чувство вдоль позвоночника. Юнги пробирает короткая нервная дрожь. Намджун медленно, неторопливо подходит ближе: майка совершенно не скрывает, как его поблёскивающие мышцы плавно перекатываются — чёрт, он был в зале? — волосы растрёпанные, а глаза кажутся чёрными и немигающими. Ким лениво опирается крупным бедром о рабочий стол Юнги, становясь прямо перед ним, уязвимым и подрагивающим в кресле, насаженным на резиновый член, и хрипло тянет: — Не стесняйся, продолжай. Представь, что меня здесь нет. — Ай-яй, хён, — голос Чонгука в оставшемся наушнике звучит позабавленно, практически насмешливо. — Кажется, тебя поймали за твоими маленькими неприличными делами. Юнги прикусывает нижнюю губу. По хорошему, ему стоило бы послать их обоих, позорно слезть с члена, натянуть штаны, и торопливо ретироваться, но… он всё ещё возбужден. Его член стоит только крепче, дырка сжимается вокруг игрушки, а Намджун смотрит всё так же внимательно и немигающе. Ноги Юнги слегка подрагивают, когда он медленно приподнимает бёдра и снова начинает делать маленькие неглубокие толчки. Он не может отвести взгляд от лица Намджуна, смотрит на него снизу вверх, игнорируя собственные горящие щёки. Он крупно вздрагивает, когда вдруг слышит звук видеозвонка на компьютере. Юнги не успевает даже ничего сказать, когда ухмыльнувшийся Намджун принимает звонок, позволяя нетерпеливому Чонгуку появиться на экране. Чёрт. — Блять, — Чонгук хрипло матерится, прожигая его жарким взглядом чёрных глаз. — Какой роскошный вид. Юнги невольно тянет толстовку чуть ниже, но не может перестать кататься на игрушке. Это стыдно. Едва ли не впервые в жизни ему кажется, будто он проглотил собственный язык. Он не понимает, почему член внутри и жаркое, недвусмысленное внимание младших делает его таким… уязвимым. — Только посмотри на себя, — Намджун вдруг протягивает ладонь и невероятно нагло сжимает его подбородок в пальцах, вынуждая приподнять голову и невольно приоткрыть рот от изумления. Он никогда прежде не вёл себя так. Голос Намджуна кажется невероятно густым от возбуждения. — Такой хорошенький маленький хён. Катается на игрушке, ездит по ней своей дыркой. Нравится принимать, Юнги? — Ч-что ты несёшь? — голос Юнги сбивается, щёки горят. Он пытается сохранить лицо, но это слабо получается, когда Намджун оглаживает большим пальцем его нижнюю губу, а затем и вовсе надавливает, плавно проскальзывая в рот. Юнги невнятно мычит: — Джун-а! — Сладкий влажный ротик, — но Намджун словно его не слышит. Он властно толкается пальцем, вынуждая Юнги сомкнуть вокруг него губы, и хрипло бормочет: — Горячий и мокрый ротик. Сколько раз мне снилось, как он ласкает мой член. Сколько раз мне хотелось испачкать твою холодную мордашку в сперме и смазке, хён. Юнги невнятно сбивчиво сглатывает. Его щёки горят, когда он машинально сжимает губки вокруг чужого пальца плотнее. Глаза Намджуна темнеют ещё сильнее. Он начинает плавно двигать пальцем, имитируя толчки, и всё это становится совсем уж… двусмысленным. — Чёрт, хён, — густой, почти потрясённый голос Чонгука низко красиво вибрирует. — Тебе так нравится брать что-то в твой красивый маленький ротик? Почему бы тебе не пососать толстый член, пока ты катаешься на игрушке? — Ему это понравится, правда? — Намджун слегка склоняет голову к плечу хищным жестом, скользнув взглядом по всему Юнги. Он неохотно вытаскивает мокрый от слюны палец, только чтобы сжать его лицо, сминая щёки и вынуждая приподнять голову, и наклоняется, хрипло бросив: — Нуждающаяся маленькая крошка. — Я тебе не крошка, — Юнги слабо огрызается, одурманенно скрещивая взгляд на лице Намджуна. Низ его живота приятно тянет, ноги едва заметно подрагивают, и Юнги ничего не может с собой сделать — он ускоряет движения, насаживаясь на член глубже. Тихие, пошлые влажные звуки заставляют его уши загореться. — Я всё ещё твой… твой хён. — Правда? — Намджун до пренебрежительного насмешливо фыркает, широко ухмыльнувшись. Юнги давится вздохом, когда Джун совершенно бесцеремонно задирает его толстовку, полностью обнажая нижнюю часть тела. Он хрипло говорит: — Для хёна тебя слишком возбуждает то, что тебя застали в