Genshin Impact 18+

Звук шагов гулко отражался от начищенного до блеска пола и стен Нефритового дворца. Цокая каблучками, юная женщина вела за собой гостя лет тридцати пяти, проходя вниз по широкой лестнице, у основания которой в декоративном фонтанчике плавали золотые рыбы. — Подождите, пожалуйста, минутку, я узнаю, готова ли Вас принять госпожа Нин Гуан, — вежливо попросила посетителя провожатая и, поклонившись, исчезла за дверью кабинета. Статный мужчина, облаченный в дорогой темный костюм с фраком, поправил галстук и отбросил челку с золотых глаз. Его собранные в конский хвост длинные каштановые волосы, строгое выражение бледного лица и напряженно прямая спина идеально соответствовали его профессии консультанта похоронного бюро «Ваншэн». Он на миг задумался, узнает ли его в этом обличии госпожа Нин Гуан или же ничто не вызовет ее подозрений, как и у других членов Цисин, которые мельком видели его, когда он готовил к погребению свое прежнее драконье тело. Когда его пригласили войти и провожатая удалилась, он очутился в весьма просторном кабинете, где за столом из красного дерева сидела молодая властительница Ли Юэ — госпожа Нин Гуан. — Добрый день, господин Чжун Ли, — поздоровались она низким мелодичным голосом, похожим на звучание домбры, — прошу, присаживайтесь. Со стола были убраны все документы, и вместо них стояли две чашки тончайшей работы и чайник, из носика которого клубился ароматный пар. Чжун Ли с благодарным поклоном сел напротив главы Цисин. На ней было бело-золотое платье, в котором он уже видел ее прежде, но которое по-прежнему восхищало своим богатством и элегантностью. Светлые длинные волосы, молочным водопадом струящиеся по плечам, украшала инкрустированная шпилька и свисающая на лоб красная кисточка с капелькой белого нефрита. Цокнув кончиками позолоченных хучжи о фарфор, Нин Гуан разлила пахнущий цинсинем напиток по чашкам, начиная разговор: — Знаете, я человек занятой, думаю, как и Вы, поэтому не буду тратить наше время и сразу перейду к делу. Мне порекомендовали Вас как профессионала, знающего все о духовных и телесных практиках Ли Юэ, а также как того, кому можно доверить весьма деликатную информацию, которая ни при каких обстоятельствах не должна попасть к посторонним. Она сделала паузу, и Чжун Ли, взяв чашку, произнес: — Не беспокойтесь, госпожа Нин Гуан, я умею хранить секреты. Посему прошу, расскажите все по порядку. Глава Цисин явно не знала, как подобрать нужные слова. Она потупила взгляд и продолжила тише: — Дело в том, что из-за плотной работы у меня не получается заниматься, гхм, делами любовными... Да и я опасаюсь, что мною могут просто воспользоваться, поэтому стараюсь не заводить близких отношений. Но тело, к сожалению, не обманешь. Мой врач порекомендовал мне нормализовать эту часть моей жизни, поскольку это приводит к застою моей ци, однако я нахожу это весьма затруднительным. Поэтому я навела кое-какие справки и узнала, что из-за нередких войн, которые были на территории Ли Юэ, женщины, страдавшие от того же недуга, что и я, изобрели некую практику, которая позволяла им вновь обрести духовную и физическую гармонию. Однако сведения о данной практике были утеряны. Вот я и подумала, что единственный человек, который мог бы что-то о ней знать, — это Вы, господин Чжун Ли. В уголках губ мужчины затаилась довольная улыбка. Конечно, Нин Гуан не заметила этого, а даже если бы и заметила, ни за что бы не догадалась, чему именно он ухмыляется. Сделав еще один глоток чая, Чжун Ли ответил, вальяжно растягивая слова: — Мне на ум приходит сразу несколько практик, которые могли бы Вам помочь. У меня нет сведений, какие из них были изобретены женщинами, но