Равнодушие

Маргарита раньше и не подозревала, что ее сын такой нервный. Когда в президентский кабинет влетел Милко, и прямо с порога начал истерить, что, мол, модели все «кривые и косые», что «эти кобылы» топчут «своими копытами» его душу и дорогое миланское парео; что показ назначен на неудобную дату — слишком рано, что это у НИХ на бумажках там все сходится - баланс с авансом, а он, Милко, вообще-то, «великий творец», «творческая личность, чье вдохновение неподвластно времени и калькуляторам»; а если им нужна коллекция срочно, то пусть обратятся за костюмами в ТЮЗ или наймут цирюльника с блошиного рынка, который им быстренько что-нибудь состряпает. В ответ на эту тираду Андрей, ничуть не растерявшись, закричал еще громче — что они тут работают, а не раскрашивают раскраски, и не тыкают булавки в подушечки, что все сроки были оговорены заранее и утверждены совместно с Милко, более того, он сам выбирал дату. – Кастинг моделей проводил ты сам! Лично! - рявкнул, вбивая мышку в стол. Из каморки вышла Катерина, спокойно подошла к столу, вся такая задумчивая и воодушевленная, протянула пышущему гневом Андрею документ и ручку, Андрюша, не глядя, расписался, и продолжил орать: - Куда ты смотрел, когда их набирал? Может, это ты косой и кривой? - Я выбирал лучших. Из тех, из которых можно было что-то выбрать, - попытался перекричать президента, но даже и близко не приблизился к его уровню - ни тонально, ни эмоционально. - Кто знал, что они такие?.. - тряхнул головой, выражая высшую степень негодования. - Ты чурбан и лоботряс, - поджал губы. - Я отказываюсь работать в таких условиях. - Милко, не горячись, - вмешалась Маргарита, чувствуя, что еще чуть-чуть, и они лишатся дизайнера. - Все проблемы решаемы, - улыбнулась обоим. - Правда, Андрюша? Андрюша сверлил взглядом Милко, Милко тоже сверлил, но чувствовал, что и в этой битве он проигрывает, интенсивность хмурости у Жданова всегда была на недосягаемом уровне. - А у меня нет проблем, мамуль, - выдал сквозь зубы, не отпуская взгляд. - Проблемы всегда создает наш дорогой гений. - Это я для тебя проблема? Я? - Милко обиделся - мало того, что не перекричал и не переглядел, так еще и оскорбили. - Да без меня вы... Вы никто. Дверь каморки распахнулась. - Андрей Палыч, - сказала Катя тихо, сделала паузу, поправила очки. - Я правильно понимаю, мы увольняем всех моделей? Маргарита открыла и закрыла рот. Андрюша гневно дернул плечом, неохотно разорвал зрительный контакт с Милко, посмотрел на свою помощницу. - Если модели не соответствуют заявленным стандартам, то нужно разрывать контракты как можно быстрее, - что-то радиоактивное светилось в стеклах ее очков, что-то, похожее на обогащенный уран или легкое кислотное амбре. Иначе с чего это вдруг с ее сыночкой, с непримиримым и разгневанным Андрюшей, случилась такая странная реакция? Андрюша... Он вдруг улыбнулся. - Да, Кать, звоните Георгию Юрьевичу, пусть готовит документы, - расслабленно откинулся на спинку кресла, миролюбиво подмигнул Милко. - Ты прав, перенесем показ на месяц, может, два. Маргарита в ужасе посмотрела на сына. Катерина одобрительно покивала головой. - Коллекция «Фонтаны» выйдет раньше. Но я тут посчитала, - вытащила из-за спины огромный калькулятор, понажимала на квадратные корни и косинусы, продемонстрировала всем длинный набор цифр, даже постучала пальчиком по экрану, - по «Зималетто» это ударит не очень сильно. Продажи не упадут. Хотя первенство законодателей моды мы, конечно, потеряем. Наша коллекция уже не будет такой эксклюзивной. Но зачем нам эксклюзивность? - Катенька, это ерунда, - подкинул мячик, поймал. - Главное, получить прибыль. - Я тоже так думаю. Имя Милко уже довольно популярно. Незачем им светить лишний раз в газетах. - Совершенно верно. Тем более, Милко, я уверен, уже устал от своей популярности, от этих бесконечных статей, восхваляющих его таланты. Я понимаю, слава утомляет. - Тогда я звоню Георгию Юрьевичу? - Звоните, Катенька. - Потом Юлиане... Она будет, конечно, недовольна, - поморщилась, - но поймет. - Катюш, вы же сами понимаете, что у нас нет другого выхода. Звоните скорее. Катя развернулась, чтобы уйти. - Стоять! - закричал Милко. - Не надо никого увольнять. И звонить не надо. Я пойду... подумаю, что