Сбежим вместе?

Столько времени прошло с того момента, когда они действительно были все поистине счастливы. Время, когда Эдд лишь тяжело вздыхал, когда пьяный Томас заваливался в кровать, наваливаясь на него всем своим весом. И он бы желал вернуться к этому времени, когда единственным беспокойством могла бы стать необходимость в деньгах для аренды. Время, когда Эдд и Том глупо смеялись, наслаждаясь своими отношениями, даже когда их жизнь была в шаге от смерти. Но сейчас в мире царил хаос, сделавший из них двоих врагов исходя из нынешнего статуса в обществе, будто проверяя любовь на прочность. — Эдвард Гоулд, тебе больше некуда бежать. Но что же сейчас? Тупик встретил Эдда с распростёртыми объятиями, чуть не познакомившись с его и без того неухоженной физиономией. Пожалуй, это не самый приятный бонус побега от приближённого к Красному лидеру — оказаться припечатанным в стену. Он поднимает руки, выдавливая из себя нервную, беспокойную усмешку. Глаза пытаются зацепиться за то, чем можно было бы ударить Томаса или отразить удар со стороны, лишь бы выиграть ещё пару минут своей и без того ограниченной свободы. — Том! Давно не виделись!... Но видеть до боли знакомое лицо, хмурое, будто перед ним был ненавистный ему человек, а не глупый кошатник, явно неприятно. На лбу виднеется испарина, пока тот всё же решает сдастся, поднимая руки вверх и рассматривая направленное на него дуло огнестрела. Путей отступления не имелось, оставляя единственной надеждой вразумить своего некогда парня. — Тебе пора сдаться. И ему безумно хочется поверить в то, что это кошмар, но единственное, что помогает ему принять происходящее, это дрогнувшая рука, держащая пистолет. Это помогает понять, что даже нынешнее положение дел не изменило действительных чувств к нему и эта непоколебимость лишь необходимость. Появляется поистине глупая и безрассудная надежда перетянуть его на свою сторону. Даже если программа очков запретит это. — Хорошо. Но кажется, Томас не ожидает услышать именно это короткое согласие, явно надеясь, что он как и обычно станет отпираться и не решиться отступить от своего желания безграничной свободы. Эдвард делает неспешные шаги навстречу, не опуская рук и давая понять, что угрозы не несёт. Это был идеальный момент для разговора, учитывая, что помимо мужчины более никого не было. И Эдд не знает, куда они идут, но может догадаться, что прямиком к Красному лидеру. К тому, кто не оставит от него и кусочка, если тот вновь начнёт брыкаться. — Почему ты всё ещё остаёшься с ним? Такой простой, но важный вопрос. Он догадывался, но подтверждения точного не имел. — Том... Разве тебе нравится это? Быть его... Игрушкой? Ты же видишь, что он сошёл с ума. Видишь... Что его зацикленность на нас троих уже сумасшедшая. И снова нет ответа. Не хочет, так пусть и не говорит. Это не помешает Эдду достать его многочисленными вопросами, если это оставит как минимум отпечаток в ещё не до конца промытой голове. — Почему ты всё ещё остаёшься среди них? И пусть это была в некотором роде возможность выговориться, каждое из слов словно уходило в пустоту, заставляя сердце неприятно сжаться. — Ты бы мог уйти! — И как ты это представляешь? Мужчина тут же повернул голову в сторону заговорившего, но судя по очкам, собеседник лишь предпочёл отвести взгляд. — Я... Не знаю... Ты бы мог снять эту дрянь с лица, пойти со мной! Мы могли бы... Вернуть в продажу колу, слепить снеговиков, веселиться на всю катушку! О, а если вытянуть ещё и Мэтта... Тот активно жестикулировал, неся абсолютный бред, чем вызвал усмешку со стороны Тома. И последующую улыбку у Эдда, довольного вызванной реакцией. — Ты не изменился, как я погляжу. — А я давно не видел, как ты улыбаешься. Эдд останавливается, этим заставляя остановиться и Тома. — Что-то не так? — Помнишь, как ты пришёл пьяный и вырубился в ванной? — ... Помню. Ты тогда ещё вытаскивал меня и пытался нащупать пульс. Но твой уровень образования даёт тебе лишь сказать на испанском как будет пульс. — Это оскорбление? — Это необходимые знания для человека. — Но всё же, я пытался помочь! И сейчас хочу сделать тоже самое. Он протягивает ладонь. Мозолистую, местами грязную и исцарапанную, но всё такую же тёплую, как и прежде. — Том, пошли со мной. Пожалуйста. Я уверен, что вместе мы сможем свергнуть Красного лидера и вернуть колу в продажу! А потом купим домик где-нибудь ближе к Лондону, заведём ещё одну кошку. Мэтт с нами тоже будет! И, и... Но он не успевает договорить, видя, как дуло пистолета направляют на него. Сердце мгновенно сжимается. Он не переживёт ещё одного предательства, потому боится почувствовать боль в районе шеи, куда и направляется дуло. Страх охватывает тело, сковывает и позволяет лишь выдавить из себя тихое: <<Том...?>> И пусть выстрел оглушает, заставляя зажмуриться в ожидании ужаснейшей боли, его надежды оправдываются. — Эдвард Гоулд, тебе больше некуда бежать! Вернувшаяся манера речи и твёрдый, раздражённый голос заставляют в недоумении раскрыть глаза. Он видит пару солдат позади Тома, которым он закрыл обзор своим телом, не позволяя увидеть, что нарочно выстрелил левее положенного, отчего пуля даже не коснулась его шеи. — Беги. Я подумаю над твоим предложением. Лишь эти тихие слова доносятся до уха воодушевлённого мужчины, что отвечает кивком, прежде чем рвануть с места, стараясь скрыться от преследующих его солдат наряду с Томом. Это не помешает скрыться ему через десяток минут за одним из поворотов, теперь начиная жить не только ради светлого будущего, но и в ожидании ответа Тома. Ожидания их общего будущего.