они активируют разные точки ци и позволяют выйти наружу той энергии, которая в них застаивается из-за нехватки... скажем, естественного взаимодействия с окружающими. — И каковы же Ваши варианты? — подперев рукой подбородок, поинтересовалась Нин Гуан. — Тут все зависит от Вас. Расскажите, каких ощущений Вам не хватает и чего бы Вам хотелось, и я подберу ту практику, которая подойдет лучше всего. — Что ж, об этом немного неловко говорить... Вы не против, если я закурю? — неожиданно стушевалась Нин Гуан. — Разумеется, — кивнул Чжун Ли. Он терпеливо наблюдал за тем, как глава Цисин набивает длинную трубку, поджигает ее содержимое, делает глубокий вдох и выдох, задумчиво следя своими глазами цвета закатного неба на струйку едкого дыма, скрывающуюся с ее пухлых накрашенных губ. — Возможно, еще одна причина, по которой я не подпускаю к себе других, заключается в том, что я люблю, когда партнер сильнее меня, — наконец вымолваила Нин Гуан, а потом усмехнулась, переведя взгляд на Чжуна Ли. — А таких очень сложно найти. Даже теперь уже, наверное, невозможно, ведь Адепты ушли, а Моракс... Впрочем, не то чтобы я сравниваю себя с божествами. Но, так или иначе, меня просто не привлекают обычные люди. — Значит, Вы любите, когда над Вами берут верх? — уточнил Чжун Ли, пряча улыбку за фарфоровой чашкой, из которой он делал маленькие глотки. — Какая-то часть меня получает от этого удовольствие, да. Уж не знаю, почему. Я всю жизнь старалась никому не показывать своей слабости. Может быть, поэтому для меня это столь желанный и опасный плод. — Даже если это причиняет Вам боль? — Я спокойно отношусь к боли... Без нее разве можно по-настоящему познать радость и удовольствие от жизни? — Мудрое замечание, — согласился Чжун Ли. — Ин и Янь, день и ночь, тепло и холод — все хорошо в меру и ярче в сочетании друг с другом. Порой эти противоположности боятся друг с другом, а иногда одна сторона поглощает другую, создавая нечто новое... А Вы предпочли противостоять своей противоположности или же, наоборот, покориться ей? Нин Гуан задумалась, вновь делая глубокую затяжку. Прошло несколько долгих мгновений прежде, чем она ответила: — Я и так борюсь каждый день. Не думаю, что у меня хватило бы сил на борьбу с тем, кому я могла бы доверить свое тело. Мне кажется, я уже и забыла, каково это — быть женщиной, которую добиваются и покоряют. Не уверена, насколько мне это надо в реальной жизни, но прожить это ощущение хотя бы недолго было бы приятно... Если, конечно, в Вашем арсенале есть хоть одна практика, которая позволит это сделать. — Да, такая практика есть, — ответил Чжун Ли. — И какая же? — Она называется «Шуфу Хэ Чилу». У нее также есть несколько вариантов, от простых до весьма сложных. — Расскажите мне о ней подробнее, — попросила Нин Гуан. — Если я захочу к ней прибегнуть, что именно Вы будете делать со мной? В ее голосе проскочила игривая нотка, но Чжун Ли притворился, что не заметил этого, и ответил холодно и профессионально: — Я бы провел первую практику в легком варианте, чтобы Ваше тело не испытало дополнительного стресса. Я свяжу Вас таким образом, чтобы Ваши конечности не сильно пережимало, но у Вас не было возможности противостоять мне. В ходе практики я буду попеременно причинять Вам боль и удовольствие, пока Вы не испытаете оргазм. — То есть Вы предлагаете мне... — Если бы я хотел предложить Вам секс, то для начала хотя бы пригласил в ресторан, — не дав возмутившейся было Нин Гуан закончить свою мысль, пояснил консультант. — Данная практика не подразумевает полового акта. Это скорее... весьма своеобразный массаж... Глава Цисин взволнованно встала и подошла к окну, обхватив себя руками. Кажется, она пыталась