таком положении. — Что ты… — Юнги давится воздухом, торопливо пытаясь опустить толстовку обратно. Его подрагивающие бёдра, возбуждённый член, порозовевший от прилившей крови, всё, кроме растянутой вокруг основания игрушки дырочки, становится абсолютно открытым. Он рычит, бросив торопливый взгляд на жадно смотрящего Чонгука. — Джун! Прекрати! — Правда? — Намджун хмыкает. До нечестного ловко подавив попытки сопротивления, он одним движением стягивает с Юнги толстовку, небрежно откидывая её в сторону и оставляя его абсолютно обнажённым. Он звучит позабавленно: — Юн, если бы ты действительно этого не хотел, ты бы мне давно уже врезал. Но что ты вместо этого делаешь? Дрожишь и трахаешь себя в попку резиновым членом. — Я не трахаю себя… Ах! — Юнги пытается было возмутиться, невольно прикрывая себя руками, и ахает, когда большие ладони Намджуна вдруг властно сжимают его талию. Большой и жадный, Намджун легко приподнимает его, а затем опускает обратно, до самого основания. Юнги хватается за его запястья мгновенно ослабевшими от прошившего его удовольствия руками и невнятно мяукает: — П-погоди… Д-джуна, ах! — Что такое, маленький хён? — Намджун звучит насмешливо, обжигая ровным горчим дыханием его обнажённую шею. Его нетерпеливые бесцеремонные руки соскальзывают ниже, сжимая круглую сочную задницу, и Ким начинает быстро, ритмично насаживать Юнги на игрушку. — Останови меня, если тебе что-то не нравится. Юнги глотает унизительные звуки, цепляясь за майку Намджуна, за его напряжённые руки и невольно прижимаясь к его широкой груди. Вдоль его позвоночника проходит короткая дрожь, когда Намджун жарко кусает его за краешек горящего ушка. Его дырка мокро хлюпает на каждый жадный, нетерпеливый толчок, живот ноет от возбуждения, от всей этой постыдной ситуации. Юнги чувствует, что он опасно близко к тому, чтобы кончить, даже не коснувшись себя. И Намджун улавливает это до нечестного легко. — Хочешь кончить, крошка? — его жаркий язык размашисто проходится по беззащитной белой шее Юнги, крупноватые клыки слегка сжимаются, почти наверняка оставляя след. Он сжимает пальцы, оттягивая ягодицы пошире, чтобы обнажить дырку, и прокручивает руками, насаживая Юнги на член круговыми движениями до самого основания. По ногам проходит крупная дрожь. Намджун звучит хрипло, почти одержимо: — Давай, Юнги. Покажи мне, как красиво ты кончаешь попкой. — Т-ты такой невыносимый… ах, засранец, — Юнги жмурится, содрогаясь всем телом и невольно сводя бёдра. Всё его тело сотрясает крупная приятная дрожь, член подпрыгивает, пачкая его живот и бёдра в сперме, а дырочка судорожно сжимается вокруг растягивающей её толщины. Голос Юнги звучит слишком сладко для укора: — Джун-ах… Он тяжело дышит, всё ещё подрагивая и обмякая в чужих руках. Юнги упирается лбом в чужую широкую грудь и пытается восстановить дыхание, а также осознать тот факт, что лучший друг только что трахнул его задницу игрушкой и называл крошкой, пока макне жадно наблюдал за этим со стороны. Блять, макне. Юнги невольно оглядывается на экран, краснея, но, к своему удивлению, не видит на нём лица Чонгука. Он собирается было спросить, когда ладони Намджуна медленно скользят вдоль его спины, лаская и вызывая маленькую дрожь. Юнги коротко судорожно выдыхает, когда Намджун тянет его на себя, вынуждая сняться с игрушки с мокрым, невероятно развратным звуком, придерживая за дрожащие бёдра, бесцеремонно снимает игрушку с кресла, а затем садится в него сам, буквально усаживая Юнги к себе на колени. — И давно ты трахаешь себя в студии? — Намджун расслабленно облокачивается на спинку кресла, мягко поглаживая его по бёдрам и медленно скользя внимательным взглядом тёмных поблескивающих глаз. Юнги чувствует себя под ним немного.. странно. Он хрипло бормочет: — Я не… Никуда я себя не трахал. Просто у меня не шла работа, а Чонгук сказал, что ленивое возбуждение может помочь. — Значит, тебя это возбуждает? — Намджун слегка склоняет голову к плечу, приподнимаясь и сокращая расстояние между их лицами. Даже так он возвышается, чёрт. Юнги неуверенно кладёт ладони ему на плечи, не до конца осознавая, что именно они делают, пока