Лёгок как весенний сон...

Пыль, поднимающаяся со всех поверхностей при малейшем движении несколько нервировала и щекотала ноздри. В номере стоял затхлый запах, давая понять, что и проветриванием тут занимались не часто, но выбирать было не из чего — графство Фронтера не особо развивало туризм, а единственная гостиница, куда не потащился бы за ним Ллойд была… Такой. Пожалуй, потому, что это была единственная гостиница, не сделанная его руками, а доживающая свой век под управлением старика, получившего её в наследство ещё задолго до рождения самого графского сына. Ксавьер мог бы назвать себя брезгливым, но сейчас он был куда в большей степени замотанным, а поэтому не задумывался прежде чем упасть всем весом разом на кровать, спрятавшуюся в единственном тёмном углу комнаты. С учётом отсутствия занавесок, это немного помогало от ярко светящей на пол луны. И, к удивлению, бельё оказалось свежим — кажется, жена хозяина постаралась. Поверил ли Ллойд в его отмазки? «Ночное свидание? Когда успел, казанова? Ну иди, иди.». И отпустил без лишних вопросов, лишь побурчав, чтоб на утро не слышал про перерыв на поспать. Знает ведь, что без него не уснёт. Но хотелось, чтобы не отпускал. Может, хотя бы ревновал? А тот даже не оторвался от бумажек, просто махнув рукой куда-то за спину. И ещё его называют бесчувственной глыбой. В мыслях всплыл образ Ллойда, сидящего за столом и крутящего ручку между пальцами, снова забывшего, что при таких действиях вытекают чернила. И откуда только такая дурная привычка… На пальцы ожидаемо упало несколько капель, а также на документы, оставляя отпечатки. Из-за спины хорошо было видно выступающий над воротником участок молочной кожи, до которого загар не достал. Немного нечеткий край отросших волос, перекатывающиеся напряжённые от долгой работы сидя мышцы. Кончики пальцев прошлись по ним совсем легко, лишь задевая волоски. Не встретив сопротивления, уже уверенно провели вниз к плечу, сминая кожу под сильной ладонью и оттягивая край рубашки, верхние пуговицы которой были уже расстегнуты. Поток фантазии был прерван резко распахнутыми глазами и в последствии переворачиванием на другой бок. Такие мысли были не первыми за последнее время, в чём и заключалась непосредственно проблема. Находиться с Ллойдом в одном пространстве, даже в радиусе трёх метров, становилось сложнее без отвлекающих факторов — руки так и тянулись обвиться вокруг талии, а голова просилась лечь на чужое плечо. Взгляд всё дольше задерживался на линии губ, вечно искривленных в ухмылке, следил за сменой эмоций в сложенных бровях и ямочках на щеках. Привычно пугающее, сейчас это лицо казалось родным и успокаивающим. В книгах эту стадию описывали как «розовые очки», говорили, что потом пройдёт и всплывут наружу все грешки, всё, хранимое внутри и не показываемое «за маской дружелюбия, дамы, не ведитесь». Но Ксавьер видел. Видел его любым: работающим месяцами без мгновения на перерыв, самоотверженным и ломящимся вперёд, хладнокровным и меркантильным, но вместе с тем, на удивление, справедливым. Плюсов вкупе собралось достаточно, чтобы перевесить нелицеприятную наружность и сомнительную манеру общения даже в глазах Её Высочества. И ситуации это никак не помогало, а участившиеся утренние шутки про «весенние сны» уже порядком извели его. С потолка осыпалась крошка от меряющих шагами комнату владельцев, чья комната была этажом выше. Здание действительно уже доживало свой век. Облупившаяся краска на стене была видна даже в темноте и с луной в качестве единственного источника света. Пару минут удалось занимать себя россыпью трещин перед глазами, но ночь была длинной, а мыслей у неспокойного