скрыть то, как порозовели ее щеки от столь интимного разговора. Тем не менее, следующий ее вопрос прозвучал спокойно, хотя она не спешила вновь оборачиваться к своему гостю: — И каким именно образом Вы собираетесь довести меня до оргазма? — Как я и сказал ранее — через правильное сочетание боли и удовольствия. Боль позволяет разбить зажимы в точках скопления ци. Удовольствие — следствие стимуляции потоков жизненной энергии. Первого можно добиться в том варианте практики, с которой я бы начал, шлепками и щипками, после которых, как правило, не остается ни синяков, и ссадин. Удовольствие же обеспечивается при помощи сексуальных игрушек, которые вступают во взаимодействие с элементальной энергией, из-за чего двигаются и вибрируют с различной степенью интенсивности, — пояснил Чжун Ли, допил свой чай, поставил чашку на стол и, сплетя пальцы в замок, вежливо поинтересовался. — Надеюсь, я удовлетворил Ваше любопытство? — Да, вполне, — ответила Нин Гуан. — И Вы уверяете, что после этой практики мне станет лучше? — Не сразу, разумеется. Если Ваша ци, как говорит Ваш врач, находится в застое, потребуется около десяти сеансов, чтобы добиться результата. Он замолчал, позволяя своей собеседнице осознать и представить в красках, как то, что он описывал ранее, будет происходить с ней не один и не два раза. Унизительное связывание, боль и вибрирующие игрушки на и в ее интимных местах, к которым она не подпускает ни одного мужчину и ни одну женщину из страха потерять свое положение, — все это будет происходить с ней по воле того, кто сейчас спокойно попивает чай за ее столом, подыгрывая тому, что хозяйка положения — она. На мгновение у Чжуна Ли промелькнула мысль, что Нин Гуан было бы лучше возмутиться и прогнать его. Но он, настоящий властитель Ли Юэ, пускай и отошел от дел, слишком хорошо знал главу Цисин. Иначе он не позволил бы ей остаться за главную. И потому он знал: она согласится. — Сколько же Вы возьмете за свои услуги? — помолчав, спросила Нин Гуан. — Хмм, — Чжун Ли прикрыл глаза и погладил подбородок, задумавшись на несколько секунд, а затем ответил. — Я проведу Вам полный курс этих практик, если Вы поспособствуете сделке между Милиллитами и бюро «Ваншэн». — Вот как? Хотите стать единственными подрядчиками по ритуальным услугам в нашей армии? — хмыкнула Нин Гуан. — Вы наверняка знаете, что у госпожи Ху Тао дела в последнее время идут не совсем гладко. А мне бы очень не хотелось терять свою работу, — откликнулся Чжун Ли. — Ну, если те практики, которые Вы предлагаете, и впрямь такие чудодейственные, то без работы Вы не останетесь, — ухмыльнулась Нин Гуан, подошла к шкафу, взяла оттуда лист бумаги и письменные принадлежности, вернулась за стол и спросила. — Это все Ваши условия? — Есть еще одно, — добавил Чжун Ли. — Соглашаясь на проведение «Шуфу Хэ Чилу», Вы должны понимать, что у Вас есть возможность остановить практику, сказав кодовое слово. Пусть это будет «Гуйли». Просьбы остановиться не принимаются, так как это — возможная часть процесса, особенно если после первой сессии я увижу, что необходимо ее усложнить для большей эффективности. Поэтому если Вы не произносите кодового слова, то я продолжаю работу, пока не доведу ее до конца. И Вы не будете позднее предъявлять мне за это претензии. — Хорошо. Я это зафиксирую в контракте, — кивнула Нин Гуан, делая пометки на листе бумаги. — Со своей стороны предлагаю следующие условия. Я соглашаюсь на предложенный Вами вариант работы и форму оплаты. Но, поскольку я бы хотела все это держать в строжайшей тайне, я приглашаю Вас пожить здесь, в Нефритовом дворце, пока наш курс не окончится. Скажите в бюро, что берете отпуск, скажем, недели на