Уютный Новый год с Годжо Сатору

      Канун Нового года. На красочных улицах Токио уже во всю шла подготовка к данному событию. Почти в каждом доме стояли ёлки, а ночью в окнах красиво светились гирлянды, детишки игрались в снежки и лепили снеговиков, отзываясь громким смехом.       Годжо Сатору, одетый в тёплое зимнее пальто, шёл через немаленькие сугробы домой, держа в одной руке коробку с его любимыми сладостями Моти. Дома его ждала семья, к которой он так спешил, чуть ли не падая на льду и каждый раз облегчённо выдыхая.       Беловолосый задумался, что сейчас делает Наоко? Кажется, ответ был очевиден: готовит разные блюда и смотрит телевизор напротив, зависая на интересной программе. И он не ошибся.       В доме стояли уют и теплота; ёлка в гостиной красиво сверкала и светилась, привлекая к себе внимание маленькой девочки, что рисовала своими любимыми фломастерами на листочке.       Наоко нарезала овощи к салату, поглядывая на экран телевизора и надеясь, что в процессе готовки сама не съест всё. Её четырёхлетняя дочь часто бегала к ней и показывала новые рисунки, которые они нарисовали с Мегуми. Годжо в буквальном и переносном смысле приволок его сюда несколько дней назад и сказал, что Новый год они будут праздновать вместе, но малец отказывался, ведь не хотел им мешать. Наоко же и сама была рада, что Мегуми будет с ними: всё же он и для неё семья, как и для дочери.       — Мама! Смотри на братика Мегуми, правда красиво? — улыбалась дочка, которая была копией Годжо, только женской версией.       Наоко повернула голову и удивлено уставилась на Мегуми, стараясь подавить накативший смех. Бедняга был накрашен детской косметикой, которую накупил Сатору для своей прелестной дочурки. Лишь красная помада, видимо, уже не из детской косметички, была на его губах.       — О боже, Кёко! Ты зачем мучаешь Мегуми? Ещё и помаду мою взяла, — Наоко поставила руки в боки, смотря на дочь, что грустно поджала губы.       Шатенка вздохнула и улыбнулась.       — Ладно, милая, не расстраивайся, но в следующий раз предупреждай, если берёшь что-то из моей косметики, — она потрепала девочку по голове, и та снова повеселела.       — Мегуми, иди умывайся и можешь, пожалуйста, помочь мне с готовкой? А то не уверена, что справлюсь до двенадцати, — Нао мило улыбнулась, всё ещё смотря на накрашенного парня.       — Конечно, — он пошёл в ванную, пока шатенка справлялась с салатом и параллельно поставила курицу запекаться в духовку.       Девушка поправила тугую косу и выбившиеся пряди из отросшей чёлки.       — Что нужно делать? — Мегуми вышел на кухню. На его лице ещё немного остались тени, которые плохо смылись.       — Нарежь картошку штуки три и одну морковку.       Кивнув, он взял нож и пакет, начиная чистить овощи за столом. Он тоже поглядывал на какую-то программу на телеканале, иногда сбиваясь в нарезке.       — Что-то долго Годжо-сэнсей, — сказал темноволосый и посмотрел на настенные часы.       — Не стоит переживать, это же Сатору. Упал, наверное, в сугроб, вот и выбраться не может, — Наоко пожала плечами, вызвав смешок у Мегуми.       Зеленоглазая достала замаринованную курицу и поставила на противень.       — Мам… Когда уже папа придёт? — лепетала Кёко, крутясь на диване в гостиной, что была совмещена с кухней.       — Ещё одна, — Наоко посмеялась. — скоро придёт папа, потерпи.       Кёко заметила, чем занимается Мегуми, и её голубые глаза ярко сверкнули.       — Братишка Мегуми, а что ты делаешь? — спросила девочка, подбежав к парню.       — Чищу картошку.       — А можно мне тоже? — девочка подпрыгнула на месте.       