рыцаря много. Выгнать из своих снов, в последнее время крайне неприличного характера, Ллойда вышло, так как сна сегодня и не предвещалось, но из мыслей не получалось. Образ Молодого Господина очень чётко и ясно засел под веками. Может это было и более ожидаемо — скажи человеку не думать о воде, о ней одной и будут все мысли. Спустя ещё пару минут беспокойства Ксавьер вновь лёг на спину и уже закрыл глаза, кажется, принимая свою участь изголодавшегося странника в пустыне, что за бокал воды отдал бы свою жизнь, честь и достоинство. Перед Ллойдом не жаль было своего достоинства. Не стыдно было падать лицом в грязь, временами не фигурально, а буквально. Не стыдно было открывать даже дальние ящички души, сокровенные и запертые на маленький ключик, который канул в лету, но с лёгкой подачи одного человека, был заменён дубликатом. Словно тот и так всё знал. Хотя почему словно? Он действительно знал Ксавьера от и до, каждую привычку, всё, что с ним было, все сожаления и надежды. Почти все. Это была первая ситуация, когда было страшно. Ксавьер смотрел ему в глаза, тонул в них, провожал взглядом подтянутую фигуру и чувствовал, как мысли плыли не туда, куда они должны идти у добросовестных рыцарей и друзей (ну или хотя бы знакомых) детства. Он чувствовал желание. Перед глазами снова замаячил сидящий в кресле Ллойд, но уже повернувшийся к нему лицом. Смотрит в глаза, мягко, понимающе, нежно. Линией руки движется с запястья Ксавьера вверх по предплечью, игриво приподнимая мизинцем рукав, слегка сдавливает бицепс и ложится на плечо, призывая опуститься вниз, на колени. Ножки кровати и матрац дали знать о сменившем положение Ксавьере. Лопатки слегка кольнуло шероховатостью стены, но полусидя было как-то удобнее. В очевидной нерешительности, рыцарь провел рукой по своему животу, словно давая шанс одуматься, прежде чем сделать то, что хочет сделать. Но прочно выступающий бугорок на брюках, который уже физически больно игнорировать, разрешил сомнения и язычок молнии сполз вниз, вызывая выдох облегчения.Следом вниз чуть опустилось и нижнее бельё, позволяя Ксавьеру непосредственно провести рукой по органу, немного жмурясь от забытости этих ощущений. «Стеснялся дольше. — смешок Ллойда прошёлся мурашками по позвонкам. — Продолжай.» Большой палец обвел головку с выступившим предэякулятом, не спеша размазывая его по верхней части, по-садистки оттягивая удовольствие. Отчего-то хотелось быть медленнее, да и куда торопиться — до рассвета было несколько часов, которые Ксавьер без зазрений (почти что) совести посвятить себе. Воображаемый Ллойд перебирал его пряди, смотря, как рука рыцаря начинает медленно двигаться вниз-вверх, сначала плавно и осторожно, но уже наращивая темп. С губ его сходило в молитве тяжёлое дыхание вперемешку с именем, произнесённым с тихим трепетом и прерванным закушенной губой во избежание просвящения пенсионеров в детали личной жизни Ксавьера. «Ну же, — пальцы Ллойда слегка сдавили волосы у самых корней, оттягивая голову рыцаря на себя и неотрывно смотря в глаза. — Сделаешь это для меня?» Предчувствуя скорую разрядку, темп увеличился ещё больше и разрядка не заставила себя долго ждать — Ксавьер выгнулся в спине, крепко зажмурившись. Под веками разливалась приятная темнота, со вспышками искр от растаявшего образа Ллойда, в ушах гудел его голос, а дыхание медленно начинало обретать возможность идти естественно и без напоминаний. Не имея возможности задремать после такого, Ксавьеру оставалось только плавать в рассуждениях о природе произошедшего и попытаться с гордостью и честью принять факт того, что Молодой Господин уже давно преодолел границу начальства и даже друзей.