две. Соберите все необходимое и возвращайтесь сюда, когда будете готовы. Я за это время подготовлю наш контракт и свяжусь с Милиллитами по поводу подряда. — Согласен, — кивнул Чжун Ли. — Я думаю, на подготовку у меня уйдет около недели — необходимо заказать нужные приспособления. — Хорошо, — Нин Гуан поднялась и поклонилась консультанту, который отзеркалил ее действия. — Тогда жду Вас через неделю. — Все-таки не узнала, — позже пробормотал себе под нос Чжун Ли, выходя из Нефритового дворца. — Эх, девочка моя, а ведь я учил тебя смотреть не только глазами, но и сердцем. Видимо, твоя ци и правда находится в плачевном состоянии, раз ты забыла об этом. Но ничего, я помогу тебе восстановиться... * * * Нин Гуан с большим волнением ждала этой ночи. В Нефритовом дворце было тихо — прислуга уже спала, работники разошлись по домам. Она надела длинный полупрозрачный халат из тончайшего атласа — белый с красной каймой и декоративными лентами — и ожидала, когда придет Чжун Ли. Наконец в дверь постучали. Она открыла и удивленно ахнула, увидев, как преобразился консультант. Его длинные каштаново-рыжие волосы были распущены, а поджарую фигуру скрывал просторный халат в его излюбленной цветовой коричнево-золотой гамме. Нин Гуан не могла не отметить про себя, что, хотя Чжун Ли не производил впечатление состоятельного человека, сейчас он выглядел куда более величественно, чем она. — Все готово, — сообщил он и протянул ей руку. Нин Гуан вложила пальцы в его ладонь, и Чжун Ли заметил, что они были теплыми и чуть влажными от волнения. Он мягко улыбнулся, выводя ее из комнаты: — Не переживайте. Помните о кодовом слове. Нин Гуан кивнула и позволила отвести себя в одну из изолированных комнат, которую она выделила под опочивальню консультанта и место проведения «Шуфу Хэ Чилу». Она мельком отметила про себя, что то, как Чжун Ли обращался с ней, уж никак не было похоже на то, что она успела себе навоображать за время его подготовки к практике. Его прикосновения и взгляд были осторожны и ласковы, и она не могла не задаться вопросом: «А способен ли этот человек вообще причинить кому-либо боль?» — Госпожа Нин Гуан, мы это уже, конечно, обговаривали, но я повторю еще раз, — остановившись у нужной двери, произнес тихо Чжун Ли, — как только мы войдем сюда, практика начнется. Я заранее прошу прощения за возможную грубость и нарушение субординации, но иначе нужного эффекта не достичь. Женщина кивнула. Консультант ввел ее в комнату, запер дверь и задернул шторы, которые позволяли лучше сдерживать звуки внутри. Это помещение обычно использовалось для особо важных неофициальных встреч, когда ни одного слова не должно было утечь наружу. Даже не все обитатели Нефритового дворца знали о нем. Нин Гуан позаботилась о том, чтобы присутствие консультанта осталось незамеченным для всех, кроме двух ее самых доверенных подчиненных — Кэ Цин и Гань Юй. Но даже они не подозревали, во что превратилась теперь эта комната. Странные чужеродные предметы сразу приковывали взгляд и, казалось, занимали больше места, чем положено. На столе дымилась курильница, наполнявшая воздух тяжелым приятным ароматом. На камине, словно на витрине, были расставлены те самые игрушки, о которых говорил Чжун Ли. Одни умиляли, вторые интриговали, а третьи попросту пугали своими размерами и формами. К изголовью кровати, которую Нин Гуан велела сюда поставить почти сразу после переговоров с консультантом, были привязаны кожаные наручники на длинных кожаных веревках. Внизу лежала деревянная палка с прилаженными к ней кожаными оковами. — Можешь снять халат, — разрезал тишину голос Чжуна Ли. Нин Гуан вздрогнула, найдя его фамильярность возмутительной, однако