Перекус Марса

Тот самый ужасный момент, произошедший пять-шесть дней, тот самый день, наполненный болью всплыл из глубины сознания словно со дна моря, как явь. Опять. Снова это повторяется. Как тогда. Все то же самое…Твою же мать, ну, когда эта хуйня закончится? Снова он видел исковерканный и изнасилованный труп Луны, с дефектами, недопустимыми к жизни, его бедного спутника, как будто бы нашел сейчас, в данный момент, это была реальность. Снова он видел ту застывшую кровь огромными черными кусками по всему телу, ту мерзкую и вонючую блевотину, снова эту кровавую дыру на месте живота и груди, снова эти резко выступающие ребра, как крылья орла, видневшийся серый острый позвоночник сквозь огромное зияющее пространство. Это гниющее мясо, не бывшее больше живым, источающее мерзкий смрад, эти головы детей, их черепа и кости, Фобоса и Деймоса, кости и души которых навеки остались в этом адском месте, их плоть, превратившаяся в отвратительного цвета желе, навевали ужасные чувства, заставляя биться в истерике, не имея возможности пошевелиться и хоть что-то предпринять. Но самое главное – глаза. Они были открыты. Серые, светлые глаза были пусты, без капельки намека на бренную жизнь несчастного спутника. Но… подождите, при смерти они не были открыты, а закрыты?.. Или… это галлюцинации? Парень был уже не уверен ни в чем происходящем сейчас. Он чувствовал на шее горячее дыхание возлюбленного, Венеры, резкое и сухое, его руки на талии, крепко прижимающие к себе, чувствовал его вздрагивающую голову на правом плече, ласково щекочущие красные волосы. Мягкие и нежные прикосновения успокаивали, заставляя забыться, но не навсегда. Руки, ласковые руки крепко прижимали к себе, согревая изнутри, вековой холод, поселившийся в груди, но слезы никак не хотели останавливаться. Они все лились и лились по лицу на грудь, не собираясь останавливаться. Но разве… я не признался ему в любви сегодня? Мы не поцеловались? Марс не замечал нас? Мы не пое… Тогда почему я вижу ЭТО все СЕЙЧАС? Неожиданно рядом появился Титан, словно скомканный из глубокой тени и вселенской ненависти, глядевший на своего мертвого возлюбленного, на его больное лицо с открытыми глазами. Но он не рыдал в три ручья, как было ранее, как было по-настоящему, он не сходил с ума при жутком виде трупа. Зеленые, нефритовые глаза были сухими и холодными, похожими по температуре на жидкий азот – в них не было ничего человечного, и скорбящего. В них была сильнейшая ненависть ко всему живому, что-то холодное, выжигающее душу, нечеловеческое, не живое. Словно это не был он. Это и не был он. Это всего лишь страшный сон… Самый страшный сон, ты должен скорее проснуться, вернуться в реальность, Земля. Сон начал меняться так, как не менялся ни-ког-да. Внезапно молодой парень резко развернулся к Земле. Это не были его глаза. Они были другие, чужие, без намека на настоящего Титана. Это было не его лицо, оно было другое, жуткое, наводящее животный ужас лишь одним взглядом на него, но в то же время настолько очаровательное и красивое в своей холодности и безразличности, словно алая, бордовая кровь на белом снегу. Очаровательный, нет, великолепный серийный маньяк, готовый убивать без жалости, с наслаждением, готовый причинять сильные муки своей жертве. Земля без слов понял кто это, мгновенно узнав его, уж больно он был знаком ему. Карие, светлые, лучистые глаза, обычно бывшие как яркое солнце, выглядывающее сквозь густые облака, которые светили как лучик солнышка во мрачной жизни темноты, сейчас были пусты и густы, источая красоту морозной зимней ночи. Они все говорили сами за себя, бледное, исхудавшее за последнее время лицо в ярких карих веснушках, усыпанных, словно грозди спелого винограда… Копна рыжих, мандариновых, густых волос. Это был Марс, его лучший друг. В