Намджун мажет губами по его щеке, снова наклоняясь к ушку. Глубокий, хриплый шёпот словно ввинчивается в голову: — Чувство растянутости там, внизу. Нравится кататься на игрушке и тихо хныкать, закатывая глазки. Когда я только вошел… Чёрт, хён. Ты выглядел так сладко. Ты звучал так сладко. Но зачем тебе игрушка, когда ты можешь кататься на моём члене столько, сколько пожелаешь? — Чего ты добиваешься, Джун? — лицо Юнги откровенно горит, хотя голос звучит почти твёрдо. Намджун целует его в чувствительном месте за ушком, говорит жарко и грязно, но вместо возмущения Юнги неожиданно чувствует постыдное возбуждение. — Я всё ещё предпочитаю быть сверху, это просто… Случайность. Единственный вариант, который был. — Правда? — Намджун щекотно тихо смеётся, заставляя Юнги покрыться мурашками. Его ладони снова опускаются на попку, нетерпеливо её сжимая, лаская и ощупывая, и из-за этого дырочка сжимается. Ким звучит лукаво: — Что насчёт небольшой дружеской помощи, хён? Я дам тебе покататься на мне и сделаю всё, что ты захочешь. А ты точно убедишься, подходит тебе это или нет. И, если нет, я от тебя отстану. — А если… да? — Юнги беззвучно сглатывает, слегка подрагивая. Он не понимает, почему ему так нравится ощущение больших ладоней, сжимающих и ласкающих его сзади. — Если да… — голос Намджуна напоминает обволакивающее урчание. Он сжимает Юнги за задницу и за талию, плотно прижимая к себе, и смотрит прямо в расширившиеся глаза. — Я буду трахать тебя. Столько, сколько ты захочешь. Буду приходить в твою студию, пока ты работаешь, и смотреть на то, как ты дрожишь и кончаешь у меня на члене. Буду вылизывать твою хорошенькую круглую попку. Буду трахать твой красивый рот. Если тебе понравится быть со мной, Юнги, я заставлю тебя разрушиться от удовольствия. — Ты хочешь… много, — Юнги звучит хрипло. Он медленно проскальзывает ладонями дальше по плечам, оглаживая напряжённую спину, заднюю часть крепкой шеи. Когда он проходится ногтями по загривку, ресницы Намджуна вздрагивают от удовольствия. — Почему ты думаешь, что я соглашусь на это? — Потому что ты этого хочешь, — Намджун слегка прищуривает внимательные драконьи глаза, сжимая его за талию и прижимая к себе ближе. Он хрипло бормочет, снова прижимаясь горячим ртом к чувствительной шее: — Потому что ты сидишь у меня на коленях полностью обнажённый. Потому что ты дрожишь, когда я тебя касаюсь. — Самоуверенно, Джун-а, — Юнги тихо смеётся, роняя едва слышный сладкий стон. Горячие поцелуи и легкие покусывания заставляют его покрыться приятными мурашками. Он шепчет, снова скользя ладонями по мощным плечам: — Может быть, я хочу попробовать. Звук, который издаёт Намджун, низкий и нетерпеливый. Он отстраняется, только чтобы поцеловать — глубоко, жадно и горячо, толкаясь языком в податливый рот. Юнги зарывается пальцами в мягкие растрепанные пряди, чуть оттягивает их, проходясь ногтями по коже и срывая вкусный стон. — В-воу, — Мин давится воздухом, невольно сжимая пальцы, когда Намджун одним движением поднимается с кресла, обманчиво легко подхватывая его под бёдра. Он машинально скрещивает ноги на чужой талии и прижимается ближе. Юнги сглатывает. — Это… неплохо. — Тебя когда-нибудь трахали на весу, Юнги? — Намджун слегка подбрасывает его, бесцеремонно перехватывая поудобнее, и Юнги чувствует, как что-то сжимается внизу его живота. Он невнятно бормочет: — Меня вообще никогда не трахали. Намджун ничего не говорит, но глаза у него опасно, невероятно хищно вспыхивают. Юнги издаёт невнятный звук от неожиданности, когда оказывается вжатым в свой собственный удобный широкий диван. Намджун нависает над ним, вжимая в подушки, подхватывает под бедро, удобно устраиваясь между разведенными стройными ногами, и снова целует глубоко и жарко. — Мнх, — Юнги невнятно стонет в поцелуй, скользя ладонями по широким плечам. Он едва уловимо вздрагивает, когда Намджун снова жадно тянется к его заднице и сжимает её в жадных больших ладонях. — У тебя какой-то нездоровый интерес к моей заднице. — Что в нём нездорового? — Намджун невнятно ворчит, склоняясь к шее Юнги и сладко покрывая её укусами и поцелуями. Его жаркий шёпот