можно сделать... И потом... скажу... - и, не проронив больше ни слова, вышел из кабинета. Маргарита медленно опустилась на диван, удивленно переводя взгляд с Андрюши на его помощницу. - Кать, мы к совещанию готовы? - спросил как ни в чем не бывало. - Да, - протянула ему папку, которую все это время держала в руках. - Юлиана приедет? - Сказала, что постарается заехать завтра. - Кать, - замолчал, таращась на Катерину невысказанными признаниями. Катя отвернулась, подергала пуговку на рубашке. - Вам бы домой... Ваш голос... - покачала головой. - А вы еще кричали. Нехорошо. - Я здоров, - проскрипел самоуверенно. - Ага, - тяжело вздохнула. - Я принесу вам еще чаю, - и вдруг внезапно повернулась к Маргарите, и предложила: - Маргарита Рудольфовна, вам тоже чаю? Или кофе? - Н-нет. Я... Спасибо. Я пойду... Кирочку найду. Кирочка, бледная, обиженная и отстраненная, сидела за рабочим столом и ожесточенно рвала просроченные приглашения на свадьбу. - Милая, ну ты чего? - Маргарита подошла, обняла Кирюшу, прижала к себе, как раньше, как маленькую. - Он надо мной издевается, - прошептала, слезы брызнули из глаз. - Кирочка, успокойся. - Сначала он отменяет свадьбы, потом спокойно соглашается расстаться... это еще ничего, - шмыгнула носом, быстро вытерла слезы. - Но связаться с этим пугалом, - сокрушенно уронила голову на руки. - Он это специально делает, мне назло. Чтоб унизить меня окончательно. Чтобы все потом говорили, что Андрей Жданов променял меня на первую попавшуюся уродину. Маргарита, я больше не могу. Я в отчаянии. - Кирочка, я уверена, что все не так... - А все почему? А все потому, что он не хочет на мне жениться, - ударила ладошкой по столу. - Он хочет, чтобы все осталось, как прежде — он мне изменяет, а я всегда терпеливо жду его и прощаю. Вот его счастье — быть кобелем. - Кирюша, ты сгущаешь краски. Андрюша... он... - Простите, Маргарита, он ваш сын, - сгребла разорванные кусочки бумаги в кучу. - А я настолько его люблю, что готова простить все это... снова, - сжала бумажки в кулак. - Простить, и вернуться. Даже без свадьбы. Маргарита задумчиво посмотрела на Киру, но ничего не сказала. Она приняла для себя решение, что не будет вмешиваться. По крайней мере, пока. В кабинет заглянула Амура. - Кира Юрьевна, вас ждут на совещании. - Да, спасибо. Сейчас буду, - провела рукой по лицу. - Хоть где-то он меня еще ждет, - пробормотала сама себе. В конференц-зале стоял переполох: Андрюша хрипел возмущенно, Роман ходил взад-вперед, Милко хватался за сердце и за Олечку Вячеславовну. - А что случилось? - спросила Кира, войдя. - Иван Иваныч, вы уверены, что станок именно сломался? - рявкнул Андрей, даже не посмотрев на Киру. - А как же. Сломался. Не работает. Да вы и сами можете посмотреть. - Мы посмотрим, обязательно, - пригвоздил начальника производства колючим взглядом. - Андрей, что сломалось? - спросила уже Маргарита. - Станок. Тот самый, который задействован в обшивке почти всей коллекции. Без этого станка, мы не сможем завершить ни одно изделие, а следовательно, подготовить показ. Но и это еще не все. Этот станок самый дорогой на нашем производстве. Купить и заказать еще один такой же — проблематично. После недолгой паузы заговорили все. - Это конкуренты! Они хотят моей смерти, - закричал Милко. - Ошелломиссимо. Восстание машин. А я всегда говорил: кадры решают всё. - Андрей, этот станок мне сразу не понравился. Надо позвонить Саше. Он поможет что-нибудь придумать, - предложила Кира, с искренним желанием помочь. Жданов поморщился, отвернулся. - Андрей Палыч, я свяжусь с Полянским, - тихо сказала Катя. - А я пойду на производство. Может, есть еще шанс, - пробормотал Андрей. - Иван Иваныч, пойдемте, - толкнул начальника производства к выходу. - Жданов, я с тобой, - Малиновский пошел за ними вслед. Конференц-зал зажужжал разговорами. Милко два раза упал в оборок, и дважды остался недоволен позой, которую принял. Ольга Вячеславовна понимающе, гладила его по голове, успокаивая. Жорик уже дошел до середины пересказа фильма «Терминатор», как Кира дозвонилась до Сашеньки. Сашенька охотно вызвался приехать в компанию как можно скорее. Вика только сейчас принесла поднос с кофе, и неуклюже поставила его на стол. Все говорили и говорили, говорили