***

«Тебе одиноко.» Ллойд посмотрел на витающий полупрозрачный квадратик со всей укоризной, что только могла быть передана этими глазами (тут главное не переборщить, а то это уже будет слишком неравнодушно для того, кто пытается составить о себе иное мнение). — С каких пор ты знаток человеческой психологии? — инженер осмотрелся по сторонам, в поиске людей поблизости, но не найдя таковых спокойно ответил системе. Хоть репутация у него и так непутёвая, создавать новые слухи и домыслы, совершенно не способствующие осуществлению его планов, не хотелось. Впрочем, была среда и достаточно поздний вечер — на улице в разгар рабочей недели было не так много пышущих жизненной силой и энтузиазмом людей, особенно рядом с графским особняком. Ксавьер настолько в спешке предупредил об очередной ночевке вне территории поместья, что они не успели дойти и до кабинета. «Ты ещё имеешь наглость спрашивать, когда всё и так очевидно?» — Ну раз я такой недалёкий уж просветите, любезнейшая. А ещё желательно объяснить мотивацию разговаривать со мной не на «рабочие моменты». «Ты грубиян и это тебе бонусом от меня факт. Ты три раза обошёл все объекты, даже зная, что они функционируют нормально и в том нет нужды, а потом ушёл в какую-то глубь искать себе новые проблемы, вместо бездельничества. И всё бы ничего, но меня уже задолбала твоя кислая рожа.» Мужчина старался осмыслить внезапный поток речи, попутно желая хороших снов встречающимся по пути работникам поместья и роясь по карманам в поисках ключей от кабинета. — Ну и не смотри тогда. Хоть кто-то здесь работать должен, а то даже Ксавьер повадился отлынивать от работы. — Ллойд на секунду замер, пытаясь вспомнить сколько раз за последние недели две тот брал ночные отгулы. — Если так подумать, отпуска я ему ни разу не давал. Кажется, теперь он ему пригодится… «…чтобы отдохнуть со своей избранницей», закончил он мысленно, чтобы выиграть хоть какие-то баллы перед системой. Отрицать её слова он мог сколько угодно, но и сам понимал, что пора переставать мозолить глаза на площадке. Мальчиком он был взрослым и знал, что люди рано или поздно влюбляются, женятся и прочее из этой серии. Но не знал, насколько будет готов к этому и как стоило готовиться в принципе. Повисшее после этого молчание было привычным, ведь разговаривали они с системой редко. Только сейчас, Ллойду стало очевидно, насколько громко он думал — действия выполнялись больше автоматически, будто нарочито контактно, а привычка бубнить под нос расчеты чертежей и предстоящих трат сменилась задумчивым разглядыванием горизонта. Пауза ощущалась глотком свежего воздуха и переключением темпа на беговой дорожке. — Спасибо. «Под ноги смотри, об ковёр споткнешься.» — Для искусственного интеллекта ты слишком вредная.

***

— В каком смысле отпуск? Ксавьер стоял с видом выброшенной на улицу собаки, по крайней мере, ему так казалось. Внешне, превалирующее количество времени, безразличные — сейчас его глаза округлились до размеров золотой монеты, а брови, подлетев чуть выше, слегка изогнулись к переносице. Может, такая реакция и кажется неуместно преувеличенной, но является абсолютно искренней. Как Ксавьер, верный рыцарь Дома Фронтера почти всю свою осознанную жизнь, мог быть где-то как не подле своего Господина? — Ну, — Ллойд прокашлялся и неловко потёр шею. — Свободные дни без работы. Ты и так наработал сверхурочно прилично, да и неудобно так бегать к своей леди. Лучше ведь с ней провести время так, а запись голоса я могу тебе сделать, разве что потом… Внезапно ускорившийся поток речи господина Ксавьер прервал громким хлопком рукой поверх отпускного заявления, на которое Ллойд уже успел поставить подпись. Чертов бюрократ. Несколько бумажек слетели со стола и