Мегуми посмотрел на Наоко, что устало глядела на энергичную дочь и дала ей специальный прибор для чистки овощей. Малышка аккуратно начала очищать кожуру, вытащив язычок и смотря, как быстро это делает парень.       — Хорошо получается, Кёко, — Мегуми слегка улыбнулся.       Для него Кёко была, как родная сестра. Он очень любил её, позволяя делать с ним, всё что она пожелает, например, красить, что она сделала минут десять назад, или заплетать причёски. Когда Годжо впервые дал подержать её на руках, он удивлённо глядел на комочек, что вылупился на него своими голубыми глазами и улыбался. «Ты ей понравился, Мегуми» — с улыбкой тогда сказал Сатору и похлопал парня по плечу, который был ещё не слишком взрослый.       Наоко он любил не меньше, ну конечно, Мегуми знал её ещё с детства, и у них есть много совместных фото, которые делала зеленоглазая, умиляясь мальчику.       Девушка души в нём не чаяла, и со времён шестнадцатилетия, когда она только начала встречаться с Сатору, подарками Мегуми был не обделён. Постоянно разные машинки на управление, Лего, и даже куклы. Ну, а кто знает, что интересно мальчику?              — Получилось! — из мыслей его выбил радостный крик Кёко, что сумела почистить небольшую картошку. Она кинулась на шею Мегуми и обняла его, отчего тот растаял. Теперь он понимал Наоко, когда она так пищала при виде мелкого его.       В прихожей послышался звук открывания ключа, и девочка сразу побежала туда, перебирая маленькими ногами.       — Самый лучший муж и папа дома!       — Папа! — крикнула она и побежала к нему в объятия.              — Привет, моя малышка, — он улыбнулся, целуя её в щёку.       Девушка вытерла руки о сухое полотенце и пришла в прихожую, зазывая за собой Мегуми. Наоко чмокнула мужа в губы и сразу перевела взгляд на его грязную обувь.       — Стоять! Тут снимай и заноси в ванну., я только полы мыла! — девушка поставила руки в боки, зная, какой Сатору беззаботный.       Он миленько улыбнулся, затягивая её на ещё один поцелуй, замечая Мегуми, что был в тёплой пижаме.       — Мегуми, ты такой милашка, — протянул Сатору, умиляясь виду парня, тем самым заставив его краснеть.       — Проходи на кухню, будешь помогать нам.       — Кажется, я слишком рано пришёл, — наигранно вздохнул парень.       Годжо быстро переоделся в домашнюю одежду и присел на диван, замечая, как к нему подлетела дочь с множеством листков и села рядом с ним.       — Папа, смотри, — она начала       показывать ему свои рисунки, на которых были каракули, но Годжо каждый рисунок очень любил и вешал в каждой комнате, чтобы все видели её шедевры.       — Какая красота! Ты моя умница, — он подхватил её на руки и усадил на свои колени, дальше рассматривая шедевры от своей дочери. — А это кто, милая? — он указал на рисунок с человеком.       — О-о, а это накрашенный братишка Мегуми. Похоже? — спросила она.       — Очень, — он прыснул в кулак. — А почему накрашенный?       — Ну как, почему? Я же красила братика, и ему понравилось.       — Серьёзно? О, чёрт, почему я не увидел этого? Наверное, Мегуми стал ещё красивее с тем, как ты его накрасила, — Годжо перевёл взгляд на парня, что помогал Наоко.       — А ещё эта сопля взяла мою помаду! — воскликнула Наоко, поворачиваясь к ним. Этим словом она часто называла дочь, но, конечно же, с любовью и лаской.       — Хм, я уже давно подмечал, что ей нравится твоя помада, дорогая, — он ухмыльнулся.       — Давайте вставайте и помогайте нам, — Наоко хмуро глянула на двоих, что засиживались на диванчике.       — Ладно, ладно, — Годжо, не отпуская Кёко, направился к ним.

