Черта

Когда герцог Ризли врывается ледяным ураганом в собственный кабинет и ударяет кулаком в стену, Клоринда уже спускается по лестнице, чтобы покинуть Крепость Меропид. Она прождала около часа, наслаждаясь тишиной и мягким диваном, но часики тикали, и дел у судебной дуэлянтки не убавлялось. На самом деле документы, которые требовалось подписать, она могла бы оставить, но Клоринде хотелось проявить вежливость и поздороваться. В последний месяц столько всего произошло, а легкая улыбка Ризли всегда возвращала ей толику спокойствия. Кто же знал, что отсутствие его светлости затянется так надолго? Стук каблуков по лестнице заставил Ризли застыть и взглянуть наверх. При виде Клоринды его лицо смягчилось, а в ледяных глазах мелькнула искорка тепла. Он ослабил галстук и неловко закрыл собой отметину, оставшуюся в стене от приступа гнева. — Мадмуазель Клоринда?.. Давно вы здесь? — он прочищает горло и проводит рукой по растрепанным волосам. — Только пришла, — лжет она, спускаясь ниже. Шрам под его глазом дергается. — Может быть угостите меня чаем? Вы говорили в прошлый раз, что вам привезли какой-то особенный из Сумеру. — К сожалению, у меня сегодня много дел. В другой раз, — он попытался улыбнуться, но выходит криво. Ризли все еще зол, все еще яростно дышит, хоть и пытается совладать с чувствами. Клоринда вопросительно поднимает бровь, но тактично делает вид, что ее это устраивает, хотя на самом деле больше всего на свете ей хочется притянуть его к себе, зарыться пальцами в волосы и не отпускать, пока он не расскажет, что так его расстроило. Между ними всегда была профессиональная черта. Они всегда рядом: работают, дружески беседуют, сражаются бок о бок. Флиртуют. В последнее время так отчаянно, что даже невозмутимый юдекс, не особо смыслящий в человеческих чувствах, что-то понял и тактично попросил Клоринду сильно не задерживаться в крепости на этот раз. Но оба — и Ризли, и Клоринда, — слишком уважают личные границы друг друга, чтобы лезть в душу, так что остаются по разные стороны невидимой черты, боясь все испортить. Они смотрят друг на друга, будто цепляются за право оставаться каждый на своей территории, будто ища возможность оставаться на твердой почве и не кидаться в темную воду неизведанного с головой. А стоило ли оно? А не нарушит ли это хрупкое равновесие? В глазах Клоринды беспокойство и нежность. В глазах Ризли — боль и жажда прикосновений, жажда утешения. Кончики пальцев Клоринды сводит судорогой: так сдерживает она себя в рамках приличий, в рамках привычных, в рамках коллег: дуэлянтки и герцога. Дверь кабинета распахивается и ударяет ручкой о стену. Они оба вздрагивают и одновременно оборачиваются на дрожащую, перепуганную девушку, одну из многочисленных заключенных крепости Меропид. Она перемазана грязью и тиной. — Ваша светлость, вы здесь! — задыхается она от быстрого бега, ужаса и облегчения. — Там внизу!.. Оставив девушку на попечение старшей медсестры, Клоринда едва успевает за Ризли. Под крепостью столько ходов и нор, что даже великому герцогу не все известно, так что дуэлянтка старается не отставать. Под завалом никто серьезно не пострадал: отделались ссадинами и испугом. Клоринда наблюдает, как напряженные плечи герцога чуть расслабляются, и он четко раздает указы. Более того, он сам укрепляет ледяной стеной самый опасный участок, пару раз глупо рискуя собой, не давая никому даже приблизиться, но Клоринда упряма и прикрывает герцогу спину. Он хотел возразить, но она взглядом отметает любой аргумент. Он одаривает ее благодарной улыбкой, и от его доверия в груди Клоринды расцветает тепло. Спустя час они молча поднимаются в кабинет Ризли. В крепости всегда сыро и гуляют сквозняки. Клоринда чувствует, что заледенела и больше не может выносить этот холод. Она устало снимает шляпу и перчатки, откидывается на диван и наблюдает как он заваривает чай. Ловкие пальцы мелькают над чайником и чашками, но спина и плечи все еще напряжены, будто тишина кабинета возвращает мрачные мысли. Ризли что-то спрашивает, не оборачиваясь, наверное, привычно дразнит