разлетелись по кабинету, решив, что под шкафом в данную секунду будет куда безопаснее. — Что за ерунда? Кто тогда меня заменит? — мысль об этом отчего-то была больнее всего. Ксавьеру казалось, что он единственный мог быть подле него и был, на самом деле, прав. Даже Алисии было далеко до уровня грандмастера, а неприятности, на которые с удивительной точностью натыкался постоянно Ллойд, с каждым разом росли по уровню угрозы — в последний раз жертвой могла стать уже целая страна. И разум очень яро грызло осознание легшего между ними недопонимания — фантомно-существующая «девушка» Ксавьера, вопреки его сомнениям, была воспринята обычно куда более сообразительным Ллойдом буквально, за счёт чего сейчас была очень яркая грань, перейдя которую рыцарю пришлось бы рассказать о своих терзаниях, иначе же продолжать подыгрывать фантазии Молодого Графа, который и вопреки сообщаемой предположительно хорошей новости и мягкой, солнечной атмосфере в кабинете, выглядел крайне не в своей тарелке. — Так уж заменить… — выдох прошёлся по столу, задевая неустойчивые бумажки, сразу же покинувшие дубовую поверхность. — Я в состоянии две недельки посидеть на стуле ровно и не лезть туда, куда не полезла бы императорская гвардия. — Не думал, что вы осознаете масштаб ваших затей, но я всё ещё в это не верю. — рука Ксавьера рефлекторно сжалась от мысли, что, придя сюда, Ллойда здесь может и не быть. Заявление слегка помялось. — Молча взял бы и ушёл! Сам жаловался на мою совесть, что платят ему недостаточно — вот! Пожалуйста! Я исправляюсь. — Ллойд встал из-за стола, обходя тот и вставая уже напротив рыцаря. — Но снова всё тебе не так! Аргументов против этого не было. Поэтому, без лишних слов, Ксавьер просто взял и порвал бумажку, уничтожая остатки с помощью маны и скрещивая руки на груди, взглядом бросая вызов Ллойду — «попробуй меня выгнать». Правда тот, в очередной раз за день противореча себе, отреагировал слишком спокойно.Укоризненный взгляд, нежно отражающий в себе солнечных зайчиков, направлен был будто не просто в глаза, а в самую душу, пытаясь понять и разобраться. Выглядел он так, словно вынужден нянчиться с трёхлетним ребёнком — сейчас соберёт разбросанные клочки бумаги и скажет «ай-яй-яй, ну что же ты делаешь, ведь взрослые дяди и тёти долго работали, чтобы сделать эту бумагу, а я старался и писал». Хотя, это не так далеко от правды — вёл себя Ксавьер действительно как чадо в рассвете бунтарского периода. Ревнует к каждому сучку и травинке (каждый раз напоминая себе, что не имеет на то никакого морального права), прячется по затхлым номерам, устраивает истерики, боясь, что теперь стал вдруг не нужен. Задерживает пальцы на плече, помогая снять пальто, подолгу провожает взглядом и просто временами тонет в волнах, как ему сначала казалось преисполнившей его чистейшей рыцарской преданности, а на деле непреодолимой нежности и тревоги, что это не более, чем временная сказка, а потом вернётся прежний Ллойд, грубый и невежественный. И подобно упавшему птенцу, хватался на перья родителя, подарившего жизнь и графству, и самому Ксавьеру. И, кажется, его мыслительный процесс или их игра в «гляделки» затянулась, раз Ллойд приблизился, обеспокоенно заглядывая ему в лицо. — Ксавьер, всё хорошо? Ты сам не свой последние дни. Я уже начинаю думать, что ты не к девушке сбегаешь, а тебя шантажируют. — Всё нормально. — решение было принято моментально. Иногда и бегство могло быть спасением, хоть и противоречило правилам чести. — И даже больше не думайте ни о каких отпусках. Закрывшаяся дверь и опустевший на одного человека кабинет ясно дали Ллойду понять, что диалог окончен, оставляя того в крайне смешанных чувствах, а Ксавьера в глухой злости на себя за такое ребячество.