заставляет покрыться мурашками: — У тебя ахуенная попка, крошка. Юнги давится вздохом, когда чувствует, как два смазанных крупных пальца медленно и плавно входят в его дырку по самое основание костяшек. Он отворачивает голову, плотно сжимая зубы и подавляя желание застонать. Чёрт. Это ещё более приятно, когда это делает кто-то другой. — Чёрт, хён, — Намджун приподнимается, ритмично двигая рукой, и жадно смотрит на Юнги сверху вниз. Под его взглядом Мин слабо извивается, неожиданно чувствуя себя слишком уязвимым. — Ты выглядишь восхитительно. — Перестань болтать, — Юнги бормочет, отворачивая покрасневшее лицо. Намджун оглаживает его второй ладонью, ласкает большим пальцем плоский подтянутый живот, сжимает упругое стройное бедро. Его большие золотистые ладони особенно отчётливо выделяются на фоне белоснежной гладкой кожи. Юнги глотает невнятный стон, когда Намджун добавляет ещё несколько пальцев. — Ах, ч-что ты… — Я больше, чем твоя хорошенькая игрушка, маленький, — Намджун широко и невероятно хищно улыбается — взгляд у него слишком любующийся. — Я не хочу сделать тебе больно. — Прекрати, — Юнги прикрывает красное лицо тыльной стороной ладони, снова пытаясь отвернуться и машинально слегка сводя колени. Его голос звучит смущённо. — Прекрати так говорить. — Как, маленький? — Намджун хрипловато низко смеётся и надавливает подушечками пальцев на простату, вынуждая Юнги изогнуться всем телом и всхлипнуть. Звук — непривычно высокий, слабый, нуждающийся, вынуждает Юнги замереть и покраснеть ещё сильнее, а Намджуна хрипло выдохнуть. — Чёрт. — Блять, — Юнги закрывает лицо руками, пытаясь спрятаться от чужого взгляда. Он не понимает, почему чувствует себя настолько уязвимо в подобном положении. На мгновение между ними повисает тишина, прежде чем её снова нарушает Намджун: — Ты звучишь так красиво, Юнги. — П-прекрати, — Мин отнимает руки от лица, только чтобы посмотреть на Намджуна. Его щёки горят. — Это уже не похоже на… дружескую помощь. — Мне казалось, ты знаешь, что ты мне нравишься. Даже больше, очевидно, что ты нравишься всем из нас, — Намджун вдруг слегка пожимает плечом, нависая над замершим Юнги сверху. Ким пользуется его ошеломлением, чтобы неохотно вытащить пальцы из тугой дырочки, обхватить красивые бёдра и потянуть Юнги на себя, слишком легко вынуждая съехать чуть ниже и развести ноги. Его взгляд внимательный, но ласковый. — Ты не можешь не нравиться. Особенно когда так сладко краснеешь и дрожишь. Тебе идёт быть снизу, Юнги. — Да ты… — окончательно смущённый и выведенный из равновесия, Юнги дёргает Намджуна на себя, пользуясь положением, чтобы опрокинуть Кима на кровать и оказаться сверху. — Издеваешься? — Ладно, ладно, — совершенно невпечатлённый Ким хрипловато смеётся, сжимая его за бедра, и намекающе приподнимает свои, толкнувшись языком за щеку. — Так тебе тоже очень идёт. — Ты… — Юнги шипит, пытаясь скрыть свое смущение от неожиданного признания и от жадных ласк, и невольно вздрагивает. Оказавшись у Намджуна на бёдрах, теперь он плотно прижимается задницей к натянувшему чужие спортивки члену и, черт… Он огромный. Юнги невольно опускает взгляд, сглотнув. — Лучше скажи мне, что ты носишь с собой в спортзал пистолет. — Вынужден тебя разочаровать, — Намджун растягивает пухлые губы в красивой улыбке и трясётся от смеха, блеснув глазами. Он лукаво склоняет голову к плечу, поднимаясь и садясь. — Почему бы тебе с ним не познакомиться, крошка-хён? — Перестань так меня называть, — Юнги фыркает, но невольно ёрзает от странного чувства предвкушения. В конце концов, он ведь сам на это согласился, верно? Мин собирается медленно спуститься по дивану чуть ниже, но Намджун поворачивается вместе с ним на коленях, садясь полноценно и лениво облокачиваясь на спинку. Юнги медлит, прежде чем неохотно опуститься на пол, между крепких бёдер. Унизительное положение снизу неожиданно заставляет сладко сжаться его живот. Юнги нерешительно сжимает в пальцах резинку чужих спортивок и медленно тянет их вниз, обнажая чёрное спортивное белье. Он судорожно сглатывает. Узкие плавки абсолютно не скрывает огромный толстый член, твёрдый, рельефно выделяющийся