вспомнила, о чем он только что предупреждал, и взялась за пояс. «Это своеобразный массаж... — повторила она про себя, пытаясь побороть смущение. — Ничего особенного». Тем не менее, стоило ей скинуть с себя одежду, как руки сами потянулись к груди и лобку, чтобы скрыть их от пытливого взгляда золотых глаз. Внезапно что-то хлестнуло ее по запястью, и она, ойкнув, подняла взгляд. Чжун Ли уже успел взять в руки небольшой черный хлыстик, который, видимо, лежал на камине, слабо освещавшем комнату. — Не закрывайся, — сказал он строго, как учитель — провинившейся ученице, а затем указал кончиком хлыста в сторону кровати. — Ложись. Нин Гуан уже так и подмывало сказать: «Гуйли», однако любопытство брало верх. Одарив консультанта холодным взглядом, она забралась на кровать, но стоило ей опустить голову на матрас, как Чжун Ли тут же забрался следом и сел на нее сверху. — Что... — вырвалось у Нин Гуан, но через мгновение она поняла, что консультант просто фиксирует ее на месте и застегивает на запястьях кожаные наручники. Она была уверена, что это можно было сделать, не забираясь на нее верхом. Но тепло его тела сейчас пришлось даже кстати, потому что от волнения и возмущения ее охватила мелкая дрожь. Грудь, ноги и руки покрылись мурашками, но бедрам, сжимаемым ногами мужчины, и паху, которого через ткань касался горячий пах Чжуна Ли, было очень тепло и уютно. Но не успела она привыкнуть к этому ощущению, как консультант уже тенью соскользнул с Нин Гуан и принялся за ее ноги, закрепив приспособление с наножниками и палкой таким образом, чтобы она не могла закрыть доступ к своей промежности. Женщина почувствовала себя ужасно уязвимой с задранными вверх руками и раздвинутыми ногами, согнутыми в коленях. Дрожь в теле стала сильнее. Чжун Ли, как опытный хирург перед операцией, окинул невозмутимым взглядом связанную и, отойдя к камину, вернулся с двумя предметами. Один из них Нин Гуан сначала приняла за какое-то странное украшение-цепочку, но затем разглядела на его концах небольшие зажимы по типу таких, которыми она скрепляла документы. Она наблюдала за тем, как консультант, оттянув сначала один ее сосок, а затем другой, берет их в эти зажимы. Они сдавливали не то чтобы больно, скорее неприятно, однако Нин Гуан продолжала терпеливо наблюдать за действиями Чжуна Ли. Тот взял в руки другое приспособление, которое имело фаллическую форму, только раздвоенную: один конец был толще и длиннее, второй — тоньше и короче. Его поверхность была сделана из каучука, которую консультант принялся обрабатывать бесцветной концентрацией слайма, сидя на краю кровати. Главе Цисин было не по себе, что он делает все это в полном молчании. — Ты это уже проделывал с кем-то? — спросила она, решив, что, раз он перешел с ней на «ты», то и она может отбросить все формальности. Чжун Ли не ответил, а лишь принялся водить смазанным фаллоиммитатором по ее половым губам и наружной стороне влагалища. Предмет был прохладным и чужеродным, но его прикосновения дразнили чувствительный участок тела, заставляя его пульсировать в предвкушении. — Что молчишь? Это какая-то большая тайна? — вновь спросила Нин Гуан. Чжун Ли поднял на нее взгляд и ответил строго: — Если хочешь ко мне обратиться, обращайся, как подобает — господин Чжун Ли. — С чего бы мне называть тебя так, когда ты... Ах! Она не договорила, ощутив, как консультант резко вогнал в ее вагину раздвоенный дилдо, короткий кончик которого накрыл ее клитор. Пусть снаружи игрушка была каучуковой, сердцевина ее оказалась твердой и увесистой, возможно, сделанной из какого-то легкого камня. Чжун Ли, напоминая крадущегося к своей добыче хищника, прдполз к Нин Гуан и грозно навис над ней. Глядя