***

От осевшего в комнате запаха спирта уже пекло глаза. На удивление, производство медицинского стопроцентного пошло в графстве хорошо и стало достаточно хорошим очередным средством заработка. Тем не менее, думалось о выгоде сейчас меньше всего, ибо Ксавьер уже полчаса мучил бедную лопатку Ллойда этим самым спиртом. --Не шипите. — сменив очередной бинт, рыцарь аккуратно протирал края следов когтей кого-то из представителя кошачьих, достаточно больших, чтобы попотеть с перевязкой. — Сами отказались идти к лекарю. — И ты решил мне мамочку подменить что-ли? — на насмешливый хмык пришлось очередное шипение, так как из-за дрогнувшей спины Ллойда, бинт съехал непосредственно на открытую рану. — Зажило бы само через пару дней. Может, это было слегка преувеличением, но слова вылетели уже больше по привычке. На стройке будничными были постоянные гематомы и травмы, да и тело, доставшееся Ким Сухо, было закалено как работой, так и бурными похождениями предыдущего его владельца. Тем не менее, как бы он этого не отрицал, происходящее сейчас явно было приятным. Уж после месяца недомолвок тем более. На это высказывание Ксавьер лишь тяжело выдохнул, сосредотачивая всего себя на том, как бы не касаться лишний раз свободных от одежды сейчас участков кожи и максимально бережной её обработке. «Недоглядел», — думалось в этот момент рыцарю, ложась на плечи тяжёлым каменным одеялом вины и стыда. Да какой уж грандмастер, раз проглядел обычную кошку, пусть и с три метра ростом. Толку быть грандмастером, раз не справляешься даже с такой пустяковой задачей. Словно предчувствуя смену хода мыслей, Ллойд попытался перехватить марлю, отчасти желая прекратить уже эту экзекуцию. — Раз спишь уже, дай я сам. Правда, был остановлен в мгновение. -Не двигайтесь, она снова расползется. Отпустив очередной тяжёлый выдох, Ллойд уселся удобнее, подпирая голову рукой, отчего повязки снова слегка съехали. Но всё же так было лучше, ибо Ксавьер, судя по всему, планировал ещё долго его мучить. Атмосфера, тем не менее, висела не самая непринуждённая. Вы пробовали брать гитару в руки, стоит ей полежать долгое время в шкафу? Сначала в глаза бросится осевшая и на струнах, и внутри пыль. Потом вы попробуете вспомнить и сыграть какую-то приевшуюся мелодию, в порыве оживить инструмент. Но получите расстроенный аккорд, скорее плачущий, чем поющий. И прежде чем играть на старый лад требовалось вновь настраивать струны. — Как там твоя девушка? И судя по дрогнувшим опустившимся рукам Ксавьера, Ллойд был явно никудышным музыкантом. Повисшая между ними пауза затягивалась. — У меня нет девушки. — пальцы аккуратно завязали бантик, знаменуя собой конец перевязки. — Я соврал. — ЧЕГО?! — Ксавьер слегка наклонился, дабы не столкнуться лбами с резко развернувшимся Молодым Господином, а руками придержал того от слишком резких движений, во избежание повторения предыдущих сорока минут. — О девушке? Зачем? Тебя я так задолбал с работой или как это понимать? Если ты со своим злорадством и шутками так далеко убежал, то это перебор. Голос Ллойда выдавал неподдельный интерес и удивление без капли обиды или злости, как ожидалось изначально. Может быть, разозлится он потом, когда обдумает, но сейчас стоило переварить мысль, что Ксавьер соврал ему о девушке. Тот самый главный красавец не только графства, но и королевства в принципе. Ксавьер, явно сожалея о своём решении, отвёл взгляд, отодвигаясь ещё немного от выжидающего Ллойда. Молчать дольше не следовало, как и продолжать этот спектакль с ним в главной роли. Правда всплывёт рано или поздно. И не сказать, что Ксавьер так против этого. Необъяснимым и очевидным был тот факт, что Ллойд. Нет, Ким Сухо, его не станет презирать и не оттолкнет. Посмотрит озадаченно, скажет «так вот оно что», да переведёт всё в шутку. Лояльный или уже привыкший к разного рода делам, он вызывал доверие, причём не только у Ксавьера. И кажется этот мыслительный процесс как-то отразился на его лице, раз Ким Сухо лишь сидел и наблюдал, не торопя и давая время на подобрать слова. Осторожно переведя сначала взгляд, а потом и повернувшись обратно, Ксавьер дал себе секунду на то, чтобы передумать и ещё одну на взгляд глаза в глаза. -Струсил. Аккуратно взяв руку Господина в