глазах парня не было того сострадания, той боли, той сильной эмпатии, что сопровождали эту чувствительную личность всю жизнь, лишь вековечная зима, вьюга и метель, и глубокий интерес к происходящему поселились в них. Кошмар стал заходить не в то русло, в новое, непривычное, ранее не раскрытое мирами снов. Проснись, проснись, проснись, это всего лишь страшный сон… Сон… Всего лишь... Вдруг его лучший друг проговорил тихо, одними губами, голосом Титана, настоящего, реального Титана, так, чтобы его не услышали посторонние люди, тот же Венера, что лежал у него на плече и плакал: - Земля, я не убивал своего Луну, моих друзей Фобоса и Деймоса. – в лице рыжего собеседника начали проглядывать резкие черты лица бирюзового спутника, густые брови, большой нос, а глаза стали снова отдавать прекрасным зеленым. –Ты разве мог во мне усомниться во мне? Ты мог бы поверить в это? Что я убил своего возлюбленного? Убил своих друзей? – смешанное существо промолчало, грозно глядя на вздрагивающего от страха парня, который пытался не шевелиться под напором взора. – Он меня предостерегал перед смертью не верить ему. Своему другу. Но сам он доверился. И поплатился. В горле у синеволосой планеты встал горький ком, размером с гору Эверест, пытался он вдохнуть сквозь него, проглотить хоть капельку кислорода сквозь закупоренную глотку, но ничего не хотело получаться. Земля попытался промолвить хоть единое слово, но не смог даже пошевелить пальцем на руке, окованный железом, чувствуя, как в голове постепенно складывается пазл из всех собранных травмирующих деталей, чувствуя нарастающую панику от вскрываемой правды о его лучшем друге, и его грязных поступках. Сильная тошнота стала резкими толчками подкатывать к горлу, его чуть не вытошнило на самого себя, а после сильнейшая, сжигаемая нутро до тла ненависть к красивому рыжему маньяку, к его лучшему другу, который мог сотворить такие ужаснейшие преступления, смог убить моего Луну жестокой смертью… Захотелось же сразу пойти, проснутся, прийти на орбиту к этому ебанному гондону, чтобы приставить нож к его горлу и заставить сознаться во всех преступлениях, совершенных ранее. В первый же день после пропажи его спутников подмена одежды Марса на более чистую и новую была явно заметна (оставался вопрос, где он ее взял такую идеальную копию), та самая явная, едва скрываемая ложь про Фобоса и Деймоса, мол парень их проебал в поясе астероидов как настоящий лох. Как Марс отказался проводить с ними, с Венерой и Землей время практически целую неделю, а как только узнал, что Луна уходит, отказался идти к ним, но на следующий день сразу же появился со вкусным мясным пирогом необычного вкуса перед друзьями. Да даже оглушающий крик боли и ненависти имени четвертой планеты из пояса астероидов говорил все сам за себя, догадки его возлюбленного, Венеры и его враждебность, некий страх к этой личности… Пожалуйста, скажите, что это не вещий кошмар, как тогда, с Луной, нет, нет, нет, нет, пожалуйста, я не хочу верить в это… Так Марс… он еще ненавидит Венеру. Мама родная, помогите мне пожалуйста, заберите меня отсюда! Помогите мне и Венере выжить с этим ебанным психопатом… Внезапно он смог развернуться, словно железные оковы на плечах, руках, на шее исчезли, растворились, и он смог высвободить голову из горячих объятий Венеры (чье лицо было скрыто во тьме), посмотреть прямо в зелено-карие глаза, чувствуя навертывающиеся режущие слезы на разноцветные глаза от сильного гнева, чувствуя нарастающую ненависть, желание резать и убивать. Он все понял. Сон был вещим, он был… похожим на тот, который он видел за ночь перед смертью Луны. Тень Титана, заметив резкую перемену в лице синеволосого улыбнулся, поняв, что синеволосый понял абсолютно все то, что он хотел сказать неясными намеками. Несчастный