прямо ей в глаза, он произнес тихо и даже устрашающе: — Потому что ты сейчас в моей власти. И будешь делать то, что я скажу. От его слов по коже Нин Гуан вновь пробежали мурашки. А затем она почувствовала, как фаллоиммитатор начал вибрировать. От него исходил мягкий золотой свет — сияние энергии Гео, которой управлял консультант. — Теперь возьми ее в рот и не отпускай, пока я не разрешу, — велел Чжун Ли, протягивая ей цепочку, соединявшую зажимы. Та неохотно повиновалась, чувствуя, как приспособление натянуло ее соски еще больше, усиливая болезненные ощущения. Продолжая нависать над ей, Чжун Ли взялся за торчащий из вагины Нин Гуан край дилдо и принялся двигать им вперед и назад. Возбужденное дыхание главы Цисин переросло в сдавленные стоны удовольствия. Нин Гуан закрыла глаза, впитывая весь этот спектр ощущений: боль сверху, удовольвие снизу... — А! — вдруг вскрикнула она, выронив изо рта цепочку. Ее ноги неожиданно оказались наверху, а правое бедро огорело хлыстом. Резкое движение нарушило хрупкий баланс, перевесив чашу весов в сторону боли. — Кажется, я велел тебе не выпускать цепочку, — раздался жесткий голос Чжуна Ли. Женщина вновь вскрикнула, когда хлыст ударил по другому ее бедру, и недоуменно поглядела на консультанта. Пока она лежала с закрытыми глазами, тот неслышно вернулся в изножье кровати, взял хлыстик и, удерживая прикрепленную к щиколоткам Нин Гуан палку, закинул ее ноги так, чтобы иметь полный доступ к ее ягодицам. Женщина с удивлением обнаружила, что фаллоиммитатор теперь не только вибрирует, но и двигается сам собой, подчиняясь энергии Гео, в том темпе, что задал Чжун Ли. — Придется наказать тебя за непослушание, — произнес он и принялся хлестать ее зад с еще большим остервенением. Дилдо тем временем задвигался быстрее и грубее, и Нин Гуан не могла больше контролировать свои крики. Она едва не задыхалась от боли и удовольствия, пока наконец по ее телу не разлилась волна бурного оргазма. — А-а-а-а! — протяжно простонала она, натягивая наручники так, что они впились в ее запяться. Чжун Ли перестал хлестать ее, опустил ее ноги и щелкнул пальцами, заставляя фаллоиммитатор остановиться. Пока Нин Гуан жадно ловила ртом воздух, пытаясь отдышаться, он вытащил из ее влагалища игрушку, длинный конец которой покрылся белым следом ее удовольствия. — Должна сказать, это было весьма эффективно, — усмехнулась глава Цисин. — Было? — консультант вскинул бровь и, отложив игрушку в сторону, снял зажимы с ее сосков. — Мы только начали. — Вот как? — хмыкнула Нин Гуан, и взгляд ее скользнул вниз. Даже за свободным халатом она заметила, как напрягся член консультанта. Почему-то это придало ей уверенности и вновь напомнило о том, что перед ней — всего лишь мужчина, которого она наняла и которому не чужды обычные человеческие желания. Ухмыльнувшись нагло, она продолжила. — И что же ты собираешься делать со мной дальше? Может быть, трахнешь меня, пока я обездвижена? Тебе бы хотелось этого, я же вижу... Она тут же пожалела о своих словах, потому что Чжун Ли схватил ее за горло, чуть сдавив, и ответил, глядя ей прямо в глаза: — Во-первых, я уже говорил, что если хочешь ко мне обратиться, называй меня господином, — другая его ладонь звонко хлопнула сначала по одной, потом по второй ее груди, заставив вскрикнуть. — Во-вторых, и я это тоже уже говорил: я не собираюсь трахать тебя. И не смей приписывать мне это желание, потому что я всегда придерживаюсь контракта, — вновь последовали два чувствительных шлепка, после которых груди Нин Гуан начали краснеть. — В-третьих, помни, что ты сама хотела этого. Хотела, чтобы тебя сломали, покорили и делали с тобой то, чего ты бы никогда не позволила с собой