свою, Ксавьер поднёс костяшки пальцев к губам, оставляя целомудренный поцелуй и слегка наклоняясь, что даже сидя выглядело как клятва рыцаря свету сердца своего. Покрасневшие уши и скулы не оставляли за собой никаких сомнений в значении данного действия. Ллойд, пребывая в явном смятении, чувствовал себя человеком, решившим сложное уравнение с вечно ускользающим иксом, который то становился отрицательным значением, противореча законам логики, то резко вырастал до неимоверных показателей. А оказывается не хватало всего одной переменной, которая объяснила и сбегавшего рыцаря, и задерживающиеся на нём взгляды, которые казались уже навязанными собственным разумом, что выдавал желаемое за действительное. -И ты серьёзно не придумал ничего лучше, чем девушку? — Ллойд сменил положение кисти, переплетая пальцы с Ксавьером, опуская их и облокачиваясь головой о чуть более здоровую руку, заглядывая тому в глаза исподлобья и ухмыляясь чуть сжавшейся хватке рыцаря и приоткрывшимся глазам. -Ситуация требовала быстрого решения. -О, и что же наш рыцарь таил под мраком ночи? — чуть ироничный тон выдавали поддразивания уже и так догадавшегося Ллойда. Лодыжкой он чуть прошёлся по щиколотке Ксавьера, не совсем ощутимо, но с намёком. Рука Ксавьера легла тому на колено. -Беру свои слова обратно. Не такой уж вы и хороший человек. Только бы и поглумиться. -Глумиться? Ни в коем случае, Ксавьер! За кого ты меня держишь? — тем не менее, тот остановился, кажется, уже сам смутившийся. Словно после марафона, рыцарь мог наконец себе позволить выдохнуть спокойно и не украдкой, не пряча глаза в соседних кустах или за чуть отросшей челкой посмотреть на Ллойда. За окном уже было темно и единственным источником света были свечи, создавая приятный полумрак. Мягкий огонь отблесками играл на волосах графского засранца, искорками ложась на дне карих глаз, что невозможно оторваться. Можете винить Ксавьера в предвзятости, но в данную секунду это была лучшая картина, раскрашенная в довесок доверием и разрешившимися непонятками. -Я могу?.. — рука рыцаря аккуратно убрала русую прядь за ухо, оставаясь на уровне челюсти и очерчивая скулу большим пальцем. — Долго думаешь. Ллойд сам подался вперёд, целуя Ксавьера. Или вернее сказать утыкаясь в него губами, очевидно не совсем помня (а может и зная…) куда себя деть. Чуть не упав, он оперся рукой о колено рыцаря, сокращая расстояние ещё больше, на пробу пытаясь расслабиться и ещё раз коснулся мягко губ, чувствуя как на шею ложится мозолистая рука. Хоть девушка и была несуществующей, но опыт у Ксавьера похоже имелся. Мягко углубляя поцелуй, он направлял его за собой, раскрывая губы и аккуратно проводя языком по кромке зубов. Мурашки, побежавшие от соприкосновения с языком, чувствовались в крепко сжавших ткань пальцах Ллойда и под пальцами на шее. Не очень ловко перекинув ногу, Ллойд перебрался на колени Ксавьера, устраивая руки у того на плечах. В таком положении уже начинало чувствоваться не только своё, но и чужое возбуждение. «Как у подростка, с поцелуя встал, черт…» -Аккуратнее, бинты съедут. — ловкие пальцы подтянули край повязки, заправляя его на место. -Не отвлекайся, Ксавьер. Пусть владелец тела красавцем и не был, но благодаря некоторым его похождениям Ллойд уже адаптировался к поцелуям достаточно, чтобы начать стягивать рубашку.Правда, всё ещё с попеременным успехом с отягощающим обстоятельством в виде подрагивающих пальцев и чёртовым осознанием того, к чему всё ведёт. Не то чтобы он когда-то представлял, что окажется в таких отношениях с героем романа, который, предположительно, был иных взглядов. Крайне успокаивала чувствующаяся дрожь в руках Ксавьера, мирно лежащих сейчас на его пояснице. С каждым новым поцелуем кислород заканчивался всё стремительнее и стремительнее, а рубашки уже валялись где-то за пределами зоны видимости. Тем более, что та была сейчас сосредоточена в глазах раскрасневшегося Ксавьера, взгляд от которого было отвести невозможно - чёртова привлекательность главного героя…. Хотя, возможно, именно сейчас дело было совсем не в ней, а в пылающих скулах и ушах, бликах свечи на светлой радужке, что так и искрилась желанием коснуться ещё, ещё раз поцеловать, урвать больше… - Уже выдыхаетесь? – Ксавьер перешёл