You're hot

Шарль считал Макса горячим. Типа, ну, просто охуеть, насколько. Как будто он хотел заставить Шарля кончить от одного своего вида. Поэтому то, как Ферстаппен отмахивался от малейшего комплимента касательно внешности, казалось непостижимым человеческому уму. Вместо «спасибо» Макс настойчиво совал Леклеру под нос тонны нелестных комментариев о себе в социальных сетях, хором твердивших, что он урод, тем самым как бы намекая, что Шарль достоин кого-то посимпатичнее. И, конечно же, делал вид, что никаких хороших мнений о его внешности в интернете просто не существует, хотя восторженных комментариев на этот счет тоже хватало. Это было странно, потому что комплименты своим навыкам гонщика Макса совершенно не смущали. Он с воодушевлением носил титул самого талантливого пилота поколения и с гордо поднятой головой вышагивал по паддоку, наслаждаясь своим статусом «номера один». А вот касательно внешности… Макс будто бы был постоянно напряжен и не уверен в себе, давая небольшой, но громогласной кучке хейтеров подпитывать это чувство. Шарль скосил глаза на своего парня, который опять уткнулся в телефон. Периодически Ферстаппен отрывался от экрана и задумчиво поглядывал в зеркало. Леклер понял, что обычных комплиментов будет мало — Максу нужно не просто рассказать, но и позволить воочию убедиться, насколько он хорош. — Иди сюда, — Шарль взял Макса за руку и потянул к большому, во весь рост, зеркалу, на которое тот кидал неодобрительные взгляды уже добрых полчаса. — Шарль, ты чего? — Ферстаппен выглядел растерянно, когда они оба оказались напротив своих отражений. — Просто хочу показать, насколько ты красивый, — Шарль улыбнулся, стоя позади Макса и обнимая его со спины. — Шарль, нет! — Макс попытался разорвать объятия и вывернуться из плена любимых рук, но безуспешно. — Смотри в зеркало, — прошептал Шарль в самое ухо партнера, после чего принялся покрывать его шею легкими поцелуями, ведя от мочки уха вниз до ямочки между ключиц. Мягкие, наполненные нежностью прикосновения вырвали у Макса едва слышный стон. — Посмотри на эти прекрасные губы. Ты знаешь, насколько сильно я люблю их целовать, как обожаю чувствовать их на своем теле, — Шарль аккуратно очертил большим пальцем контур губ Макса. — Знаешь, как долго я мечтал о них, прежде чем мы впервые поцеловались? Ферстаппен издал неопределенный звук, обозначающий удовольствие, и склонил голову набок, открывая Леклеру больше пространства для поцелуев. — А твои глаза! Эти искорки, которые загораются внутри, когда ты улыбаешься. Ты безумно красивый, — Макс не мог не просиять. Он категорически не считал себя привлекательным, возможно — потому, что до сегодняшнего дня никогда не слышал определения «красивый» в свой адрес. Но то, насколько искренне это прозвучало из уст человека, которого он любил, наполнило чем-то тёплым все внутри. Кончиками пальцев Шарль провел по краю футболки Макса, прежде чем стянуть ее через голову. Теперь его руки изучали торс Ферстаппена, пальцы скользили по обнаженной коже, посылая волну приятных мурашек вслед за прикосновениями. — Твои руки. Охуеть, какие мышцы. Макс неловко засмеялся, щеки неудержимо залило румянцем смущения. Он понимал, зачем его парень все это затеял, и был благодарен за такой милый жест и добрые намерения, но не мог не чувствовать себя ужасно неловко. — Эти руки, которыми ты поднимаешь меня и относишь на кровать. А потом ими же крепко держишь меня, пока трахаешь так, что в глазах темнеет. Макс задышал чаще, когда ему напомнили о том, как прижатый к постели Шарль полностью отдавался его страсти, как Ферстаппен все сильнее и сильнее вдалбливал его в матрас с каждым толчком. Возбуждение окатило раскаленной волной, завязалось тугим узлом в паху и обозначилось заметной выпуклостью на домашних шортах. Это не ускользнуло от внимания Шарля, и он накрыл возбужденный орган партнера ладонью через ткань, легко погладил, давая столь необходимое сейчас трение. — Даже не заставляй меня говорить о твоих бедрах. Это — гребаное совершенство, Макс, каждая мышца, — Шарль произнес это с неподдельным восторгом, прежде чем одним движением стянуть шорты и белье Макса куда-то вниз. Полностью обнаженный Макс все так же смотрел на свое отражение в зеркале, когда Шарль обхватил ладонью его член и принялся мучительно медленно водить рукой вверх и вниз. Макс откинул голову на плечо своего возлюбленного, прижался ближе и начал потихоньку толкаться бедрами навстречу ласкающей руке в такт ее движениям. — Ты только посмотри на себя. Я — чертов счастливчик. Мне так повезло, что только я могу видеть тебя таким: задыхающимся от желания, краснеющим, молящим меня о большем. Макс, ты просто нереально горячий. Макс не успел придумать, что ответить, неотрывно глядя в зеркало, когда Шарль сжал его член более требовательно, заставляя толкаться навстречу уже сильнее и всем языком тела просить продолжения. Шарль на миг разорвал их телесный контакт, но лишь для того, чтобы опуститься перед Максом на колени. — Обязательно рассказывать, насколько сильно я люблю твой член? Особенно, когда он внутри меня, когда растягивает и заполняет собой? Что только ты один во всем мире можешь заставить меня хотеть другого человека настолько сильно? Перед тем, как дотронуться языком там, где Макс жаждал больше всего, Шарль оставил, кажется, тысячу поцелуев на внутренней стороне его бедер, дразня и наслаждаясь сам. Пальцы Макса коснулись волос Леклера, направляя его, и Шарль безропотно впустил член Ферстаппена в свой рот, подался навстречу, беря настолько глубоко, насколько был способен. — Боже… Как же хорошо… Шарль самозабвенно сосал, постоянно наращивая темп, и даже немного задыхался, когда раз за разом пропускал член Макса себе в горло — так, что с каждой секундой Ферстаппен чувствовал, как приближается к оргазму. Наконец, волна острого, терпкого удовольствия захлестнула его, бедра задрожали, и… — Шарли, я больше не могу, я сейчас… Макс излился в рот Шарлю, и тот проглотил все до конца, а после провел языком по уже обмякшему члену, чтобы не упустить ни капли, прежде чем нетвердо подняться на ноги. — На вкус ты тоже хорош, — Шарль улыбнулся и прижался губами к губам партнера, позволяя вылизать свой рот изнутри, чтобы Макс мог почувствовать его. Ферстаппен с жаром ответил, тут же делая поцелуй глубже, пока его руки настойчиво скользнули ниже, к джинсам Шарля. — Макс… Тебе не нужно… В смысле… — Леклер немного запнулся, когда пальцы Макса оказались у него в штанах и наткнулись на насквозь мокрое бельё, — я уже кончил. Макс действительно был тем самым человеком, с которым Шарль мог достичь оргазма, не касаясь себя. — Теперь ты веришь, что ты чертовски горячий? — Даже не знаю, — Макс усмехнулся, подхватывая Шарля на руки и поворачиваясь в направлении спальни. — Думаю, мне не повредит услышать это еще пару раз, чтобы я точно все понял.