делать, будучи главой Цисин, — снова грудь женщины запылала от ударов, теперь уже не одиночных, а нескольких подряд, пока кожу не начало печь от боли. Нин Гуан хотела вскрикнуть, но ей не доставало воздуха, и она лишь хрипло хватала его ртом. Но даже в таком положении она чувствовала, как на нее вновь накатывает возбуждение. Чжун Ли, немного ослабив хватку, дотянулся свободной рукой до отложенного хлыстика и провел его кончиком по мокрой промежности женщины. — Я знаю, почему тебя это заводит, — немилосердно продолжил он, продолжая держать Нин Гуан за горло. — Все дело в твоем прошлом, не так ли? В той девочке, которая, чтобы выбраться из нищеты, была готова пойти на все. Хлыстик принялся легонько постукивать клитор и половые губы, стимулируя их. — Эта часть твоей биографии, которую ты привыкла ото всех скрывать. Ты стыдишься ее, боишься, что кто-то узнает, как и чем тебе приходилось торговать ради своего первого приличного капитала. И как к тебе относились морские торговцы, искавшие экзотику в сомнительных уголках порта Ли Юэ. Хлыст ударил сильно, заставив Нин Гуан вскрикнуть, а потом опять перешел на легкую перкуссию. — Тебе это было противно до тошноты, но ты была хороша в этом. Ты была не просто очередной утехой, ты была способна свести с ума кого угодно. И за это тебя щедро одаривали. Ты могла бы продолжать работать там, может, завести пару девчонок, которые работали бы на тебя, но нет. Ты всегда хотела большего. Удар. Вскрик. Пальцы Чжуна Ли сжимаются сильнее на ее горле. — И вот ты на вершине. У тебя есть все, о чем ты мечтала. Но какая-то часть тебя хочет вновь испытать то, что ты пытаешься спрятать за роскошью и властью. Это не я хочу трахнуть тебя. Это ты хотела бы, чтобы я тебя трахнул. Так, как это делали богатенькие моряки в порту — властно, жестко и грубо. Ведь в душе ты та же, что и тогда, просто научилась отлично это скрывать. Я угадал, девочка моя? Его глаза блеснули, как мора на солнечном свету. Нин Гуан ахнула — на мгновение ей показалось, что она уже где-то видела эти глаза... — Ты... откуда ты... — прохрипела она, но Чжун Ли не дал ей договорить. Он отпустил ее горло и засунул ей пальцы в рот. Одновременно с этим он принялся сильнее хлестать ее клитор и половые губы, и Нин Гуан одной только силой воли заставила себя не соединять колени. Она глухо вскрикивала при каждом ударе, но позволяла ему продолжать. Более того, ее язык сам принялся ласкать пальцы мужчины, но он этого будто не замечал. Его лицо оставалось жестким и серьезным. Когда ее промежность покраснела так, как до этого покраснели груди, Чжун Ли вытащил пальцы из ее рта, ущипнул ее соски, оставляя на них влагу ее слюны и коротко приказал: — Переворачивайся. На этот раз она поспешила подчиниться. Консультант грубо взял ее за бедра и поставил раком так, что ее лицо утыкалось в матрас, а зад был задран наверх, полностью открывая доступ к обеим дырочкам. Его ладони огладили ее круглые ягодицы и звонко хлопнули по ним, заставив ее застонать. Затем она ощутила, как что-то холодное и скользкое капает на ее раскрытую промежность. И как пальцы Чжуна Ли скользят, размазывая концентрат слайма, вокруг ее ануса, потом — вокруг ее влагалища, наконец — по клитору. На нем они задержались, слегла поглаживая и массируя его. — М-м-м... да-а-а, — застонала Нин Гуан. Она бы так хотела, чтобы его пальцы продолжили ублажать ее, а затем и его наверняка такой горячий, такой большой и упругий член... Однако миг чистого удовольствия длился недолго. Пока одна рука консультанта ласкала ее клитор, вторая принялась звонко шлепать ее по заду. На четвертый или пятый раз Нин Гуан невольно подалась вперед, и Чжун Ли, прервав сладкую