поцелуями на шею, мягко прикусывая кожу, не оставляя больше, чем влажный след. - Ну не всем же владеть такой физической подготовкой… - лёгкий вздох прошёлся по светлым кудрям, а инженер откинул голову назад, открывая шею. Нега мягко и плавно разливалась по телу от неторопливых поцелуев. Каждая клеточка тела, что касалась тела второго тянулась ещё к прикосновениям, собираясь поглотить всё даваемое тепло. Каждая трещинка на губах рыцаря чувствовалась шеей, отдаваясь мурашками по спине. - Не пожалеешь? – рыцарь остановился поцелуем на ключицах и поднял озадаченный взгляд на карие глаза где-то выше. И звучало это максимально невозможно. Ксавьеру не хотелось создавать о себе впечатление легкомысленного человека, что не может разобраться в своих чувствах. - Только если вы не будете делать вид, что ничего сегодня не было, – за бёдра тот приблизил его к себе, сажая вплотную, клетка к клеточке без единого сантиметра на личное пространство. – И не будете делать вид, что не понимаете, что это значит, Ким Сухо. Знал бы Ксавьер раньше, какой эффект окажет на застройщика его настоящее имя, непременно использовал раньше. Покрасневший вплоть до шеи и плеч, он выглядел таким уязвимым, осознающим и таким искренним, что даже не верилось, какие махинации этот человек мог провернуть и глазом не моргнув, без малейших угрызений совести. - В таком случае, - толкнув Ксавьера рукой в плечо, заставляя упасть спиной на кровать, Ким Сухо властно (как казалось ему, и жадно, нуждаясь, как это было на самом деле) провёл рукой по торсу сверху вниз, задерживаясь на линии брюк. – Не вижу смысла тормозить дальше. Может под влиянием своих прошлых снов или просто того, что Ксавьер наконец дорвался до этих прикосновений, ощущение ладони на собственном паху было таким тяжёлым и ярким, что дыхание медленно перешло в долгий стон, когда ширинка была расстёгнута. И было бы крайне нечестно со стороны Ксавьера отставать от своего господина. Ослабление давления на уже твёрдо стоявший член было встречено Ким Сухо глубоким выдохом, после чего тот опёрся рукой о кровать, нависая над Ксавьером. - У вас всё ещё повязки. - Они не помешают, если дёргаться не будешь. Наконец опустив мешавшее бельё вниз, инженер провёл по всей длине Ксавьера, обводя большим пальцем головку и размазывая предэякулят. В горле как-то резко пересыхает, а повышенная температура в комнате неожиданно ощущается всем телом. - Ким Сухо… Гортанный стон на секунду заставил того приостановить движения. «Если он продолжит звать так меня по имени, то я точно кончу быстрее времени.» Ким Сухо взял руку Ксавьера, объединяя органы вместе и обхватывая их своей рукой. «Горячо» - и это было в мыслях обоих. - Мхн…Полегче, Ксавьер, - чуть сплетая пальцы с рыцарем, он медленно опустил их руки вниз, привыкая к хватке и новым ощущениям. И главный герой не был бы им, если бы не учился всему так быстро. А потому следующее движение инициировал уже он, вставая на локти и утягивая инженера в поцелуй. Так как из-за сменившегося положения опираться на руку не было такой необходимостью, он нашёл ей куда лучшее место – в волосах Ксавьера, притягивая его к себе и ловя сбившееся дыхание уже губами. Неловкие движения набирали скорость. Шероховатость рук мечника и не щадящего себя трудоголика ощущалась всё ярче, а стоны становились чуть громче, перебиваясь иногда на пошикивания, дабы никто в соседних комнатах не был вовлечён в их личную жизнь. Несколько таких интенсивных движений спустя привели поочерёдно обоих к финалу, после чего Ким Сухо небрежно и абсолютно не заботясь о стараниях Ксавьера ранее, завалился рядом на кровать. - У нас же остались тут ещё салфетки?..

***

Утреннее солнце разлилось по комнате, радуясь тому, что наконец получило доступ в спальню, преодолев плотные шторы, раздвинутые Ллойдом. - Подъём, спящий красавчик, - инженер подошёл к кровати, забирая с тумбочки последствия вчерашних похождений и спихивая их в мешок к использованным бинтам. – Раз уж мы выяснили все моменты с отпусками и отгулами – вперёд работать. И если вставать на работу – означает каждый раз видеть такого лохматого графского засранца и получать от него не только задач по горло, но и поцелуй в светлые кудри…То день встречать было несравнимо легче.