и говорили. И от этих разговоров так откровенно сквозило надвигающейся бедой. Казалось, что тучи сгущались над «Зималетто». Маргарита поежилась от нехорошего предчувствия, взяла с подноса чашку, сделала глоток, поморщилась, поставила чашку обратно, и даже отодвинула ее подальше от себя. - Ки-ир, а мы пойдем обедать? - нагло спросила Вика. - Совещание уже закончилось? - Нет, Вик. Не закончилось. - А как же обед? Кира вдруг подскочила на месте. - Точно. Обед. Надо заказать обед для всех. Думаю, мы тут застряли еще надолго. - Ага. Сейчас. Пушкарева! - закричала Клочкова. - Где эта очканутая? - В своем шкафу, наверное, - хохотнула Кира. - Пушкарева, закажи обед, - крикнула Вика, приоткрыв дверь в президентский кабинет. - Боже, что за манеры! Кира, она совсем дикая, - пожаловалась, подойдя снова к Кире. - Тыкает по своему калькулятору, пишет что-то на важных документах, между прочим, и с каким-то Германом разговаривает. Что за Герман? На меня даже не посмотрела. С ума сошла. Кир, ее надо изолировать еще дальше. Давай построим ей чулан на производстве. Надо предложить Андрею. - Андрей играет в большую любовь, - сказала Кира тихо, так, чтоб только Вика ее услышала. Получилось еще лучше — услышала и Маргарита. - К кому? К ней? К Пушкаревой? - рассмеялась во весь голос. - Тише ты! - шикнула. - Ты в это веришь, что ли? - послушно понизила голос. - Андрею? Никогда. Он, как обычно, прикрывается Пушкаревой. Вспомни, она всегда его выгораживала. - Да она дура, я тебе говорю. Волочится за ним повсюду. Кир, там не все дома. Ку-ку. - Вик, тише. - А что я такого сказала? Это все знают. - Мы потом с тобой поговорим, - пробормотала еле слышно. В конференц-зал вернулись Андрей и Роман, оба расстроенные, даже растерянные. - Станок, действительно, вышел из строя. Но, что с ним конкретно случилось, мы узнаем только после оценки специалиста. - Герман Игоревич обещал прислать своего человека сегодня же, - послышался голос Катерины, она вышла из президентского кабинета. - Отлично. - Даже если мы не сможем его починить, то... - поправила очки. - Чтобы заказать новый... на это уйдет время, конечно, минимум, пять рабочих дней. Герман Игоревич согласился сделать нам скидку, и... - Кать, давай... те... пока не будем об этом. - Я тут посчитала. Мы сможем... - Кать, - снова перебил. - Не сейчас. Нам надо решить, что будем делать с показом. Станок не работает, и это факт. - Я предлагаю упростить дизайн, чтобы пойти в обход станка, - сказал Роман. - Ром, этот дизайн — и есть главная фишка новой коллекции. Это не вариант, - отмахнулась Кира. - А что тогда — вариант? Предложи сама. - Я думаю... Совещание затянулось еще на час. В хороводе идей, раскрученных и откинутых за непригодностью, так и не находилось верное решение — такое, при котором можно было бы и показ сохранить, и выйти на продажи при минимальных затратах на ремонт станка. Все кричали, ругались, мирились, снова ругались. В какой-то момент, к большому удивлению Маргариты, в конференц-зал прибыла доставка обеда. Маргарита задумчиво посмотрела на Катерину, занятую бумагами и перебежками между кабинетами, потом — на Вику, устало разглядывающую свой маникюр, на Киру, бросающую быстрые взгляды на Андрея. В ходе ожесточенных споров Андрей охрип еще больше, он размахивал руками, метал гром и молнии, а между делом, перекладывал со своей тарелки на тарелку Катерины кусочки мяса. Катерина тоже, не глядя, откидывала Андрею листья салата, и обратно возвращала подкинутые кусочки мяса. Когда Кира закричала, что для показа, они могут изготовить другую, похожую коллекцию, но на другом станке, а Милко заявил, что полуфабрикаты выйдут на подиум только через его труп, Андрей сипло прохрипел, что если показ не перенести, то им надо будет показывать хоть что-то, хоть труп Милко, хоть пьяных грузчиков в бахилах. - Андрей Палыч, - Катя тихо дотронулась до его руки, - выпейте, - протянула таблетку и стакан воды. Жданов без лишних вопросов выпил таблетку, и продолжил орать с новым рвением. И вот, когда казалось бы, что хуже уже некуда, дверь конференц-зала распахнулась. Вдалеке ударил гром, вспыхнула молния. - Добрый день, - на пороге стоял Александр Воропаев, отсвечивая кровожадной улыбкой. - А я смотрю, у вас тут весело.