пытку, встал и вернул ее в прежнее положение, цокнув языком: — Нет-нет, не убегай. У меня тут кое-что для тебя есть. О половые губы женщины принялся тереться уже знакомый ей фаллоиммитатор. Он легонько вибрировал, но не входил, словно внезапно оробев. Но тут ягодицу ожег удар хлыстом, и расслабившаяся было от ласки Нин Гуан дернулась всем телом. Чжун Ли продолжал дразнить ее обещая легкими вибрациями игрушки желанное удовольствие и вместе с тем охаживая ее плеткой так сильно, но она больше не могла этого терпеть. Она уже открыла рот, чтобы вскрикнуть: «Гуйли», но вместо этого простонала: — Вставь мне... пожалуйста... — Ты знаешь правила, — ответил тот, вновь хлестко ударяя ее по заду. — Вставьте мне, господин Чжун Ли, — умоляюще выпалила она. — Я хочу его внутри! — Хорошая девочка, — довольно прорычал тот и вогнал дилдо в ее вагину до упора. Короткий кончик неглубоко вошел в ее анус. Вибрации, прежде призванные лишь дразнить, усилились, ублажая главу Цисин внутри и снаружи. Фаллоиммитатор, заряженный энергией Гео, яростно задвигался в ней, и Нин Гуан зажмурилась, представляя, что это сам Чжун Ли двигается в ее влагалище. Она чувствовала себя такой грязной, но такой притягательной, и это новое, а может, давно забытое ощущение себя поднимало ее на вершину блаженства. Чжун Ли продолжал пытать ее шлепками, но, хотя ягодицы горели, Нин Гуан уже почти не чувствовала боли — только приближающееся к своему апогею блаженство. — О Архонт, как хорошо! — простонала она. Ее тело начало дрожать, предвещая великолепный оргазм. — Да... да... да... Да-а-а-а! Стоило ей кончить, как пытка прекратилась, и на ее зад опустились теплые ладони Чжуна Ли. Он погладил ее раскрасневшуюся кожу и сказал тихонько: — Вот умница. После этого медленно извлек из нее дилдо и снял наножники. Но Нин Гуан не спешила двигаться. Она так и замерла в той позе, в которую ее поставил консультант, и тяжело дышала. Чжун Ли провел пальцами от ее ануса до клитора, довольно урча и любуясь результатом. — Хорошая девочка. Даже не попыталась меня остановить. — Признаться, я думала об этом, — откликнулась та. — Но было слишком хорошо, чтобы это останавливать. — Я рад, что Вам понравилось, госпожа Нин Гуан,— ответил Чжун Ли своим прежним вежливым тоном, освобождая ее затекшие запястья от наручников. Она перевернулась на спину, приподнялась на локтях и улыбнулась: — Вы для меня раскрылись с весьма неожиданной стороны, господин Чжун Ли. Никогда бы не подумала, что в Вас есть столько властности и садизма. — Это все — часть «Шуфу Хэ Чилу», — ответил тот скромно. — Я предупреждал Вас, что это весьма грубая практика... — О нет, Вы меня не так поняли. Мне понравилась эта Ваша темная сторона. Она подалась вперед, желая поцеловать его. Но Чжун Ли, который начал было склоняться навстречу, все же отшатнулся и, прочистив горло, ответил: — Я понимаю, что Вам не хватает человеческого тепла, но это было бы непрофессионально с моей стороны. Простите. Нин Гуан покраснела и стушевалась. — Нет, это Вы простите. Не знаю, что на меня нашло, — она смущенно встала с кровати, подняла с пола халат и оделась. Чжун Ли так и продолжал сидеть на краю кровати с наручниками в руках и смотреть в пол. Однако, когда Нин Гуан окликнула его в дверях, он встрепенулся и поднял взгляд. — Тогда... до завтра? — Да. До завтра, — кивнул он. — Спокойной ночи, госпожа Нин Гуан. — И Вам, господин Чжун Ли, — та бросила улыбку через плечо, и в ней мужчина увидел столько игривости и нежности, что ему стало не по себе. Когда Нин Гуан вышла, закрыв за собой дверь, Чжун Ли усмехнулся, пробормотав себе под нос: — Только не влюбляйся в меня, девочка моя. Не допускай эту ошибку во второй раз.