и напуганный Земля, дрожа в жутком сне и в реальности спросил, уже догадываясь об очевиднейшем ответе, что ждал его: - Зачем… он это блять делает, для чего он эту хуйню творит, сука, что, я, я, я… боже помилуй, что за пиздец сейчас происходит! Ебанный в рот, если я хоть кусочек его мерзкого ебальника увижу, клянусь, я его разъебу в кровище блять, это уебище получит сполна… – несмотря на гневные слова, глаза забегали марафоном по быстро меняющемуся месту нахождения. Труп Луны исчез, как легкая тень, растворившись в небытие, равно как и огромные астероиды, сам Венера, а наступила полная, поглощавшая все темнота вместе с непонятным Титаном. Он начинал задыхаться, горячие руки все никак не хотели его отпускать, а наоборот, душили шею, сжимая трахею, обвивали щупальцами, прижимая к себе, захватывали все его сознание, все тело, сжигали, прожигали насквозь, пробирались вовнутрь. Но непостоянная тень лишь холодно улыбнулась, видя мучения сине-зеленой планеты: — Он никогда тебя не тронет даже пальцем, не злись ты на него. Он любит тебя настолько сильно, как никто и никогда ранее. – пожала плечами фигура. – Вернее, он настолько от тебя зависим, что без тебя его жизнь ничто, - ебанный рот, это еще страшнее было слышать, чем ранее прослушанные слова. Захотелось блевануть вонючей жижей на себя, он не хотел верить, что в него влюблен психопат, маньяк, насильник и не дай блядская Вселенная, каннибал… Человек снова растянул губы в тонкую розовую линию, расплывшуюся на все лицо, промелькнула рыжая макушка четвертой планеты, а после растворилась в темноте, как самый настоящий кошмар, словно его никогда и не существовало, словно ничего здесь не происходило. Паника и ненависть снова тошнотой подкатывали к горлу, дно желудка старалось выворачиваться и изворачиваться в изощренных позах, пытаясь заставить выплюнуть его содержимое. Внезапно ранее крепкие душащие руки, горячие руки превратились в длинные извивающиеся щупальца, склизкие, мокрые и противные на ощупь, стали оставлять красные болезненные следы на светлой коже. Они горели огнем. Обхватили короткую шею Земли, хватали за горло и душа, обвивая, но гладя по голове такими резкими, неаккуратными и присасывающими движениями, вырывая такие необычные и уникальные синие волосы. Мрак затмил разум от края до края, парню казалось, что сейчас он потонет в этом адском месте, в пучине боли, что его разорвут на части этими длинными и мерзкими частями тела на самом дне бездонной пропасти отчаянья. Стало уже так больно, что не было сил двигаться, эти щупальца лезли везде, пытаясь окутать синеволосого в плотный, непробиваемый ничем, даже пулеметом кокон, пытаясь проникнуть в самого пытаемого вовнутрь, сожрать его органы и сердце. Земля в ужасе пытался оглядеться, пытаясь хоть немного развернуть шею в сторону, не понимая, куда все пропало, куда исчезли Луна и Титан, не понимая, почему он еще не проснулся, ведь это же сон, верно?.. По его лбу катился холодный пот, пытающийся охладить слишком горячее тело, на глазах застыли кристаллические слезы, несмотря на то, что его нутро сжигали дотла, прожигали насквозь. Он и не пытался больше выбраться, лишь закричал в последней и отчаянной попытке спастись: - Помогите, прошу! – а после все исчезло на дне его разума, на самом дне глубокой человеческой, вернее планетарного размера души. В глазах всплыл чистый, непреклонный цвет Черных дыр, темнее самой мглы космоса в самых захудалых уголках видимой Вселенной. Он больно ударялся головой о щупальца, схвативших его, пытаясь разбить себе голову вдребезги, выпустить больные мозги наружу и проснуться. Боль не помогала никаким образом, лишь ощущалась сквозь занавес, сквозь мутную пелену. Земля просто закрыл глаза, понимая безнадежность всей происходящей ситуации, смирившись с неизбежностью