Разбитые очки

Нет ничего необычного или притягательного в подростковых отношениях, пока ты сам не попробуешь данный вкус.Первая неопытная любовь ощущается чужой гигиеничкой в поцелуе, запахом свежей крови и спирта, льющегося на ранки. Минуты до звонка держатся как стальные прутья, крепко и долго, но с каждым вдохом все тоньше.Сердце отчаянно начинает биться сильнее, отдаваясь звоном в ушах.Нет, погружение в материал и речь преподавателей напрочь отсутствуют.Он знает, что не пройдёт и десятая часа, как стоит бежать от глаз пубертатных гиен, пока сам не окажешься их добычей. Пальцы смещаются с ручки, касаясь то кончика стержня, то заедая на рычажке, панически заставляя щёлкать пишущую принадлежность.Отросшие ногти царапают серебристые покрытия, образуя линии непримечательного строения из чёрных кусков пластика. 《Совсем не умеешь держать себя в руках》— эти слова очень чётко застыли в памяти, постепенно ученик и сам начинает верить в подлинность, обнажая и замечая свои недостатки. Твайрайт множество раз говорил, что все беды от людских мыслей, безусловно, это не оспорить.Но что поделать, когда твои мысли не слушаются своего владельца?Определённо, они не могут оставаться под чьей-то властью, словно рабы, им требуется воля и простор в виде человеческого разума. Чужие слова пролетают мимо ушей, он и забывается в реальности, не отрывая, с виду равнодушный, взгляд от циферблата и стрелок.Дыхание становится все труднее, когда они приближаются к завесе окончания лекции.Сердце вот-вот само выпрыгнет из груди, когда раздаётся звон для всего заведения.Вот и конец, но не для многих преподавателей, хоть старик не завершил свое дело, но от Адама и след простыл, будто его никогда не было.В догонку слышится как ручка скатывается с парты, а замечание мужчины растворяется в воздухе.Ох, сейчас вовсе не до этого. Дверь в уборную отворяется — хочется глотка свежего воздуха от этой суматохи.Да, мужской туалет единственное место, где можно просто остаться в покое с самим собой.Не всегда, конечно, чаще всего здесь и пачкается кафель горячей кровью.Мунлит сотни раз успел пожалеть и раскаяться о том, как глупо и опрометчиво когда-то поступил.Разумеется, было поздно. В этом возрасте обиды запоминаются лучше, нежели что-то ещё на свете.Конечно, в этом напрямую есть и вина самого Мунлита, но уже переговоры ситуацию не спасут.Однажды ввязавшись в драку, ты запускаешь механизм, что нельзя обратить уже никогда.Прискорбно, по правде говоря, но, видать, сущность и судьба подростков заключается в подобном. Этот перерыв не станет исключением, данная парочка просто сцепится, а потом мирно разойдутся, будто ничего не было.Объяснять сотни раз, что ты упал или неудачно шагнул — довольно тоскливо и скучающе.Гаммону потрепают хвост, на лице останется несколько царапин, а кожу под формой украсят синяки.Для бывшего друга не так тяготно делать одолжение даже в дурацких стычках кулаками.Вот, правда, сам Мунлит выглядит куда более потрепанным, хотя увечья на одном уровне.Интересно, завтра эти двое отделаются переломами или ушибами? В любом случае лучше подготовиться к тягостной боли. Звучит ещё один звонок, оповещение, что пора закончить это кровавое "свидание" и разойтись по кабинетам.Так и поступает Октопус, оставляя дверь в мужскую комнату открытой.Мунлит на замок прикрывает дверь одиночной кабинки и прислоняется спиной к внутренней части, уставше закрывая глаза с измученным вздохом.Дальше будут мгновения тишины, изредка прерывающиеся стекающими алыми каплями на пол.Он не заплачет, даже если поблизости нет никого. Как только последние шаги партнёра по спаррингу растворяются вдали, то слышится скрип и в комнатке начинает пахнуть никотином.Появляются небольшие клубья дыма, медленно заполняющие собой пространство. — Как же нехорошо прогуливать уроки, — малость хриплый голос разрешает безмолвие, ненадолго воцарившееся здесь. Ответа незваный гость не получил. — Я ведь знаю, что ты здесь, — он стоит напротив.