насчет сладкого, но Клоринда не слушает. Говорят, что чемпионка-дуэлянтка Фонтейна холодна и безжалостна как клинок; говорят, что ее владение мечом так искусно, что никто не сможет оставить на ней даже царапины. Но за ледяной совершенной маской ее сердце кровоточит и болит от желания прикоснуться к нему. Перейти черту. Наконец, когда его светлость преувеличенно беззаботно рассказывает, как с Путешественницей они разоблачили контролирующее людей тайное общество, и это напомнило ему отвратительность собственного детства и несмываемые грехи, ее ледяное самообладание трещит, как лед весной. Клоринда встает и делает три самых долгих шага в своей жизни. Она протягивает руки и со спины обхватывает его талию, утыкается носом в мех его невозможно вычурного и теплого пальто. Ризли удивленно выдыхает: — Мадемуазель Клоринда?.. Ложка выскальзывает у него из пальцев и, звеня, приземляется на стол между документами. Клоринда зажмуривается, ожидает, что ее оттолкнут и черта между ними превратится в непересекающиеся прямые. Неожиданно Ризли кладет горячие ладони на ее озябшие руки и крепко сжимает. — У вас холодные руки, — хрипло пробормотал Ризли. — С вашей стороны невежливо так долго готовить чай, — фыркает Клоринда, пытаясь справиться с бешено колотящимся сердцем. — И правда, — глухо ответил он, разжимает ее руки и оборачивается. Сердце Клоринды сжимается от тоски. Она собирается волю в кулак и смотрит в его глаза, ожидая укора, холодности, осуждения. Но в льдисто-голубых глазах герцога читается только нежность. Он сдергивает с плеч пальто, опускает на плечи Клоринды и прижимает к себе. Клоринда вспыхивает. Его огромное пальто, теплое, пахнущее чем-то хвойным, лесным, домашним — пахнущее им — накрывает ее с головой. Его горячее тело бережно прижимается к ее: одна рука придерживает голову, другая ложится на талию. Когда Ризли утыкается лицом в сгиб между ее шеей и плечом и легко, с открытым ртом, целует нежную кожу ее ключицы, по телу Клоринды пробегает дрожь. — Скажи, чтобы я остановился, — бормочет он ей в кожу, и этот хриплый шепот посылает по телу Клоринды электрические разряды. Он приподнимает лицо и всматривается в ее глаза. — Нет, — шепчет она и проводит кончиками пальцев по шраму под его правым глазом., радуясь, что перчатки она сняла и может ощущать его гладкую кожу Ризли замирает и прикрывает глаза, наслаждаясь лаской. Он чувствует ее горячее дыхание на лице, аромат её духов: что-то свежее, сладкое и морозное, словно пузырин на снегу, шелковистость немного растрепанных волос. Клоринда осторожно прикасается губами к его шраму, будто боится причинить боль. Ризли тихо вздыхает. Затем, чуть хмурясь, она ослабляет повязки на его шее, скрывающие самый жуткий шрам: три полосы, будто оставленные когтями тигра ришболанда из Сумеру. Клоринда легонько гладит его шрамы, и по загривку Ризли проходит дрожь. Она чувствует это. Её немного обветренные, но мягкие губы изучают его шею вслед за пальцами. Когда её тёплый язык проводит по рубцу между огрубевшей кожей и здоровой, Ризли невольно запрокидывает голову, давая ей больше места. Все его самообладание направлено на то, чтобы подавить стон-всхлип. Ризли прижимает Клоринду теснее, и их тела идеально подстраиваются друг под друга, будто кусочки головоломки: она мягкая там, где он твердый. Их первый поцелуй сладко-горький, как чай, и отчаянно-нежный, утешающий и успокаивающий. Клоринда не может сказать, кто из них потянулся к другому первый, наверное, всё произошло одновременно. Их дыхание смешивается, их губы встречаются и смягчаются, приноравливаясь друг к другу. Руки Ризли ложится Клоринде на щеку, ее рука ложится ему на затылок и зарывается в черные с серебром пряди. Она проводит ногтями по коже его головы, и герцог шипит в поцелуй. Они отрываются друг от друга на секунду. Ее глаза как темное грозовое небо, а его — глубокое горное озеро. Большой палец Ризли тянется к нижней губе Клоринды и мягко обводит, но она игриво кусает его за подушечку пальца. — Ты меня погубишь, — стонет Ризли, когда она касается его пальца