смерти, полностью сдаваясь в чужом теле. А после мгновенно распахнул разноцветные глаза, глубоко и тяжело дыша, оказываясь весь в холодном поту, промокшим насквозь. Кофта липнула к мокрой спине, создавая крайне неприятные ощущения. Он оказался в ослепляющем глаза незнакомом пространстве, чувствуя, как его сильно трясут за плечо, пытаясь настойчиво разбудить и вытянуть из жуткого кошмара. Постепенно глаза привыкли к яркому свету, бившего ему в лицо, из-за которого парень на короткое время ослеп, и он слегка успокоился, перестал биться в конвульсиях на мокрых от пота, смятых в хлам одеяле и белых простынях. Венера обеспокоенно глядел на своего возлюбленного, что с испуганными глазами и с помятым видом сидел рядом с ним на краешке дивана-кровати. Его ноги, как и руки обреченно свисали с кровати, как будто бы набитые пухом, не живые, глаза пусты, в них застали ненависть и страх, на них – следы от едва высушенных ранее слез. Он, честно, не думал, что кошмары у Земли настолько страшные, что заставляют плакать во сне, биться в конвульсиях не в силах проснутся и оказаться в реале, биться головой о предметы вокруг, громко кричать от фантомной и реальной боли, оглушая спящих рядом людей, а также сильно потеть от пережитого стресса. Этот признак уже немного смахивал на ПТСР, и его непривычная раздражительность насчет любых слов о Марсе, что никогда его не приветствовала, чуть что – глаза на мокром месте, а также эти жестокие кошмары с участием Луны. Конечно, они виделись буквально прошлым вечером спустя шесть дней отсутствия, но все же, красноволосый не мог не заметить эту разительную перемену в поведении. Парень знал, что ПТСР появляется с течением времени и молился, чтобы это оказалась слишком острая реакция на стресс, а иначе это будет мягко говоря пиздец такими темпами. - Давай я тебе подам успокоительное, а ты выпьешь его? – предложил Венера, заботливо спрашивая и предлагая помощь. Рыжие глаза невзрачно сверкнули при ярком свете. Земля злобно глянул на своего возлюбленного, мол отъебись нахуй, я сейчас отойду от всего и посплю нормально, но по его лицу было видно, что ему очень страшно от своего кошмара и он явно что-то знает, что его ноги и руки дрожат мелкой дрожью. Холод стал покрывать все его тело, и он поднял ноги на диван, крепко прижав к себе и обняв руками, чтобы хоть чуточку согреть себя. Чувствовалась некоторая боль снизу, из-за чего было неприятно сидеть, но терпимо, и слегка болела голова от ударов об стенку. Красноволосый, расшифровав этот злобный взгляд как знак согласия на помощь (молчание-знак согласия), решительно встал на болевшие ноги от усталости, и прошел к рабочему столу Земли. Всяким хламом набил рабочий стол жилец этой комнаты. Удивительно, как он это все собрал и еще может нормально использовать стол? Там могло что-то появиться, и также внезапно исчезнуть, как в черной дыре или в Бермудском треугольнике, где пропадало бесследно куча кораблей, самолетов и людей. Этот стол был складом всего, как и комната самого Земли, несмотря на то, что его дом был довольно чист и убран, особенно комната Луны и кухня. Едва найдя нужное лекарство в этом бардаке, Венера взял в ладонь с плоской поверхности небольшую прозрачную баночку из стекла, на дне которой виднелись несколько цветных таблеток, и вытащил одну цветную пилюлю. Затем взял какую-то кружку с давними остатками воды, которой было дня два-три точно. Ему было слишком лень что-то менять или доливать воду к оставшейся жидкости на дне, которую хватало на два-три глотка. В глаза лезли тонкие прядки длинных волос, щекоча их и мешая, что конкретно так его раздражало, плюс он проснулся посреди ночи, в часа два, когда все космические тела спят нормально, так он еще устал от происходящего ранее вечером – мышцы сводило от