сквозь ткань, мокрый от выступившей смазки. Юнги прерывисто выдыхает. Чёрт. Все те, с кем он спал, либо не имели члена вовсе, либо не отличались чем-то выдающимся в плане размера. Намджун же… огромен. Это порождает внутри странное чувство. — Давай, котёнок, — голос Намджуна, смешливый и лукавый совсем недавно, рокочет глубоким возбуждением. Его невероятно жадный взгляд буквально прожигает насквозь. Большая, тяжёлая ладонь ложится Юнги на макушку и властно тянет на себя. — Познакомься с ним поближе. Юнги чувствует, как короткая дрожь проходит по его позвоночнику, когда он прижимается горящей щекой к толстому члену через тонкую влажную ткань. Это… унизительно. Его ресницы вздрагивают, когда Мин непроизвольно делает судорожный глубокий вздох. Тяжёлый, мускусный запах возбуждения, кажущийся ещё более отчётливым из-за тренировки, дурманит и подавляет. Юнги слабо приоткрывает рот, прижимаясь губами и языком к члену, и слегка приподнимает голову, глядя на Намджуна снизу вверх мутными глазами. Намджун кажется практически ошеломлённым. Несколько мгновений он не двигается, словно пытаясь отпечатать вид у себя в памяти, а затем жаркая большая ладонь в волосах Юнги сжимается, и Намджун медленно, смакуя, двигает бёдрами, проезжаясь членом по раскрасневшемуся лицу. Юнги глотает короткий невнятный звук, не в силах сказать что-то острое в свою защиту, огрызнуться или отстраниться. Он кажется себе абсолютно одурманенным. — Чёрт, — тихий щелчок двери и негромкий, ошеломлённый голос Чонгука заставляют Юнги вздрогнуть, широко распахнув глаза, и попытаться обернуться, но пальцы Намджуна держат его крепко, не позволяя отстраниться. Охрипший голос Кима звучит властно: — Не отвлекайся, Юнги. Сними их. Он слегка приподнимает бёдра, и Юнги, чувствуя невероятный жар на лице, послушно стягивает с него белье. Толстый член упруго и гордо подпрыгивает — в таком положении он кажется ещё более огромным. С крупной бордовой головкой, набухшими венами, увившими ствол, и тяжёлыми крупными яйцами. Юнги подрагивает, чувствуя, как Чонгук медленно обходит его и замирает сбоку, глядя сверху вниз. Стыдно. Это так стыдно, чёрт возьми. — Ну же, хён, — Чонгук толкается языком за щеку, не сводя с него немигающего взгляда, и жадно хрипло говорит: — Возьми его в ротик, пососи головку. — З-заткнись, — голос Юнги звучит так слабо, что это понимает даже он сам. Щеки вспыхивают жаром, а Намджун с Чонгуком переглядываются, расплывшись в ухмылках. — Блять. Чонгук тянет к нему ладонь, ведет костяшками по горячей щеке, лаская, а затем сжимает в пальцах подбородок и слегка тянет, почти вынуждая прижаться губами к толстой головке. Юнги зажмуривается, слушая его обволакивающий голос. — Хорошенький маленький хён. Так сладко смотрится с большим толстым членом у своей румяной мордашки. — Возьми в ротик, давай, — Намджун подхватывает, сжимая свой член у основания, и водит головкой по губам Юнги, похлопывая по ним и оставляя солоноватый привкус. Юнги слегка приоткрывает губы, посасывая самый кончик с закрытыми глазами. Не то чтобы сам минет казался ему чем-то унизительным или странным, но… Жадные взгляды младших, их пронизанные желанием голоса, их властные прикосновения. Чёрт. — Блять, — Намджун хрипло ругается, когда Юнги слегка приподнимает ресницы, бросив на него мутный взгляд. — Чёрт. Чонгук рядом негромко выдыхает, когда Юнги мягко приоткрывает рот сильнее, вбирая толстую головку в рот целиком и лаская её кружащими движениями ловкого языка. Юнги чувствует движение — макне ненадолго отстраняется, отойдя к его столу, а Намджун пользуется этим, чтобы сжать его подбородок и гулко бросить: — Высуни язычок. Вместо того, чтобы вызвать в нём возмущение, уменьшительно-ласкательные слова странным образом будоражат. Юнги чувствует, как горят его щёки, когда послушно открывает рот, демонстрируя длинный и ловкий острый язык. Намджун снова похлопывает по нему головкой, а потом властно сжимает в пальцах мягкие волосы Юнги и неторопливым движением кладёт ствол на услужливый язык, толкаясь в податливый рот. Юнги судорожно сглатывает, чувствуя, как головка растягивает вход в его глотку и плавно