***

      — Без пяти двенадцать, открывай шампанское, Годжо, — сказала девушка, усадив Кёко на её детский стульчик.       Годжо достал бутылку и осторожно открыл её, но пробка громко вылетела и прилетела прямо ему в лоб.       — Ай! Блять! — мат случайно вылетел из его уст, и Наоко грозно глянула на него.       — А что такое «блять?» — весело спросила малышка, глядя на растерянного отца.       — Ничего не значит, Кёко, постарайся забыть это слово, — Наоко закатила глаза, разлив шампанское по бокалам и после отдав бутылку Сатору. Дочке она налила сок.       Наконец все сели по своим местам и, как только куранты пробили двенадцать, чокнулись и радостно крикнули «С Новым годом!».       Сидели они полчаса, болтая на разные темы. Кёко уже получила свои подарки и была в полном восторге.       — Папа! Это помада? Такая же, как       мамы? Спасибо большое! — она кинулась ему на шею, целуя в щёку.       — Я же говорил, что подметил твой интерес к маминой помаде, — конечно же, помада — лишь малая часть того, чего подарил ей Сатору.       Мегуми подарил ей большую куклу, которую она очень хотела, собственно, девочка была счастлива и сейчас сидела на полу и игралась со всеми игрушками.              — Не хотите съездить в центр? Там, наверное, как раз разгар веселья, — неожиданно спросил беловолосый, на что все с радостью согласились и пошли переодеваться.       — Сатору, ты же выпил, как ты повезёшь нас? Может, на такси? — спросила Наоко, пока Мегуми вызвался одевать девочку, которая вертела ногами.       — Не волнуйся, милая, тем более, я выпил один бокал. Всё будет хорошо, — Годжо одарил её поцелуем.       Ехали они недолго, примерно минут десять. В центре и правда было очень красиво. Куча народа стояло возле огромной ёлки, что была обвешана гирляндами. На фоне играла негромкая музыка.       Годжо подхватил Кёко и резко кинул её в сугроб. Малышка засмеялась и почувствовала, как сильные руки подхватывают её, и вот, она уже прижата к отцу.       — Я хочу на те качели! — девочка указала ручкой в перчатке на колесо обозрения.       Годжо улыбнулся и взглянул на жену, что стояла рядом с Мегуми.       — Вы идёте с нами?       — Вы идите, а мы с Мегуми сходим за тёплыми напитками, — Наоко схватила парня под руку и повела в сторону ближайшего кафе, что-то ему рассказывая.       Сейчас парень чувствовал себя лучше некуда. Ему было очень комфортно проводить время вместе с ними, слушая болтовню, хоть, может, и бессмысленную, но это забавляло. Ветер сильно обдувал лицо, из-за чего он покраснело и сморщился.       — Тебе что брать? — он и не заметил, как они пришли в кафе.       — Малиновый чай, — тихо ответил тот.       — Хорошо. Можно, пожалуйста, один малиновый чай, американо с молоком, капучино и горячий шоколад с зефиром? — обратилась она к бариста, и тот с нежной улыбкой принялся делать заказ.       Забрав свой заказ, Мегуми помог донести ей всё, что она взяла на четверых. Годжо с Кёко уже спустились с колеса и ждали, когда Наоко и Мегуми вернутся.       — Я взяла тебе горячий шоколад, Кёко, как ты любишь, — она отдала американо Годжо и присела рядом с Кёко, протянув ей в руки стаканчик и придержав его.       — Смотрите! Там фотограф ходит, может, сфотографируемся? — Годжо с воодушевлением позвал человека с камерой и сразу заплатил ему.       — Отлично выглядите! — сделал комплимент фотограф, когда все четверо встали вместе. Сатору подхватил на руки Кёко и другой рукой обнял Наоко, а та, в свою очередь, обняла Мегуми.       Эта фотография обязательно станет их любимой: будет висеть в рамочке где-то дома. А день станет незабываемым и навсегда останется в их памяти и сердцах.