Разделяет Мунрайтов только белый предмет мебели, закрытый со стороны младшего. Кажется, кое-кто не настроен на беседы, явно потеряв желание ощущать чьё-то присутствие подле себя. — Обещаю, что не буду сильно смеяться, — насмешливо отрезал Твайрайт, гадая, какие травмы в этот раз получает его синевласая бестия. Тяжело вздохнув, тот все же заключает сделку с этим демоном.Вот и появляется лик адамовский, но и спадает дерзкая улыбка с чужого лица.Ненадолго курение отходит на второй план, сейчас не выходит успокоиться.Глаза малость расширяются, наблюдая за картинкой как багровые ниточки тянутся змейкой с носа и стекают с острого подбородка.Лицо в царапинах, а волосы взлохмачены, словно тому выдернули пару прядей. — Вы там что, арматурами махались? — приподняв бровь, интересуется учёный. — Твой дружок что-то за бок держался, пока истошно выходил отсюда. — Не говори, что ты караулил нас, — Адам слабо хмурится. Вместо ответа следует краткий смешок, быстро меняющийся серьёзностью. — Сегодня у вас рандеву похлеще, чем все предыдущие разы.Выглядишь отвратильно прекрасно, будто тебя за подворотней несколько человек... Не успел Мунлит и огрызнуться, как Сет уже лезет нарушать личное пространство своими гадскими ручонками: сначала волосы пригладит, потом сотрёт пару выступающих капель багряной смеси грязи и крови.Конечно, он обожает трогать партнёра, каждый уголок этой кожи, независимо от состояния.Однако, сам Мунлит и не был против, лишь молчит и бегает глазами по чужому, не испорченному лицу.Даже завистно. Вбросив факт про засохшую кровь, Сет докуривает сигарету, пока младший возится у раковины.Они вдвоём среди аромата дыма, металлической жидкости и туалета.Плитка была холодная, но хотя бы собственное человеческое тепло помогает малость, сидя друг к другу вплотную, касаясь тканями брюк и рубашек. — Ты бы мог удосужиться объяснить, почему ты здесь, — начинает пострадавший. — Знаешь, органическая химия не моя стихия.Да и тем более, она скучная, а ты лучше всех умеешь бесить меня... Сет был более весел, начиная говорить о своём объекте воздыхания. — Какой же ты- Не дав закончить фразу, учёный опять вмешивается. — Не перебивай!Ты бесишь сильнее всех, но и нравишься ничуть не меньше. Начало игры было положено.Твайрайт знал все тактики заставить свою раздражительную музу влиться в краску.Он буквально был восприимчив ко всем видам ласково-глупых слов, фразам признания в любви, неуместным и уместным комплиментам.Причём пошлые шутки и подкаты, по непонятным причинам, никогда эффективно не работали, просто заставляли закатить бирюзовые очи. — Что?Ты же сам спросил.Кстати, пока ты здесь развлекался мне пришлось обыгрывать роль ужасно больного, будто сейчас распрощаюсь с светом белым, перейдя в царство мёртвых. Пока Мунлит пытался пошевелить приложенными об пол мозгами и понять, к чему был данный вброс информации, Сет показал весьма полезную вещь — бинт.Очевидно, этот подлец просто присвоил себе на память этот кусочек из мед.кабинета.В глазах тут же загорелся огонёк, а руки потянулись к заветному спасению от кровотечения, пока вся одежда и пол не замарались во внутренностях ученика с проблемным характером.Среди этих двоих у обоих он проблемный, но у Сета просто пафосно-паршивый.Даже сейчас он лишь дразнит своего кавалера, нагло ухмыляясь и поучительно качая пальцем. — Бесплатный сыр сам знаешь где, я не за даром предлагаю. Последовал вздох, полный неодобрения, смирения и чувства впутанности в то, куда никогда не думал попасть.Сети Маски были определённо убийственные, но ровно настолько же и полные удовольствия, приводящему к зависимости.Пережить насмешки и дразнилки старшего обычному человеку не по силу, но именно Мунлит смог найти ключ к этому черному сердцу.Они куда больше похожи, чем могло показаться, но ведь и противоположности притягиваются. В поцелуях была завимость друг от друга, ощущения этих уст, в которых бывает не одна сигарета на день.Сладкий вкус металла уже давно стал основным кормом и способом к жизни без ломки.Кусать губы и ощущать алые капли на своём языке божественно хорошо.А с частыми драками это сравнимо едва не с целым фонтаном для Маски.Нахально облизываясь и отстраняясь, обе пары щек краснеют, а Адаму притягивают целебную белую ткань