скользит дальше. Он зажмуривается, смаргивая невольно выступившие слезы, но никак не протестует, сжимая разъезжающиеся губы вокруг основания толстого члена. — Вау, хён, — восхищённый голос Чонгука вызывает толпу приятный мурашек вдоль позвоночника, как и жар от прикосновения его пальцев. Юнги невольно выгибается, чувствуя, как Чонгук оглаживает тыльную сторону его шеи. — Какая ты хорошенькая сосалка. Блять. Юнги сглатывает, туго сжимая губы. Сосалка. У него поджимается низ живота. — У меня есть для тебя кое-что, — Чонгук скользит ладонью ниже по его спине, провоцируя изогнуться. Юнги чувствует, как его дыхание скользит по плечам. — Приподними для меня попку и расслабься, маленький. Мин почти презирает себя за то, что послушно следует каждому слову. Его дырочка невольно сжимается от предвкушения, когда он чувствует вязко стекающую смазку и мягко прижавшуюся прохладную головку. Это игрушка, но она не кажется слишком большой. Тот самый дилдо, на котором Намджун заставил его кончить? Юнги медленно снимается с члена, причмокивая и посасывая головку. Он собирается было обернуться, чтобы посмотреть, что именно в него собирается вставить Чонгук, но властный взгляд Намджуна придавливает к полу. Юнги коротко сглатывает, но снова послушно прячет зубки. Он насаживается ртом на член примерно до середины, когда чувствует, как игрушка медленно и плавно скользит внутрь. Ресницы Юнги вздрагивают, вдоль позвоночника проходит короткая приятная дрожь. Она больше, чем тот дилдо, но не настолько, чтобы быть игрушкой с драконьим узлом, и… чёрт. Юнги пробирает до поджавшихся на ногах пальчиков, когда игрушка внезапно начинает вибрировать. Он жмурится, невнятно застонав вокруг наполняющего его рот и горло члена. Чонгук всё ещё находится сзади — одна его рука властно сжимает изгиб талии Юнги, а вторая ритмично, поразительно умело двигает игрушкой. — Нравится, хён? — горячий шёпот Чонгука обжигает плечи, вынуждая покрыться мурашками. Мин чувствует короткие и влажные прикосновения его губ на своем загривке. — У меня есть кое-что, что понравится тебе ещё больше. Единственное, о чём Юнги может думать после этих слов, — член. Горячий, толстый, большой член, такой же, как и тот, что только что вальяжно скользнув ему в глотку по самое основание. Два члена. Два члена в обеих его дырочках. Юнги презирает желание, прошившее всё его тело в ответ на эту мысль. Но, кажется, Чонгук имел в виду абсолютно другое. Юнги ошеломлённо распахивает глаза и даже выпускает член Намджуна изо рта, когда чувствует изменение в вибрациях. Ритмичные, подавляющие, они вдруг становятся невероятно сильными на мгновение, а затем снова стихают. Юнги всхлипывает, сжимая крепкие бёдра Намджуна в пальцах и беспомощно прижимаясь к одному из них щекой — ритм вибрации меняется, становясь то сильнее, то слабее, меняется скорость, и от этого ему кажется, будто игрушка совершенно беззастенчиво и глубоко трахает его сама по себе. Он не может контролировать то, как изгибается его тело, как машинально приподнимаются дрожащие бёдра, словно пытаясь насадиться глубже. Юнги тяжело дышит, пытаясь не стонать по-девчачьи сладко, но у него это не слишком получается. — Кажется, ему нравится, — большая ладонь Намджуна ласкающим движением проходится по его щеке, вынуждая Юнги поднять мутные глаза. Голос Кима звучит хрипло и слегка насмешливо, но его глаза чёрные от возбуждения: — Правда, крошка? — Д-да… — звук, который Юнги выдавливает из себя, невнятный и хнычущий. Он слабо всхлипывает, когда сильные руки легко поднимают его, снова усаживая на крепкие бёдра Намджуна. Юнги не может контролировать то, как извивается, дрожа и пытаясь справиться с удовольствием, прошивающим его каждый толчок. — Блять, как сладко ты звучишь, — Чонгук хрипло бормочет, прижимаясь жарким, горячим ртом к податливо подставленной белоснежной шее. Юнги пробирает дрожь, когда Намджун целует его в неё с другой стороны. Блять. — Сладкий мой, маленький. — Крошка-хён, — Намджун хрипло бормочет, сжимая в пальцах изгиб его талии и надавливает большими пальцами на низ живота, провоцируя на очередной чувствительный всхлип. — Если тебе так