языком. — Это было бы досадно для исправительной системы Фонтейна, — фыркает Клоринда и тянется к нему снова. Пальто падает на пол, потому что ей уже не просто тепло, а жарко. Второй поцелуй смелее и горячее. Язык Ризли требовательно проникает в ее рот, и Клоринда милостиво позволяет, хотя обычно она бы без боя не сдалась и поборолась бы за лидерство. Они неряшливо стукаются зубами, разделяя одно дыхание на двоих, и Клоринда невольно стонет ему в рот. Это заставляет Ризли теснее прижаться, и она обнаруживает, что он твердый на ее бедре. Клоринда чувствует между ног влагу от осознания, что это она заставила его потерять контроль. — Извини, я… Нам надо остановится, а то я опозорюсь, — между ними повисает ниточка слюны, и Ризли собирает ее языком, делая Клоринду еще более мокрой. Как он может быть таким небрежно-горячим? Это какой-то природный талант? — Не извиняйся, мне приятно, — серьезно говорит она, но эта серьезность напускная, шутливая. — Надо же, суровый герцог крепости Меропид готов кончить в штаны от одного единственного поцелуя? — От двух, — ухмыляется Ризли. — К тому же у меня уважительная причина: судебная дуэлянтка Фонтейна настолько потрясающе использует свой язык, что… — Заткнись, — шипит Клоринда, краснея до корней волос. В отместку она медленно проводит языком по чувствительному стыку здоровой кожи и грубого рубца на его шее и кусает. Ризли издает полустон-полувсхлип, невольно откидывая голову назад и предоставляя ей лучший доступ. Его правая рука переползает с ее талии на бедро, левая ложится на затылок, в спутанные темно-пурпурные пряди мягких волос; он предпринимает тактическую рокировку и Клоринда оказывается на столе, прямо на стопке собственных документов. Узкая юбка не дает ей как следует устроиться, поэтому приходится ерзать, чтобы хотя бы немного прижаться ближе. — Подожди, — Клоринда не осознает, насколько ее голос охрип. Ризли, увлеченный покусыванием ее шеи, тут же вопросительно смотрит на нее. Клоринда, извиваясь, расстегивает юбку и отшвыривает в сторону, оставаясь в чулках и нижнем белье. Льдистые глаза Ризли расширяются от восторга, но он ничего не успевает спросить, потому что она обхватывает его талию ногами и прижимается так сильно, что оба в унисон стонут. — Клоринда, ты такая… такая… — герцог жмурится, снова целуя ее, и она наслаждается тем, как словоохотливый Ризли не может найти слов. — Какая? — игриво спрашивает она и хватает его за задницу. Ризли вздрагивает, краснеет до самых ушей и бормочет какую-то бессвязную чепуху. Клоринда еле сдерживает смех, но и уже собирается продолжить допрос с тактическим снятием с него жилета и рубашки, как внизу кто-то стучит. — Стучат, — бормочет Ризли в ухо Клоринды. — Пусть стучат, — она потирается о него бедрами, и он подавляет стон. Когда стучат настойчивее, они оба разочарованно вздыхают. Работа прежде всего. Клоринда разжимает ноги, и Ризли, на ходу поправляя рубашку, которую она уже успела вытащить из его отвратительно узких штанов, с лестницы бросает на нее отчаянно голодный взгляд, от которого у нее шумит в ушах. Что-то насчет завала, какие-то восстановительные работы, требующие срочного присутствия герцога. Клоринда надевает юбку, перчатки и поправляет волосы. Одернув юбку, она спускается и застает Ризли, закрывающего дверь за посетителем. Клоринда неторопливо надевает шляпу перед небольшим настенным зеркалом и смотрит в извиняющееся щенячьи глаза Ризли в отражении. — Я приду за документами завтра, ваша светлость, — профессиональным тоном сообщает она и направляется к двери. — И лучше бы они были уже подписаны. — А если не будут, мадемуазель Клоринда? — также деловито спрашивает Ризли. — Тогда придется вас наказать, — дразнит Клоринда, оборачивается на мгновение и теряет дар речи. Ризли чуть склоняется перед ней, берет ее ладонь и медленно целует, томно смотря снизу вверх. У Клоринды пылает лицо. — Тогда я думаю их не подписывать. Буду вас ждать. Она оставляет на его щеке мимолетный целомудренный поцелуй. В конце концов, черта — это не стена. С ней они как-нибудь справятся. Вместе.