усталости, особенно на ногах и в области таза. Раздражение подкатывало на язык, переполняло его через края, он старался не наброситься на этот стол и не разъебать все, раскидать щепки по всей комнате, а также наехать на Землю, но парень, понимая, что синеволосому намного хуже, чем ему сейчас, решил держать в себе всю свою накопившуюся злость, просто заткнувшись. Парень вернулся к месту, где сидел сильно приунывший Земля (который так с места и не сдвинулся), молча протянул ему стакан с водой и таблетку в ладонь, и тот трясущимися руками выхватил предметы, чуть не разлив жидкость на себя, мгновенно закинул в рот и заглотнул таблетку, запив ее, а после протянул опустошенный стакан обратно, в руки, после чего красноволосый поставил стакан обратно на стол и вернулся к этому месту. Взгляд потеплел и стал легче на вид, что не могло не радовать. Больно было видеть его таким опустошенным, выжатым, словно выкинутый фрукт из соковыжималки, и крайне уставшим от жизни, от всего происходящего. Венера присел на край слева от своего возлюбленного, и приготовившись расспрашивать о сне, глубоко вздохнул, пытаясь не сорваться на него и не усугубить положение из-за того, что его разбудили. Яркий свет от лампы, встроенной в потолок посередке комнаты бил в глаза, достигая каждый уголок дома, не давая спокойно уснуть и отдохнуть. Все-таки желтая настольная лампа была больше приятна глазу, нежели это режущее глаза нечто. - Кхм… - парень замолчал. – так что там такое было во сне, что ты мне не давал спать и избил меня нахуй чуть ли не до крови? Земля молчит, тупо уставившись на свои голые ступни стеклянным взглядом. Не поворачивая голову в сторону, он глухо отвечает, чувствуя ненависть к тому, что говорит: - Я узнал, кто убил Луну и Фобоса с Деймосом. Венера застыл в шоке, понимая, что ничего абсурднее он в своей жизни не слышал, но также краешком сознания уже догадываясь, кого синеволосый увидел во сне, и что он видел. Он лишь надеялся, что это просто сон. Типа, ты поспал, тебе приснился злоебучий кошмар, от которого ты бился в конвульсиях и тебе пришлось успокоительные пить, и все, ты знаешь, кто убил твоего «младшего брата, сына», и еще две жертвы? Это звучало крайне нелогично и глупо в том, что тебе во сне приходят предупреждения, парень отказывался верить в это. Раздражительность взяла вверх, заставив сказать слишком злобные слова: - Ты пизданулся головой во сне об подоконник и у тебя полетело все набекрень, я так понимаю? Старую заначку Марса нашел и курнул че-то не того оттуда? Какого хуя я вот посплю и во, ебанусь об стенку бошкой и я знаю все тайны мироздания, как я блять родился, откуда взялась вселенная, наша система и почему ты мне тик токи с ебущимися арбами которые суют арбузы друг другу в жопу с одним лайком на все десять аккаунтов кидаешь с подписью мы? Ты еблан слегка? Земля поднял лежавшую на груди голову и повернул ее в сторону, грустно заглянув в рыжие глаза. По нему было видно, что ему как-то немножечко похуй на ранее сказанную реплику, но все же слова слегка задели его. Типа, зачем на меня кидаться? Венера сразу же пожалел, что так резко вывалил все эмоции на него, и отвернулся, глядя на ослепляющий белый свет, чувствуя вину за сказанное ранее. Он неловко похрустел пальцами на левой руке и промолчал. - Я… я обдумал за весь вечер все те слова про Марса, твои, все то, что знаю, что догадался, услышал от него самого и из пояса астероидов, услышал во сне и что услышал от тебя, и… - тут красноволосый настороженно уставился на возлюбленного, понимая, что худший кошмар его жизни оправдывается. – Моя чуйка говорит, и я сам знаю, сам догадался, что… - тут он взглотнул, промолчал, и продолжил. – Это был Марс. Он убил. Луну. Ты был прав. Кровь застыла в жилах у красноволосого, его словно окатили