нравится игрушка, как же сладко ты будешь плакать у меня на члене? — Ох, я хочу на это посмотреть, — Чонгук возбуждённо мурлычет, покусывая чувствительный загривок и красные ушки. — Малышка-хён хочет, чтобы его нежно потрахали в попочку, правда? — З-заткнитесь, — Юнги с трудом выдавливает это через плотно сжатые зубы и сжимает плечи Намджуна в пальцах. Он чувствует, как стремительно каждый толчок игрушки подводит его к краю, но совершенно не горит желанием кончать без рук во второй раз прямо на глазах у младших. — Б-блять… Именно в момент, когда он всё-таки почти кончает, крепкие, татуированные пальцы вдруг безжалостно сжимаются вокруг основания его члена не позволяя кончить. Юнги ошеломлённо распахивает глаза, невольно содрогнувшись всем телом. — Гука! — Что такое, крошка-хён? — макне звучит издевательски. Он пережимает его член у основания, не позволяя закончить, но игрушка внутри всё ещё вибрирует, каждый раз задевая простату. У Юнги дрожат ноги. — Хочешь кончить попкой? Скажи это, давай. И, может, мы тебе разрешим. — Ты… — Юнги задыхается от смеси смущения и возмущения. Его щёки загораются, и он невольно бросает на Намджуна взгляд в поиске поддержки, но видит только, как жадно и возбуждённо темнеют его глаза. Предатель. — Я никогда не… ах! Его голос срывается на слишком высокий, уязвимый звук, когда вибрации становятся более редкими, но гораздо более сильными. Его член ноет от желания кончить, колени разъезжаются, и Юнги сдаётся, хныкнув: — Пожалуйста, я хочу кончить. — Правда, крошка? И чем же ты хочешь кончить? — Чонгук звучит практически медово. Он ласкает его член пальцами, но всё ещё туго сжимает, не позволяя кончить. — Попкой. Я хочу кончить попкой, — Юнги опускает голову, утыкаясь Намджуну горящим лицом куда-то в плечо. Какой кошмар. Он больше не сможет смотреть им в глаза. — Ну, если ты так просишь… — голос Чонгука звучит слишком довольно, чтобы всё это кончилось так просто, и Юнги распахивает глаза, когда чувствует, как игрушка из него медленно выходит. — Разве я могу отказать? — Не-ет, — Юнги не может контролировать жалобное хныкание, сорвавшееся с губ. Его растраханная дырочка судорожно сжимается вокруг воздуха, нуждаясь в том, чтобы кончить, и всё тело прошивает неприятной волной отложенного оргазма. Мин слабо возится, возмущаясь: — Чонгук, прекрати… прекрати издеваться, чёрт возьми! Просто вставь уже и… — Вставить? — Юнги, даже не оглядываясь, слишком хорошо представляет, как Чонгук дразняще склоняет голову к крепкому плечу. — Маленький хён такой нуждающийся. Юнги даже сказать ничего не успевает — он только ошеломлённо распахивает глаза, когда Чонгук дёргает его за бёдра, буквально снимая с колен Намджуна и помогая встать на подрагивающие ноги, а затем подталкивает вперёд, вынуждая беспомощно опереться ладонями и грудью о широкую грудь Намджуна. Несколько мгновений Юнги переваривает своё новое положение в откровенно девачьей, порнушной позе с высоко вздёрнутой попкой и расставленными ножками, когда чувствует, как к его дырке прижимается что-то большое и горячее. — Добро пожаловать в рай, Чон Чонгук, — Чонгук издаёт короткий хрипловатый смешок и плавно, тягуче входит внутрь одним толчком. Он низко хрипло выдыхает: — Бля-ять… — Блять! — а вот голос Юнги опасно близится к короткому взвизгу. Он широко распахивает глаза, содрогаясь всем телом — горячий, толстый, пульсирующий член Чонгука гораздо больше любой игрушки, что в нём была. Невероятно чувствительный, доведённый, Мин не может сдержаться, когда крупная головка проезжается по его простате — он содрогается всем телом, кончая от проникновения. Его ноги подгибаются, откровенно слабея, но Чонгук крепко держит за бёдра, не позволяя упасть. Макне чертыхается, явно наслаждаясь тугой сжимающейся дыркой, буквально выдаивающей его член, а Юнги невнятно всхлипывает. Он чувствует, как сильные руки Намджуна мягко обхватывают его предплечья, а горячий, слегка насмешливый шёпот ласкает ушко: — Тише, Юнги. Тебе так понравился член Чонгука, что ты не смог удержаться, бедная крошка? — П-прекрати издеваться, — Юнги выдавливает это с трудом и громко всхлипывает, когда толстый