Глупости.

Не существует любви. Это понятие лишь для идиотов, думающих не своей головой. Это мысли про сахарную пудру и молочный шоколад. Про объятия и про поцелуи. Это лишь иллюзии для тех, кто нуждается в ком-то. Рано или поздно всё закончится. Закончится тёплый рассвет за окном, завтраки в постель и непринуждённые разговоры. Не бывает вечности. Не бывает любви. Есть только одна единственная вещь, похожая на любовь — привязанность. Такая же мерзкая, приторно-сладкая и колющая. Она режет острым лезвием по губам, выводя символ любви — сердце. Слизывая эту жидкость с металлическим привкусом ты даже и не заметишь, как всё ускользает из под твоих ног, пока ты зациклился на боли. Грустно. Но ты ничего не сделаешь с этим ибо часы уже пробили двенадцать. Конец. Они снова ухватились за момент побыть рядом друг с другом. Молча. Лишь в присутствии двух тел в помещении. Слышно, как гудят посторонние приборы. Слышно сердцебиение. Слышно то, как они думают друг о друге. Это рай для Мастеров Этажей. Им не нужны слова, чтобы доказать свою преданность друг другу. Им не нужны лишние действия. Он снова хватает её за бёдра и кусает в шею. Ночь вновь удалась. Вновь удалось избежать появление отца во время утех. Вновь удалось выразить свою привязанность друг к другу через глубокие царапины. Вновь удалось наполнить женское чрево до краёв. Они просто счастливы от момента. Счастливы до экстаза. Ни одна живая душа не поймёт их любви. Но те души ничего и не узнают о ней. Рио сам и не знает о любви, чего уж говорить об участниках. Он не наделён должными чувствами. Для него это табу. То, отчего стоит воздержаться и противиться. Но он не может. Эмоции берут его с головой, когда он лишь задумывается о том, могло ли быть всё по другому? Он ненавидит свою любовь к ней. Хочет умереть, когда вспоминает зелёные глаза и этот наигранный, противный плач. Но словно что-то держит его возле неё. Он продолжает ревновать её к каждому столбу, трахать и драть. Это та любовь, про которую рассказывала его ненаглядная Плачущая Кукла? Потом он сдох. Совершенно никчемно и глупо. По своей вине. Идиот. Тем не менее его мольбы звучали чудесно. Как церковная песнь. Он должен был умереть. Эта машина не должна была жить так долго. Сафалин даже и слезы не пустила. Да и зачем? Всё было изначально написано на папиросе их мыслей: "если ты умрёшь — мне будет лишь лучше." Заглохли все приборы. Диван перестал скрипеть. Стоны перестали мешать постороннему шуму. Эта любовь завяла. Он возненавидел её в конце своей ебаной жизни. Положительные эмоции ужасны. Она лишь ликовала. Поскорее бы и её забрать на тот свет. Любовь отвратительна.