леденящей душу водой с ног до головы, внутри у него все сжалось, скомкалось, как ненужный лист белой бумаги, испачканной разными каракулями, на душе завис огромный камень. Сердце разбухло в груди, ускоряясь, пытаясь выбить ребра, разорвать грудную клетку. Медленно скатилась прозрачная капля с левого глаза, но парень лишь раздраженно встряхнул головой, сбивая ее и опуская в пустоту. Он не хотел показывать, как ему стало страшно после этой фразы, какой ужас навеяли на него эти слова, и как он ненавидел рыжего. Он лишь надеялся, что это массовый рофл. Ему стало страшно так, как никогда ранее не было, он прекрасно понимал, что его ничтожная жизнь висит на волоске, готовым легко оборваться благодаря тонкой, аккуратной руке, он находится на грани смерти, что Марс рано или поздно убьет его, выпустит все его кишки, сожрет все его тело в качестве мести, всячески будет пытать и причинять сильную боль, только чтобы наказать Венеру за то, что он прикоснулся одним пальчиком к его драгоценному Земле. Он понимал, что если они вместе просто сидят – они подвергаются огроменной опасности, сравнимой с пожаром или цунами, равно как и сам синеволосый, ведь он цель всех этих зверств, совершаемых ради него. Красноволосому конец, он все знал. Он это знал с самого начала, как пришел сюда. Парни испуганно переглянулись между собой, чувствуя этот ужас, накопившийся за последние дни, читая мысли друг друга, что им обоим пиздец, понимая, что им не жить спокойно больше никогда, до тех пор, пока существует Марс. Им вообще не жить, начнем мы с этого. Единственный способ – убить рыжего, устранив опасность. Но он является близким другом Земли, и он не может поднять на него руку просто так, дабы спасти жизни себе и другим планетам, спутникам. А Марс может, и сделает это обязательно, и как можно кровавее. - Так, давай с этим разберемся утром, в два часа ночи я не хочу пугаться Марса и то, что мне пиздец будет, я жутко спать хочу. Го просто поспим, нормально выспимся и потом решим, что нам с ним делать то? Я че то немного подустал, особенно ебать тебя – решительно сказал Венера, пытаясь отогнать висящую в воздухе тревогу. - Ладно уж, пошли, я тоже сейчас срублюсь нахуй – проговорил устало Земля и широко зевнул, во все тридцать два зуба. Успокоительное начинало потихоньку действовать, и он уже не чувствовал ни страха, ни грусти, ни ненависти. - Даун, ты таблеток наглотался, передознулся и поэтому спать хочешь, - попытался улыбнуться красноволосый в ответ словам, разбавив атмосферу своим стилем речи, дабы поддержать и не дам унынью расползтись. – А еще нам постель поменять надо, желательно сейчас, мы че та ее сильно засрали за вечер сильно. - Да иди ты нахуй, мне сейчас похуй от слова совсем, - немного агрессивно ответил синеволосый, срываясь на возлюбленного. Но потом решив смягчить ситуацию, добавил, - Я спать как и ты хочу, давай утром, а? Одежду я тоже утром поменяю, можно итак – и не дожидаясь ответа, поднял ноги, подполз к искомканной стороне кровати, лег на нее, попытался расправить одеяло, которое превратилось в груду непонятно чего, схватило подушку, пытаясь взбить ее для большей мягкости, улегся нормально, и повернулся боком к Венере, явно собираясь засыпать. - Выключи свет пожалуйста. – попросил парень, закрывая глаза. Красноволосый кивнул, встал со своего края кровати, прошелся к концу комнаты, к белому выключателю и нажав на кнопку, отрубил свет, вернулся обратно к своему месту возле края, и тяжело плюхнувшись на кровать так, что она вздрогнула, накрылся одеялом. Он обнял Землю со спины, уткнувшись носом в его шею, прошептав «Сладких снов» и начал проваливаться в сон с тревожными мыслями о том, что же будет ждать его завтра, и убьют ли его на днях, и что же им блять делать, если сон Земли реально оказался вещим.