член Чонгука в нём начинает двигаться неторопливо и властно. Его ноги дрожат, низ живота тянет от возбуждения, от чувства невероятной переполненности. Пытаясь вернуть хотя бы тень собственного достоинства, Юнги невнятно бормочет: — П-просто заткни рот. — Заткнуть рот? — голос Намджуна густеет от сладкого предвкушения. Мин едва не теряет равновесие, когда Намджун вынуждает их с Чонгуком сделать шаг назад прямо так, вставая и выпрямляясь. Его толстый, твёрдый член прижимается к раскрасневшейся щеке Юнги. Ким насмешливо облизывается: — Звучит как отличная идея, крошка. Юнги не успевает никак огрызнуться, когда крепкие пальцы бесцеремонно сжимают его челюсть, вынуждая открыть рот, а толстый член властно толкается в тугое горло. Из-за позы Юнги почти давится, судорожно сглатывает, сжавшись, и Намджун с Чонгуком стонут в унисон. — Чёрт, — Чонгук невнятно чертыхается и оставляет тяжёлый, властный шлепок на туго насаженной на его член попке. От изумлённого возмущения Юнги широко распахивает глаза. — Малышка чертовски хорошо обслуживает дырками сразу два члена. — Ему идёт, правда? — Намджун грубовато сгребает волосы Юнги в кулак и ритмично, властно двигает сильными бёдрами, вбиваясь в податливое горло. Намджун звучит насмешливо: — Сам Агуст Ди сосёт мой член, пока его трахают в задницу. Кто бы знал, что нашему холодному хёну так сильно понравится, если младшие поставят его на место? — А на члене ему самое место, — Чонгук, хрипло хохотнув, шлёпает ещё раз уже по другой ягодице и бесцеремонно оттягивает её, чтобы посмотреть на растянутую вокруг его члена дырку. — Твоей нежной беленькой попке идёт отпечаток моей ладони, хён. Хотя тебе сейчас больше подойдет «малышка» или «котёнок». Они продолжают перебрасываться насмешками, двигаясь поразительно ритмично. Юнги мог бы ожидать, что они предпочтут противофазу — один толкается внутрь, пока второй выходит, но… Младшие трахают его синхронно. Синхронно выходят почти до головки и синхронно насаживают по самые яйца. Его задница пошло хлюпает на члене от смазки, туго растянутое горло издаёт грязные мокрые звуки на каждый глубокий толчок, а от резкости движений из глаз брызгают невольные слёзы. Юнги действительно чувствует себя принадлежащим. Их малышкой. Их крошкой. Их маленькой послушной шлюхой. Он больше не пытается противостоять чувству удовольствия, прошивающему всё тело. Юнги сводит дрожащие колени и пошире расставляет ножки, чтобы получить член глубже, и обхватывает толстый член Намджуна пальцами, додрачивая длину. Чонгук хрипло присвистывает: — Ты глянь, хён. Кажется, наша малышка вошла во вкус. Нравится кататься на двух членах, крошка-хён? Не беспокойся, мы обеспечим тебе поездку первым классом. Юнги только невольно жмурится. Толчки толстых членов внутри ускоряются, а его измотанное ласками и оргазмами тело совершенно не способно продержаться долго. Да и не то чтобы он так уж этого хочет. Его хватает ещё на несколько толчков, прежде чем Юнги слабо невнятно стонет, жмурит глазки и кончает, судорожно сжимая обе дырочки. Чонгук ругается, хрипло стонет, оставляя ещё несколько шлепков, и живот Юнги наполняет горячее, влажное, вязкое семя. Намджун держится немногим больше — он резко выходит, выругавшись, и сжимает свой член у основания, покрывая горячей спермой послушно распахнувшийся рот Юнги, его мокрые щеки и порозовевший хорошенький носик. Юнги податливо облизывает губы, глядя на него снизу вверх, и никак не протестует, когда две пары сильных рук практически поднимают его, снова устраивая на диване между двух сильных, разгорячённых тел. — Чёрт, хён, — тяжело дышащий Чонгук утыкается Юнги куда-то в чувствительную шею и довольно бормочет: — Это было круто. Твоя попка такая тугонькая. — И ротик тоже, — Намджун щекотно фыркает в плечо, оглаживая большими ладонями всё ещё слегка подрагиваюшие бёдра. — Ты был чертовски хорош. — Вы два невыносимых засранца, — Юнги, устало обмякая между ними, негромко беззлобно ворчит. — Никакого уважения к старшим. Но он и сам не может сдержать улыбки, когда слышит тихий довольный смех младших. И не сопротивляется, когда жадные руки снова скользят по его бёдрам.